Кот в мешке.

      Решение выйти раньше делегации и без своего отряда было спонтанным. Хэ-Риота всего лишь хотел осмотреться в столице волков – Форкоше – так сказать в обычной обстановке, без лишних глаз и ушей, и предположить не мог, что вылазка так неординарно закончится.       Он бродил по полупустым улочкам, откровенно скучая. Было ещё не поздно, солнце только собиралось клониться к горизонту, но народ был занят подготовкой к предстоящей встрече, клубился где-то на окраине города, что-то спешно достраивая. Чёрный кот уже собирался возвращаться обратно к своим, чтобы к завтра помпезно прошествовать по этим же дорожкам, как внезапно его сбили с ног. Выскочив из какого-то двора, молодой омега без долгих разговоров стал набиваться в мужья.       Не в первый раз на него вешаются, и в другое время Риота просто отвесил бы наглецу подзатыльник, отправляя обратно, откуда тот вылетел. Но этого голубоглазого, стройного и вихрастого волка с волосами бусого цвета он узнал, а тот его, судя по всему, нет.       На нём сидел сын умершего конунга – кот видел его пару раз, когда их отцы встречались на переговорах. Давно, последний раз около семи лет назад. Риота как раз тогда справил своё двадцатитрёхлетие, а омега был ещё совсем щенком, не больше десяти.       Ну что ж, с того времени тот явно повзрослел. Вытянулся, похорошел, сошли детские пухлые щёчки, взгляд стал пронзительным, и фигурка сразу вызывала вполне определённые мысли и желания.       Особенно желания. Им обстоятельства способствовали…. Поздороваться не успел, а омега уже оседлал, как свою собственность. Сжал коленями рёбра, руками в грудь упёрся, ещё б ёрзать начал – и первую брачную ночь устроили бы до обручения.       На фигуру кот засмотрелся, хорош волчонок, ничего не скажешь: ладный, подтянутый, без лишних слишком округлых линий, но не худой, видно, что следит за собой и голодом не морит, как большинство омег, недавно взявших в голову, что надо выглядеть как обтянутые кожей скелеты. Это веяние, конечно, пройдёт рано и или поздно, и все снова начнут нормально есть, наращивая бока, чтобы было за что подержаться, а сейчас Риота отметил ему большим плюсом, что тот над собой не издевается в угоду чужому мнению.       Выслушав предложение, согнал его с себя. Не мог он так больше разлёживаться. Растрёпанные волосы придавали дополнительного очарования запыхавшемуся от бега омеге. С такого ракурса, какой коту достался, смотреть на это и не начать его лапать в скором времени было невозможно.       Давен – альфа вспомнил имя – держался уверенно, глаз не отводил, даже в ровной осанке чувствовалась кровь вожака всех стай.       И запах! Риота, плюнув на все приличия, наклонился к омеге, шумно вынюхивая его. Точно, это сын конунга, сомнений не было, такого аромата он нигде больше не встречал. Собственно по нему он и узнал, вспомнил. Маттиола… Но не такой явный, как у настоящего цветка, начинающего пахнуть под вечер, а лёгкий, дразнящий, к которому так и хотелось сильнее принюхиваться, чтобы почувствовать ещё больше.       Этот момент оказался решающим. Даже возможные негативные последствия от внезапного союза с волчьим омегой из знатной семьи померкли от сознания, что вот это вот чудо, вопросительно и напряжённо всматривающееся в него, может куда-то сейчас деться. Тем более с его отказом может пойти искать нового кандидата. Ведь не влюбился же в него, свою выгоду хочет получить от замужества, о чем не сказал, но и так понятно.       Сглотнув набежавшую слюну, альфа принял предложение. И последовал за настырным омегой, который, крепко схватив его за руку, словно опасаясь, что тот передумает и сбежит, тащил в сторону высокого (целых четыре этажа!) белого каменного здания со шпилем на крыше. Оно возвышалось над остальными одноэтажными домиками пугающе огромное, с широкими глазницами круглых окон, расписанными бурыми узорами.       Риота поморщился. Ну, да, храм же. Волки в отличие от котов вечно кому-то поклонялись, причём в невероятном разнообразии богов, как сами только не путались? И брак у них заключался только в храмах, в присутствии каких-то служителей. Кот не особо интересовался этой сферой их жизни и понятия не имел, как всё тут происходит. Оставалось надеяться, ничего непотребного или слишком сложного изображать не придётся.       Ритуал по просьбе Давена был упрощен. Его, оказывается, время поджимало. Служитель храма дал им по очереди расписаться в свитке, пробормотал какие-то заумные слова про «и в горе, и в радости, молодости, старости, и куча подобных противоположных по значению слов», периодически заставляя повторять, и зашуршал снова бумажками, не переставая говорить.       А у котов и такого не было. Хотел кто вместе жить, отмечались у старейшины клана, для отчётности. При возможности и желании устраивали в посёлке праздник, а дальше все вопросы и разногласия регулировались «Своим правом». Без маханий не пойми чем над склонёнными головами.       Риота отстранённо повторял и делал, что от него просили, с внутренней усмешкой представляя, какая будет завтра реакция на новости у его брата.       Ше-Кэтсу его не похвалит. Поначалу. Но потом точно найдёт не одну выгоду в создавшемся положении. Этот интриган, полная копия их омеги-отца, начиная с породы, заканчивая характером, с лёгкостью проворачивал такие дела, о которых чёрный кот и додуматься не успевал. Потому его и назначил главным переговорщиком при себе, язык у того был подвешен как надо. Огромным плюсом шла успешно пройденная модификация хамелеона, позволяющая на некоторое время сливаться с окружающей обстановкой, практически становясь невидимым.       Альфа отвлёкся немного, не заметил, когда бубнёж храмовника прекратился, и было разрешено поцеловать теперь уже мужа. В него коротко ткнулись чужие губы, прикасаясь в невинном поцелуе. Для этого омеге пришлось на цыпочки встать, чтоб дотянуться до задумавшегося кота. Такие мягкие и нежные, всего лишь легко мазнули, согревая дыханием, а Риота рыкнул от внезапно накатившего возбуждения и на инстинктах, подхватив того за бока, развернул к себе спиной, схватил за волосы, отводя в сторону.       Кот, не морфнувшись в полу-форму, вцепился в беззащитную шею зубами. Человеческими, пока без клыков, не прокусив кожу до крови, но вполне ощутимо, оставляя заметный след. Омега дёрнулся, тявкнув от неожиданности и боли, но надолго не растерялся, точно и сильно ткнул его острым локтём в живот. Будь он чуть выше ростом, удар пришёлся бы точно куда надо, выбивая из альфы воздух, а так только заставил отцепиться, не зализав наливающуюся синяком шею.       Давен выхватил из рук храмовника свиток с подписями, не глядя скрутил его в трубочку и, уцепив кота за руку, решительно потащил на выход.       - На хрена ты это сделал? – Злобно оскалился, останавливаясь уже у двери храма, когда никто их не видел.       Если б Риота знал! Он сам понял, что творит, только когда под языком оказалась бешено пульсирующая венка.       - Тебе же нужна достоверность, как я понял? Будет доказательством.       Давен поморщился, поднял воротник, прикрываясь. Не ответил.       - Не беспокойся, сойдёт быстро, я ж не морфнулся.       Тот кивнул и толкнул дверь, шагая на улицу.       Что кота дёрнуло на следующий поступок сложно сказать, но в итоге именно он не дал этому браку закончиться, не успев начаться.       Риота за шкирку затащил Давена обратно в храм и приложился к нему поцелуем. Настоящим, влажным, глубоким, насколько позволяли сжатые зубы омеги, но коротким. Оглушительный грохот снаружи, и туда, где они бы могли находиться, не остановись тут, сверзились несколько приличных камней из кладки здания.       - Что за бардак! – взвился Давен, отскакивая от альфы. – А если б кому по голове попало?       Храмовник залебезил, причитая. Омега раздражённо потряс кулаком и повернулся к коту.       - Не делай так больше, – прошептал, сверкая глазами.       - Придётся, – в тон ему ответил Риота, склоняясь к лицу. – Мы же замужем. А этот пялился, доказательством будет.       Давен зыркнул на застывшего в углу храмовника, бледного как полотно.       - А тебе стоит потренироваться. – Кот чуть не прижался губами к уху. – Как щенок целуешься.       Давен возмущенно зыркнул на него, и, подцепив за локоть, утянул за собой из храма.       ****       Смотреть на омегу, когда до него дошло, с кем он только что обручился, было одно удовольствие. Хоть и не выдал себя ни одним жестом, но удивление, мелькнувшее в глазах, не заметить было нельзя.       И страх. Это Риота, как пантера, мог учуять за доли секунды и на приличном расстоянии. Чем пахнет страх? Чем-то неприятным, мерзким, отталкивающим? Чёрный кот ощущал его как мокрый воздух после дождя, поэтому и ненавидел сырую погоду.       От омеги потянуло слякотью. Он пропустил его в свою сторону.       - Пойду, проверю, все ли собрались. – И вышел обратно в коридор.       Риота повернулся, осматриваясь.       Не очень большая комнатка. У закрытого окна кровать, слишком узкая для него, с балдахином под потолок, закрывающим её полупрозрачными складками ткани. Стол, пара стульев, кресло в углу, шкаф с одеждой, шкаф с книгами. Надо же! Альфа подошёл, потыкал в корешки, читая названия. Неожиданно. Серьёзной библиотеки он тут вообще не представлял.       Под ногами плетёный пёстрый ковёр, на одной из стен на небольших листах бумаги какие-то картинки. Вот, рисовать более типично омегам, чем читать «Историю видов и пород», «Бытовые различия стай» или «Место и значение меток в мире». Но стоило присмотреться, и альфа даже не знал, что подумать. Вместо ожидаемых цветочков, бабочек и подобной ерундистики он увидел перед собой детальные карты местности. Настолько подробные, будто их составлял опытный разведчик.       - Нравится? Потом посмотришь, нас уже ждут. – Но вместо того, чтобы куда-нибудь вести, Давен прикрыл за собой дверь. – Нам надо обговорить кое-какие моменты. Будут задавать вопросы.       - Ответь сначала на мой. Ты хочешь занять место отца? Для этого же вся суета?       Омега поколебался, но кивнул.       - И это незаконно?       - Незаконно ставить конунгом ребёнка и руководить, дёргая его как за ниточки, – серьёзно сказал Давен. – А я хочу того, что моё.       Риота скрестил руки на груди, пристально рассматривая его. С каждым словом становилось интереснее. Мелкого альфу-наследника он даже никогда не видел, примерно представляя, сколько ему лет, о старшем слышал, что тот вроде местного наблюдателя, или как тут они назывались – алхимика.       - А где Ульрин?       - Он с малышами собирается уходить в свою стаю.       - То есть кроме тебя только щенок претендует на место вожака всех стай?       - Не он, а те, кто хочет сидеть за его спиной.       - Понятно.       Чутьё подсказывало Риоте, что одной подписью на клочке бумажки дело не обойдётся. Если кто-то рвётся к власти, он будет действовать любыми методами, и это он сейчас не о Давене подумал. Каким бы не был стоящий перед ним омега неординарным, а с целым советом, только похваставшись мужем, ему не справиться.       Судьба, счастливый или несчастный случай столкнули их сегодня пока неизвестно, но понятно было одно. Будь на его месте кто-то другой, любой другой альфа, не тайсёгун котов, валялся бы тот уже со спущенной шкурой в какой-нибудь яме. И омега рядом с ним бы. Опыт в подобных делах у кота был. Он же сразу заметил, какими взглядами встретили его пара советников в коридоре. Доложили кому надо, кого Давен к себе привел, не успели они ещё в комнату войти.       И те камни, свалившиеся им под ноги, хорошо не на голову, в свете общей ситуации ну никак не могли быть чьей-то оплошностью или делом случая. Странно, что всё-таки решились скинуть, рискуя задеть и его.       Наивный омега в таком ключе ещё не думал, по лицу было видно, пусть так пока остаётся, лишние нервы ни к чему. Сюда бы сейчас Ше-Кэтсу, он бы быстро раскрутил, кто и чего тут хочет.       - Нам нужно договориться, что отвечать. Где и когда мы познакомились, почему не рассказывали никому. Как встречались. – Давен тяжело вздохнул. – Нафига ж мне именно ты попался? Как мы вообще встречаться могли? От столицы до другой в-звере бежать пёс знает сколько!       Риота цыкнул недовольно, паниковать было не к месту, а омега, как ему показалось, настраивался именно на это. Давена хотелось обнять, приласкать, успокаивая, и пойти морды набить всем тем, кто до такого состояния доводит. Но нельзя. Во-первых, тискаться он не дастся, во-вторых, война на ровном месте никому не нужна.