Боггарт Гермионы Грейнджер

Гермиона окинула беглым взглядом гостиную в Башне Старост и, убедившись в том, что она ничего не забыла, вышла в коридор, поудобнее перехватив набитую книгами сумку. Она неспешно шла по направлению к классу ЗОТИ, зная, что до начала урока ещё около пятнадцати минут. По дороге, оглядывая восстановленный после войны замок, Гермиона размышляла о том, как круто изменилась ее жизнь за последнее время. Вот только вчера они с Гарри и Роном прятались в лесах, живя в постоянном страхе смерти и потери близких, искали крестражи, стараясь спасти мир от ополоумевшего диктатора, выбирались из плена, праздновали победу и оплакивали умерших. Теперь все словно вновь вернулось на круги своя. Она снова в школе, на посту Главной Старосты Хогвартса, как и мечтала шесть лет до этого, рядом все те же Гарри, Рон и Джинни, которые стали ещё ближе во время войны, она снова идёт на Защиту, все как и в старые добрые времена. Как будто и не было кровопролитных битв, не было ничего, что заставило обычных подростков повзрослеть гораздо раньше, чем им было положено. Тепло разлилось по телу от этого осознания. У них был целый год, чтобы насладиться детством, которого было так мало. Целый год, в котором самой большой проблемой была подготовка к экзаменам и неудавшееся зелье на Зельеварении. Для кого-то год - ничтожно малый срок, но для них, для тех, кто прошел войну и научился ценить каждую секунду драгоценного времени, год стал настоящим подарком. Гермиона уже дошла до кабинета и, улыбнувшись своим мыслям, толкнула тяжелую дубовую дверь. Несколько ребят с ее курса уже сидели за партами, увлечённо о чём-то болтая, некоторые лихорадочно пролистывали учебник, стараясь вспомнить то, что забылось под покровом дикого страха. Гарри и Рон синхронно повернули головы, встречая ее тёплый взгляд, и улыбнулись в ответ. Ее мальчишки. Ее Гарри и Рон. Это уже были не те оболтусы, которых она однажды встретила в Хогвартс-Экспрессе, не те, которым она помогала из года в год. Перед ней сидели мужчины, даром что им было лишь восемнадцать. Возмужавшие, серьезные, сильные и уверенные в себе молодые люди, которые как-то умудрились сохранить детский блеск в глазах. Волна нежности затопила Гермиону, и она с трудом сдержалась от того, чтобы задушить их в объятиях. Гарри галантно отодвинул стул для подруги, наигранно кланяясь ей. Гермиона хихикнула и присела на предложенное место, выкладывая учебники на стол. - Почему ты пропустила завтрак? - заинтересованно взглянул на неё Рон. - Сегодня сдавать графики патрулирования МакГонагалл, а Тео напутал там кое-что, пришлось задержаться и исправить ошибки, - пояснила Гермиона, внезапно почувствовав голод. Живот недовольно заурчал, и она смущенно улыбнулась друзьям. - Твой Нотт тебя до дистрофии доведёт, - покачал головой Рон и жестом фокусника вытащил из сумки бумажный пакет. - Та-дам! Я взял тебе пару бутербродов с завтрака, перекуси, пока занятие не началось. Барнс любит тебя, но вряд ли одобрит трапезу на его уроке. Гермиона с благодарностью посмотрела на друга и взяла протянутый пакет. Медленно пережёвывая пищу, она размышляла о Роне. Она была готова поспорить, что, будь это до войны, Рон бы рвал и метал, узнав, что она будет делить Башню со слизеринцем, и уж точно не стал бы так лояльно относиться к тому, что она задерживается с ним, пропуская завтрак. Тот Рон бы покраснел до кончиков ушей, вскочил бы и орал до посинения что-нибудь типа «Гермиона, это же Нотт! Как ты можешь с ним проводить столько времени? Его папаша был Пожирателем...» и так далее, и тому подобное. Но не теперь. Теперь это был уравновешенный и рассудительный парень, и Гермиона знала, что должна благодарить за это Лаванду Браун, девушку, которая позволяла себе быть слабой с ним. Которая позволяла ему защищать себя, чувствовать себя нужным, сильным, уверенным. Чувствовать себя на первых ролях. Вот и теперь, казалось бы, легкомысленная девчушка подскочила к их парте и плюхнулась к Рону на колени, прижимаясь к нему всем телом, едва ли не мурлыкая от наслаждения. Рон легко приобнял Лаванду, чмокнул ее в плечо и что-то прошептал, заставляя ту смущенно хихикнуть и убежать к Парвати. Только Гермиона заметила, как та одарила Рона вдумчивым, любящим взглядом, который ясно показывал, кто скрывается за этой розовой оболочкой. Мудрая женщина. Рон же в свою очередь не покраснел, как наверняка сделал бы ранее, он лишь невозмутимо повернулся к своим друзьям и снова стал рассказывать что-то о работе его отца. Гермиона с улыбкой слушала и кивала, все еще пережевывая свой бутерброд, думая, что она бы никогда не смогла добиться подобного. Поэтому она не жалела о том, что они решили забыть их поцелуй во время финальной битвы. Это было очень правильно. Класс все больше и больше наполнялся учениками, которые с шумом занимали свои места и готовились к уроку. Гермиона поспешно засунула остатки бутерброда в рот, осматривая милых сердцу сокурсников. Да, все так, как и должно быть. Она ухмыльнулась своим мыслям, решив, что, должно быть, ей с утра кто-то влил Умиротворяющего бальзама. За ней не было замечено склонности к сантиментам. Она поспешно отмахнулась от мысли, что сегодня явно должно было пойти что-то не так, раз сейчас в душе такая гармония, которую она не ощущала очень давно. До звонка оставалось лишь пару минут, как в класс дружной гурьбой ввалились слизеринцы. Гарри удивленно вздернул брови, поворачиваясь к Гермионе: - Разве мы не одни сегодня должны быть на ЗОТИ? - Вообще одни, - недоуменно пробормотала Гермиона и уже громче обратилась к своему коллеге: - Тео, а вы чего тут? - У нас должен был быть Уход за магическими существами, но профессор Хагрид что-то не поделил с соплохвостами, которых готовил для второго курса. Теперь он у Помфри, залечивает ожоги, - пояснил Теодор, занимая парту через проход от ее собственной. - Слизнорт сказал идти к Барнсу. - У Хагрида случился конфликт с соплохвостами?! - изумился Гарри. - На него это не похоже. Он сильно пострадал? - Физически не очень, но самолюбие, должно быть, уязвлено, - хмыкнул Нотт и отвернулся к Дафне Гринграсс. От переживаний за их друга троицу отвлёк профессор Барнс, вошедший в кабинет и удивленно осматривающий класс. - Вас слегка больше, чем я ожидал, - вскинул брови профессор, занимая место за учительским столом. - Что стряслось? После короткого объяснения от старосты мальчиков, Барнс кивнул и продолжил: - Что ж, профессору Хагриду скорейшего выздоровления, а мы начнём урок. Даже хорошо, что вас много, будете учиться на ошибках друг друга, хотя не всем удастся попрактиковаться. Наша сегодняшняя тема - боггарт. Да-да, не удивляйтесь. Это особое распоряжение Министерства. После такого неспокойного времени всем нам необходимо уметь взглянуть в глаза своим страхам. Они наверняка изменились у вас после того, что пришлось вам пережить... Вот и оно. - Но это же бесчеловечно! - возмутилась Гермиона, внезапно перебивая профессора, чего раньше никогда себе не позволяла, разве что с Амбридж. - Заставлять нас снова переживать самые страшные моменты наших жизней - распоряжение Министерства? О чем они только думают?! - Я не должен вам этого говорить, но я с вами полностью согласен, Мисс Грейнджер, - вздохнул профессор Барнс. - Я пытался воззвать к их здравомыслию, но тщетно. Поэтому простите, дети, но я обязан выполнить распоряжение. Итак, все помнят заклинание? - Ридикулус! - раздался нестройный хор голосов. - Верно. Запомните, из этого шкафа, - он небрежно махнул куда-то себе через плечо. - Выйдет ваш главный страх. Вполне вероятно, что у многих из вас боггарты совпадут, и это нормально в свете последних событий. Я лишь хочу сказать вам, что многие ваши страхи более не обоснованы. Давайте же в этом убедимся. Кто хочет первым? Мистер Забини, может, вы? - Хорошо, - уверенно кивнул Блейз и подошёл к шкафу. Барнс резко раскрыл створки, и из темноты выполз Волан-де-Морт собственной персоной. Кто-то вскрикнул, но в основном все выдержали это зрелище, лишь напряжённо сжимая свои палочки. Тем временем боггарт в виде Темного Лорда прищурился и змеиным шепотом проговорил: - Ну же, иди сюда, мой мальчик, не бойся. Ты будешь носить Метку с гордостью! - Черта с два, дохлая скотина, - сквозь зубы прорычал Блейз, удобнее перехватив палочку, и нарисовал в воздухе нужную руну, яростно выкрикивая: - Ридикулус! В мгновение ока у сильнейшего темного волшебника всех времен вырос длинный курносый нос. Волан-де-Морт комично скосил глаза и в ужасе схватился за новую часть тела, заставляя учеников оглушительно захохотать. Блейз самодовольно ухмыльнулся и прошёл за свою парту. - Отлично, мистер Забини! - одобрительно кивнул профессор, вновь закрывая шкаф. - Как видите, ваш однокурсник ярко продемонстрировал то, что его страх более не имеет оснований. Позвольте себе осознать, что этого существа больше нет. И никогда более не будет. Поверьте в это и начните жить спокойно. Какие ваши годы, - потихоньку протянул Барнс и снова обратился к классу. - Ещё добровольцы? Из десяти следующих учеников девять боялись Темного Лорда. Раз за разом заставляя эту тварь сбегать в шкаф, студенты заметно расслабились и повеселели. Гермиона облегченно выдохнула. Ей сначала вовсе не понравилась эта идея, однако, она была не права, и это занятие и вправду помогло многим отпустить свои страхи. - Мисс Грейнджер? - голос профессора вывел ее из раздумий. - Не хотите попробовать? Гермиона снова напряглась, понимая, что вовсе не хочет выходить. Она полагала, что из шкафа выпорхнет сумасшедшая Беллатриса Лестрейндж, поигрывая своим кинжалом, и ей не улыбалось снова встречаться с главной героиней своих кошмаров. Гарри легонько тронул ее за локоть: - Иди, покажи этой сучке. Изобрази ее причесанную, это будет смешно. Джинни, которая теперь училась с друзьями на одном курсе, сдавленно хихикнула и одобрительно кивнула. Гермиона вдохнула полную грудь воздуха и приблизилась к шкафу, держа в голове образ длинных блестящих черных волос, которые украсят обезумевшую голову ее врага. Кивнув профессору, давая понять, что готова, Гермиона удобнее перехватила палочку и заняла боевую стойку. Дверь шкафа распахнулась, но никто и ничто оттуда не появилось. Гермиона удивленно вздернула брови и уже хотела спросить у профессора, где же Белла, как вдруг прямо из воздуха материализовалась...свадебная арка. Великолепная в своей простоте, она была сделана из кованного железа и украшена венками из белых цветов. Вокруг послышались недоуменные возгласы, смешки, кто-то со Слизерина выкрикнул: - Не бойся, Грейнджер, замуж тебе выйти точно не светит! Малфой, ну конечно же. Даже странно, что он решился хоть на какой-то комментарий, ведь после войны он лишь молча сидел за партой на уроках, полностью погруженный в свои мысли. Складка между его бровей, появляющаяся, когда он хмурился, делала его старше, но от этого не менее привлекательным. Гермиона сглотнула и отмахнулась от непрошенного образа, лихорадочно соображая, что можно такого смешного сотворить с аркой. Да и вообще, кажется, боггарт дал сбой, ведь она вовсе не боится замужества! Буквально через полминуты возле арки начала материализовываться фигура. Она все быстрее и быстрее приобретала очертания пышного свадебного платья, высокой прически, на которой была закреплена фата, миниатюрного букета в руках невесты, и вот уже сама девушка обрела лицо. Боком к арке, глядя прямо перед собой в ожидании жениха, стояла...Пэнси Паркинсон. - А я говорил тебе, что ты не очень, Пэнс, - заржал Блейз Забини, участливо похлопывая разъяренную девушку по плечу. - Эй, - возмущённо воскликнула Паркинсон. - Это как понимать, Грейнджер?! Гермиона не слышала никаких комментариев, завороженно вглядываясь в собственный страх. К своему ужасу она поняла, кто появится из облака темного дыма, что клубится сейчас на том месте, где должен стоять жених. Оправдывая ее самые страшные опасения, дым принял форму высокого, статного, облаченного в великолепный чёрный костюм Драко Малфоя. Желудок неприятно скрутило от надвигающегося неизбежного позора, когда боггарт в виде Малфоя заговорил: - Милая Пэнси, ты такая красивая сегодня. Я так люблю тебя, люблю все в тебе: твои прямые блестящие волосы, твои ровные аккуратные зубки, твой маленький носик, твою молочную кожу и просто невероятную большую упругую грудь. Я люблю твой легкий нрав и отличное чувство юмора. Я всегда буду любить только тебя, Пэнси, только тебя. С этими словами фигуры жениха и невесты повернули головы к Гермионе, самодовольно ухмыляясь. - Только ее, Грейнджер, - повторил лже-Драко, с презрением вглядываясь в огромные глаза Гермионы, до краев наполненных слезами. На Гермиону словно ушат ледяной воды вылили. Ее трясло крупной дрожью, а сердце неистово кровоточило. Ревность, смешанная с отчаянием, гневом и страхом, вползла в душу к девушке, отравляя бурлящую кровь. Голоса вокруг доносились словно через вату: - Как это так получилось, Пэнси, что твоя заветная мечта стала ее кошмаром? - раздался насмешливый голос. Блейз, опять. - Заткнись, придурок, я ни о чем таком не мечтаю, - ощетинилась Пэнси, угрожающе глядя на веселящегося друга. - Малфой, дашь интервью для нашего журнала? Как так получилось, что ты охмурил... - продолжил было глумиться Забини, как резкий голос профессора мигом заставил всех замолчать. - А ну успокоились, - рявкнул Барнс. - Мисс Грейнджер, не обращайте внимания. После всего того, что вы пережили, иметь главным страхом разбитое сердце достойно похвалы. По крайней мере, ваш страх обоснован, в отличие от ваших однокурсников. Слизеринцы заулюлюкали, засвистели, Гриффиндорцы стали заступаться за свою старосту, хотя сами были ошарашены не меньше. В классе творился настоящий хаос. Гермиона, словно в замедленной съёмке, повернулась к Малфою, наблюдая, как вытянулось его лицо от удивления. Драко прислушивался к окружающим, и выражение его лица становилось все злее и злее. Он перехватил взгляд Гермионы и злобно сощурился, понимая, что теперь эти придурки не дадут ему проходу. Гермиона почувствовала, как ее щеки стремительно становятся мокрыми от слез, и это вернуло ее в реальность. Со скоростью света она вылетела из класса и побежала в сторону своего надежного убежища - в спальню в Башне старост. Упав на кровать, она по-настоящему дала волю слезам, упиваясь жалостью к себе, все ещё трясясь от пережитых эмоций. На фоне стресса у неё началась нервная чесотка, и она лихорадочными движениями расчесывала длинную тонкую шею, стараясь вырвать тот горький комок, застрявший в глотке. Находясь во власти отчаяния, она не услышала, как хлопнула дверь. Прохладная ладошка коснулась ее щеки, заставляя девушку посмотреть на ее обладателя. - Не буду спрашивать, как ты, - тихо начала Джинни, сочувственно глядя на подругу. - Как ты сюда вошла? - всхлипнув, спросила Гермиона. Она искренне любила свою подругу, но сейчас страстно хотела остаться в одиночестве. - Тео сказал пароль, - коротко пояснила рыжая, мягко гладя Гермиону по плечу. - Знаешь, - не выдержала она. - Если хочешь, ты можешь все мне рассказать. Ты же знаешь, что наш разговор не выйдет за пределы этой комнаты. - Что ты хочешь услышать, Джинни? - устало вздохнула Гермиона, утирая слезы. - Ну, например...почему Малфой? Он ведь никогда не был в твоём вкусе, тебе всегда нравились храбрые, самоотверженные, сильные парни, добрые и хорошие. А тут внезапно Малфой. - А кто тебе сказал, что Драко не такой? - пробурчала Гермиона. - Это Малфой-то добрый и хороший?! - изумилась Джинни. - Если память мне не изменяет, он всегда был холодным, злым и циничным. Да, он привлекателен внешне, но ты точно никогда не судила о людях по внешности. - Было несколько случаев, - чуть помявшись, сказала Гермиона. - Благодаря которым я взглянула на него несколько иначе...