Звонок

Когда-то он набирал этот номер не глядя, в два прикосновения: меню недавних контактов, первый абонент. Сейчас в недавних контактах одни имена сменялись другими, однако номер Ямады сохранился под цифрой «один» в быстром наборе. Удалять его было бы слишком демонстративным, напоказ для самого себя. Соускэ сделал вид, что забыл о существовании этого набора цифр в телефоне, обходил его взглядом и мыслями, будто закапсулировал в пространстве и памяти. Получалось неплохо. Но сегодня капсула вдруг вынырнула на поверхность, как космический бродяга, незапланированно приводнившийся близ Каймановых островов. Между решением позвонить и прикосновением пальца к кнопке не было ничего: ни раздумий об уместности разговора, ни колебаний, вообще никаких мыслей — абсолютная пустота, серая и мягкая, как старая вата. Возможно, из-за этого гудки звучали глухо, не по-настоящему. После третьего Соускэ отключился и посмотрел на телефон, удивляясь своему порыву: что это было, зачем? Пока он думал, телефон зазвонил. Это был Ямада. Соускэ глубоко вздохнул, прежде чем ответить. — Привет. — Ты звонил? — Да. Хотел поздравить. С днем рожденья. — Спасибо. — С кем отмечаешь? — С семьей. Кажется, им больше не о чем было говорить. Возможно, они исчерпали отведенный для них запас слов полтора года назад. Глаз зацепился за строчку с именем актера в машинально пролистываемых на планшете новостях. — Ты знаешь, что родился в один день с Вигго Мортенсеном? Тебе вроде нравился его Государь. Ямада улыбнулся. Его улыбку почему-то всегда было слышно по телефону. — Мне нравился его Бродяжник. «Положи трубку, — стучало в виски изнутри. — Попрощайся и положи трубку, пока еще не выглядишь навязчиво. Скоро будешь». — Почему? — С ним спокойно. Хоть в Шире, хоть в Гондоре, хоть на Тропе мертвецов, хоть перед Черными вратами. За такими идут. — Твой Серидзава был таким. Не стоило, пожалуй. Тогда у них так и началось — с разговоров о персонажах. С выяснения мотивов Идзаки, с анализа характеров Такии и Тацукавы. Закончилось в постели. Нет, закончилось гораздо позднее — фантомным номером в телефоне. Черт знает что. — Но Идзаки за ним не пошел. — Ямада снова улыбался. — Он ошибся. — Мы еще тогда пришли к выводу, что не ошибся. — Значит, ошиблись мы. — Нагацуки — месяц долгих ночей, — не в тему сказал Ямада. — Прилетай — поговорим. — Тебе же больше нравилось считать октябрь «месяцем хризантем». Куда прилетать, зачем? — Ко мне. До Кагосимы полтора часа лету. Можешь на поезде, конечно. Семь часов. Но тут больше шансов передумать. Я решил, что еще не дорос до хризантем. — С чего ты взял, что я полечу? — А ты звонил просто так? «Нет, — подумал Соускэ. — Не просто так. Не было у нас ничего просто так, поэтому и позвонил. И ты перезвонил — поэтому». — Сейчас закажу билет, — сказал он в трубку. Та молчала. На секунду стало страшно. Может, он придумал этот звонок и разговор? Мгновенное помутнение сознания. Такое бывает. Правда, обычно не на пустом месте. — Извини, — неожиданно громко произнес Ямада. — Узнавал, свободен ли рыбацкий домик отца. — Это же не дом, а щелястая коробка, — вспомнил Соускэ. — Есть ли разница ворону, в каком гнезде ночевать? Главное, долети. — Долечу, — пообещал Соускэ, чувствуя за спиной крылья. После разговоров с Ямадой частенько так бывало. Он улыбался, пока ехал в аэропорт. Казалось, ночное небо забито темно-синими хризантемами. Ямада врал, конечно. Он всегда считал эти императорские цветы вполне подходящими для себя. Ну... почему бы и нет?