Пробужденный Дракон

Ближе к полудню армия расположилась на привал. Красные Горы остались позади, поэтому теперь лоялисты выставили часовых, больше не полагаясь на оберегавшие их возвышенности Дорна, где ранее погиб не один Таргариен. Теперь враги могли подстерегать силы Визериса III повсюду, и им необходимо было оставаться начеку. В то время как солдаты отдыхали, в шатре принца и принцессы происходил военный совет. Небольшой столик был завален свитками и картами, а Оберин Мартелл и Джон Коннингтон двигали по пергаменту резные фигурки, разрабатывая стратегию предстоящего боя. Красный Змей изложил свой план командующему мятежниками, но бывалый воин тотчас же нашёл в нём несколько изъянов. Теперь же мужчины уже несколько часов бились над тем, как минимизировать риски и потери и выиграть битву. Визерис постепенно закипал, чувствуя, что его терпение на исходе. Он знал, что будет непросто очистить Вестерос от грязи Узурпатора, но сейчас первая же битва обещала закончиться провалом. — Нам необходимо разделиться: часть отряда должна перебить охрану и занять Ночную Песнь, другая же — отправиться к Королевскому Тракту. — Но это невозможно. Одна армия, охраняющая Дорнийские Марки, больше, чем все наши силы и их семьи вместе взятые! — Ударим ночью и застигнем неприятеля врасплох! — сразу же парировал Оберин Мартелл. — Нет, не выйдет, нас слишком мало! — возразил Старый Гриф. — Ваше Величество, любой из ваших воинов стоит десяти, каждый из них готов отдать жизнь за вас и принцессу Дейенерис… — гордо бравировал Оберин Мартелл, который не испытывал сомнений в силе своих солдат. — Младшие Сыны и мирийские арбалетчики уже заняли Тарт. Чего же мы ждём? Дорнийцы отчаянны в бою, но дисциплиной не славятся, как и флотом, который переправил бы их для осады столицы. Его войск, безусловно, хватит, чтобы удерживать проходы в Дорн неограниченное время, но для наступления нужно больше солдат, снабжения и поддержка местных. Как только в Дорне прослышали про то, что Визерис собирается уничтожить Ланнистеров и разорить Западные земли, как прежде они разграбили столицу, воины сами поспешили на помощь! — Если мы хотим победы, нам не нужно, чтобы они отдавали жизни! Для победы нужно закончить бой с наименьшими потерями, а не отправлять бойцов на верную смерть! — могучий голос Барристана Селми сбавил спесь даже с Красного Змея. — Народ должен увидеть триумфальное возвращение Таргариенов! — раздражённо воскликнул беловолосый принц, резким движением смахнув на пол все фигурки, и упёрся ладонями в стол, в тысячный раз склонившись над картой. — И он увидит, мой король, но какой ценой? — Старый Гриф взывал к благоразумию и осторожности принца. Мужчина начал мерить шагами шатер, чувствуя за спиной молчаливое одобрение сестры, взгляд которой поддерживал Визериса лучше любых слов. — Принц Визерис, быть может, в данном случае жертва была бы разумной? — осторожно поинтересовался Джорах. С раннего детства Визерис занимался военным искусством, постигая азы и тонкости обороны и изучая приёмы, которые могли привести в бою к неминуемому поражению противника, за которым следовала скоропостижная смерть. Ранее его обучал Виллем Дарри — он никогда не забывал сира Уиллема, полуслепого, громогласного, казавшегося ему огромным серым медведем. Именно к сиру Виллему, как к мастеру над оружием, обратился юный Рейгар Таргариен, попросив научить его владеть мечом. И Визерис последовал его примеру. Во время каждого удара он представлял на месте своей мишени Роберта Баратеона. Нет, он хотел, чтобы Узурпатор умирал медленно. Он вырос поистине славным воином, чьё второе имя было Спящий Дракон. Ему с юных лет пророчили будущее абсолютного монарха, однако сам Визерис не желал себе подобной доли. Его вторым близким по духу другом было одиночество, как у Рейгара. Принц Визерис часто слонялся по длинным улицам Браавоса, нескончаемым тоннелям, которыми был пронизан Бастард Валирии, вынашивая в чёрном сердце план мести. У Таргариенов было много врагов. И его сердце становилось всё более жестоким. После смерти Виллема Дарри его обучение продолжил Джон Коннингтон. Он не собирался превращаться в попрошайку. Дракон силой забирает то, что принадлежит ему по праву. Странствуя по Вольным Городам, при поддержке Морского владыки Браавоса и Иллирио Мопатиса, Визерис сколотил собственный наёмный отряд. Здесь очень пригодились старые связи Оберина Мартелла, которые Красный Змей приобрёл в годы лихой юности. Былые соратники Оберина, приверженцы Таргариенов и обычные авантюристы сколотились в грозную банду. Неприятели и завистники прозвали их «Скоморошьими Драконами», но Визериса мало волновала чужая критика. Он мало с кем уживался на поле брани и требовал безоговорочного подчинения среди бойцов. Частые набеги и схватки в Спорных Землях сопровождались кровопролитными потерями и губительным для противника разорением. Все в Эссосе страшились отряда «Скоморошьих Драконов». Для Вестероса он был точно самый опасный враг на свете, однако были люди, от которых Визерис по-настоящему приходил в ярость. Шайка грязного Узурпатора, как он часто называл их сам. Он грезил жаждой отмщения. Стереть с лица земли жалких и тупоголовых оленей и их прихвостней и забрать то, что, по его мнению, принадлежало ему и его народу по праву, — земли. Но ему нужны были союзники, большая армия, что смогла бы пойти за ним против врага. Он мечтал, что его главным единомышленником в этом деле станет его приёмный отец — Старый Гриф. Коннингтон любил Рейгара, и для него было честью поднять знамя ради его младшего брата. Джон продолжил обучение Визериса, делился опытом в военной стратегии и посвятил воспитанника в рыцари. Но после возвращения в Вестерос Старый Гриф стал слишком осторожничать, медлить и раздумывать над каждым шагом. Словно боялся повторить провал Каменной Септы… Бывший опекун разочаровал Короля-претендента, компания Оберина Мартелла больше пришлась ему по духу. Красный Змей научил юношу ловко обращаться с копьём, и Визерис достиг солидных успехов в своём обучении. Он поделился с ним секретами отравления и разжёг в юноше пламя мести. Оберин жаждал увидеть золотые головы Ланнистеров на пиках ещё больше, чем его король. Бывший изгнанник метнул в Старого Грифа испепеляющий взгляд, но в этот момент снаружи послышались возбуждённые голоса и конское ржание. Принц поднял голову, переглянувшись с Дейенерис, а потом выпрямился, заложив руки за спину. Долго ждать не пришлось — в шатёр поспешно вошел дотракиец-часовой. На лице юноши сияла улыбка, которую он даже не пытался скрыть. — Ваше Величество, у меня добрые вести для вас! — с поклоном произнес часовой. — Прибыли Безупречные из Залива Работорговцев! Сир Джорах Мормонт и ваша сестра справились с задачей и нашли общий язык с Кразнисом мо Наклозом. У нас есть Безупречные! На лице Визериса III отразилась смесь облегчения и радостного удивления. Без сомнения, внезапное появление целого отряда лучших воинов королевства можно было трактовать как невероятную удачу. Он — истинный правитель Семи Королевств. Лишь его уста молили о пощаде для своего народа, лишь его гордыня способна усмирить нрав узурпаторов и рыцарей, чья жизнь не стоит даже его мизинца. Визерис коротко взглянул на свою вернувшуюся сестру, затем вновь посмотрел на часового. Девушка была поразительно довольна собой после длительного вояжа из Кварта и Залива Работорговцев. — Где они? — наконец нарушил молчание принц и, не дожидаясь ответа, вышел наружу. Барристан и Дени последовали за ним. Его очень порадовал рыцарь новой Королевской Гвардии — Джорах Мормонт. Визериса волновала его чрезмерная опека по отношению к Дейенерис, но за преданность законной династии он в будущем может получить Винтерфелл и стать Хранителем Севера, когда семейство Старков будет вырезано под корень. Могучие воины-евнухи показались через пару мгновений. Одетые в чёрные с бронзой доспехи и шлемы, Безупречные в полном молчании приблизились к шатру, а потом один из них спешился. Яркие узоры на доспехах Серого Червя были ярче, чем у других, что позволяло узнать в нем командира отряда. Страж отдал поводья подбежавшему мятежнику и только потом снял шлем, разметав по плечам молочно-белые волосы. Молодое лицо бойца уродовал старый, но глубокий шрам, тянувшийся от лба до щеки и чудом не коснувшийся глаза. При виде этой отметки Визерис наконец понял, кто стоит перед ним. — Серый Червь, командующий Безупречными, — медленно протянул наследник Железного Трона, положив ладонь на рукоять своего копья. — Я бы не узнал тебя, если бы не этот шрам. — Я всего лишь меч в руках моей госпожи. Визерис сделал резкое движение, порываясь выхватить клинок, но от резкого удара его удержал Красный Змей, поднимая свой резной кубок с вином и приветствуя солдат. Дракон остался на месте, кипя от едва сдерживаемого гнева. Никто и никогда не смел так глядеть на Визериса, как делал это наглый кастрат из Залива Работорговцев. Никто. «Гадкая и жалкая тварь без члена и яиц! Как ты смеешь?!» Лицо будущего монарха дёрнулось, словно от удара, когда Серый Червь склонился в церемонном поклоне, который, что было отчётливо видно, предназначался лишь принцессе Дейенерис. — Мы доказали верность госпоже, когда перебили Добрых Господ Астапора и пришли в Вестерос, как и потребовалось, — процедил страж, а взгляд его карих глаз скрестился с яростным взглядом пурпурных. — Мой отряд прибыл сюда для того, чтобы помочь изгнать захватчиков с ваших земель. Я и мои воины до последней капли крови готовы служить Вам, принцесса Дейенерис. На последних словах страж посмотрел на девушку, стоявшую чуть позади брата. Серый Червь, а потом и все его воины, опустились на одно колено, принося присягу Дени. Лоялисты, наблюдавшие за этим, удивлённо зароптали, переговариваясь. «Зря я пустил тебя одну в проклятый Залив со своим Медведем». Бывший изгнанник поднял руку, призывая всех к тишине. Долг обязывает Визериса Таргариена развесить знамёна с красным трехглавым драконом по всему континенту, чтобы его дом не был забыт; мечта — вернуть себе дом любой ценой и двигаться дальше. Скоро в его теле перестанут помещаться все амбиции Драконьего короля и уверенность в законности своих притязаний, но, сколько бы их ни было, среди них всегда останется что-то иное — страх умереть на полпути к цели. — Я и моя сестра — одно целое, и мы оба полноправные наследники Таргариенов, ты не можешь клясться в верности только одному из нас. — Визерис крепко стиснул ладонь сестры в своих пальцах. — Я хочу слышать, что скажет принцесса Дейенерис. Её право — не быть безликой тенью своего брата! — дерзко ответил Серый Червь, а его воины поддержали своего командира нестройным гулом. Принц скрипнул зубами и посмотрел на девушку, не отпуская её руки. Собственные эмоции затмевали всё, и мужчина не мог понять, что же сейчас ощущает его сестра. — Что ты скажешь, Дени? — мягко произнес он, заглядывая в фиалковые глаза принцессы, чтобы увидеть там тень ответа. «Я ведь сказал правду. Мы — одно целое. Правда, сестра?»

***

Когда маленькая Дени петляла по улицам Вольных Городов вместе с Визерисом и спасалась от наёмных убийц, вымышленных или настоящих, истории о Вестеросе были далёкими сказками. Брат рассказывал о том, как справедливо и мудро правил отец, пока Псы Узурпатора не скинули его с трона; каким возвышенным был Железный Трон и что от него до сих пор исходит жар драконьего пламени; о гнусных предателях Старках, Баратеонах и Ланнистерах; о том, как пламенем и кровью восставшие Таргариены вернут себе то, что у них отобрали, а люди достанут из-под кроватей драконьи знамёна. Семь Королевств будут принадлежать Таргариенам, только протяни руку и возьми — так говорили Драконьей Королеве советники, убеждая взять остатки гискарского флота и отплыть в Пентос. «У Таргариенов всегда будут друзья, моя принцесса», — магистр Иллирио Мопатис встречает Дейенерис радушно, на редкость лицемерно после того, как помог Визерису с продажей сестры дикарям-дотракийцам. Она возвращается из Пентоса с сытой армией и кораблями. Тем не менее Дейенерис не может перестать жалеть о своем отплытии: она оставила в Бухте Работорговцев людей, называвших её матерью и тянущих к ней руки, плачущих навзрыд, когда «миса» уплывала; оставила рабов наедине со страхом и разрушенной экономикой, обозлившимися работорговцами и вином со вкусом мочи. Дракон и яйца бесполезны, представления о Вестеросе складываются из рассказов брата и «Сказаний и преданий Семи Королевств», подаренных Джорахом на свадьбу, — кому нужна такая королева? Но когда Дейенерис смотрит на горизонт, фантазирует о Драконьем Камне и волнах, бьющихся о камни замка, среди мыслей о чужеземной захватчице появляется еще одна: «дом». Да, Дрого скончался, но денег Мопатиса хватило, чтобы вернуть девочку в Пентос и заодно выкупить службу кочевников. Кровные всадники Дрого преклонились перед малышом Рейего и поклялись защищать его, следуя последней воле его отца. Мнение Дени не было учтено, и малыш остался в доме Иллирио Мопатиса, вдали от войн и угроз. Завоевание Вестероса Визерисом Таргариеном — следствие предательства и кара за него, ведь не будь в Семи Королевствах смельчака вроде Роберта Баратеона, жизнь Матери Драконов не была бы достойна летописи: вышла бы замуж за Визериса, рожала ему белобрысых детей, со смирением слушала «ты же не хочешь разбудить дракона», покорно терпела побои и умерла несчастной, не успев толком пожить. Визерис всегда считал, что люди обязаны целовать пятки любому Таргариену, что стоит её солнцу и звездам привести свой кхаласар в Вестерос, великие дома преклонятся и уступят трон истинному правителю — он хотел всего и сразу, но реальность сломала его ожидания. Дени помнила, как в детстве ей приходилось скитаться с братом по Вольным городам. Визерису приходилось якшаться с мелкими людьми, и юноша использовал младшую сестру в корыстных целях. У Дени это получалось прекрасно, как ни прискорбно это признавать. Стоило ей посмотреть своими беспомощными фиалковыми глазами, и до этого неуступчивый спорщик сдавал свои позиции. Под руку с сестрой короля идет Миссандея с брошкой в виде дракона, позади на небольшом расстоянии — Безупречные. Даарио Нахарис, один из прославленных наёмников Эссоса, держится рядом. Таинственный тирошиец грел постель Дейенерис после всех её злоключений с наймом Безупречных. Она хотела остановиться и освободить рабов Залива, но её внутренние порывы сдержала общая цель. — Я всегда служу дому Таргариенов, — покорно прошептала сестра, подавив внутреннюю злость. Не время для Пляски Драконов, не время для вражды с братом.

***

Вдалеке догорал закат, предавая зеленые луга Штормовых земель ночной тени. В вечерний сон окунались вековые деревья Дождевого Леса, среди которых слышался гневный ропот чардрев; покинутые селения и деревни, жители которых скрылись за высокими стенами крепостей, чтобы не столкнуться с ордами дотракийцев; главная обитель яростных Баратеонов — Штормовой Предел, к которому стекались всё новые и новые силы Визериса III. Лёгкий ветер, дующий с юга, приносил с собой приятную свежесть, сменяющуюся ночным холодом. Тихо шуршала высокая трава, среди которой слышался мерный стрекот. Поднималась полная луна. В её белом блеске чуть заметно мерцали вершины далёких Красных гор, чей лик был подвластен только самому острому взору. Внезапно чёрная тень мелькнула вблизи скал, затем появилась на старом, заросшем травой тракте и двинулась по нему, обретая форму всадника на белом коне. Перед ним открывался южный хребет, у подножия которого высился холм, обнесённый мощной стеной и крепостным валом. За ними возвышался могущественный оплот Баратеонов, блистающий в солнечных лучах и белеющий в ночной тени. Армия Визериса окружила Штормовой Предел — столицу королевства, где раньше пировал Роберт. Конь перешёл с галопа на летящую рысь, и всадник не спеша начал приближаться к лагерю осаждающих. Стража, охраняющая их, тотчас оживилась и приготовилась принять странника, но тот замедлил коня и обратил свой взор на запад. Там, у подножия горы, возвышались Пентошийские осадные башни: две слева и четыре справа, земля же близ стен была усеяна многочисленными палатками. В равнинах паслись дотракийские скакуны, и кочевники-иноземцы развели свои юрты поблизости. Отплевавшись от горькой желчи, генерал с трудом забрался в седло, но скакать к гарнизону, который готовился к осаде Штормового Предела, не торопился. Вначале предстояло найти всех выживших и позаботиться о них. Хоть от королевы и поступал приказ этого не делать. Чёрные хищно осклабились, догадываясь о намерениях своей командующей. Они походили на мумий, которых рассмешила какая-то совсем неуместная штука. Лица их смеялись, но слишком недобрым смехом. Один из них подобрал дёргавшегося на выжженной земле червя, и тот моментально растворился в разодранной серой ладони. Кто знает, что увидел он среди ночной тиши, но всадник резко развернул коня от шатра Визериса и поскакал туда, где располагались дотракийцы. Белогривый конь достиг крохотной юрты, когда в ночи раздался голос: — Сир Барристан, неужели это Вы? Из тени выступил старик в белой броне. Лицо его изрезали морщины, а седина была подобна снегам Лунных гор, но из-под бровей глядели ясные голубые глаза, полные таинственных дум и чистого разума. Он был невысок, но стать и сила во взгляде делали его равным самым могучим воинам в истории Семи Королевств. — Серебрянка оказала мне услугу, кхалиси. Теперь она снова Ваша, — ответил всадник ясным голосом и откинул капюшон с глаз. Он спешился с белой лошади, звенящей сотней серебряных колокольчиков, и передал уздечку молодой женщине. Тоска по лошади выжала из девочки слёзы, но её лицо было свежо и юно, а фиалковые глаза с радостным блеском глядели на старика.  — В который раз Вы оказываете мне неоценимую услугу, сир Барристан Селми. — Только бы эта услуга не обернулась лихом, Дейенерис. Ваша судьба тревожит меня, но твоё сердце покойно. Неразумно в такой час покидать стены Штормового Предела. Вестерос ещё не подчинился Вашему брату, и слишком много ещё предстоит покорить. Дейенерис горестно покачала головой, от чего её волосы заискрились в лунном свете. — Не этот путь мне уготован, Лорд-командующий. Благодарю, что сумели договориться с людьми моего брата и советниками, чтобы собрать отряд для похода на Север. Когда пришли вести из Ночного Дозора про угрозу Белых Ходоков, я поняла, что видела это во сне. Я сердцем чувствую удушающую тень, которую несёт с собой Зима, и я слышу холодное дыхание смерти за спиной. Если Барристан Отважный соберёт армию, чтобы привести Север под власть Визериса, он согласится, и люди пойдут за ним. Если мне уготована страшная судьба, то она постигнет меня на Севере, вдали от брата. — Дейенерис решила не лукавить перед героем Вестероса. Барристан улыбнулся ей и сразу же вспомнил Рейгара — благородного, отважного, достойного. Визерис был прекрасен, не меньше, чем сам Рейгар, но во многом уступал ему. — Только ли это привело Вас к авантюре, принцесса Дейенерис? Желание достойной смерти? — Среди снежной бороды мелькнула едва заметная улыбка. — Желание достойной жизни. Коль уготовано мне счастье, то я хочу встретить его рядом с теми, кто, не щадя себя, сражается за жизни всех нас, — с людьми Ночного Дозора. Сир Барристан, я хочу отправиться с людьми на Север, чтобы помочь в войне за наши жизни. Убеди моего брата позволить мне отплыть к Стене. Ей горько: северяне тоже люди, мечтающие о вечном лете, думающие о том, как прокормить свою семью, а не о том, кто на троне. И всё же нельзя сломать колесо, оставив так много спиц. Север — часть Семи Королевств, принадлежащих дому Таргариенов веками. Робб Старк — предатель, и Визерис не хочет оказывать сочувствие жертвам Красной Свадьбы, но ненависть северян к Ланнистерам можно и нужно использовать. — Что же Вам нужно от меня? Мое войско? Мои драконы? Мои советники? — Разговор был начат непосредственно с самим Сноу, пока тени плясали на стенах расписного камня. Это были видения или её домыслы? Она не упоминала фамилию Старк, хотя ей вполне могло показаться, что так она выглядит строже и недоверчивее. — Залежи драконьего стекла и пламя, которое изрыгают ваши драконы. Вы не знали, что такое холод и как близко подобралась зима. Суровые дома и обеты Старков поклялись защищать Север и все остальные королевства, люд, друзей и недругов, живое и неживое, страждущее и владеющее — от созданий, что порождает ночь. Вы боитесь живых, и я могу принять это. Серсея из дома Ланнистеров отсекла голову моему отцу Неду Старку, пленила моих сестёр, казнила моих людей и, я уверен, надругалась над моим братом Роббом. Волк пламенно и хрипло объяснялся, девушке стало не по себе. Ей захотелось снова оказаться в септе, где были только мысли, и идолы, идолы. Вера — источник её силы? Нет уж. Там легче. Дышать легче. — …Но грядёт армия Ночи. И сама ночь станет Долгой. И существа, которые воскрешают мертвецов, пополняя свое войско, не пощадят никого. Они принесут хаос, ныне ещё невиданный. Вестерос падёт. Львица на Железном Троне может убить лоялистов, может сжечь земли, присягнувшие Визерису, и предать пленников вечным истязаниям, но сердца солдат неподвластны Ланнистерам, пока живо в них то чувство, которое львам чуждо, которого они страшатся и желают искоренить на всем Вестеросе. Чувство верности. — Если Визерис узнает, ради чего ты уплываешь на самом деле, — отвечал старец, — он убьёт тебя. Дени залилась серебристым смехом. — Я уже давно не маленькая девочка. Я выросла. — Значит, отплываем на рассвете? Спасать Ночной Дозор и освобождать северян от деспотии Русе Болтона?

***

Король-претендент довольно смотрел на упражнения Лимана Дарри. Мальчик бежал из родового замка, и его доставили ко двору Визериса. Он был не по годам храбр и хотел научиться держать меч. Сребровласый юноша помнил, какую услугу оказал ему Виллем Дарри, и решил отплатить за неё, когда взял Лимана в оруженосцы. Когда мальчик вырастет и окрепнет, Визерис пожалует ему титул грандлорда Речных земель, после расправы над форелями из Риверрана. До восстания Роберта семейство Дарри имело крупное состояние и влияние в Речных землях. Они поплатились за верность Таргариенам, и Визерис исправит это упущение. Уверен, титул грандлорда Трезубца и освобождённый Риверран станет хорошим подарком на его совершеннолетие. Незадолго до начала войны Пяти Королей Реймен Дарри — отец Лимана, тайно явился в Пентос. Он помнил, как три года назад в одной из портовых гостиниц встретил высокого человека с потрёпанным жёлтым гербом дома Дарри… Он поведал Визерису о раздоре в Семи Королевствах, о слухах, связанных с потомством Роберта, и вражде Баратеонов-младших. Увы, Семеро не сохранили жизнь Реймену Дарри. Лорд прибыл к нему, чтобы занять место Виллема Дарри рядом с ним, но скончался от рук Ланнистеров, когда вернулся в Королевскую Гавань. В отношении Лимана Визерис испытывал странные чувства, близкие к отцовским. Он помнил, как бегал по Красному дому, играя с Виллемом Дарри. Бывший мастер над оружием сделал всё, что было в его силах, чтобы скрасить детство последних Таргариенов. Да, у Лимана были трудности с владением мечом, но ему поразительно легко далась верховая езда. Он даже хотел играть с дотракийскими детьми, от чего Визерис был не в восторге. — Мой король! У меня получается, — пролепетал Лиман, размахивая деревянным мечом. Мальчик подражал своим предкам, он хотел стать рыцарем. И кто знает, может, Лиман Дарри станет одним из самых прославленных воинов своего поколения. До рождения собственного сына Визерис старается проводить больше времени с Лиманом. Король долго смотрел на мальчика, обожжённый воспоминаниями из прошлого. Серебряные волосы истинного Таргариена развевались по ветру. Вместо поучительных историй про храбрость его родственников или дельных советов насчет фехтования, Визерис произнёс всего лишь три слова, которые по-настоящему обрадовали мальчика: — Ты справишься, Лиман, — улыбнулся юноша и положил ладонь мальчику на плечо. — Ты справишься, — ободряюще повторил Визерис. Царственные и мощные стены Штормового Предела, на которых виднелся флаг Станниса Баратеона, оборонительные башни — это всё, о чём только мог думать Визерис Таргариен, осаждая прославленную крепость.

***

В тот же вечер вороны вылетели из Штормового Предела и принесли с собой новости об истинном наследнике престола в каждый дом Семи Королевств. Лишь в Королевской Гавани Ланнистеры старались держать всех в неведении, дабы избежать хаоса и всевозможных восстаний против короны Томмена и его незаконной власти. Разразившаяся буря залила ярым заревом все чертоги родового дома Баратеонов, напоминая о дне, когда умерла его мать. В такую же холодную и яростную ночь после смерти Рейгара в битве на Трезубце, когда погиб Эйрис во время побоища в Королевской Гавани, родилась она. Глупое дитя с такими же невинными глазами. Рвало и метало шумное море, разбиваясь о камни, прощаясь с той, кто отдал свою жизнь за жизнь своего чада. Рейла сомкнула глаза и более не смогла проснуться. Драконья кровь… Да какой же из нее дракон? Кроткая, с вечно опущенными глазами, хрупкая и слишком мягкая. Они совершенно не похожи друг на друга. Если бы он не был с матерью в день её смерти, если бы не эти серебряные волосы и оттенок глаз… Визерис бы оставил её где-нибудь. Но богам было угодно сделать её сестрой Дракона, а видимо, в будущем и невестой, как было заведено у Таргариенов… Она, конечно, уже хороша внешне, но как королева… Совершенно не годится. Визерис вспоминал о прошлом, когда его прервали. Вместо стратегий и тактик ему удалось насладиться одиночеством, пока прибывший гость почивал в своих новых покоях. Тирион Ланнистер потребовал аудиенции, но вместо ответа Визерис приказал устроить пиршество в тронном зале. Красное знамя Дорна теперь гордо реяло над вотчиной Баратеонов вместе с чёрным знаменем Таргариенов. Ликовали и сами дорнийцы после победы над древними врагами из Штормовых земель. Оберин привёл к себе Песчаных змеек и дал девочкам шанс проявить себя. Бастардки Красного Змея возглавили отряды разбойников и обрушили весь гнев пробуждённого дракона на царство Шторма, где пятнадцать лет назад и началось Восстание Роберта. Шумный совет уже дожидался прерывистых речей новоприбывшего карлика, но гость вёл себя сдержанно, как, собственно, и подобает гостям. Визерис, облачённый в чёрное, взгромоздился на трон. Он не был тем самым троном, выкованным из мечей предателей, который находился в Вестеросе. Раньше здесь сидел Аргилак Надменный и Роберт Баратеон. И этот трон не имел права называться железным, но юноша знал, что этот путь ближе, чем кажется. Его тяжёлые мысли были огромной ношей, и сегодня он был рад лишь одному обстоятельству: всё движется только вперёд. — Я надеюсь, что Таргариенам пригодятся мои услуги, — высказался Тирион, наполнив свою чашу до краёв хорошим крепким вином. Его маленькая ручонка потянулась наполнить бокал и ему, но Визерис остановил его лёгким касанием воздуха своей ладонью. — С тех пор, как скончались король Джоффри и мой отец, — он сделал недолгую паузу, осушив свою чарку до дна одним глотком и жадно облизнув губы, словно его уже давно мучала жажда, — я изгой среди Ланнистеров. Я хочу себе Бобровый Утёс. — Рад видеть Вас на нашей стороне, старый друг, — приподняв свои полы, широкие, как и его лицо, вступил Варис. — Мой король, умения и таланты Беса выше всяческих похвал. Он пригодится нам в предстоящей войне. Визерис жаждал истребить семейство Тайвина до последнего льва, но был вынужден повременить с местью. Львы оказались слишком плодовиты, и многочисленные кузены и кузины Ланнистеров всегда могут предъявить права на Кастерли-Рок. Пусть Западом будет править его ручной, уродливый лев. Он молча кивнул, разрешая отцеубийце присоединиться к войску Таргариенов. — Чтобы доказать свою верность, позвольте мне вернуть Вам Драконий Камень. — Карлик самодовольно улыбнулся, чем вызвал закономерное удивление у Визериса. — Вы не похожи на грозного воина. Как у Вас получится занять мой родовой замок? — Это уже мои секреты. Волшебник не рассказывает о своих трюках, верно? Ответ Тириона вызвал громкий смех среди присутствующих. Его младшей сестре уродец точно приглянулся. Возможно, он попросит его участия, когда соберёт войска для покорения Севера. Вечерняя трапеза затянулась. Как и подобает королю, он устроил пир для своих воинов, подавая к столу блюда, которые только смогли достать верные рабы из дотракийского кхаласара. Они не могли увезти всё с собой — многое осталось за пышными столами Миэрина, а большую часть они истратили в пути. Беседы велись разные, но тема войны не затрагивалась, дабы трапеза вдоволь насытила верных людей. Пища для ума, пища для желудка. Визерис позволил себе расслабиться и вкусил плоды дорнийского в жестяном бокале. Это позволяло ему почувствовать вкус победы и насытиться памятью о дарах, которые преподнесли Мартеллы.

***

— Мой король, вы свободны? — спросила женщина. По её темным волосам вниз, вдоль ткани приглушённо-сиреневого платья, пробежала плавная серебристая линия блика от свечения луны, лёгкими лучами пробивавшейся сквозь чёрную в сумерках листву. Визерис стоял у входа в открытую беседку ровно за её спиной. Арианна не боялась нарушить покой короля, потому что точно знала, что тот целый день, а за ним и вечер с вынужденной готовностью продумывал планы возмездия. Каждый подходил к Визерису с клятвами верности, за которыми непременно скрывалась лесть. — Ах, это ты. — Визерис, чуть улыбнувшись, развернулся к ней, давая понять, что он рад обществу дорнийки, долго пропадавшей в личных покоях. Её мягкие янтарные глаза светились бархатистым светом, который не могла скрыть даже синеватая ночная темнота. Факел выхватывал её статный силуэт рассеянными жёлтыми лучами, оставляя Арианну в полутьме, в которой на её лице плясали тени кружева листвы. — Ваше Величество, позвольте сказать, что слухи о вас врут. Люди говорят, что вы красивы, но это не так. Вы ослепительны! Фраза, сказанная Арианной негромко, не потонула в оживлённом звучании природы. Визерис III услышал её так отчётливо, будто дорнийка произнесла её в полнейшей тишине. Принц, слово дикий разъярённый зверь, уставился на прелестную наследницу Дорна и её формы, но взгляд той был затуманен восхищением, направленным на живого Таргариена. Они стояли в переливах и чередованиях света и тьмы, созданных лёгким ночным ветром, который колыхал тонкие ветви деревьев. Вокруг них витал едва ощутимый ненавязчивый аромат диких цветов. Вокруг не было слышно ни звука, то ли потому, что беседка располагалась далеко от жилых построек, то ли потому, что тем поздним вечером никому не хотелось петь и играть на инструментах. Только шум ветерка смешивался с отдаленным журчанием водопадов. Арианна молча смотрела в красивые, вечно горящие мыслительной лихорадкой глаза Визериса III. Даже стоя друг напротив друга, они сами себе казались недостижимыми, оторванными ото всего созданиями, которые были друг другу и противоположны, и чем-то неуловимо близки. Дочь Дорана Мартелла знала о своей миссии перед Дорном — получить любовь и внимание последнего из драконов. — Я не скажу многого. Право, я даже и не знаю, что сказать… — спокойно начала Арианна, внимательно глядя на прекрасного Визериса, перед ликом которой даже она порою ощущала себя гораздо менее красивой, чем была на самом деле. Арианна имела способность и вдохновлять, и унижать своей красотой одновременно, сама не намереваясь этого делать. Неуютные чувства окружающих в её присутствии, наверное, были весьма странной расплатой за несравненность, но она была слишком чутка к чужим переживаниям, чтобы ощущать себя комфортно, пока кто-то рядом не был спокоен. — Я буду молиться за ваше счастье, — тихо произнесла Арианна после паузы, впервые за много лет изменив своей привычке смотреть в глаза. Она невольно отвела взор в сторону, к чёрным кущам розовых кустов, потому что почувствовала вдруг неизъяснимую тоску. Визерис потянулся к ней, чтобы обнять, на алых губах юноши расцвела растроганная улыбка. Он аккуратно заключил ладонь девы в свои руки и ответил: — Молись за свое счастье, Арианна. Сегодня ночью в твоей компании я буду счастлив, — его голос лился спокойно и светло, пока руки Визериса снимали с дорнийки её тонкую сорочку. Глаза Визериса сверкали лучистой радостью и похотью, вполне понятной в такой момент. Арианна чуть сжала ладонь Визериса, довольная столь тёплой реакцией на свои слова. Они ведь никогда не были близки, не походили на любовников. Скорее, на знакомых, чьи судьбы были сведены планами более умелых игроков в текущей партии кайвассы. Дева понимала, что её поступки — инструмент в руках её отца и всего Дорна. Интересно, Визерис понимал, что за его спиной фигурки двигают Варис и Иллирио? — Я уверена, вы будете лучшим королем, чем кто-либо ещё. — Она улыбнулась, вкладывая в свою улыбку всю страсть, которая была у неё к Визерису. — Думаю, через некоторое время все мы будем просто счастливы под властью справедливого монарха. Не имею права поступить иначе, как преклонить колени. Визерис смотрел на обворожительную дорнийку с молчаливой, но очевидной благодарностью за её слова. Вне всяких сомнений, ночью юноша увидит прелестницу на коленях… Таргариену повезло с будущей супругой. Верность Мартеллов и тридцать тысяч дорнийских копий — отличное приданое для невесты. Новый король решил вдруг, что будет жалеть, если не устроит роскошную свадьбу, которая поразит все Семь Королевств по своему размаху. Он сражается для того, чтобы вернуть права и земли, утраченные его отцом. После неизбежной победы Визерис должен вернуть престиж своему дому. Свадьба — отличный вариант. В шум водопадов и порывы неумолкающего бриза вдруг вплелась тонкой золотистой нитью едва заметная в природном гвалте мелодия одинокой флейты, доносившаяся как напоминание о том, что жизнь продолжает идти своим чередом. Визерис отпустил руку дорнийской леди и со спокойной, небывало просветлевшей улыбкой сказал: — Идём. Я хочу, чтобы ты спела мне сегодня в моих покоях.

***

— Прочь с дороги, ничтожества! — грозно прошипел сквозь зубы юный наследник престола Визерис, заставляя стражу убраться прочь с его пути. Один его прожигающий взгляд неистового Таргариена пробуждал желание раствориться в темноте, исчезнуть, провалиться сквозь землю. Он пробуждал страх в самых потаённых уголках души любого, кто осмеливался перечить ему. О его жестокости ведала каждая живая тварь, населяющая Семь Королевств. И большинство из них уже навечно останутся покоиться в земле, по которой так властно вышагивал Визерис на аудиенцию с Иллирио Мопатисом. Строгий взгляд, гордая осанка. Мрачные королевские одеяния, успешно подчёркивающие достоинства его телосложения. Но накануне произошло куда более жуткое событие, которое выбило почву из-под ног Визериса, омрачив его разум. Привратники, находившиеся на посту и охраняющие покои их господина Иллирио Мопатиса, держали оборону под страхом смерти. Визерис пришел в бешенство, когда те отказались пропустить его внутрь усадьбы Мастера над монетой. — Жалкие создания. Немедленно пропустите меня, или вам тотчас же придётся распрощаться с вашими головами! — прорычал в негодовании тот, мельком услышав за мощными дверями из благородной стали детский плач. — Иллирио Мопатис просил не беспокоить его, Ваше Величество, — сглотнув, промямлил один из ночной стражи дрожащим голосом, опустив виноватый взгляд в пол. Глаза Визериса приняли стеклянный вид. Он на время оставил охрану в покое и, коснувшись бледной ладонью стены, прильнул к ней острым ухом, вслушиваясь в голоса, что царили внутри. «Она родила дитя от северянина», — мысленно про себя проронил тот. Его глаза цвета топаза быстро забегали по периметру. Кровь, ядовитым нектаром сочась в его жилах, закипела от ненависти к созданию, которое совсем недавно появилось на свет. Оно было обречено на смерть. Визерис не позволит грязнокровке претендовать на корону. — Я сын Короля Эйриса. Визерис III. Истинный правитель Семи Королевств. Живо отоприте двери, я хочу видеть вашего господина! — отчеканив каждое слово, скомандовал тот, и где-то в глубине помещения за их спинами послышался глухой голос пентошийского олигарха, попросивший впустить Визериса к нему, дав добро на его нежданный визит. Иллирио Мопатис по-прежнему был главным спонсором армии Визериса, и от его денег зависело жалование его солдат. Мастер над монетой мог позволить себе вольность в отношении Визериса. Растолкав у входа неприятелей, тот ворвался в помещение, точно буря, пронзив на ходу взглядом деву, что держала на руках младенца. — Что здесь происходит, Иллирио?! — заявил о себе Визерис, требуя объяснений. — Унеси младенца. Ей здесь не место, — спокойным голосом попросил Мопатис милую деву, снова заняв своё почётное место на расписном кресле. Джон Коннингтон был рядом и взглядом проводил Дейенерис со своим новорождённым малышом — Эймоном. Джон оказался сентиментален и назвал мальчика в честь мейстера, который наставлял и опекал бастарда, пока тот служил на Стене. Затем его тяжёлый взгляд пал на принца, который отдал поклон в знак своего уважения к кровному и вновь повторил ранее заданный вопрос. — Визерис, поздравляю тебя. Было правильным решением позволить твоей сестре и верным людям пойти на Север. Мы нашли твоего племянника — сына Рейгара и Лианны. Его зовут Джон Сноу, и он влюблён в твою сестру. Ради неё он преклонил колено перед Таргариенами. Джон ликовал от счастья, когда узнал о выжившем сыне Рейгара. Его прекрасного принца, который не стал королём. Как жаль, что он был воспитан волками, и его драконья природа скрылась за Стеной. Его подлинное имя — Джейхейрис. — Никогда! — запротестовал Визерис, завопив от накатившего приступа злости. — Никогда в жизни я не признаю грязнокровку своим родственником. Избавься от неё, или это сделаю я! — заявил юный король, сверля взглядом мужскую фигуру напротив. Его переполняли эмоции. Он находился на грани. Старый Гриф стал для него приёмным отцом, и теперь с ним обошлись так? Из тени вышел Варис, который решил вмешаться в разговор. — Джона Сноу любят на Севере. С его помощью мы сможем вернуть контроль над крупнейшим регионом Семи Королевств. Если вы позволите оформить брак Сноу и вашей сестры, он будет следовать валирийским традициям, и Севером всегда будут править потомки Таргариенов. — Что она сделала со всеми вами? Как девчонка смогла вас приручить? Вы были преданными вассалами. Вместе мы подчинили Вестерос. И что с нами стало теперь? — раздосадованно, с тенью боли в словах проговорил юный король, сделав несколько шагов в сторону приёмного отца. Он честно пытался открыть глаза слепцу на свет истины. — Ваше Высочество, взгляните на это под другим углом. Возможно, если вы успокоитесь, Вы поймете, что мы малыми силами присвоили себе Север. Местные любят Джона Сноу, а он так часто проводил время с Вашей сестрой, что она понесла от него. Подумайте, Таргариены правят Севером без посредников! — восторженно заявил Иллирио Мопатис. А что, если Джоном Сноу удобнее манипулировать? Северянин ничего не знает и помешан на чести и достоинстве, как его приёмный папаша — Нед Старк. Визерису тошно даже думать о лидере Восстания. Это он должен был отрубить ему голову, а не Илин Пейн. — Нет! Я не позволю себе такой слабости! — перебил его Визерис, отрезав на полуслове. — Я отказываюсь от Дейенерис как от сестры. И от Джона Сноу. Он ничтожный бастард, который подкрался к моей сестре, чтобы завладеть всем тем, что мы с таким трудом создавали. Неужели вы не видите этого?! Варис снова встрял в болезненный разговор, приводя доводы в защиту предательской позиции Коннингтона и Мопатиса: — У него в жилах течёт кровь Старков. Мизинец сумел подбить клинья Сансы в сторону Дейенерис. Долина по-прежнему под его контролем. Видимо, он желает, чтобы Сансу нарекли королевой Севера и Трезубца. В браке с Гарри-Наследником к её домену перейдёт и Долина. Без Джона Сноу мы потеряем три королевства из семи. А с его участием мы начнём войну между волками. — Хватит! Я не желаю этого больше слушать. Твоя ревность и жажда власти затуманили тебе глаза. Очнись же, и не повторяй ошибок отца! — воскликнул Десница, вскочив с места в ту же секунду, как только услышал так больно ранящие слова родного воспитанника. Хотя именно Джон был сыном его любимого Рейгара, и в нём воплощались его лучшие черты. — Король, очевидно, устал. Может, ему следует провести время с женой? — предположил Варис. Махнув рукой в сторону выхода, Десница отвернул свое опечаленное лицо от короля, проводив его гордым молчанием. — Как бы не так, — зловеще прошептал про себя Визерис, молнией направившись к выходу, потерпев поражение в борьбе за правоту слов своих. Первое и единственное. Плевать. Пусть его бесполезная сестра уматывается в гору льда и снега, которую называют Винтерфеллом. Пусть отсиживается со своим Джоном Сноу и правит на пепелище.

***

Ночная лиссенийская рубашка из тонкого белого шёлка была почти прозрачной и чертовски приятной на ощупь. Король оглядывал роскошные покои, ранее принадлежавшие Ренли Баратеону — этот мужеложец превосходно разбирался в красивой мебели и обстановке. Стук раздался, когда Визерис обходил свои новые покои. Его аккуратные голые ступни отмерили шесть шагов до двери, и, замявшись на мгновение, он впустил дорнийку внутрь. Они встретились взглядами. В фиалковых глазах читалась смесь решительности, похоти и чего-то ещё. Даже Визерис III не мог перечить зову природы, когда Арианна медленно, с грацией кошки приблизилась к нему. Она делает несколько шагов и останавливается на смехотворном расстоянии. Гостья источает приятное благоухание эфирных масел в сочетании с естественным запахом своего тела, и Визерис вдыхает его, слегка прикрыв веки. Король видит свою фаворитку во всей красе, ведь дева Мартелл посчитала, что одежда будет лишней. Таргариен по-прежнему кажется хладнокровным, хотя его тело горит от нескромных желаний. Выражение лица юноши меняется. Он успокаивается, взгляд смягчается, а губы искажаются в улыбке. — Я могу приказать казнить тебя в любое время. Жестокость не будет лишней, — с наигранной серьёзностью отвечает Визерис. Каждый вечер перед сном юный дракон закрывал глаза и представлял всё до мелочей: расшитое серебряными нитями платье, спелые розы, вплетённые в его причёску, и весь мир застыл, чтобы взглянуть на нового короля. И его жажда власти могла быть сравнима лишь с ревнивостью и подозрительностью. — А ты весьма фривольно врываешься в мои покои, беспокоишь светлейшего короля Визериса III Великого… Что скажешь в своё оправдание? — Он погладил дорнийку по щеке, но позже его пальцы схватили Арианну за хрупкую шею. Будь он серьёзнее, наверное, задушил бы малышку на месте. — Я хочу порадовать Вас, мой король. — Как кошка, Арианна проскользнула к претенденту и отступила назад, освобождаясь от хватки. — Ваше Величество, — театрально наигранно расплылась в поклоне дорнийка и, изгибаясь, проплыла меж стульев, столов и тумб к кровати, на которой Ренли раньше развлекался с Рыцарем Цветов. Ничего, она заслужила такой отдых — играть в любовь с обладателем валирийской внешности не так уж и сложно. Она тут же, бесцеремонно вторгнувшись в личное пространство Визериса, подтолкнула его на кровать и уселась на мужские бёдра. — Какие планы на ночь, Ваше Величество? — продолжала язвить Арианна, всё ближе склоняясь к лицу Визериса. Она не первая и далеко не последняя женщина, которая выбивает себе власть столь низменным способом. Конечно, от прошлой ночи с Визерисом на её коже осталось слишком много болезненных синяков и укусов, а тело продолжало ныть от столь ретивого любовника, но власть стоит того. Мартелл готова потерпеть боль, причинённую драконом, смешанную с определённой порцией удовольствия. Возможно, ей даже нравится.

***

Завоеватель мог позволить себе праздность. В спешке не было причин, дела для лоялистов складывались благоприятно. Бастард Веларионов, Ауран Уотерс, солгал королеве-матери Серсее Ланнистер и увёл внушительный флот из Королевской Гавани. Внутри столицы назревал бунт Воробьёв, а альянс Ланнистеров и Тиреллов рассыпался в прах. К Оленне Тирелл прибыли пташки от Вариса, требуя от Простора признать владычество Визериса III. В ходе Восстания Роберта Баратеона Тиреллы остались верны короне, и лоялисты не забыли о былой преданности. Если Хайгарден вновь присягнёт Таргариенам, он безболезненно перенесёт вторжение Визериса. Увы, выдать Маргери за Визериса уже не получится, но разве не долг вассалов безоговорочно признать власть сюзерена? Когда к разношёрстному войску лоялистов, состоящему из легионов Безупречных, дотракийской конницы, наёмников-авантюристов из Эссоса и дорнийской армии присоединятся бесчисленные силы Простора, войну можно будет считать законченной. После краха Штормового Предела бывшая вотчина Баратеонов присягнула Визерису III. Новый король размышлял, кого следует вознаградить могучим замком после истребления всех бастардов Роберта? Возможно, Тиреллы получат новую крепость как утешительный приз, почему бы и нет? Когда корабли Аурана Уотерса блокировали столицу с моря, они обрекли горожан на голод. Веларионы — древний род из высокой Валирии, веками близкий Таргариенам. В последней войне морской конёк сражался за Станниса и был наказан глупой смертью на Черноводной. Своим указом Визерис легитимизировал Аурана Уотерса, признал его новым гранд-адмиралом и пообещал ему Дрифтмарк. — Наслаждаетесь скорой победой, мой король? — послышался позади юноши насмешливый голос этого существа. Таргариен обернулся с нескрываемым недоумением и закипающим отвращением, зная априори, что обычно такие вопросы люди задают далеко не из любопытства. — Вы хотели мне намекнуть, что я слишком рано праздную, лорд Варис? И что может пойти не так? И правда, сейчас всё складывается в пользу лоялистов. Дорн и Штормовые земли стали житницей и базой для войск Визериса, хитрость карлика и предательство Аурана Уотерса обеспечили контроль над заливом Черноводной и вернули Таргариенам Драконий Камень. А недавний брак Дейенерис и Джона Сноу обеспечил преданность северян в новой войне. — А Вы весьма догадливы. — Евнух улыбнулся, пронзая покровителя взглядом своих стеклянных глаз. — Тиреллы отмалчиваются насчёт союза. Королева Шипов прикидывает шансы, и ей нужны большие привилегии. Да, солдаты Простора ещё не сразились с нашими войсками, но и не повернулись против Ланнистеров. С Хайгарденом большие неопределённости. Невеста погладила раздражённого Дракона по спине и положила голову ему на плечо. Одета Арианна была богато — не как дворянка, а как королева, что давало ей немало преимуществ, в отличие от прочих дворян среди лоялистов. Чёрные, как ночь, волосы были заплетены в длинную косу, практически касающуюся пола. Арианна боялась, что, когда они захватят столицу, Маргери Тирелл пустит всё своё очарование, чтобы привлечь внимание Визериса. Непоколебимой позой женщина отчасти напоминала Гремучую Гадюку, что ясно давало понять: её нужно остерегаться. Она всегда лежала рядом с Визерисом, нашёптывала юноше всякое и повторяла слова о его мужской силе, справедливости и величии. Дорнийцы не любят сладкие и надушенные личики Тиреллов, но их силы нужны для закрепления власти. — Чего им угодно от меня? Штормовой Предел? — с вызовом бросил он Пауку, сжимая в руке кинжал. Все его мышцы напряглись, и при необходимости Визерис был готов в любое мгновение броситься в схватку против невидимого врага. — В том числе. А также места для Тиреллов в Малом Совете и помолвка первого ребёнка Визериса и Маргери… Но это ещё половина беды. Долина, Север и Речные земли отказываются служить короне. — Ответы Вариса всегда наводили на новые мысли. Паук слишком вольно осматривал хозяина. Мерзкая улыбка озарила его лицо, когда их взгляды пересеклись. — Трезубец подчинить не составит труда, но с Севером и Долиной всё гораздо сложнее. Разве армии лоялистов смогут пройти через Кровавые Врата и Ров Кейлин? Петир Бейлиш приложит все усилия, чтобы обратить наши успехи против нас. И войска Долины свежи и ещё не принимали участия в войне. Отчёты Вариса подрывали приятное настроение юноши. Из слов Старого Грифа он помнил, как многочисленные армии бесславно гибли у Кровавых Врат. Визерис рождён, чтобы править Семью Королевствами, не Пятью или Шестью. Придётся использовать более тонкие методы, чтобы склонить мятежников к повиновению. Но нельзя забывать о неотвратимой каре домам Старков, Талли и Арренов. После бесславной гибели Станниса на Севере Баратеоны уничтожены. А в деле истребления бастардов Роберта преуспела сама Серсея Ланнистер. Но головы Эдрика Шторма и могучего Джендри принесли уже Визерису. — Солнце поднимается и приносит с собой Пламя и Кровь. Королеве-Львице и Мизинцу придется нелегко, — пропела женщина, а после, засмеявшись, устремилась прочь, за новым бутылем вина. — Наш король найдёт способ, чтобы усмирить Долину. Правда, любовь моя? — Не сомневайся, Арианна. Лорд Варис, когда в моих руках будет Королевская Гавань, а Бобровый Утёс будет занят карликом, все признают меня как главную силу на материке. Может, это убедит сомневающихся сдаться? Внезапное озарение настигло Визериса. Он невольно поднял глаза к небесам, но не увидел там солнечных лучей. Весь небосвод был закрыт тучами — намечался дождь. Плохой знак? Следует возвращаться в палаты.

***

Не передать словами, что чувствуешь, когда наконец-то оказываешься в септе Бейлора, где над радужным полом возвышается Священный Алтарь. Белоснежные стены, кажется, без помощи свечей источают слабое свечение, а стеклянный потолок, выполненный в форме семиконечной звезды, открывает вид на чистое голубое небо, на котором ночью раскрывают свои тайны далёкие звёзды. Ступая босиком по холодному полу, Визерис старался не замечать никого, кроме Высочайшего Септона. Это был седой старец, ставленник Таргариенов — полезная марионетка вместо независимого Воробейшества. Священный Алтарь позади него переливался всеми оттенками серебра, отражая слабый золотистый отблеск горевших в зале свечей. — Да осветят мой путь Семеро, — проговорил Визерис, когда предстал перед Верховным Септоном. Как положено, юноша поприветствовал его, приложив кулак к сердцу, а после легко опустился на колени, слегка склонив голову. Визерис знал, что рано или поздно это произойдёт. Знал, что этот момент обязательно наступит: он всегда учился не бояться радикальных мер и властвовать над людьми, как ему и предсказывали. Определённо, он ждал своей коронации с тех самых пор, как Узурпатор убил его брата. Что заставило его переосмыслить всё и посчитать, что его подданные, которыми он будет править без всякого сожаления, отдадут свои жизни ради величия его самого и его династии? С самого детства Визерису вливали в уши ядовитые слова о высокой роли и предстоящем величии. Он остался последним выжившим Таргариеном, и лишь ему суждено повторить дело Эйгона Завоевателя. Верховный Септон сделал шаг навстречу к юноше, держа в руках валирийский меч — Вдовий Плач, принадлежавший ублюдку Джоффри, и корону его отца — Эйриса, а голос старого жреца громом прокатился по зале, отчего все одновременно затаили дыхание: — Сегодня Свет Семерых прольётся на того единственного, кто достоин Железного Трона. И пусть Боги даруют ответы и мудрость, чтобы властвовать над нами. За его плечами будут находиться судьбы поданных. Перед его лицом встанут тяжелейшие решения. Внутри него погаснет пожар и уступит место для власти холодного рассудка, истинно чистых знаний и помыслов. В это время по обе стороны от Визериса точно так же, как и он, опустились на колени две девушки, прекрасные Арианна и Дейенерис — супруга и сестра короля. Совсем юную Дени уже готовили к новому браку. Её любовник, Даарио Нахарис, пришёлся по вкусу Визерису, но её руки он не получит. К тому же, сестра Визериса уже крепко связана с бастардом Рейгара. Нахариса щедро вознаградят браком, и его навыки пригодятся королю. — Визерис из дома Таргариенов, — обратился старец к юноше, вытянув руки с оружием над его склонённой головой. — Сын Эйриса и Рейелы Таргариен, третий своего имени, я нарекаю тебя королём Андалов, Ройнаров и Первых Людей, владыкой Семи Королевств и Защитником Государства. Клянёшься ли ты быть открытым своему народу, служить ему и быть почтительным к тем просьбам, что он передаст тебе? — Клянусь, — не без труда выговорил Визерис, чувствуя, как от волнения в горле образовался комок. Ему плевать на народ. — Клянёшься ли ты использовать твою силу и власть во благо жителей Вестероса и всего государства? — продолжал Верховный септон. — Клянусь, — вновь монотонно повторил юноша. — Встань, Визерис Грозный, — скомандовал старец, и юноша немедленно поднялся на ноги, теперь уже с короной на голове и Вдовьим Плачем в руках. Хорошее название для меча. Девушки позади приступили к его облачению сразу же, как только старец перешёл к заключительным словам Обращения. — Отныне мы, — старец поклонился, — клянёмся с уважением принимать твои указания и следовать за твоими решениями до смерти. Народ Вестероса приветствует Короля и отдает Ему честь! Подняв глаза и крепко вцепившись пальцами в валирийскую сталь, он повернулся лицом к собравшимся. В тот момент его сердце пропустило удар от увиденного: наконец его мечта сбылась.

***

Мейстеры назвали коронацию Визериса III преждевременной. Правление нового короля началось с разграбления столицы. Захват города вылился в настоящую резню, Безупречные и дотракийцы сеяли смерть по столице. Визерис не испытывал жалости к тем, кто присягнул на верность Узурпатору. После взятия Красного Замка Визерис приступил к награждению своих союзников и жестокому наказанию тех, кто запятнал себя службой Узурпатору. В городе были введены новые налоги, а на пиках появились головы изменников: в первую очередь королевы Серсеи и её детей-выродков. Дорнийцы помнили, что сотворили с Элией гвардейцы Ланнистеров. Неудивительно, что они не проявили милосердия в отношении львицы и её львят. Вскоре после возвращения Таргариенов в Королевскую Гавань многие дворяне, сражавшиеся за Роберта, опасаясь мести победивших лоялистов, вновь начали собирать силы в Долине и Речных землях во главе с лордами Бринденом Талли, Давосом Сивортом и Джоном Ройсом под флагом Сансы Старк — королевы Севера, Трезубца и Долины. Петир Бейлиш сплотил вокруг дочери Эддарда всех недовольных возвращением Таргариенов. На Севере лоялисты, ведомые Джоном Сноу, были обескровлены в Битве Бастардов. Северные дворяне не горели желанием преклонять колена перед Визерисом, даже через Джона Сноу как Хранителя Севера. И здесь таланты Мизинца проявились в полной мере. Зачем гордым северянам подчиняться Джону Сноу — бывшему дозорному и бастарду Рейгара Таргариены и Лианны Старк, когда жива законная дочь Эддарда — Санса Старк, наследница короны Робба? Многочисленная коалиция северян во главе с домами Мандерли и Гловеров признала Сансу своей королевой. Лишь Дастины оказали формальную поддержку Джону Сноу. Между младшим поколением Старков благодаря интригам Петира Бейлиша началась война. Джон Сноу запятнал себя в глазах северян сотрудничеством с одичалыми. Дикие и жестокие варвары из-за Стены продолжили сражаться за Джона Сноу против ненавистных им северных дворян. Также на столицу двигались новые силы повстанцев во главе с Гарольдом Хардингом. Рыцари Долины полюбили Сансу и оберегали дочь Неда Старка как зеницу ока. Флот Давоса Сиворта и его старого друга, Салладора Саана, пиратскими рейдами прервал сообщение между силами лоялистов по морю, при этом всячески избегая морской баталии с армадой Аурана Велариона. После воцарения Тириона Ланнистера в Утёсе Западные земли временно вышли из войны. Карлика больше волновало благополучие родных земель, чем законность претензий Визериса. Он по-прежнему отсылал десятину в Королевскую Гавань, но солдаты Ланнистеров разошлись по домам. Силы Кастерли-Рок были подорваны Войной Пяти Королей, и простым людям был необходим мир. Железные Острова не подчинились никому и продолжили терроризировать Вестерос. Дейенерис Таргариен удалось договориться с Ашей и Виктарионом Грейджоем в их борьбе против деспотии Эурона. Визерису пришлось обеспечить дарами Виктариона в надежде на его поддержку. Война Пяти Королей завершилась. Но началась Война Льда и Пламени между Визерисом Таргариеном и Сансой Старк. И только мёртвые увидят конец войны.