Потеряшка

POV Третий Рейх Я наблюдаю в окно, сидя в своем кресле. Оно всё ещё стоит напротив окна. Так сидеть уже вошло в привычку. Правда, обычно я читаю или рассуждаю вслух. Но сегодня день другой, особенный. А особенный он тем, что отличается от других. Я позвал к себе Союза. Он не отказался придти. Я был рад, и самого утра ожидал русского. Давно его тут не было.. После встречи на собрании в душе у меня все упало, перевернулось и встало на место. Давно у меня не было такой встряски... Я почувствовал себя прежним рядом с ним, силы мои отступили назад. Я дышал. Легко. И чувствовал это чувство, которое, казалось, исчезло. Или спряталось поглубже. Любовь? Ах, Союз. Я сжал кожу на кресле в кулаке. Я напрягся, вспомнив его жену. Обзавелся женщиной, подлец! Хотя. Какой же он подлец? Он просто зажил дальше, ведь был преданным мною. Его можно понять. Но, кажется, завидев Италию, который стал куклой в моих руках, без воли, без эмоций, Союз все понял, простил и принял. А может просто соскучился за это время и наплевал на прошлое. Да, он определенно незлопамятный и отходчивый. Совсем не изменился он внутри, как мне показалось. Все такой же чистый и светлый простак с русской харизмой. Единственное изменение - смелость. Даже в глазах. Нет, русский всегда был довольно смелым, но сейчас Союз куда более смелый. Даже когда он напуган или удивлен. Как тогда, когда я заявился на собрание. Союз был удивлен, напуган, но решителен. Внешне русский тоже возмужал... Я поднялся с кресла и подошёл к зеркалу. Стал себя разглядывать. Хм, а я, кажется, совсем нет. Только ..Глаза потухли и утратили что-то былое. А так.. Я все тот же внешне.. Основные перемены творились в душе. Я вздохнул и подошёл обратно к окну. Стал вглядываться в снежную равнину. Было уютно от того чувства, что снаружи холод, снег и мороз, а я находился в тепле. В защите стен. Я присмотрелся и увидел статную фигуру Союза, высоко поднимающего ноги. Сугробы нынче глубокие, а я не позаботился о том, чтобы послать туда людей. Чтоб расчистили. Что-то выскользнуло из головы, а я собирался. Я пошел к входным дверям, чтобы встретить его. Волнения не было, было спокойно. Хоть я знал, что сегодня мы наконец расставим все точки над "i" и все станет ясно. Я уже шел по коридору в спешке. В дверь постучали, ещё и ещё. Союз... Я открыл дверь, впуская домой дневной свет, снег и холод. Я слегка зажмурился. На меня смотрел Союз и улыбался. Шапка его, ушанка вроде, была присыпана снегом так же как и шинель. Весь он покрыт снегом. На плече у него небольшая сумка. Что-то принес скорее всего. Но что? -Здравствуй, Рейх. - Голос его был чистый, уверенный. Он сказал это с присущим ему теплом. Я вздрогнул. -Прости, что так долго. Сугробы просто высоченные! Выше меня! Я усмехнулся, шутка показалась мне такой по-детски наивной. Все таки Союз был высокий, почти два метра ростом. Куда сугробам до него? Да, немцы так не шутят. - Здравствуй, Союз, проходи. - Вежливо сказал я, невольно улыбаясь. Он отряхнулся и вошёл в дом, снял с себя шинель и заботливо, с аккуратностью, повесил её на вешалку. Он очень любил свою шинель, как я понял. Теперь на нем обычный свитер. Кажется песочного оттенка. Потрёпанный, старый. Но ему он подходил. Ушанку он так и не снял. Но возразить я не успел. Перебили. - Чаем не угостишь, м? - Полюбопытствовал Союз, вновь погружая на свое плечо сумку. Она была на длинном ремне и болталась у него на уровне бедра. Мне всё ещё было интересно что там. - Конечно, идём. Я повел его на кухню, хоть он ещё с юности знал и помнил где она. Шел он осторожно, разглядывал картины и роскошь, оставшуюся мне от отца. А раньше он не стал бы этого делать. Возможно часть его души скучает по времени когда он жил как монарх. Мы зашли на кухню, он присел за стол, а я поставил чайник на плиту. Союз смотрел на меня, приглашал взглядом сесть рядом. Хорошо. Сейчас. Я присел напротив него и посмотрел в глаза. Он тоже в них смотрел. Это его единственный способ "чтения" душ. Я же ещё научился делать это по жестам, мимике и голосу. Все это важно. На лице у него была спокойная, нежная улыбка. Она немного подрагивала, то были нотки - пока непонятной мне - грусти. В его глазах было тоже самое, только ещё кое-что. То, что можно увидеть только в глазах. То, что я видел ранее у других. У влюбленных. Этот огонек. Как северное сияние. Загадочный, и яркий, как первая звезда на ночном небе. Любовь. Наверное, у меня он тоже был, поэтому он и улыбался. Такие яркие чувства Союз узнает быстрее на фоне других. - Ну что расскажешь, нацист? Как жизнь? Что случилось за все это время? - Его улыбка приобрела хитрый оттенок. Это явно из-за того, что он осмелился назвать меня нацистом. -Все хорошо, коммунист. - Передразнивал я его. Ему это понравилось. Я ощутил. -Много чего случилось. Но я это пережил. Мой рассказ не был красочен, знаю. Рассказа и не было. Две сухие фразы. Мне не хотелось говорить о том, что я пережил. Все ушло в прошлое, не надо это ворошить. Иначе как песок, оно поднимется и создаст муть в прозрачной, чистой воде. Нет уж, пусть тихонько лежит себе на дне. Русский понял, что я не особо настроен на разговор о прошлом. И он не знал о чем и заговорить теперь. Явно он рассчитывал, что разговор сам собой польется. Но нет. Нависла неловкая тишина, к радости она длилась недолго. Ее прервал громкий и наглый звук. Это засвистел чайник. Я вскочил и пошел к нему. Союз наблюдал. Я заварил себе кофе, а ему чай. Кофе Союз не очень жаловал. Принес обе кружки на стол и, присев на место, стал невольно тянуться к сахарнице, где аккуратно лежали кубики сахара. Но тут рука Союза схватила мою руку за запястье, не дав взять сахар. - Что ещё за игры, Союз? Дай взять сахар. - С разраженностью и лёгким смущением сказал я. - Да погоди ты, есть у меня для тебя кое-что! Я поднял бровь в недоумении. -Was..? Союз замешкался. Он начал искать что-то в своей сумке. Спустя пару мгновений он достает оттуда жестяную банку в красивой синей бумажке. На ней белыми буквами было написано "Молоко сгущённое". Он поставил ее передо мной и я застыл. В голову врезалось воспоминание о том, как я впервые ее попробовал. Как она мне понравилась. И как я специально выпрашивал у Союза ее. Уж очень хорошо ее в кофе добавлять. Хорошо это он придумал. -Помнишь? - Вдруг отвлёк меня его голос. - Ja.. Главное, что и ты помнишь... Это так... - Я с трудом выговаривал это все. Этот жест русского меня удивил. Я вновь ощутил себя слабым и открытым.. Рядом с Союзом можно..? Я застыл. Русский просто и по-простому улыбался. Он взял лежащий на столе нож и ловко пробил им дырочку в крышке. А позже.. Пару движений и она открыта. Я лишь завороженно глядел. Видно он это не раз проворачивал. -Держи, дорогуша. Я помню как она тебе нравилась. Порадовать хотел. Я осторожно положил себе пару ложек этой светлой массы в кружку и перемешал. Мой черный напиток слегка побелел. Я отпил. Ох, это тот же вкус. Я слегка улыбнулся. Союз довольно просиял. Мы неторопливо пили. И вот, подойдя к концу, я наконец спросил: - Почему ты это делаешь? Русский глянул на меня. -Ну... Как там у вас? У немцев... Ич либе дичь? Вот.. Я покраснел. Засмущался. Он стал настолько уверенным. Однако, опомнившись, я усмехнулся. Мое лицо "украсила" клыкастая улыбка, походящая на оскал. Я не сдерживаюсь. Произношение у него было неважное. - Чего лыбишься, псина? Я что-то не так сказал? Люблю тебя же, нет? - Русский был смущён и обижен моей реакцией, напуган возможной ошибкой. - Ich liebe dich, - произнес я, кладя свою руку на его руку. Он посмотрел меня, расплываясь в улыбке. - Но произношение у тебя совсем неважное, глупый коммунист. Просто дичь. Я улыбался, посмеиваясь. Но его потуги в немецкий меня умиляли. О его чувствах я знал. И он знал о моих, и когда оно наконец прорвалось словами наружу, это не стало чем-то необыкновенным. Просто приятно. Очень. Союз задорно поднялся и встал рядом со мной. - Я глупый?! - Голос его смешно подрагивал, как будто русский только вступил в игру. И неизвестно выйдет ли он из нее победителем. -Ты! - смеясь ответил я. -Ах так! Тогда ты псина! Клыкастая. -А ты Совок. - это прозвучало неожиданно и, наверное, унизительно для него. Ибо он же Союз Советских Социалистических Республик. А тут Совок. Как-то совсем просто и неуважительно. -Как? Русский поднял бровь. Он был немного разозлен. О, да. Мне нравится. Надо бы добавить. -Глухой Совок, - обнажая клыки в улыбке и, вставая к нему вплотную, произнес я. -Тогда ты...Ты - Веник. Он звучал уверенно и решительно. А я поначалу не понял почему это "Веник" ? - Was? -Каждому совку свой веник, знаешь? Ты мой веник. А вот это звучало куда более волнительно и чувственно, чем признание в любви. Русский был взрослым, но некоторые его слова и поступки были такие светлые, прозрачные, искренние и по-детски простые. Мы смотрели в глаза друг другу, а дальше как-то всё само собой произошло, будто мы захмелели. Он подхватил меня на руки и понес из кухни вон. -Совок, что ты творишь?! - Я забил руками по его груди и плечам, но тот лишь усмехнулся, легонько подкидывая меня. Ай. -Молчи, иначе заткну, - улыбаясь сказал он. -Не позво.. - Не успел договорить я. Он поцеловал меня, а я, не возражая, ответил, обхватывая руками его шею. Он без особых усилий нес меня в мою же комнату, которая стала для меня моим кабинетом тоже. Он пылко покрывал мое лицо, губы и шею поцелуями. Я не оставался в долгу. Так же страстно отвечая. Союз нежно уложил меня на кровать и припал следом. Мы прижимались к друг другу, казалось, что чувства переполняют нас обоих и мы сейчас сорвемся. Но мы неспеша смаковали, наслаждались друг другом. Я впился губами в шею Союза, покусывая. Он тихонько постанывал, как будто не хотел выдавать свою слабость в этом удовольствии. От него так и пахнет русской баней, печкой, дровами.. Так приятно..Он начал расстёгивать мою рубашку. Осторожно. Я прикрыл глаза, предвкушая удовольствие. Но не смог. В голову резко ударило воспоминание об Италии, который нагло взял меня... Отымел. Я начал задыхаться, не понимая, то ли это был страх за пережитое прошлое, то ли моя сила диктует свои правила. Я начал теряться и проваливаться в бездну. Там я увидел жену Союза. Такую худую, больную, беспомощную. С ребенком на руках. Она кричала на меня из последних сил, проклиная. Я лишь в испуге опешил. Отошёл назад, а она все наступала. Дымка отступала. Я очнулся. В ушах свистело. Рядом со мной был Союз, он тряс меня за плечи, хлопал по щекам. -Рейх.. Черт возьми! Что с тобой? Я резко сжался, присев и обхватив руками колени. Мой любимый Союз был рядом, он приобнял меня, пытаясь успокоить. Я наконец отдышался. И виновато глянул на русского. Тот с большим пониманием и любовью смотрел на меня. Но был ещё и страх. Он боялся, что потеряет меня. - Союз... Звучал я тихо даже для самого себя. -Я не оставлю тебя теперь, ты болен... - Начал было Союз. -Союз, со мной все хорошо, такое иногда бывает. Поверь. Он напрягся. -Рядом с тобой я слабый, Союз. Мне нужно быть сильным. - Сухо проговорил я. - Не нужно тебе быть сильным! Я смогу тебя защитить. Только будь собой, будь настоящим. То, каким я увидел тебя после разлуки - это не ты. Это твоя скорлупа. Ты сделал ее поверх себя, а не внутри. Союз смотрел на меня с горечью. Он наконец обрёл меня и не хотел отпускать. Не хотел терять. -Я знаю, Союз. Я знаю. -Что ты ещё знаешь, зануда? - Он был обижен. Я вздохнул, скрывая раздражение. -Да, ты сможешь быть со мной и защищать меня. Но как же твоя семья? Твоя жена. Твой ребенок, который ещё не родился. Кто защитит их? Никто. И вот в один прекрасный день, твое чадо найдет тебя и убьет. Потому что ты их бросил. На двух стульях не усидеть, Союз. Он тут же помрачнел и завял, вспомнив о семье и представив себе эту картинку. Мне не верилось, что я это сейчас ему говорю, подводя эту сказку к концу. Так резко, так внезапно для него. Я знаю, что выберет русский. Точно знаю. - Ты прав, я не могу их бросить.. Но.. Я ведь.. Он был потерянный. Заговаривался. - И я люблю тебя, Союз. И буду любить. Ты сам понимаешь, что сорвавшись теперь, ты уже не вернёшься. Как и я. Я просто растворюсь в тебе, забыв обо всем. Сейчас нам нужно быть сильными. Сильнее, чем кто-либо и когда-либо. - Ты прав, чёрт начитанный. Он расстроен. Но старается не показывать это, - Когда-нибудь мы с тобой вместе убежим от всего. И найдем покой. Я смотрел на него. Так будет лучше для нас. Мы опять так решили. Я обнял него, прижимаясь так крепко как только мог. Союз стал мне не просто любимым, но ещё и родным. По душе родным. - Возвращайся домой, Союз. Тебя ждут. А я в порядке. Спасибо, что пришел. Союз пока ещё обнимал меня , поглаживая по спине и вдыхая мой запах. Я пах этим немецким порошком, ему это нравилось. Он отпустил меня и нехотя пошел собираться. Я пошел следом. Он быстро оделся и глянул на меня. - Мы все равно друзья. Были, есть и будем. Союз ушел, не желая долго прощаться. Я закрыл за ним дверь. Душа рвалась на части. Она хотела обыкновенного счастья. Но в то же время поступить как надо, по справедливости. Союз, верно, тоже страдал и не хило. "Если любишь - отпусти" , - так говорят. Отпускать больно, но кто знает, может потом вам улыбнется истинное счастье? А блаженство от этого счастья залечит вашу больную душу... Стоит ждать и терпеть, ведь тот кто ждет - вознагражден по праву. лишь тот, кто ждёт - оценит встречу в разлуке нет ничьей вины - кто не любил - тот гасит свечи, кто любит - тот горит внутри.. © Эль Твит