Луна

       Дрожат от страха... А он, Накаджима Ацуши, всего лишь смотрит на луну.       Почему ему хочется на нее смотреть?       Неужели интерес и восхищение сильнее страха? Она огромна, глядит свысока, может быть, надменно, а может, эта особа просто наблюдает за жизнью людей, навещая их своим холодным бледно-голубым светом. Дрожь. — Ацуши-кун? Боишься чего-то? — устоявшуюся тишину разбивают слова Дазая Осаму. Он давно тут стоит? Ацуши, сидевший на лавочке практически в обнимку с собственными коленями, сразу же сел по-обычному и, немного смутившись от внезапного возвращения его на землю из собственных мыслей, улыбнулся наставнику. — Давно стою тут. А ты даже не слышал, как я подошел. Единственное, что говорит в тебе "я еще жив" — дрожь. Боишься чего-то? — наставник понял, что паренек не услышал сказанных им ранее слов. — А, — тихо протянул Ацуши. — Нет, не от страха дрожу... От осознания, как ты мал перед ней. — Парень снова посмотрел на луну, указывая на нее кончиком носа, и подумал, что Дазай уже давно понял, на что смотрит мальчик-оборотень. И это правда. — Ей все равно, что о ней подумают. Она будет продолжать идти по своей орбите и дарить добрый холод всем выглядывающим из окон. Хорошо быть луной. О ней не думают плохо. Ее не ненавидят, — произносит со вздохом Накаджима Ацуши и переносит взгляд на собеседника.       Осаму тихо посмеялся. Для него странно слышать о такой, будто бы правда живой, луне. Луна всего лишь небесное тело. Ясно, что ни мыслей у нее, ни доброго света нет, это всего лишь солнечные лучи, отражающиеся с поверхности Луны. Но хорошо, что у паренька такое детское воображение. — Мне не нравится луна. И сказать по этому поводу мне, конечно, нечего. Просто не переношу, — сухо произнес Осаму и, наконец, сел на лавочку. — Когда практически каждый день находишься под этой луной... Она надоедает... А посмотришь на нее — одни лишь неприятные воспоминания.       Снова тишина, но уже не такая приятная, как была, когда Ацуши был погружен в свои мысли. И снова ее разбивает Дазай своими словами, ставя им же перевернутую с ног на голову тишину-приятность в первоначальное состояние. — Как видишь, луну тоже и любят, и ненавидят. Но единственная разница между тобой и луной — она все так же гордо будет плыть по небу, пока не исчезнет из поля зрения. И это совершенно нормально, что тебя кто-то ненавидит — будь, как она, и иди по своей дороге жизни. Надеюсь, в будущем ты тоже станешь светом во тьме, — он улыбнулся Ацуши, продолжив его метафору. Но, уходя в темноту горизонта, мысленно продолжил свою фразу: "Что в прошлом я хотел погасить".