Утешение

      Некогда сильный, прославленный Тор — Бог Грома, стал маленькой, хрустальной статуэткой, которая может разбиться от щелчка. И он разбился. Вдребезги, на крупные осколки.       Смотря в одну точку, он не может двинуться, словно все мышцы сковали железные оковы вины, что проедают изнутри, как будто он сам выделяет яд, чтобы отравить себя.       — Тор. — послышался осипший голос со стороны двери и мужчина обернулся.       — Стив? — еле слышно шепчет в ответ. Роджерс замечает, что он снова напряжён, желваки под его сильными скулами и загорелой кожей ходят ходуном, а руки крепко сжаты в кулак, мышцы натянуты как канаты.       Они оба молчат. Стив не знает, зачем пришёл сюда, а Тор тем более. Им обоим нужна поддержка, которую они не в силах принять.       — Ты не виноват. — проговаривает мужчина, садясь рядом.       — Правда? — с горькой усмешкой спрашивает Тор, раскидывая ладони, внимательно сузив глаза. «Он сильно изменился» — говорит себе Стив, смотря на него.       — У нас у каждого был шанс… — начинает Роджерс и совсем падает духом, когда он ему отвечает:       — У меня шанс был больше чем у всех остальных.       От нежно-голубых глаз ничего не осталось. Никакого задиристого веселья и лёгкой игривости теперь в них не мелькает. Холодный, можно сказать, ледяной взгляд, который вызывает страх. Страх того, что всё так сильно изменилось. «От прежнего Тора, нет и следа» — снова думает Стив.       — Я мог сделать это. Спасти половину человечества! — начинает громко Тор и тут же шипит, словно от боли — Но оказался слишком слаб!       — Ты не прав. — снова начинает Роджерс, приходя в полное отчаянья. «Что же с тобой стало?» — спрашивает он мысленно у мужчины.       Тор поворачивается на него, смотрит, будто ожидает чего-то. Стиву нужно и хочется, сказать ему, что тот не виновен, что это вселенский план, который нельзя было предотвратить, но он молчит.       Карий взгляд и вовсе заставляет замолчать его, даже мысленно. Он ничего не думает, он ничего не требует, он ничего не говорит, он просто ничего! Смотря на то, кем стал его сильный духом Тор, Стиву становится ещё хуже.       Щелчок изменил всё. И ничего уже назад не вернуть. Это была отправная точка, и теперь они в долгой дороге, которую нельзя прервать. Путь длинною в оставшуюся жизнь без тех, кого они любили, с грузом вины, который словно камень на плечах, заставлял проседать под собой.       Кажется, проходит целая вечность, прежде чем Стив медленно обнимает Тора, упиваясь лаской. Оба сильные, но сломленные, они требуют от вселенной хоть какой-нибудь милости к ним, просто просят побыть в защите и тепле, что бы волшебным образом излечиться.       Понимание приходит не сразу, будто бы они только что встретились, впервые так близко, что бы понять чего хотят. Отрицающие слова бегущей строкой засели в голове.       Но когда Тор поддевает своим носом его нос и их губы сталкиваются, он уже ничего не может сделать. Вот оно утешение, которое он так долго искал! Между ними и метра нету, и мужчина с радостью хватается за шанс снова почувствовать хоть что-то похожее на счастье, цепляясь за куртку, чтобы снять её. Открывает губы, одобряя эту очень плохую затею.       Мозолистые ладони, поднимаются вверх, по разгоряченной коже, заставляя вздрагивать от новых ощущений, которые захлестнули его, не давая ни секунды передышки. Тор несильно толкает его и он ложится на спину, притягивая его за собой. Он снова и снова окунается в чувства, позволяя себе больше, чем было дозволено ему раньше.       Словно факел, они оба зажглись, переставая быть затухшими углями. Они так отчаянно целовались и обнимались, будто их жизнь могла оборваться в любой момент. Теперь ничего не имело значение, кроме чужой жизни, бившейся у них под пальцами, и тепла сильного тела. Оба испытывали необходимость пережить это мгновение во всей его полноте, ведь оно должно стать первым и последним в их жизни.       У него сильные руки, загорелая кожа, приятные губы, грубые движения и всё это соединяет его снова. Он вылечивается, чувствуя эйфорию, которую точно никогда не испытывал. Хочется её передать, вступая в новый контакт с телом, хаотично двигая руками по плечам и спине.       Но всему приходит конец и уж тем более счастью, это известно всем и давно. Последние секунды и они оба валяться на смятую кровать, пытаясь отдышаться, словно после гона. Такое вязкое, терпкое желание, продолжает трепыхаться где-то там, внутри, заставляя снова и снова сокращать расстояние, целовать губы и кожу, грубые пальцы и сильные руки, плечи, сотрясаясь от приятных ощущений.       — Прости. — шепчет Стив, наконец-то останавливаясь, хотя пьяный разум, всё ещё не может вернуть свою трезвость, а тело горит.       — Я понимаю. Прости. — вторит ему Тор, всё же отрываясь от него.       Смотря на голую спину Стива и выпирающий позвоночник, который так красиво выгибался, Тор думает, что будет дальше, понимая, что это же дума засела в голове Капитана.       — Ты же понимаешь? — спрашивает шёпотом Роджерс.       — Да. — срывающимся и ломающимся голосом отвечает ему Тор, пока мужчина торопливо одевается, быстро покидая комнату.       Через пару дней Тор навсегда покинет Мстителей, когда снесёт голову Таносу и будет жить изгоем в Асгарде, вспоминая томные стоны, ощущая горькое послевкусие утешения, которое заставляет мужчину сотрясаться от нового желания его почувствовать.