не гонись за успехом слишком быстро, можешь поломать ноги по дороге
Всю последующую ночь Альбус Дамблдор не мог сомкнуть глаз. Он все думал над историей Арии и кидал беглые взгляды на ее портрет, стоящий в самом дальнем углу его спальни, развернутый лицом к стенке. Наконец-то, медленно поднявшись и неторопясь подойдя к нему, старец поднял портрет. На нём скопилось небольшое количество пыли, которую Альбус лишь стёр рукой и поперекатывал между пальцами. Он с грустью взглянул на улыбающиеся лицо девушки и устало потер переносицу. -Что же с тобой стало, Ария? Почему ты не можешь заговорить?- произнес Дамблдор, садясь на кровать и вглядываясь в каждый мазок портрета. Будто ожидая, что девушка вот-вот помашет рукой и скажет такое привычное "Здравствуйте, профессор Дамблдор!" Но фигура юной особы на картине так и не двигалась, замерев и дожидаясь своего часа. Альбус вздохнул и отложил портрет на кровать, ложась рядом, вспоминая, как долго искали бедную девочку. Но ни поисковые заклинания, ни патронусы с посланиями не могли дать нужный эффект. Так профессор и уснул, размышляя, как же им отыскать одно из самых сильнейших орудий против Тома****
Весь последующий день Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор провел в изучении собственной библиотеки в поисках той самой книги, которую когда-то использовала юная Ария. Он пересмотрел половину книг: остальные стояли огромными стопками на полу, столе и подоконнике. Оставалось загадкой, как же он ещё не запнулся о парочку. Четыре дня и три ночи он провел, исследуя собственную библиотеку, а также недра памяти. Когда на ум ничего не пришло, Альбус решил пересмотреть все свои воспоминания об Арии Нотт, и 1944 году в целом. Некоторые воспоминания стояли на золотой узорчатой полке, а остальные лежали в небольшом шкафчике, на который были наложены чары незримого расширения. 1944 год был выделен красным цветом, так как был одним из самых тяжёлых для Хогвартса. Дамблдор аккуратно взял воспоминание с именем девушки, написанным неровным почерком Тома. Это были единственные воспоминания, которые подписывал не он сам. Альбус подошёл к омуту памяти, и аккуратно откупорив крышку, вылил содержимое флакона в чашу. Мигом закружился темный вихрь, и Дамблдор, наклонившись, стал его частью. Он видел перед глазами привычную картину. Сорок лет назад профессор уже пересматривал эти воспоминания раз за разом, силясь понять, что же он упустил тогда в лице Тома. Альбус вместе с директором Диппетом и профессором Слизнортом распивали чай с лимонными дольками. Гораций рассказывал смешной случай из жизни очередного знакомого, и на удивление эти случаи всегда были разными. - Гораций, я больше чем уверен, что не видел на уроках ни Тома, ни Арию. Снова внеклассная деятельность?- от этой фразы Слизнорт слегка вздрогнул, его глаза заметались по комнате. - О ч-чем ты, Альбус?- тихо спросил декан Слизерина, делая глоток. Дамблдор хотел пояснить, но был прерван профессором Вилкис. - Директор Диппет, Армандо, там мистер Реддл, он хочет с вами поговорить,- ее лицо было слегка напуганным. Да и сама женщина обнимала себя руками, будто бы хотела скрыться от вездесущих глаз. Мисс Вилкис покидала замок со дня на день. - Да, конечно, пусть заходит,- Армандо небрежно махнул рукой и улыбнулся. Дверь с лёгким скрипом отворилась и Реддл медленно вошёл. Дамблдор подошёл поближе, чтобы детально рассмотреть юношу. Выглядел он неважно. На нем была белая рубашка, рукава которой были в копоти и странной фиолетовой жиже, концы волос стали ещё темнее, будто бы их подпалили. Темные тени залегли под глазами, тонкие губы слегка дрожали и выглядели ужасно: нижняя губа была в маленьких свежих ранках, а на бледном лице Тома ярко выделялась кровь и царапины. Его лицо было не просто бледным, оно было белоснежным, словно он живой мертвец. Руки слизеринца слегка дрожали, а сам парень прижимал к себе какую-то книгу. - Боже мой, мистер Реддл, что с вами стряслось?- пробормотал Слизнорт, и, подскочив, начал отряхивать рукава рубашки студента. Альбус же взмахнул палочкой, убирая следы крови и других жидкостей с одежды Тома. Но глаза мальчика оставались по-прежнему пусты, будто он пережил нечто ужасное. Том пытался что-то сказать, но, казалось, не мог подобрать слов. Давно Альбус не видел его таким. Точнее, никогда не видел. -Ария она...она... Исчезла,- произнес юноша, едва слышно. Но и эти слова были произнесены с большим трудом. Его слегка шатало. Было видно, что парень с трудом стоит. - В каком смысле исчезла, мистер Реддл?- задал вопрос Армандо Диппет, медленно вставая. - Она варила зелье. Я зашел, напугал ее, и пуф! Она исчезла, а меня отбросило в стену,- с трудом прохрипел Том, протягивая книгу,- она готовила зелья по ней. Пояснил он свои действия. Слизнорт уже хотел ее взять, но молодой Альбус опередил его, схватив старинный фолиант. -Supercale?- задумчиво протянул Альбус, нежно проводя пальцами по шершавой обложке, которая оказалась немного обшарпанной.-Интересно, очень интересно. И что же юная Мисс Нотт хотела узнать о Зазерцалье? -Она хотела там побывать, сэр,- тихо пробормотал Том, отступая на шаг и опуская голову.-Арию привлекала возможность путешествовать не только по миру, но и среди миров. Она дышала этой целью, жила и существовала ей. А теперь.. Его голос становился все тише, а на последней фразе он и вовсе превратился в шепот. Реддл задумчиво, рассматривал ровные стеллажи, раздумывая над чем-то. -Не делайте глупостей, Том, мы найдем ее,- жизнерадостный голос Диппета звучал неестественно высоко. Но вряд ли его интересовала судьба бедной девушки. Собственная шкура - вот что волновало этого пройдоху. Ведь за смерть аристократки в стенах его школы, старика навряд ли погладят по головке. Он это понимал, Альбус это понимал, да, даже Том, поэтому, лишь хмыкнув, последний медленно отправился на выход. Его походка была не столь изящна, как в обычный день: спина сутула, а голова низко опущена. Во всей этой позе читалось отчаянье, что так тяжело было скрыть даже столь талантливому юноше, как Том. Возле самой двери он остановился и вздрогнул, будто вспомнив что-то. -До свидания,- два слова. Вот на что хватило холодной выдержки Реддла. Раздосадованный Альбус выпрямился. Вязкая жидкость стекала по его лицу, теряясь где-то в запутанных волосках бороды. Ничего нового заметить так и не удалось, и это удручало. Казалось, что он упускал что-то важное, терял из виду. Эта деталь настолько проста и логична, что хотелось ударить себя по лбу со словами :"Я был столь близко!" Решив, что в уставшую голову никакие адекватные идеи уже не придут, Альбус Дамблдор решил отправиться в свои покои и поскорее очутиться в царстве Морфея.