Часы бьют полночь

— Чего разлеглась! Наркоманка, что ли? Ворчливый голос ударил по ушам, вызывая приступ головной боли. Оля поморщилась и открыла глаза. Она так и лежала, распластавшись на грязном полу лестничной площадки девятого этажа. В незнакомом доме, жильцы которого не смогли ей помочь. Куртка, которую Оля сняла, перед тем как стучаться к соседям, лежала рядом — грязная и изорванная волком. Но сама она осталась жива. Цела и невредима, судя по ощущениям, если не считать приглушённой головной боли и тупого нытья в мышцах: сказывались долгий бег и стресс. Волка тоже не было видно. Над головой маячило недоброе лицо давнишней старухи. Брови нахмурены, обвисшие щёки в сочетании с поджатыми губами — как у бульдога. Бабка таращилась на неё, явно требуя ответа. — Я… — пробормотала Оля, приподнимаясь на локтях. — Извините. Кажется, мне стало плохо. Второй раз подряд после побега от волка Оля приходила в себя в безопасности, не понимая, что именно произошло. Это начинало входить в дурную привычку. — Плохо ей стало, — заворчала снова бабка. — Знаем мы ваше «плохо», обколются или обнюхаются чёрт знает чем, а потом в обмороки падают. Тебе скорую вызвать, припадошная? Оля несмело улыбнулась. Несмотря на свою сварливость, старуха, похоже, была не таким уж и плохим человеком. Пусть и не помогла ей ранее. Хотя бабку тоже можно было понять: кто знает, сколько раз её пытались обмануть, принимая за наивную старушку? Даже сама Оля соврала, хоть никакого зла и не желала. А что ещё оставалось? — Не надо ничего вызывать, — попросила Оля. Если она сейчас попадёт в больницу, дела станут совсем плохи. Родители заинтересуются, что она здесь делала в таком виде и почему упала в обморок. Ещё и твари, привлечённые её беспомощностью в стенах госпиталя, явно не упустят своего. Она начинала понимать Женьку, который старался избегать больниц. Хоть и безрезультатно. О, чёрт. Женька! Он же звонил ей, когда она, паникуя, пыталась что-то придумать. И она невольно рассказала ему всё, хоть и не хотела, а потом вообще упала в обморок. И теперь он наверняка там с ума сходит от беспокойства, а то и вообще натворил чего. Интересно, куда делся волк? Похоже, и впрямь хотел лишь запугать и, когда она потеряла сознание, убежал, потому что больше не ощущал страха. Но… Ворочалось в душе нехорошее предчувствие, которое Оля никак не хотела принимать. — Как знаешь, — раздражённо проскрипела бабка, и в её голосе читалось: точно наркоманка. — Тогда пошла вон отсюда, раз сильная такая! Давай, давай, иди. Логику некоторых людей Оля решительно не могла понять. Ей и самой не хотелось задерживаться. Волк ушёл, но кто сказал, что он не ошивается поблизости, ожидая её пробуждения? Кто сказал, что она до сих пор в безопасности? — Извините, — пробормотала Оля и неловко поднялась на ноги. Схватила в охапку многострадальную куртку и поплелась вниз по ступеням, не оборачиваясь. В другой день ей наверняка стало бы стыдно за то, что появилась перед незнакомой женщиной в таком неприглядном виде. Сегодня было как-то всё равно. Слишком много всего случилось, чтобы силы оставались ещё и на стеснение. Уже на улице Оля проверила телефон. Вечерело, снегопад утих, и ничего не мешало просмотреть список вызовов. Женька же наверняка волнуется. Надо сказать ему, что с ней всё хорошо, что она жива и выбралась, что волк больше ей не угрожает!.. Телефон действительно показал несколько пропущенных вызовов. Видимо, сбросив предыдущий, он продолжил звонить ей, надеясь, что молчание Оли было всего лишь сбоем связи. Вот только… Когда Оля попыталась перезвонить, Женька не ответил. «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети», — равнодушно сообщил робот. Смутная тревога начала оформляться в подозрение. До дома Оля добралась без происшествий. Спокойно встретила автобус, спокойно доехала до нужной остановки. Волк не преследовал её — сгинул, точно и не было. А на мелких и неопасных тварей можно было и вовсе не обращать внимания. В этом спокойствии тоже пряталось что-то настораживающее. Как будто худшее уже произошло, как будто пройдена какая-то точка, этап, за которым уже неважно, что будет с Олей. Как будто стрелки… Нет, не может быть. Наверное, она просто устала. Вот и думает о худшем. Мама, увидев её, в очередной раз всплеснула руками, но Оля не стала даже оправдываться. Молча прошла в свою комнату и закрыла за собой дверь. Потом. Она поговорит с мамой потом. Сейчас она слишком измучена тревогой и бегом, слишком волнуется, слишком переживает. Не стоит матери этого видеть. Решит ещё, будто что-то случилось. «Что-то», конечно, и впрямь случилось, но… нет, маме о таком знать точно не стоит. Женька перезвонил уже ближе к ночи, когда Оля успела помыться, переодеться и более-менее прийти в себя. Даже попыталась было поспать, чтобы восстановить силы, но беспокойство не давало заснуть, и в голову лезли навязчивые мысли, мешающие расслабиться. — Что случилось? Как ты там? — она схватила трубку, едва заметив звонок от знакомого абонента, и забыла даже поздороваться. Не до того было. — Тебе не кажется, что это я должен спрашивать? — поинтересовался Женька по ту сторону, и Оля выдохнула. Он не разговаривал бы так, будь всё не в порядке. Или нет? — Со мной всё хорошо, — заверила она. — Извини, что напугала. Я как будто… отключилась ненадолго, а когда пришла в себя, волка уже не было. — Уф, ну и к лучшему, — с заметным облегчением отозвался тот. — Наверное, как и в прошлый раз, перестал чуять твой страх, поэтому и ушёл. Но ты меня напугала. В какой-то момент я подумал… — Я знаю. Извини, — перебила Оля. — В тот момент… я сама подумала о том же. Признаваться в своих подозрениях она не решилась. Если те и впрямь были верны, Оля уже ничего не могла сделать. Тем более, оставался шанс, что её страхи — простая мнительность, а на самом деле всё и впрямь произошло так, как он сказал. — Да ничего. Главное, что сейчас у тебя всё хорошо. Он не появлялся больше? — Нет. До самого вечера его не видела. — Оно и к лучшему, — повторил Женька. — Как ты вообще на него наткнулась? Он просто… появился, что ли, или как? Просто ты вроде собиралась увидеться с этой девочкой… Мне подумалось, что это может быть связано. Или нет? Точно! Он же ни о чём не знает! Ни о том, что рассказала Наташа, ни о том, что волк — теперь уже достоверно пособник Фролова, ни о том, что случилось, когда они с девочкой сидели в кафе. — Сейчас расскажу, — пообещала Оля, спохватившись: было кое-что, о чём она не спросила. — Но сначала ответь, куда ты-то пропал. Я уже и сама беспокоиться начала. — Э, ну… — он как-то странно замялся в трубке, и ей вновь стало не по себе. — Ты точно хочешь это слышать? Это… слегка по-дурацки. — Да ну? — напряжённо отозвалась Оля. — И что же случилось? — Как бы тебе сказать, — Женька нервно усмехнулся, — я звонил тебе, стоя на балконе. Чтобы отец не слышал. А потом, когда в очередной раз перезванивал, ну… рука дрогнула. Что, серьёзно? — Ты телефон с балкона уронил? — Оле почему-то стало смешно. Она придумывает тут какие-то зубодробительные теории, а всё оказывается настолько просто и глупо? — Говорил же, что слегка по-дурацки, — смущённо фыркнул Женька. — Мы, конечно, невысоко живём, но видела бы ты, какие здесь сугробы. Пока оттуда телефон выкопаешь, он сто раз успеет промокнуть. Так что… — А потом ты ездил за новым? — догадалась Оля. — И всё это время был вне зоны доступа? — Вроде того, — отозвался тот и тут же спохватился. — Так что там с разговором и девочкой? Расскажешь? — Расскажу, — подтвердила она. И рассказала. Рассказала обо всём: и о том, как «они» заманили Наташу, привлечённую любопытством, и о реакции «видящих» на её сообщения в чате. И о предательстве Гоши, сдавшего номер сестры своим неведомым покровителям, и о предложении, которым они купили помощь девочки. О волке, который мог общаться с симбионтами, волке, в боках которого клубился чёрный дым. Ровно такой же дым, из какого состояла тварь в её «московских» снах. И о своих догадках. О том, как разрозненные детали сложились в общую картину, где было место всему случившемуся. О своём неожиданном выводе: людей у «них» на самом деле должно быть немного. Вот только, судя по тому, что рассказала Наташа, и форум, и конференция были активны, и посетителей там водилось достаточно… — Это объяснимо, — заметил Женька. — Если большинство — обычные люди, способные видеть, которые знать не знают ни о каких симбионтах. А «они» — несколько человек, скорее всего, из высшего руководства. И их сообщники. — Разве симбионтов не должно быть много? — возразила Оля. — Должно же что-то случаться с теми, кого «они» завербовали, а делают они это очень активно… — Есть у меня кое-какие догадки на этот счёт, — вздохнул тот, — но тебе они не понравятся. Говоришь, волк оказался разумен? Ты не подумала, что он может быть, ну… Женька запнулся, но продолжать смысла не было: Олю осенило. Конечно! Вот же ответ, лежит на поверхности, особенно с учётом того, что — они уже знали — происходило с Фроловым, пока у него на плече росла змея. Он оказался прав: ей не понравилась эта догадка. — Хочешь сказать, они… становятся тварями? — ахнула она. — Но в таком случае… это же даже хуже, чем… нельзя же так это оставлять! — Нельзя, — невесело подтвердил Женька. — Но блин, что мы можем? Нас два человека. Три, если считать эту твою Наташу. Их — а чёрт знает сколько, и они явно взрослые и со связями, раз проворачивают такие схемы. Так что всё, что остаётся, — ждать, искать зацепки и стараться не подставляться лишний раз. Это Оля уже слышала. Да она и сама думала так же, ни к чему было напоминать и повторять. Но как же ей не нравился такой расклад! Хотелось, чтобы как в фильмах или книгах, где герой всегда побеждает недоброжелателей и спасает тех, кого они заманили. Видимо, они с Женькой не были героями. Они могли только прятаться. — Ещё кое-что, — сказал вдруг он в трубку. — Меня… несколько следующих дней может не быть на связи. Не пугайся, если что. Ничего страшного не случилось, просто… ну… — Просто что? — поторопила Оля, холодея. Стихшее было предчувствие начало разгораться снова. — Да ничего, ничего, не волнуйся, — успокоил её Женька. — Просто олимпиада местная. На три дня хрен знает куда, и говорят, что связь там просто ужасная. А интернета вообще нет. — Олимпиада перед самым Новым годом? — не поверила она. — Такое бывает? — Как видишь, — отозвался он. — Могу тебе даже потом фото оттуда послать, чтобы ты успокоилась. Но это уже после возвращения, конечно. Извини, что так вот оставляю, просто… это шанс свалить отсюда побыстрее. А такое упускать нельзя, сама понимаешь. — Понимаю, — одними губами произнесла Оля. Ей это не нравилось. Совсем не нравилось. Но что она могла сделать? Остаток разговора пролетел незаметно: они обсуждали дела, рассказывали о жизни и делились догадками, которых, впрочем, было немного. Ни к чему новому ни Оля, ни Женька так и не пришли. Когда тот наконец положил трубку — на Севере уже наступила ночь, пора идти спать — Оля с раздражением глянула на погасший экран и с трудом подавила желание запустить телефоном в стену. Всё было убийственно логично. Выпавший из дрогнувшей руки телефон, улетевший в сугроб, олимпиада, где не будет связи… Не прикопаешься. Но почему он не рассказал об этой олимпиаде раньше? С чего ему, с его сбоящей терморегуляцией, вообще лишний раз лезть на балкон? Да и в чём смысл разговоров там, если у Женьки, она знала, есть своя комната? Вертелись в голове слова, сказанные в один из прошлых разговоров. «Если бы я хотел держать тебя вдали от чего-то, я бы ни за что не допустил, чтобы ты об этом узнала». Женька тогда добавил, что она взрослее и умнее, чем Наташа, и её непросто обмануть — и, похоже, оказался прав. Оля не обманулась. Хотя на взрослую и умную, как ей казалось, не тянула. Он что-то сделал, пока она лежала без сознания. Что-то, из-за чего волк перестал её преследовать. Что-то, что он хотел бы скрыть от Оли. Почему? Ответ напрашивался один: не хотел её расстраивать и не хотел, чтобы она пробовала его остановить. Пытался, как обычно, держать её подальше от неприятностей. Единственный вариант, приходивший на ум Оле, ей совершенно не нравился.