***
Они стоят рядом на очередном благотворительном приеме, и Кларк осторожно кладет руку Брюсу на поясницу, мягко побуждая его немного сдвинуться. Позади них проходит не вполне трезвый мужчина. Прожигающая смокинг ладонь исчезает, но Брюс по-прежнему чувствует ее тепло. Он опускает взгляд и следит за крошечными мерцающими пузырьками, поднимающимися со дна бокала с шампанским. Неужели Кларк действительно не понимает, что делает? У Брюса голова идет кругом. Он слышал о подобном раньше, но никогда не догадывался, что при этом чувствуешь. Не догадывался, что значит желать простых прикосновений, не несущих в себе ничего грязного. Порой ему кажется, что голубоглазый криптонец — единственный, кто умеет так касаться.***
Среда и еженедельный семейный «Вечер кино». В малой гостиной пахнет жженым сахаром, потому что расположившиеся в глубоких креслах мальчишки вовсю хрустят попкорном, наслаждаясь просмотром очередного голливудского киношедевра. С негодованием качая головой, Брюс следит, как Джейсон прижимает к себе Дика, после чего тот уже в третий раз незаметно закидывает сладкие хлопья Дэмиану за шиворот. Тим развалился вне зоны досягаемости — на полу. Заглянувший «на пять минут» Кларк сидит рядом с Брюсом, небрежно расположив руку на спинке дивана. Вполне расслабленно, но достаточно близко к его шее. Брюс заставляет себя не обращать внимания на то, как горячее бедро Кларка прижимается к его бедру. Он упорно пытается не фокусировать свое внимание на странном эффекте, который производит на него близость этого высокого сильного тела. Брюс замирает — волос на его затылке касаются теплые пальцы. Нежные, ненавязчивые. Брюс поджимает губы и борется с непреодолимым желанием закрыть глаза. Огромный плоский экран демонстрирует какую-то эпичную экшн-сцену, но внимание Брюса полностью сосредоточено лишь на ощущениях, рожденных неуместным для друзей прикосновением. Кларк мягко и рассеянно массирует его затылок, время от времени зарываясь пальцами в волосы. Брюс не понимает. Он мог бы прямо сейчас спросить у Кларка, что происходит. Но тогда прикосновения прекратятся. Брюс этого не хочет. Поэтому он молчит.***
Несколько дней спустя это происходит снова. Привалившись бедром к шкафу, Брюс стоит на крохотной кухне Кларка, в которой тот, кажется, занимает добрую половину пространства. Криптонец увлеченно рассказывает ему о своей новой статье, но в какой-то момент Брюс перестает вникать в его текучую речь с непередаваемым гладким акцентом — Кларк подходит ближе, и на талию Брюса легко ложится широкая ладонь, безмолвно просящая немного подвинуться. Брюс застывает, забыв о дыхании, пока Кларк открывает холодильник и наклоняется к полкам, чтобы что-то найти. — Брюс? — с беспокойством в голосе окликает Кларк и выпрямляется. Его рука все еще согревает чужую кожу. — Все в норме? Ты дрожишь. В норме? Брюс вздыхает, глядя ему в глаза и сжимает столешницу до побелевших костяшек. — Ты в самом деле не понимаешь? Сдвинув брови, Кларк неуверенно улыбается. — Что ты имеешь в виду? — уточняет он. — Ты касаешься меня. Постоянно. Кларк краснеет. Брюс сглатывает, видя его румянец. — Хочешь, чтобы я перестал? — тихо спрашивает Кларк. Ответа нет. Мгновение спустя его рука поднимается выше — к ребрам, и медленно перемещается Брюсу на спину. — Скользкий вопрос, — наконец, ровно выдает тот. Несколько секунд тишины и разрывающий ее оглушающий стук сердца, слышный лишь голубоглазому пришельцу. Кларк не шевелится. Молча впитывает в себя мощные удары. Секунда. Две. Три. Глядя в синие глаза, он подходит ближе и прижимает хмурящегося Брюса к себе. Выжидательно замерев, прерывисто дышит ему в шею. — Кларк, — напряженно произносит Брюс, и в его голосе нет ничего, что могло бы сообщить криптонцу о взаимном желании или, хотя бы, комфорте. Кларк отстраняется и отходит на полшага. Судя по пылающему лицу, он дошел до рекордных высот смущения, а растерянный взгляд дает Брюсу понять, что самый сильный человек на планете напуган. Они не двигаются. Смотрят друг на друга, пока Брюс пытается восстановить сердцебиение и убедить член в том, что перед ним стоит друг. Мужчина. Но тому, видимо, все равно, и он демонстрирует это самым откровенным способом — предательски натягивает тонкую мериносовую шерсть брюк. — Прости, я… — шепчет Кларк и, ничего не заметив, опускает глаза к полу, — не должен был… Брюса никогда не привлекали мужчины. Никогда. До Кларка.