Антиодиночество

- Посмотри, какой хорошенький! – возбужденно воскликнула девочка лет восьми, тыкая пальцем в маленького полосатого котенка, вылезшего из подвального окошка в доме. Зверь опасливо озирался по сторонам, взъерошенный и испачканный в подвальной грязи. – Такой маленький и пушистый! – продолжала она восторгаться животным, медленно, дабы не спугнуть малыша, приближаясь к пыльному комку шерсти. – Виль, только ты не подходи, хорошо? А то животные тебя не любят, - заявила девочка, не отводя взгляда от котенка. В ее словах крылось зерно истины. Сколько себя помнил, мальчик никогда не внушал животным доверия, будь то домашние питомцы или же бродячая, потрепанная жизнью дворовая живность. Вторые, исхудалые и явно голодные, даже не прикасались к еде, которую Виль вытаскивал на улицу, чтобы их покормить. Сперва мальчика подобное положение дел сильно расстраивало, затем пришло некое смирение, а позже и ненависть к животным, которые по какой-то необъяснимой причине сторонились и даже боялись на первый взгляд обыкновенного, ничем не примечательного мальчика. - Кис-кис-кис, - девочка протянула к котенку руку, подзывая его к себе. Пушистый комок воззрился на нее с опаской. Взгляд больших, желтых глаз следил за каждым движением девочки. Зверь был напряжен и приготовился сигануть обратно в подвал, если со стороны подозрительного человека последует хотя бы одно резкое движение. - Может, оставишь его в покое? – нахмурился Виль, чувствуя необъяснимую тревогу. – Он мне не нравится. - Вот поэтому животные тебя и сторонятся. Чувствуют, что ты их не любишь! – недовольно надула девочка пухлые губки. Не обращая внимания на предостережения друга, она встала на четвереньки и начала подползать к котенку, пачкая белые колготки в уличной пыли. - Неправда! Это все они! – возмутился мальчик, тыкая в котенка пальцем. Зверь тут же встал на дыбы и все же юркнул обратно в подвальное окно. - Что ты наделал?! – возмущенно ахнула девочка, подползая к окошку вплотную и заглядывая внутрь. – Вечно ты все портишь! – недовольно воскликнула она. – Вот ты где, малыш! Ну же, подойди ближе, - начала она подзывать к себе котенка, просовывая руку в маленькое оконце до самого плеча. - Нет, - встрепенулся Виль. – Убери руку, это опасно! - Кис-кис-кис! Я ничего тебе не сделаю, не бойся! - Немедленно убери руку! Но было уже слишком поздно. Сперва послышалось тихое угрожающее рычание, а затем настырная девочка тихо взвизгнула. Из подвала донесся смачный чавкающий звук и явный хруст ломающихся костей. - Мама! – простонала девочка. – Мамочка!!! – закричала она что есть мочи, запоздало пытаясь вытащить руку из маленького оконца, но этим лишь усугубляя свое положение. Рычание усилилось. Некто по ту сторону стены вцепился в тонкую ручку девочки с новой силой, вгрызаясь в кусок свежего мяса с завидным аппетитом. - Помоги мне! – заорала девочка, забрызганная собственной кровью. – Помоги мне, Виль! Бухгалтер встрепенулся и распахнул глаза, но просьба о помощи стояла в его ушах еще пару мгновений, не давая окончательно очухаться от неприятных грез. Взгляд мужчины уперся в обветшалый деревянный потолок, наличие которого показалось бухгалтеру почти фантастическим, так как последние дни единственным кровом ему служили разорванные стигматами небеса. Шестерка оборотней – как всю жизнь бывших таковыми, так и новоявленных – блуждала по лесу четверо суток, делая недолгие привалы и уделяя сну не более пары часов. Питались они и вовсе найденными в лесу кореньями и ягодами да сырым мясом встречавшейся по пути дичи. Первые два дня Виль от сомнительного угощения отказывался, утверждая, что слишком стар для подобных экспериментов с мясом (чего нельзя сказать об Алексе – будучи человеком неприхотливым, он умудрялся есть даже то, чем брезговали Тога и Дарек). На третий день лютый голод и хроническая усталость сделали свое дело: бухгалтер решился на рискованное угощение и, к своему удивлению, остался доволен. Мужчина умял две тушки полевок, не прекращая поражаться тому факту, что их мясо даже без должного приготовления оказалось удивительно вкусным. Быть может, вкусовые предпочтения бухгалтера немного изменились благодаря близости со своей животной ипостасью, или он просто был настолько голоден, что сырое мясо внезапно приобрело для него особую аппетитность. Лес, костер да сырое мясо – от такой жизни и самый цивилизованный человек одичает, что уж говорить об оборотне, не способном толком совладать со своей звериной ипостасью. - Где я? – Виль подумывал молча оглядеться по сторонам, но вопрос-удивление сорвался с его губ быстрее, чем он сообразил, что произносит его вслух. - В Каарунте, - ответил мягкий женский голос. Бухгалтер встрепенулся, подскочил на подстилке из сена и обнаружил сидящую неподалеку молодую женщину, что плела корзину из сухих прутьев. Длинные черные волосы девушки были собраны в переплетающиеся между собой косички, что образовывали на ее макушке нечто, походившее на ветвистый куст, стебли которого торчали во все стороны. Облачена она была в длинную цветастую тунику, из-под которой виднелись худые загорелые ноги в кожаных сандалиях. При каждом движении молодой женщины десятки браслетов на ее запястьях и многочисленные нитки красных бус на груди приятно позвякивали. Размеренное плетение женщины на мгновение загипнотизировало Виля, и парню стоило большого труда отвести взгляд от плавных однообразных движений изящных рук незнакомки. Пытаясь не попасть в новый плен корзиноплетения, бухгалтер неуверенно огляделся по сторонам. Глазам его предстала небольшая лачуга то ли из глины, то ли из материала, очень на нее похожего. Небольшая печка, пара подстилок из сена, таких же, на какой лежал Виль, небольшой стол с тройкой табуреток да гора пиал в дальнем углу – вот и все, что здесь находилось. - Каарунт – это что? – последовал новый вопрос со стороны Виля, чувствующего себя в данном месте инопланетянином. - Южный город. - Мне это ни о чем не говорит, - признался бухгалтер, пытаясь через грязное окошко рассмотреть, что творится снаружи. С улицы раздавались многочисленные суетливые голоса, звуки скрежещущих повозок и щебетание птиц, но расслышать что-то конкретное мужчине так и не удалось. - Вот как? – удивилась женщина. – Как интересно! Оборотень, не знающий Каарунта! Ты занятный, - улыбнулась она, лишь теперь подняв на мужчину светло-зеленые глаза. Лицо у нее оказалось некрасивое, но будто бы лучащееся светом, что наверняка располагало к девушке любого собеседника, даже такого странного, как Виль. - Как я попал сюда? – потеряв надежду понять, где он находится, решил бухгалтер подойти к вопросу с другой стороны. - Вас принесли ваши друзья. Вот, кстати говоря, и один из них… - улыбнулась молодая женщина, а через мгновение дверь лачуги распахнулась, и на ее пороге показался Дарек со стопкой дров. Старые джинсы и футболку, в которые Виль в свое время вырядил принца, сменили темно-коричневые кожаные штаны, сапоги до колен на толстой подошве и бежевая рубашка на шнуровке. Полностью белые волосы сказали Вилю о том, что Кот Дарека ушел спать, оставив человеческую ипостась наедине с собой. За недолгое путешествие Виль осознал, что у оборотней имелась тьма обличий. Каждый облик зависел от наличия той или иной ипостаси в том или ином теле. К примеру, если Дарек засыпал, оставляя вместо себя в теле душу Кота, волосы его становились полностью черными, а зрачки в глазах сужались. Менялось, естественно, и поведение мужчины: движения становились порывистей, взгляд – любопытнее, а проявление эмоций куда откровеннее. Например, кот любил укладывать голову на колени Виля, чего Дарек никогда бы себе не позволил. Если в теле оборотня присутствовали обе души, волосы его становились черно-белыми, один из зрачков округлялся, на хвосте же мужчины появлялись серебристые пятна. Если же Дарек оставался один в своем теле, как это было теперь, уши и хвост у него пропадали, в волосах исчезал и намек на черный цвет, а зрачки становились круглыми, делая глаза Дарека больше походящими на человеческие даже при дико-желтом оттенке. Были три обращения и в форме звериной, одна краше другой: черный кот, с которым Виль был знаком не понаслышке, становился пятнистым в присутствии Дарека и превращался в абсолютно белого при наличии в теле зверя лишь человеческой души. Помимо этих форм были и другие, о которых Дарек лишь рассказывал. От такого количества информации у бухгалтера голова шла кругом. Он чувствовал себя вернувшимся в выпускной класс мальчишкой, который готовится к вступительным экзаменам и с удивлением понимает, что любая информация, поступающая ему в голову, растворяется в его памяти без следа. - Фух, - выдохнул Дарек, смахивая со лба капли пота. – Это последняя связка. Что-нибудь еще? – поинтересовался он и лишь затем заметил проснувшегося Виля. – О, наконец-то! – обрадованно воскликнул он, бросая дрова прямо на пол и мгновенно оказываясь у кровати. – Ты как?! Ты что?! Живой?!! Как ты нас напугал! – затараторил он, на мгновение давая волю чувствам, но тут же беря себя в руки и подавляя еще с десяток вопросов, что так и рвались наружу. - Я-то нормально, - нахмурился Виль, не понимая, с чего такая паника. – Только в толк не возьму, как мы здесь оказались. Вчера заснул у костра, а сегодня проснулся в чьем-то доме. Это весьма… неожиданно. - Не вчера, - тут же отрицательно мотнул головой Дарек. – Ты проспал три дня. Я уже было решил, что ты помер. - Три дня? – удивился Виль больше прежнего. – В смысле – три дня?! С чего вдруг?! - Скорее всего, из-за этого, - дикий кот протянул к бухгалтеру руку и коснулся воспалённой стигматы. Виль встрепенулся, почувствовав легкое жжение. – Она кровоточила все три дня. И всё это время черная стигмата в небесах росла. Зрелище так себе, - озабоченно нахмурился принц. - И… из-за чего все это? – заикаясь, выдохнул бухгалтер. – Что со мной творится, кто-нибудь объяснить способен?! - Чем ближе Хозяин к своей звериной ипостаси, тем ближе он к лесу Грате, - нараспев ответила молодая женщина, откладывая корзину в сторону и без тени страха приближаясь к Вилю. – Я чувствую, что ты становишься ближе к зверю внутри тебя. - Так и есть, - кивнул Виль. – Один из двух моих… Котиков, решил заключить со мной нечто вроде партнёрского соглашения, - признался бухгалтер. - Мы уже заметили! Вот только интересно, когда вы успели сделать это? И почему ты не сказал об этом мне? – пробормотал дикий кот, не скрывая обиды. - Как-то случая не представилось, - неоднозначно пожал Виль плечами. Он и сам не совсем понимал, почему тут же не побежал рассказывать все Дареку – единственному существу, которое было способно понять его и объяснить, что с ним происходит. - Я понимаю, что вы отличаетесь от оборотней, про которых пишут страшилки, но знаете, даже ваши отличия не объясняют, с какого хера в моем лбу «горит звезда», - ткнул он пальцем на стигмату. – И почему из-за нее разверзлись небеса? Это выходит за рамки моего понимания. Как моя связь с животной ипостасью может быть связана с небесными ранами? И почему, мать его, я чувствую себя гребанным святошей?! - А как ты думаешь, почему Хозяин зовётся Хозяином? – улыбнулась девушка, присаживаясь на край подстилки и мягко поглаживая Виля по щеке. - Понятия не имею. Быть может, я владею куском земли или горсткой рабов, - вяло пошутил бухгалтер, опасливо отстраняясь от руки девушки. - В некотором роде, - улыбнулась та. – Хозяин – это наименование простонародное. У тебя есть и другое имя. Полеот. Древнейший. Дух, возрожденный из пепла прошлого. Хозяин всего леса Грате, царь зверей, если будет тебе угодно, - выдохнула девушка, не смущаясь реакции Виля на ее прикосновение. Дикий кот наблюдал за ее действиями, чуть нахмурившись. Ему явно не нравилось, что какая-то посторонняя самка тянется к тому, что принадлежало по праву ему. Вслух он этого не произнес, но девушка, поймав внимательный взгляд кота, с легкой полуулыбкой на губах плавно убрала руку. - Именно эта связь создала брешь между нашим миром и миром животных. - То есть, для Хозяина это нормально? И при каждом появлении мне подобных небеса рвались на куски? – осведомился Виль с подозрением. - Нет, - покачала девушка головой. – Такое впервые. - Аллилуйя! Я о том и говорю! - Но ваша ситуация не совсем… типичная. - Совсем не типичная, хотела ты сказать, - вклинился в разговор Дарек. – Начнем с того, что до этого Хозяева проявлялись в нашем мире, а не в мире людей. - И как насчет других стигмат? Только не говорите, что все то время, пока я ходил по моему миру, все эти дрянные дыры появлялись по моей вине?! - Утверждать это с уверенностью никто не решится. Кто знает, быть может, ответ кроется под самым носом, - ухмыльнулась девушка, поглядывая на взвинченного Дарека. – Как ваше здоровье, принц? - переключила она свое внимание на дикого кота, теперь протягивая руку к нему и касаясь кончиками пальцев черной паутины, что за дни путешествия успела распространиться по всей спине и груди мужчины, а теперь стремительно обвивала его шею. - Лучше не бывает, - соврал кот, выглядя не слишком убедительно. Под глазами его залегли глубокие тени. Лицо осунулось, руки же покрывала череда синяков, которые в любое другое время рассосалась бы через пару минут, после появления. Дарек выглядел побитым, замученным и вялым, что не мешало ему то и дело окидывать окружающих привычным презрительным взглядом. - А выглядишь погано, - заметил Виль. – Да и я, наверное… Эй, что со мной произошло?! – взбудоражился бухгалтер, встретившись взглядом со своим искаженным отражением в замызганном зеркале, что стояло у дальней стены хибарки, и весьма удивившись увиденному. Не веря глазам, парень сполз с подстилки и на полусогнутых добрался до зеркала. – Это что? – выдохнул он, наклоняясь к зеркалу вплотную и взирая на отражение. Перед ним стоял мужчина, из-под коротких каштановых волос которого выбивались длинные светло-русые. Они доходили Вилю до поясницы, и не заметил мужчина этого раньше лишь потому, что кто-то умелый его темные волосы на макушке и затылке заплел в косичку колоском, а светлые собрал Вилю в низкий хвост. Над висками мужчины проглядывались два небольших пушистых уха с кисточками на кончиках. Обнаружился у Виля и короткий пятнистый хвост. Но больше всего парня поразили глаза: обычно грязно-зеленые, они приобрели неестественный салатовый оттенок и теперь выглядели так же диковато, как золотистые глаза Дарека. Один зрачок оставался круглым, тогда как второй стал узким и теперь походил на кошачий. К непривычному облику прибавилась непривычная одежда: темно-зеленые штаны оказались с необходимым отверстием для хвоста, ботинки показались Вилю большими (по крайней мере, он не привык носить такую обувь, предпочитая более изящные модели), а темно-бордовая туника с длинными рукавами и кожаная жилетка окончательно превратили его в нечто среднее между рокером и хиппи. Для полноты картины в середине лба у бухгалтера красовалась воспаленная стигмата, под которой запеклась и блестела свежая кровь. – Это… что? – только и смог выдавить Виль, с круглыми глазами рассматривая длинные волосы. – Я похож на трансвестита! - Но-но! – внезапный возглас заставил его вздрогнуть. Из-за печки на него выпрыгнул как обычно безбашенный Алекс. – Это я похож на трансвестита! И горжусь этим! – заявил он, приподнимая полы длинного платья, сшитого на тот же манер, что и наряд незнакомки, и демонстрируя стройную длинную ногу. – Мне идет? Как думаете? – как бы абсурдно это ни звучало, но на худеньком и даже хрупком Алексе платье смотрелось отлично, равно как и тьма украшений, которые он, видимо, позаимствовал у хозяйки. До этого самого момента Виль и не замечал, насколько Алекс женственный и как похож на девушку. - У меня нет слов, - выдохнул он, вновь поворачиваясь к зеркалу и вздрагивая. Отражение казалось ему чужим. - А где остальные? – спохватился бухгалтер, не досчитавшись Тоги, орла и дикой мыши. - Дот у вождя, мышь, скорее всего, пошел за ним, а Тога решил заглянуть к местным наемникам. Не знаю, на что он рассчитывает, но говорит, что из этого может выйти толк, - скептически хмыкнул Дарек. - Вождя? Я думал, у вас короли, - заметил Виль. - В Каарунте нет королей и никогда не будет, - неожиданно строго отчеканила молодая женщина. – Наш город самый древний и внушительный и не потерпит… - Угомонись, - резко оборвал ее Дарек. – Чего ты хочешь, он ничего не знает о нашем мире, это же очевидно, - проговорил он и перевел взгляд на Виля. – Каарунт – древнейший город нашего мира. Он не подчиняется какому-либо королевству, не принадлежит ни единому народу. Он являет собой перевалочный пункт между обычным миром и горами Астераса, куда мы и держим путь. - Куда вам путь пока что закрыт, - поправила Дарека девушка, вновь берясь за плетение корзины. - Что значит – закрыт, - встрепенулся Виль. – О чем она говорит?! – уставился он на помрачневшего дикого кота. – Хочешь сказать, они могут оставить нас вот так, на границе между жизнью и смертью? Как я понял, эта хреновина, - бухгалтер кивнул на черную паутинку Дарека, - не сулит тебе долгого здравия. - И, тем не менее… - пробормотала женщина. - Тем не менее?! – фыркнул Виль. – Да вы хоть знаете, что нам пришлось пережить?! Я свой дом… да что дом, свой мир бросил! Я ел сырое мясо, пока мы шли сюда! А теперь вы мне говорите, что на эти чертовы горы нас не пустят?! - Это еще окончательно не решено, - проговорил Дарек, сам едва ли веря в свои слова. – Я же говорю, Дот у вождя и прямо сейчас пытается с этим разобраться. - А если не разберется? Что будет тогда? - Вам придётся покинуть Каарунт, - вздохнула молодая женщина. - Покинуть? И умереть? Так значит? - Видимо, так, - собеседница не выглядела расстроенной или злорадствующей, скорее… равнодушной. И это не на шутку разозлило Виля. - А если мы не согласимся с вашим решением? – прорычал он, подходя к собеседнице и опасно нависая над ней. - Вам придется. Иначе стража Каарунта лишит вас жизни раньше, чем дисбаланс сил между вами. - И с чего вы взяли, что какая-то стража остановит нас? – выдохнул Виль, чувствуя себя очень странно. Никогда раньше он ничего подобного не ощущал: прилив сил, внезапная вспышка ярости, которые, казалось, одновременно принадлежали кому-то другому, но при этом являлись его и только его чувствами. «Это потому, что мы с тобой стали едины – мои эмоции стали твоими эмоциями, и наоборот», - прозвучало знакомое мурчание будто бы отовсюду. - О Боже, - встрепенулся Виль, тут же теряя всякий запал для дальнейшего скандала. – У меня в голове Голос! - Твой зверь, – пояснил принц. – Ты же видел себя в зеркале, заметил внешние метаморфозы: все потому, что он сейчас присутствует в твоем теле наравне с тобой. Мне стоило раньше догадаться о вашем воссоединении, не зря же черная паутина так стремительно разрослась по всему моему телу, - устало вздохнул оборотень. - Почти пробудившийся Хозяин, - протянула девушка, с интересом поглядывая на Виля, - подумайте сами: разве можно подпускать к Астерасу столь опасное чудовище? – она будто бы размышляла вслух. Дарек встрепенулся, Виль же почувствовал новый прилив жгучей ярости. Ощущение было поразительное. Будучи скованным и серьезным, мужчина раньше никогда не давал волю чувствам. Теперь же они рвались из него, будто цунами. - Чудо-о-овище? – протянул он, не узнавая ни своего голоса, ни даже манеры речи. – А кто же вы сами, оборотни, способные обречь живое существо на смерть лишь из-за глупых предубеждений? – эта мысль точно мелькала в голове Виля и раньше, но он никогда бы не решился высказать ее вслух до этого самого мгновения. – Кем вы себя возомнили? Богами?! Смеете решать, кому жить разрешено, а кому нет?! Чем же вы лучше меня, этого чудовища, которое якобы принесет вам всем смерть? И зачем я вам нужен, когда эту смерть вы можете принести себе сами? - Виль, прекрати, - внезапно остановил бухгалтера Дарек, коснувшись его плеча, и тот лишь теперь осознал, что девушка под взглядом его салатовых глаз выронила корзину и съежилась. От ее хладнокровия не осталось и следа. - И прекрати рычать на нее, - уже цедил сквозь зубы Дарек. - Твой зов гнева слышит вся деревня, это лишь усугубит наше положение, - выдохнул оборотень в самое уха Виля, силком заставляя его отойти от девушки и усаживая себе на колени. – Будь хорошим мальчиком, угомонись. Бухгалтер вздохнул поглубже и постарался обуздать бурю эмоций внутри себя. «Эти глупые создания просто не понимают, с кем имеют дело! - шипел котенок смилодона. – Они должны подчиняться нам, а не помыкать нами!" - Их время еще придет. **** - Волчий король вряд ли обрадуется тому факту, что вы фактически погубили его сына, Нот, - настойчиво выговорил Дот, всматриваясь в старца, расположившегося на широком паласе. Он сидел, скрестив ноги, и раскачивался из стороны в сторону. Его одеяние – полупрозрачные ткани, наслаивающиеся одна на другую – шелестело и переливалось в свете сотен трепыхающихся огоньков черных свечей. - Он не позволит Дареку умереть, Дот, - вступила в разговор и вторая ипостась орла. Старик, закрыв глаза, что-то бормотал себе под нос, теребя в старых, скрюченных пальцах допотопную куколку из шерсти. - Полеот рожден разрушать, - наконец, выдохнул он тихо, - он не остановится, пока не заполучит наш мир. - Да вы только посмотрите на него, Нот! – воскликнул орел. – Виль никому не причинит вреда. Опасность в первую очередь он представляет для самого себя! Исключая это, он абсолютно безо… Враждебное рычание Хозяина оказалось самым неуместным, что могло произойти в это мгновение. Жуткий рык заставил огоньки в небольшой комнате затрепыхаться. Часть свечей и вовсе потухла. - Безобиден? – закончил за Дота вождь, распахивая слепые глаза и устремляя их прямо на орла. – Я слышу злобу, что рвется из него. Быть может, его человеческая ипостась действительно обладает перечисленными тобой качествами, чего нельзя сказать о животной. Тебе ли не знать, как зверь влияет на нас. Он меняет все, начиная от характера и заканчивая мироощущением. Да, некий Виль, возможно, хороший человек, но бушующая в нем древняя тварь несет реальную угрозу всем нам. И вы просите меня пустить вас к горам, где Полеот вступит в законный брак с единственным существом, принадлежащим ему по законам леса Грате? Вступит в брак с диким котом, который сам по себе имеет дурную славу и не несет ничего, кроме бед? Их союз станет нашей катастрофой. - Все это недока… - Доказуемо, - возразил вождь. – Лучше подумай ты, хладнокровный орел, за кого ты заступаешься. Подумай о том, на чьей ты стороне и почему?! «Я защищаю Дарека, потому что того пожелал его старший брат. Если для его спасения необходимо добраться до гор, я ему в этом помогу». - Тобой руководит преданность, а не разум, - будто бы прочитав его мысли, проговорил старик. – Я же думаю о своем народе и его благополучии. Я не дам вам разрешение пройти к горам. Более того, надеюсь, к завтрашнему утру вы покинете Каарунт и больше не побеспокоите нас. На этом все, - оборвал старик, заметив, что орел собирается продолжать дискуссию. – Теперь попрошу вас выйти, - кивнул он в сторону охраны, которая приготовилась выводить Дота силой, если того потребует глава города. - Я все понял, - кивнул орел, разворачиваясь на каблуках. – Мы уйдем, - тихо кинул он уже у выхода, после чего распахнул бархатные покрывала, заменявшие в хижине вождя дверь, и сощурился от слишком яркого после комнатного полумрака солнца. «Мы уйдем, но сами решим, куда, Дот…» - подумал Орел и человеческая ипостась полностью с ним согласилась. Дот уже зашагал было в сторону хижины, где они все разместились, когда боковым зрением заметил движение знакомого мышиного хвоста. - Снова следишь за мной, Нот? – нахмурился орел, заглядывая за угол обшарпанного одноэтажного домика, подобия которого преобладали в Каарунте. Знакомый дикий мышонок жался к грязной стене, будто бы пытаясь слиться с ней. Поняв, что его заметили, мальчик уставился на орла со смесью восхищения и страха на лице. - Он не следит, - залепетал ребенок. – Он следует за господином, - выговорил он тихо. - Я не твой господин и следовать за мной не надо. Лучше найди в этом городе кров. Ты Дикий, но не бешеный, возможно, кто-то захочет приютить тебя, даже с преобладающей животной ипостасью. С нами дальше ты не пойдешь, - сказал как отрезал орел. - Что? – серые глаза мышонка расширились. – Нет-нет-нет! Он не останется здесь! Он здесь ненужный! – запаниковал мальчик. - Так ты и мне ненужный, - честно ответил орел. - Но… - выдохнул мышонок. – Но он же… - по щекам мальчика градом покатились слезы. – Он же… Я же! – торопливо выдохнул он, начиная грязным рукавом серой туники растирать сопли по всему лицу. – Мы хотим пойти с тобой, - захныкал он, привлекая к себе и орлу излишнее внимание. Встревоженные женщины даже зашептались о злодее, посмевшем расстроить несчастного ребенка. - Твои слезы тебе не помогут, - Дот оставался непреклонен. Несмотря на недовольные взгляды со стороны прохожих и зареванное лицо мышонка, он не собирался уступать ребенку, который с какой-то стати решил напроситься к нему в балласт. – Ты мне не нужен, - повторил он для убедительности и уже было направился в сторону Драка и Виля, когда его остановил отчаянный вопль: - Он не останется снова один! Он хочет быть с господином! Господин спас его тогда в пещерах! Он… он хочет остаться рядом и отплатить! - Чем? – грубо прервал его Дот. – Тем, что будешь мешаться под ногами? - Он не будет! - Ты уже мешаешься, - продолжал парировать Орел. - Он… Если господин не разрешит остаться, Он позовет Человека, - насупившись, выдохнул мальчик, будто бы угрожая. - Какого еще человека? - Своего, - тихо выдохнул мышонок. - Того, что ты подавил? Человек, с волей которого справилась полевая мышь? – не смог скрыть улыбки орел. Обычно оборотни угрожали своими звериными ипостасями. Впервые кто-то пытался испугать его человеческой. - Он не подавлял. Человек сам ушел. Сказал, делай с телом что хочешь, мне надоел этот мир. Он тоже называл мышь глупым. Этот человек не любит других людей! Он не смог с ними ужиться, потому и ушел. Мы поменялись местами, чтобы влиться к Диким! Человек в Томпе. Спит. Он будет злиться, если мышь его разбудит. А когда узнает, из-за кого мышь его разбудил, он разозлится еще больше. На господина! - Ты угрожаешь мне, Дот? – орла складывающаяся ситуация весьма забавляла. - Нет, он не угрожает. Он предупреждает! – выдохнул мышонок и снова заревел в голос. – Не оставляйте его здесь! Ну пожалуйста… Он умоляет. - Не оставлю, - кивнул орел. – Если твой так называемый Человек заставит меня, - с издевкой пообещал он. Мышонок встрепенулся, заревел было сильнее прежнего, но внезапно взял себя в руки, а затем и вовсе нахмурился. - Как скажете, - тихо выговорил он. Что произошло дальше, Дот так и не понял. Вот только он внезапно оказался прижатым к земле. А над ним навис высокий мужчина. Серую потрепанную тунику прорвала развитая мускулатура, серые короткие волосы отросли до самых пят. Обнаженный мужчина прижал орла к земле одной рукой, а вторую занес для удара, раздраженно хлеща длинным мышиным хвостом по земле и оставляя на ней глубокие борозды. - Будить меня из-за какой-то пернатой курицы? – послышался низкий недовольный голос. Пернатой курицей явно назвали орла. - Очередное идиотское решение с твоей стороны. Глупая мышь. Что? Хочешь быть рядом? С Этим? – мужчина рассмеялся в голос. – Ты это слышал? – перевел он белесые глаза на Дота, который под мощной рукой мужчины не мог пошевелить и пальцем. Откуда же такая силища у какой-то чертовой мыши?! Подобная мощь не укладывалась в голове. - Слышишь, я тебя спрашиваю? К тебе обращаюсь, пернатое. Эта мелкотня с чего-то возомнила, что ты ей нужен. Я, как ты мог заметить, с ней не согласен. Я не умею удерживать рядом с собой людей, - мужчина улыбнулся, наклоняясь к Доту ближе. – Мне, знаешь ли, трудно наладить с ними контакт. Убивать их всегда было куда проще. **** - Как долго мы еще будем играть в эти глупые игры? Мне это уже слегка поднадоело, - громко произнес Марек, сидя на камне и рассматривая Каарунт с вершины небольшой скалы. Узкая тропка, которая уходила далеко вниз к городу, еще хранила еле уловимый запах младшего брата. За время небольшого путешествия у волка было как минимум четыре возможности нагнать странную группу оборотней, но он так и не сделал этого, все еще наблюдая за Дареком со стороны. Его преследователь, наверное, даже не подозревал об истинной цели Марека, бездумно следуя за ним по пятам. Ответа на провокацию Марека не последовало. - Что ж, как знаешь, - вздохнул волк, спрыгивая с камня и легкой трусцой направляясь в сторону Каарунта. – Рано или поздно нам все равно придётся поговорить. И в следующий раз я могу быть не так любезен.