Я пришел убить твою королеву

Молитвы доброй пропев слова, на с4 шагнул с с2 и там на линии фронта не одно остановилось сердце, и не одна слетела с плеч голова. ... солнце почти закатилось: небо залито бледно-розовым, облака будто пенка на детском коктейле - завтра похоже будет дождь, но это завтра - вода в канале как зеркало, ни морщинки на глади; столик на самом краю набережной, прямо возле причала для лодок, старинные вытертые камни, кованая ограда... Эти двое - как братья: чуть выше среднего, широкие плечи гордо развернуты, идут как текут - взгляды девушек сами цепляются и не отрываются, вызывая шипение парней - глаз не видно за очками, но кажется, что взгляд обращен на тебя и от него, от этого взгляда, неуютно где-то в глубине души: чувствуешь себя мышью перед сытой кошкой. Похожие пиджаки, серый и темно-коричневый, белые футболки и отглаженные брюки в цвет, в туфли можно смотреться - даже молодые люди бросают восхищенный взгляд. Только волосы подвели - иссиня-черные, забранные в хвост до лопаток у одного и коротко стриженный ёжик темно-медного цвета у другого. - Здравствуй, Черный. - Давно не виделись, Рыжий. два паренька прижались к стене, как хорьки, зажатые в угол: зубы оскалены, спины сгорблены, глаза как бусины черного стекла, была бы шерсть - стояла бы дыбом. Перед ними - пятеро, каждый крупнее мало что не вдвое, но подходить страшно - потому что в лапках зверенышей тускло отсвечивает заточенная сталь, уже попятнанная красным, а из-под бровей не менее тускло блестит готовность цепляться в горло и не отпускать до последнего вдоха и еще немного. Минута, две, три - кто-то первым бросает "Лука, да ты охренел вконец и свихнулся с этим своим ирлашкой, да хоть трахайся с ним, только не в нашем районе" - нельзя уйти просто так, без последних слов, иначе не пацан, а так вроде и не проиграли... Еще через пару минут, когда угроза уходит, один из пареньков бессильно валится на брусчатку; второй, провожая спины уже ушедших врагов, не сразу оборачивается на стук, а потом кидается к товарищу. - Пат, ты чего? Поверь, я чуть с ума не двинул совсем, но я должен закончить ... двое сидят за столиком, лицом к лицу. Сумерки всё плотнее, наверху зажглись фонари, но здесь, у воды, темнота и тишина. Почти. Голоса почти беззвучны, но те, кому слова адресованы - их прекрасно слышат. Остальным оно не надо - можете думать что хотите, только не подходите близко, порежетесь о два взгляда. - Черный, помнишь, мы поклялись? Помнишь? Скажи, помнишь, что мы тогда решили? - Помню, Рыжий. Помню. шепотками за спиной - а наш Лука того, пидорок... Ты главное в глаза не скажи, моргнуть не успеешь, у него в кармане нож не залеживается, помнишь, как он того китаёзу разделал, аж до сих пор блевать тянет. И крови не боится - а чего он вообще боится? или кого? а кто против него хоть слово сказать может? Драться - так он первый, а не ты, ушлепок. Денег семье отдать никогда не забывает, людям помочь готов завсегда, да и Тони его ценит больше всех... Это ты прав. Но чего он тогда про рыжего выблядка не забудет никак? Видно и правда, того. Ты слышишь - господь дал человеку два уха, чтобы он всё слышал. И один рот, чтобы думал, что говорить. Придурки, они не знают того, что знаешь ты. - Клянусь, что никогда не подниму руку на брата своего Патрика и всегда встану рядом, чтобы больше не лилась кровь своих! люди одинаковые, будь они родом из солнечной Италии или зеленой Эйре. - вот всем Патрик хорош, если бы не закавыка одна. Зато какая. Как прокляли его или сглазили - никак не оставит этого черножопого. А ты ему в лицо скажи. Да нет, зубов лишних нет. И против Энди я идти не готов, а ему Патрик дороже любого из нас - ну так где он еще такого отмороженного и верного найдет? Может девку какую подвести? Да он этих девок как лесоруб деревья валяет, а про итальяшку забыть не может. Ты слышишь - и улыбаешься. Они всё равно не поймут. - Клянусь, что никогда не подниму руку на брата своего Луку и всегда встану рядом, чтобы больше не лилась кровь своих! Вы оба упорны. Вы оба умны. Вы оба не боитесь лить кровь и не хотите, чтобы лилась кровь своих. Тех, кто рядом. Просто потому, что люди родились в разных семьях. Через шесть лет вы вобьете эту мысль в головы людей, идущих рядом с вами. Ирландец не ввязывается в драки с итальянцем, а итальянец обходит стороной ирландца. Потому что правые руки ваших главарей не любят этого. И потому что они смогли убедить главных, что войну дешевле обратить наружу, в чужие районы. Потому что главные тоже не дураки. а еще потому, что у них нет никого вернее вас. Кстати, не так дорого вобьете - и дюжины трупов не потребуется. ... тишина. Долгая вязкая тишина, которую никто не решается прервать. - Черный, будет война. Я не хочу этой войны. Я пришел убить твою королеву ту, что от тебя на клетку слева. Мой король воюет из-за нее, остальные поводы - вранье! - Черный, ты давно видел Тони? Ты видел, кто сейчас рядом с ним? - Видел, Рыжий. Тони сходит с ума от счастья каждый раз, как видит её, а у меня волосы встают дыбом. Ты её видел? Ты знаешь, кто она? - Нет, Черный, я не знаю, кто она. Но вчера я видел её рядом с Энди. И он явно не захочет её отпускать, если снова увидит. - Если она не уйдет - будет война? (молчание) Война, друг мой! Война всюду. Война везде. Любовь быть может и прекрасное чувство, Но я не хотел и не должен был оказаться здесь. Но я здесь - Будет война, Рыжий. Тони приказал мне охранять её. - Будет война, Черный. Энди попросил присмотреть за ней. - Только ты можешь остановить меня, Рыжий. - Только ты можешь остановить меня, Черный. ... вновь тишина. Свеча на столе давно догорела, а свет фонаря призрачен и будто обходит двоих стороной; два пятна сумрака сидят и молчат, потому что время разговоров прошло. Плохи-плохи дела в нашем царстве. Раздор, раскол в нашем братстве. Чую не дожить ей до припева. Я пришел убить твою королеву. Одна из теней встает и подходит к воде. Голоса в ночи неразличимы: - поклянись, что убьешь её, если еще не поздно. - клянусь. Звук выстрела искажен глушителем и практически не слышен, всплеск воды кажется на его фоне просто оглушительным. Вторая тень молча поднимается, застывает на несколько секунд и исчезает в ночи. Он еще не знает, что уже опоздал.