Юнги не любит стирку.
Особенно не нравится острая нехватка прачечных в кампусе, что может привести к конфликтам больших групп людей одновременно. Более того, он совсем не настроен реагировать хоть как-то на такие конфликты, ведь он и так страдает от недостатка сна и других негативных эмоций. Итак, в безбожный час дня (ночи?) прачечная, наконец, кажется безопасной для посещения. В четыре часа утра, когда проблески света начинают появляться над восточным крылом, и он чувствует себя немного виноватым из-за полной корзины. По крайней мере, достаточно, чтобы дотащиться до больших лифтов и спуститься в тихую комнату.
Это просто его ужасная удача (пауза; когда-то в будущем он не будет считать этот случай ужасным событием, как таковым; возможно, неудобная встреча), которая создаёт ему ситуации, как эта. Представьте себе: он склонился над шатким столом из Ikea, таким дрожащим, что перо тоже не остаётся на месте. Чернила тускнеют, на бумаге появляются потертые царапины, а давление на грудь настолько сильное, что трудно дышать. Болят плечевые суставы, какая-то восьмая нота слишком громко звучит в голове. Это из-за того бита — он играет снова и снова сейчас — ощущается незаконченность. Незавершённость. И он устал от этого, у него два часа и тридцать семь минут до дедлайна. Затем он видит корзину.
И тогда случилась эта ситуация. Другой человек появился в прачечной. Не считающий важным замечать Юнги. Кажется, погружён в свой телефон (разбитый экран, спутанные провода), наушники едва видны из взъерошенных каштановых волос. Как он не поднимает взгляд, так и Юнги больше не смотрит на него.
Прачечная относительно плохо финансирована и построена под их общежитиями. Это ясно даже для Юнги, который мало заботится о качестве определённого оборудования, пока оно работает. Тем не менее, стиральные машины кажутся довольно новыми. Так же там есть свободный стол в паре с пластиковым стулом. Юнги садится на скамейку. Смотрит на машины секунду.
— Мило, — бормочет он. Кивает и понимающе моргает. Буквально понятия не имеет, что делать дальше.
Звуки работающей стильной машинки немного насмешливы. Фигура все еще не признает его, нервирующее молчание насмехается над его неудачей в качестве прачки.
Это не совсем его вина. Он никогда не заботился о стирке для себя раньше. Слишком привык оставлять свои корзины со сладким, заботливым и слишком-милым-чтобы-послать-его-на-хуй Чимином, который никогда не жаловался и стирал его вещи вместе со своими. Он сомневается, что это как ракетостроение. Положите одежду, добавьте немного стирального порошка, и готово.
Это довольно просто (даже без помощи WikiHow; лайк за Юнги). Он кладёт одежду внутрь в соответствии с правилами, настраивает машину и выясняет, что терминология прачечной ничем не отличается от обычных кнопок машины и каким-то образом добирается до конца. Смягчитель ткани и всё такое. Даже вспомнил закрыть дверь. Весь путь до части где — ну…
До части, где машина должна начать работать...
Вполне естественно, как и все прочие неудобства в его жизни, что, машина не заводится.
Юнги оглядывается назад на Парня, Который Может Стирать. Словно почувствовав движение, ПКМС встречает его взгляд и слегка улыбается, нижняя губа выдавалась вперед настолько, что выглядела как постоянная надутая губа. Смущенный Юнги возвращается к своей неисправной стиральной машине.
Он нежно, воодушевляюще пинает машину. Тихо говорит:
— Работай, блять.
Машина неживая и демонстративно не работает, несмотря на его команду. Он пытается снова, немного сильнее. Проверяет настройки еще раз, чтобы убедиться, что он не пропустил жизненно важный шаг этой процедуры. Затем откидывается назад, нахмурив брови.
— Какого хуя, — бормочет он, гадая, не настигло ли его проклятье Чимина, который проклинал его каждый раз, когда он оставлял полную корзину напротив его дверей с извиняющимися словами на стикере.
— Что такое?
Он присаживается на корточки. Чувствует, как пара глаз уставилась на его спину, но, когда поворачивается назад, ПКМС снова смотрит в свой телефон с немного исказившимся лицом.
Юнги фыркает и поворачивается к своей неработающей машине.
— Вся эта плата за обучение... А стиральные машины всё равно не работают.
Он открывает круглую дверцу машины, закрывает снова. Всё ещё ничего. Юнги вздыхает, отчаявшись. И, честно говоря, он слишком устал, чтобы искать «основы стирки».
— Можно подумать, здесь хоть что-то работает.
Он уже собирается выпрямиться и закончить с этим, чтобы вернуться к неизбежно приближающемуся дедлайну с всё ещё полной корзиной, когда он чувствует движения сзади. Он застывает.
Чувствуется нежный аромат, что-то цветочное, и он слышит тихий вздох. Это неожиданно высокий звук. Даже красивый. Юнги чувствует лёгкое прикосновение, и рука медленно появляется слева от него, бицепс касается его плеча. Затаив дыхание, он наблюдает, как розовый кончик пальца нажимает большую круглую кнопку на машине.
Затем, как будто он всё это только вообразил себе, фигура удаляется, оставляя после себя цветочный аромат.
Юнги поворачивается, машина жужжит сзади него. ПКМС ему сонно улыбается.
— Ты, эм… — красивый голос. Ещё более красивое лицо. Покатый нос, маленькая отметина под плюшевой нижней губой и большие, большие, такие большие глаза. — Не нажал кнопку пуска. Ты не включил машину.
— Ох, — говорит Юнги, звучит так, будто он ученик, немного провинившейся из-за незнания. Он моргает. — Точно. Конечно. Это была длинная ночь.
ПКМС ухмыляется, и, что не типично, Юнги думает о том, насколько это мило. Какой он милый. Большое худи поглощало его целиком, но напряжение мышц на рукавах и широкие плечи говорили сами за себя. Удобно, мило.
— Всё в порядке. Я Чонгук. Чон Чонгук, — говорит Чон Чонгук и слышится это довольно неуверенно, будто он произносит эти слова впервые.
Юнги натянуто улыбается ему, все еще немного смущенный своей неспособностью понять стирку, и снова кивает:
— Я Мин Юнги.
— Привет, — Чонгук улыбается чуть шире, и Юнги вроде как нравится, как сжимается его грудь от этого вида. В его дрожащих руках сконцентрировано желание потянуться и погладить волосы Чонгука, обвести маленький шрам на его щеке.
— Длинная ночь, — повторяет Юнги. Внутренне убеждает себя, что Чон Чонгук не настоящий, и что он, на самом деле, действительно знает, как работает стиральная машина, и знает о существовании кнопки пуска. Это всё больной сон. Запутанный.
— Длинная ночь, — кивает Чонгук с широкими глазами. — Да. У меня скоро защита проекта. Я работаю тут иногда, потому что… Эм. Звук приятный. У стиральных машин, — Юнги смотрит на него, игнорируя то, что он находит этот факт довольно очаровательным.
— Звук… Стиральных машин? — Чонгук становится малиновым. Прочищает горло.
— Ага. Музыка, — как будто это что-то вообще объясняет.
— Я догадался. Мы в одном общежитии. Тут не поспишь, а? — говорит Юнги небрежно, снова усаживаясь на скамейку. Это действительно была долгая ночь.
— Ага. Да, — Чонгук переводит взгляд с машин (работающих, спасибо) на Юнги. — Ты можешь принести его тоже. Если хочешь. Твой проект. Смена обстановки хорошо повлияет. По крайней мере, это то, что говорит Намджун-хён.
— Намджун? Ким Намджун? — Чонгук просиял.
— Да! Он. Ты знаешь его? Он такой классный. Но, на самом деле. Если тебе нужно, ты можешь приходить сюда. Эм. Извини. Если это немного назойливо… — Юнги трясёт головой. Ловит себя на том, что нежно улыбается мальчику.
— Может, буду, — Чонгук смотрит вниз, его уши красные и, вау, он действительно чертовски милый. Когда он поднимает взгляд снова, они смотрят друг на друга немного дольше. Юнги бесцеремонно вспоминает о своих ужасных днях в качестве поэта с Tumblr, когда он начинает видеть поэтичность в том, как чёлка Чонгука падает ему на глаза, немного завиваясь по краям. Он выглядит уставшим, но вокруг него витает аура оптимизма, которая хорошо скрывает это.
— Я думаю… — пауза.
— Да, — Чонгук выпрямляется.
— Да. Я принесу мой проект.
— Ты… Да. Ты сделаешь это.
* * *
И Юнги делает это.
* * *
Более того, в ближайшем будущем, Чонгук не позволит ему стирать самостоятельно вновь. Ни после того, как он проводит месяцы, прислонившись к Чонгуку, с кислым вкусом Gatorade (у Чонгука большой запас) на языке и теплом, излучаемым мальчиком, рядом с ним.
И Юнги сдерживается от складывания, развешивания и сушки вещей. Чонгук может справляться со стиральными машинами, маленький помощник Юнги. Чонгук так же справляется с другими вещами. Например, с полумёртвое тело Юнги, когда тот наконец дописывает трек и праздничные поцелуи, и множество других вещей, которые Юнги предпочел бы держать подальше от публики.
* * *
И Юнги делает это.
Приносит свой проект вниз, садится рядом со стиральными машинами и застенчиво переглядывается с Чонгуком. Складывает воспоминание о его голосе между пальцами, прижимает его к сердцу и напоминает себе попросить Чонгука когда-нибудь спеть для него. Забирает свою одежду, идёт домой. Понимает, что следовать систематическим правилам работы стиральной машины проще, чем распутывать вновь обретенные чувства. Возвращается на следующий день к полным надежды глазам Чонгука и с обещанием принести кофе.
* * *
Юнги всё ещё не любит стирку. Но он думает… Он думает, что может наносить визит в прачечную кампуса…
