Руки

Рихард считал, что любому уважающему себя музыканту нужно следить за руками, особенно гитаристу. Одна лёгкая травма, небольшой ушиб, и отыграть двухчасовой концерт будет уже не так легко, как обычно, а уж если ты сломал даже не руку, а всего лишь палец — вылетаешь из работы минимум на три недели. Поэтому Рихард всегда тщательно следил за руками — берёг их от травм, увлажнял кончики пальцев, чтобы они не слишком грубели от прикосновений к струнам. Кроме того Круспе любил украшать свои руки — в маникюре он уже давно стал практически профессионалом, потому что в течение двадцати лет делал его себе сам. Также ему нравилось носить кольца. Кроме кольца с эмблемой Эмигрейт и пары, которую он купил сам когда-то, самым дорогим для Рихарда было кольцо, которое ему подарил Пауль, прекрасно знающий о его страсти, несколько лет назад. Уход за руками — это одна из причин препирательств между Круспе и Ландерсом, потому что Пауль постоянно суёт свои руки куда не надо (по мнению Рихарда) и увлажняет их только тогда, когда Рихард посадит его перед собой, самолично смажет ладони кремом и проследит, чтобы его неусидчивый любовник не побежал прямо сейчас делать что-то, связанное с водой, и смывать крем. Сейчас Рихард сидит в постели в своём доме, слушая тихую возню Пауля в ванной, и готовится выполнить свою ежевечернюю (на самом деле и ежеутреннюю) традицию — смазать руки кремом. Он оглаживает два самых значимых кольца на левой руке, чуть улыбается возникшим в голове мыслям и по очереди медленно стягивает каждое кольцо, кладя их на прикроватную тумбочку. Крем для рук не самый дорогой, но самый лучший именно для его чуть сухой и, что уж скрывать, теперь уже не такой упругой кожи. Рихард не переживает за это, ведь он делает всё возможное, но с возрастом не поспоришь. Большим пальцем он откидывает крышку с тюбика и выдавливает крем на тыльную сторону ладони. Снова не рассчитал порцию, ничего страшного. Разделив крем между ладонями, Рихард принимается за дело. Медленно, не отрывая взгляда от рук, он втирает крем в кисти. Отрывистыми движениями проходится по тыльным сторонам, чуть надавливая, большим пальцем разминает внутреннюю часть ладони и переходит к пальцам. Каждому уделяет немного внимания, следя, чтобы ни один палец и кожа между ними не была не обработана. Рихард держит самого себя за руку и сегодня испытывает гораздо большее томление, чем обычно. Он чуть закусывает губу, переходя к запястьям, обхватывает каждое по очереди ладонью и сжимает до небольшой боли. Дальше предплечья, всегда чуть суховатые локти — он отвлекается от своего занятия, выдавливая ещё немного крема и разделяя его между пальцами. В груди становится горячо, ведь Рихард так любит себя, от ухаживания за самим собой он испытывает большое удовлетворение. Из-за этого сегодня он заходит дальше, ведёт ладонями по плечам, обнимая себя и откидываясь на спинку кровати. Голова склоняется к плечу, и левая рука проводит по напряжённой шее, пальцы проходятся по ключице, большой палец забирается под челюсть, нащупывая сонную артерию. Рихард переносит руку на затылок, легко касаясь линии волос и резким движением вплетает пальцы в волосы, вдыхая сквозь зубы. Правая рука добирается до уха, оттягивает мочку, и вот по спальне проносится негромкий стон. Руки уже тянутся пробраться под одеяло, но вдруг дверь в спальню открывается. — Не спишь? — Рихард смотрит на Пауля, стоящего на пороге в банном халате, с лёгкой укоризной, но он слишком взвинчен и возбуждён своими же действиями, чтобы ругаться, поэтому подзывает Ландерса к себе. Пауль подходит, легко улыбаясь, и смеётся, когда его тянут за руку и опрокидывают на кровать. — Ты чем тут занимался, пока меня не было? — понятно, что пока его не было, Круспе делал что-то весьма занимательное, ведь сейчас он, возбуждённый, горячий, подминает Пауля под себя, стягивая с него халат. — Мазал руки кремом, — сейчас Рихарду не нужно ответных действий от любовника, он целиком занят собой и знает, что Пауль не против. Высшее наслаждение для Круспе — видеть удовольствие в глазах его любви, поэтому он не дотронется до себя, пока не доведёт Пауля до исступления. Бархатные руки Рихарда отбрасывают наконец несчастный халат и одеяло в сторону и дотрагиваются до разгорячённого тёплым душем тела. Любовники сталкиваются взглядами и улыбаются — Рихард от радости, Пауль от сказанных им слов: — Мог бы просто сказать, что дрочил, для тебя это одно и то же, — Ландерс стонет, потому что Рихард кусает его за нижнюю губу в отместку за высказанное только что, но укус сразу переходит в поцелуй, потому что Пауль не любит боль. Он вплетает пальцы в волосы Рихарда, а губы его под чужими губами слегка замедляются. Круспе внутренне усмехается. В сексе его любовник всегда немного тормозит — не может одновременно получать удовольствие и дарить его, несмотря на свой опыт, но для Рихарда это совсем не минус, для него вынужденная пауза Пауля — лишь сладостная пытка перед очередной дозой ласки. Рихард спускается губами ниже, обводит языком кадык, прижимается к шее поцелуем и резко опускает руку ниже, касаясь члена под тканью трусов. Пауль громко стонет, а Круспе упивается этими стонами, прижимает щёку к шее, ощущая вибрацию чужой глотки. Пауза закончена, и мужчина под Рихардом царапает плечи, пытается прижаться членом к его возбуждению и поэтому выгибается так, что руки проходят между телом Пауля и постелью и крепко обнимают. Тонкие пальцы вновь вплетаются в чёрные волосы и тянут наверх. Круспе поднимает голову, открывая зажмуренные от удовольствия глаза, и смотрит на Ландерса, который вновь улыбается ему и тянется за поцелуем. Он подчиняется, даря любовнику этот поцелуй и подстраиваясь под ритм его языка. Пауль отстраняется первым, позволяя Рихарду делать всё, что он хочет. Язык и губы вновь проделывают тот же путь по телу под ними и останавливаются на сосках. Всё с тем же тактом, как он недавно увлажнял свои руки кремом, Круспе уделяет внимание каждому соску, периодически прерываясь и заменяя губы пальцами, чтобы вновь послушать чужие стоны, прижавшись лбом к груди. Они мало общаются в постели. Каждый сосредоточен на себе, и кто-то мог бы сказать: «Что за странный секс, если вы думаете каждый о своём и даже не разговариваете?», но им это не нужно. Слишком уж хорошо они понимают друг друга без слов, ориентируясь только на вздохи и стоны. Но даже такие звуки они издают сейчас редко. Пауль стонет совсем немного, на взгляд Рихарда, и понятно почему — это отвлекает его от получаемого удовольствия. Круспе же не стонет практически совсем — прислушивается к редким звукам, всё же вырывающимся у любовника. Вот и сейчас он лишь жарко дышит в чужой пупок, руками пробравшись под задницу Пауля и стягивая с него трусы. Ландерс чуть приподнимает таз, помогая, и всё так же жмурит глаза от улыбки, когда любовник берёт его ногу под коленом и проводит по нему влажным, но шершавым языком. Под напором Рихарда ноги разъезжаются по постели сами собой, секунда — и плоть Пауля уже в горячем плену рта Рихарда. Сверху слышится сдавленный вдох сквозь зубы, и руки сжимают бёдра Ландерса сильнее. — Рихард… — он отрывается от своего занятия и смотрит на Пауля, который сейчас лежит, запрокинув голову и наверняка глядя невидящим взглядом в спинку кровати. Круспе накрывает член ладонью и слышит уже не просто стон, а чуть ли не всхлип. — Что такое? — поднявшись на один уровень с лицом Ландерса, Рихард берёт его за подбородок и заглядывает в глаза. Пауль целует его в губы и шепчет: — Возьми меня уже… — Пауль сегодня до странности нетерпелив, и Рихард улыбается в поцелуй, ведь сегодня он так же слишком разгорячился от рутинного действия, которое делает по два раза в день. Он не может спорить. Ещё на секунду он сжимает Пауля в объятиях и тянется за влажными салфетками, презервативом и смазкой, лежащими в ящике прикроватной тумбочки. Ландерс целует так удачно подставленное ему плечо, а Рихард чуть не роняет вещи из рук. Он тоже на грани, и такие простые действия любовника сейчас могут заставить его сорваться, но ещё не время. Рихард возвращается на место между ног Пауля и разводит их ещё шире. Ландерс смотрит на него бесстыжим взглядом и перебирает волосы у себя на макушке, вновь заставляя Круспе улыбаться. В подготовке нет большой необходимости, они достаточно давно вместе, но Рихард всё равно каждый раз разрабатывает мышцы, оттягивая момент проникновения. Он наклоняется над извивающимся под ним любовником и гладит его по щеке. — Что с тобой сегодня такое? — Рихард склоняется ниже за ещё одним поцелуем, продолжая двигать пальцами внутри Пауля, задевая простату. — Давно не видел тебя таким… — поцелуй, — нетерпеливым. — И сам не знаю… — почти простонал Ландерс. Теперь пришло время. Рихард по-быстрому вытирает испачканную в смазке руку влажной салфеткой, откидывает упаковку куда-то в сторону, и разрывает квадратную упаковку презерватива. Надевая презерватив, Круспе впервые касается себя и не сдерживает стон. Пауль ведёт по его спине как обычно холодной пяткой, побуждая взглянуть на себя. — Ты знаешь, — Ландерс прерывается на вздох, смотря в глаза Рихарду, который уже входит в тесное нутро, — без твоих стонов, — они замирают, — совсем не то. Рихард подчиняется. Он стонет громко не только из-за просьбы любовника, но и потому, что уже невыносимо сдерживаться, он осторожно прикусывает шею под собой и начинает двигаться сразу резко, быстро, с каждым толчком протаскивая Пауля по кровати. Наконец он тоже стонет и вздыхает на каждое движение, потому что их удовольствие настолько всеобъемлющее, что нет необходимости к нему прислушиваться, вот оно, прямо здесь, в их руках. Короткие ногти Ландерса скребут по черноволосому загривку, хватают за волосы, и губы любовников вновь соприкасаются, и теперь уже и Пауль, и Рихард кусаются, не сдерживаясь. Круспе ускоряется, чувствуя разрядку, и опускает одну руку ниже, сжимает член Пауля и двигает ладонью в том же ритме, что и двигается в нём. Эта синхронизация движений доводит их до предела, и они кончают почти одновременно, Пауль первый, Рихард чуть запаздывая. Утомлённые любовью, они замирают в той же позе, что и были. Слегка опираясь на локти, чтобы не раздавить хрупкого Пауля, Рихард лениво целует его шею, а тот небрежно водит рукой по спине мужчины над ним. В спальне стоит оглушительная тишина, такая, будто сегодняшний порыв отнял у двух мужчин все силы. Пауль чуть похлопывает Рихарда по спине, когда тот, уже засыпая, наваливается на него слишком сильно. Круспе садится на постели, стягивает презерватив, завязывает узлом и кидает на пол. — Ты кое-что забыл, — говорит он, когда руки Ландерса обхватывают его за шею. Рихард медленно целует чужие губы без намерения продолжать, и Пауль, не отрываясь от него, неразборчиво спрашивает, что же он забыл. Поцелуй пришлось разорвать, потому что Круспе потянулся к тому самому тюбику с кремом для рук. — Ну Рихард… — начал было Пауль, но Круспе прервал его. — Не спорь, — строгий взгляд, впрочем, не лишённый улыбки. Они садятся друг напротив друга, и Рихард берёт в руки ладонь Пауля, выдавливая на тыльную сторону крем, так же, как некоторое время назад делал для себя. Точно так же он разминает ладони, втирает крем в каждый палец и кожу между ними, пока Ландерс прижимается к его лбу своим и периодически целует. Круспе растирает запястья, предплечья, смазывает шершавые локти и напоследок прикасается губами к костяшкам на ладони, не обращая внимания на горький вкус. Взглянув друг другу в глаза, они без слов забираются под одеяло. Рихард крепко прижимает к себе разомлевшего Пауля, который трётся спиной о его грудь и затихает. Мгновение — и они уже спят.