Птица на подоконнике

— Ты опять заснул на диване? Низкий голос прорезает густую тишину комнаты, и Прошутто нехотя открывает глаза —пробуждаться страшно неприятно, хоть он и сам не успел заметить тот момент, когда задремал. Вроде бы просто присел отдохнуть, и вот же на те: неосознанно провалился в сонную пустоту. Радовало только то, что никаких важных дел он из-за этого не пропускал, поэтому короткий акт безделья вполне мог себе позволить. Он бросает взгляд на наручные часы — отключился он не больше чем на час — а потом переводит его на человека, что нарушил его короткую полудрёму. Ризотто, сидящий на краешке дивана рядом с Прошутто нависает над ним так низко, что остается только благодарить обстоятельства, при которых никто не может этого видеть настолько это смотрится двусмысленно: того гляди и сейчас поцелует своего «спящего красавца». Пожалуй, можно было бы сказать, что эта близость Прошутто даже радовала - подышать одним воздухом со своим любимым человеком приятно для ментального состояния обоих. — Присел отдохнуть и, как видишь, прилёг поспать, — отвечает он, заспано потирая глаза. — Пеши вернулся гораздо раньше, — тихо произносит Неро, не сводя испытывающего взгляда с Прошутто. — Он сказал, что все прошло хорошо, — фраза, в которой прикрыт вопрос. Прошутто это понимает. — Хорошо, — подтверждает он, ловя себя на мысли, что устал настолько, что лень даже тянуться в карман брюк за сигаретами. Ничего, не покурив один раз он точно не сойдёт с ума. — Так где ты тогда был? — Просто захотелось прогуляться, — как ни в чем не бывало отвечает Прошутто, так как не видит в этой информации ничего его компрометирующего. Впрочем, пользы от неё для Ризотто он тоже никакой не видит. — Один? — настороженность в голосе Неро едва слышится. Но Прошутто и этих пары едва заметных ноток в нём хватает: давно запомнил, давно научил вылавливать даже малейшую обеспокоенность в их всегда хладнокровном и непоколебимом лидере. Каменное на первый взгляд сердце скрывало мягкое дно, о котором Прошутто знал, которое ему со временем удалось нащупать. — Подумал, что у нашего капо есть дела поважнее, чем гулять со мной по вечерним улицам Неаполя, — пожимает он плечами в ответ. На самом деле правда в том, что после дурацкого задания, в котором всё хоть и пошло хорошо, но перед этим «хорошо» пару воодушевительных пинков выдать Пеши всё же пришлось, он чертовски устал. Шатающийся за ним с недавних пор хвост из временами просто до невозможности неуверенного в себе напарника на нервы давил просто непередаваемо. Поэтому по окончанию миссии он и отослал Пеши с отчетом вперёд, а сам решил остудить голову и успокоиться. Чтобы ни на ком не сорваться в итоге дома, как это уже пару раз бывало и с чем Прошутто решил бороться хотя бы таким способом. «Нянька из меня никакая», стушевано думает он, приходя к мысли о том, что одному ходить на задания было в чём-то проще, хоть и некому было прикрывать ему спину. Но от своих же слов о том, что с подготовкой новичка он справится, Прошутто отказываться перед Ризотто теперь не мог. Ризотто хмурится, но лишь немного. — Пару-то минут я мог тебе уделить. Мы же друзья как никак, — и почему на этой реплике Прошутто чувствует себя так… странно? Будто где-то соврал Ризотто, а тот его в этом уличил. — Не важно, — отмахивается он, понимая, что разговоры об этом бессмысленны и ни к чему по сути не ведут. — Как видишь, я уже дома и прекрасно справился один. — Лучше один не ходи, — серьёзно заявляет Неро, проводя по его волосам от лба и до затылка, путаясь пальцами в мягких светлых прядях. Жест, от которого внутри у Прошутто всегда что-то в груди клокочет неким приятным тёплым чувством. — Я профессиональный убийца, — напоминает он Ризотто, перехватывая его ладонь со своей головы и устраивая у себя на груди. Не то, чтобы он за прическу боялся, просто хотел оставить всю эту нежность на чуть более привлекательное «потом». — На улицах не безопасно, — серьёзно возражает он. — Для нас-то тем более. Ты же знаешь, что нас любят меньше всего. — Знаю я, — он отводит взгляд в сторону. Немного странно, что о нём пекутся так, будто бы он за себя постоять не сможет, с его-то стандом. С другой стороны, и Ризотто можно понять. — Но иногда же хочется побыть одному. Ризотто вздыхает всё так же, нависая над ним. Взгляд, который Прошутто успел досконально изучить за все время их знакомства говорил о том, что Неро что-то задумал. Но он только выдыхает, отстраняется от его лица и садится ровно. — Пойдём спать? — предлагает он. — Или отдохнуть тоже хочешь один? Прошутто думает недолго. Бывали в его жизни дни и похуже сегодняшнего. К тому же, спать один он отвык. — Хотел бы спать один — пошёл бы домой, — коротко отвечает Прошутто. Ризотто по-доброму ухмыляется, Прошутто делает тоже самое в ответ. — Пойдём. Только дай мне час-полтора на душ и кофе.

***

Теплая вода расслабила уставшие за день мышцы, освежила запотевшую под плотной тканью душного пиджака кожу. Сменив его на простую домашнюю одежду Прошутто почувствовал, будто три шкуры с себя сбросил. А от мысли о кофе он отказался почти сразу, как зашел на кухню: не лучшая идея перед сном грядущим. Выпив чашку ароматного лавандового успокаивающего чая, он ощутил себя еще более расслабленно и мысленно похвалил за свой же выбор. Теперь мысли о миссии и дурацком Пеши окончательно покинули его, а настроение улучшилось. Теперь можно было со спокойной совестью идти к Ризотто в спальню. Уж больно шумно он себя там сегодня вел: бегал по комнате, с кем-то негромко разговаривал по телефону. Что-то в этом было неладное и Прошутто нужно было проверить, что именно. Заходя в комнату Неро, Прошутто видит не то, чего ожидал по обыкновению: уже разлегшегося на простынях Ризотто, который ждал бы его, чтобы вместе отойти ко сну. Зато причина оживленных звуков из комнаты доносящихся сразу стала понятна. Вопреки логике и времени суток его капо суетливо одевает свой обыкновенный плащ, от которого до этого, видимо, уже успел освободиться, планируя свой отдых, отбрасывает в сторону телефон, по которому прекращает разговаривать прямо на ходу, хватает с тумбочки у входа ключи. Прошутто он замечает не сразу. — Появился заказ, — на ходу объясняет он, наконец бросив беглый взгляд на такого домашнего Прошутто, приятно пахнущего мылом и шампунем и буквально располагающего к тому, чтобы остаться. Оставаться нельзя, внутреннее "хочу" засовывается куда подальше. — Только что был звонок. Срочная цель. Через пару часов он уже возможно будет вне города. — Помощь нужна? — мгновенно спрашивает Прошутто понимая, что дело предстоит, видимо, нешуточное. Давно не было у них настолько срочных заказов. — Нет, — возражает Ризотто. — Помощи Гьяччо и Формаджио вполне хватит. Отдыхай. — Понимаю, — кивает Прошутто не показывая, что новость его несколько опечалила. Конечно, Гьяччо для такой срочности подойдёт куда лучше. Ничего не попишешь. От серьёзного взгляда его лидера деталь его минутного смятения не ускользает, поэтому на не заданный, но крутившийся у его любовника на языке вопрос, он отвечает заранее: — Не жди сегодня, — ставит в известность Неро перед тем, как спешно уйти, хлопнув дверью. Сейчас с ним говорит Ризотто-капо, а не Ризотто-любимый. Обижаться на его черствость в такие минуты он и не думал. Прекрасно осознавал, в каком положении они находятся. Он-то понимал. А сердце само по себе сжималось и трепетало. Он вздыхает. Тянется к карману в пижамных штанах и понимает, что пачку сигарет забыл в рабочем костюме. Негромко выругивается вслух. Что же, спешить ему сегодня всё еще совершенно некуда. Паршивый вечер, паршивое задание, свалившееся как снег на голову. Паршивая пустая квартира. Одинокая ночь явно не то, на что рассчитывал Прошутто. По крайней мере, он так отвык от них, так привык, что кто-то всегда находился рядом с ним, что кто-то сопел рядом на кровати за последние полгода, что перспектива пустой комнаты несколько печалила. Конечно, не каждый божий день они вместе засыпали, но всё же обычно в одиночестве Прошутто запирался по собственной инициативе. Такие внезапные изменения в их планах немного выбивали из колеи. Сон всё равно как рукой снимает. Он идёт на кухню в надежде организовать себе стопку-другую крепкого сорокаградусного снотворного.

***

— Неделя значит? Он и предположить не мог, что всё веселье только начинается. Что один срочный вызов вечером выльется в целое преследование уже шайки бандитов, а не одного конкретного предателя. Обо всём по порядку думать просто не получалось. Хоть и сказать, что он привык жить по какому-то заранее составленному плану — было слишком сильно преувеличить. Ничего у него в жизни по плану не шло. Ризотто вернулся под утро. Уставший и злой: просто молча прошел мимо и закрылся у себя в кабинете. Прошутто знал, что в такие моменты лучшей линией поведения будет предоставить капо на несколько часов самому себе. Поэтому дурацкие и ненужные «что случилось?» оставил на момент, когда Ризотто придёт и сам поделится с ним этим. Так случалось практически всегда. Приготовление завтрака было делом более насущным. Получалось неважно, но есть было можно. «Хоть нанимай домработницу, честное слово», думал Прошутто, глядя на пережаренную до черной корочки яичницу. «Да похрен, с кетчупом съедим». Ризотто появился через час, когда Прошутто, справившись со своей частью завтрака, читал на кухне книгу. Поднял на него немного замученный взгляд, и на молчаливое «ну, так что произошло-то?» выдохнул. И сообщил, что их задание только начинается, мало того, приобретает совершенно новый размах. До сих пор переварить то, что команде убийц предстоит бегать по всей стране за этой шайкой в голове не укладывалось. — Да. Может чуть больше. Как получится, — отвечает Неро, уже в настоящий момент продолжая запихивать вещи в небольшую дорожную сумку. Ни тебе на попрощаться, ни на осознать времени не оставил. Но работа есть работа, поэтому пришлось засунуть своё «как жаль» куда подальше и выдержать серьезное, осознающее всю ситуацию лицо. Прошутто выдыхает. — С каких это пор мы становимся выездными убийцами? — чуть недовольно произносит он. — С тех самых, как нам это приказали? — звучит это скорее как утверждение, чем вопрос. Прошутто нечего возразить Ризотто, он скрещивает руки на груди. — Понятно, — только и может ответить он. А что ещё тут можно сказать? Ещё раз посетовать, что его оставляют сидеть тут и ждать? Полчаса назад на него за это уже цыкнули, продолжать полемику с Ризотто, который уже всё решил - занятие бесполезное и неблагодарное. Ризотто подходит к нему почти вплотную. Окидывает своим фирменным сканирующим взглядом сверху вниз. — Оставляю всё на тебя, — еще раз повторяет он то, что Прошутто и так уже слышал и повторение чего его почему-то страшно бесит. — Координация, звонки от других ребят… — Знаю, — немного напряженно говорит он. — И ещё. Раз такое дело, то лучше не оставайтесь с Мелоне по отдельности. Я ему позвонил, сказал, что до возвращения других вы поживете вместе у тебя. Иди домой, жди его. — У меня? — что больше его выбесило: то, что придётся жить с Мелоне, своё отношение к которому он мог охарактеризовать фразой «нейтрально-отрицательное» или то, что это ещё и придётся делать в его квартире, он не мог сказать. —  О господи. За что ты так со мной? — Вы неплохо ладите, ничего страшного от того, что пару дней поживёте вместе не произойдёт. Если Ризотто подразумевал под «неплохо ладите» понятие «блестяще игнорируете друг друга», то он не ошибся. В любом случае, выбора не было. На споры времени тоже. — Очень на это надеюсь. — Не будь так критичен, дай ему шанс, — прощается Ризотто и на прощание оставляет Прошутто мягкий поцелуй, чем ошарашивает. Значит понимал, что его решение - просто вынужденная мера? — Пока. И... Береги себя. «Как долбаные женатики, посмотрите на него», издевательски думает Прошутто. Хоть и жест этот ему понравился и он едва сдержал расползающуюся на губах улыбку. Злость на решение, озвученное пару минут назад, немного притупляется. — Пока. Ты тоже, — отвечает он уже когда Ризотто отлипает от его губ. Вяло кивает в знак прощания и провожает до двери из квартиры Ризотто. Перспектива возвращение к себе домой тоже не слишком радует. Тут хотя бы была атмосфера кого-то другого, чьего-то присутствия, хотя бы даже на уровне оставленных то тут, то там вещей другого человека. А дома-то даже вещей самого Прошутто уже не так много было: всё со временем перебиралось сюда. Ещё холодные ночи в полном одиночестве. Как же он от этого отвык. Конечно, дома будет Мелоне. Но кто сказал, что от этого ему будет менее одиноко?