Listen to me

Всё началось в очередной раз, когда Коннор полез к нему со своими советами и заботой. Наличие последней у близнеца отличалось какой-то извращённой гипертрофированностью. И Ричард уже почти привык к ядерным взрывам внезапного беспокойства брата, но этот выделялся своей гуманностью. Совсем не как в тот раз, когда он выкинул пачку только что купленных сигарет в унитаз с грозным «Бросай курить». И абсолютно точно, не как тогда, когда Ричард заперся в своей комнате, надеясь провести вечер в уединении и немного выпить. Казалось бы, ничего не предвещало беды. Подумаешь, не брал трубку, потому что заснул. Но ни высота второго этажа, ни запертое окно, ни страх гравитации, в общем ни какая другая божья или дьявольская сила не остановили Коннора. Непросто тогда было объяснить врачу рассечённый локоть одного и дергающийся глаз другого.       Нет, этот случай был другим. Кон начал издалека, мол, что-то ты брат устаёшь, срываешься тут и там, стрессуешь по любому поводу. Да и немудрено, ведь в отличие от своего родственника, занимающегося дипломатией и международными переговорами, Ричард выбрал более грязное и неблагодарное занятие, в котором позже стал все больше и больше разочаровываться. Поступая в полицейскую академию он свято верил, что служители закона вершат правосудие и защищают тех, кто не в силах справиться сам. На деле оказалось, что работа в департаменте это полицейский произвол, взятки, пытки и несмываемые кровь и слезы на твоих руках. Со временем память начала затирать перекошенные от горя лица пострадавших, чувство сопереживания притупилось, а состояние тревоги стало чём-то перманентным. Кофе и сигареты были неплохим допингом, но ни они, ни антидепрессанты не спасали от профессиональной деформации и, разумеется, оставаться эмоционально стабильным для Ричарда оказалось просто невозможным. Так они и пришли к этому разговору. Свои попытки отнять у близнеца последние радости существования Коннор на время прекратил, поэтому намечающийся диалог немного напрягал, Ричард уже рефлекторно начинал язвить и готовился защищать привычный образ жизни.       Удивительно, но ничего противоестественного или неприемлемого Кон не предложил. После недолгой прелюдии в виде очередных осуждений выбора профессии, он взахлёб начал рассказывать о необходимости хотя бы минимальной терапии. Речь шла об асмр-записях, так стремительно сейчас набирающих популярность. Что ж, тогда странный настрой брата был более чем понятен, ведь для всех, кто общался с Ричардом более двух суток, было ясно как день — он абсолютно не переваривал всё, что касалось трендов. И полагать, что скептически настроенный Ричард сразу же поверит в действенность чего-то подобного было бы верхом наивности. Хватило трех дней «переговоров»: Коннор мог трещать без умолку о том, что ему нравилось, и противостоять ему не было ни сил, ни желания. Пришлось согласиться.       Ричард наткнулся на этот аккаунт случайно. На обложке видео был толстый рыжий кот, растянувшийся на чужом рабочем столе, в окружении фантиков от леденцов и канцелярии. Животных Декарт любил, только вот вопреки ожиданиям на экране появился немного небритый и помятый молодой человек, шепотом здоровающийся со зрителями, улыбаясь немного хищно из-за удлинённых клыков и залёгших глубоких теней под глазами. Показавшись сперва неприятным типом, с каждой минутой записи он все больше располагал к себе, его грубые черты лица переставали казаться отталкивающими и наделяли человека на экране той странной пробирающей харизматичностью, которой как правило пропитаны так горячо любимые публикой антагонисты. Создавалось впечатление, что ты пришёл навестить давнего университетского знакомого (который, наверняка, был тем ещё гулякой и главной головной болью деканата), потрепать его снующего тут и там пушистого засранца, угоститься чаем и послушать пару-тройку его невероятных и ничуть не засушенных историй. Казалось, он рассказывал тебе их бесчисленное количество раз, но с каждой встречей сюжеты обрастали новыми подробностями, только что выдуманные действующие лица сменяли старых, заставляя нить повествования сматываться в причудливый клубок, со временем разматывая который, обнаруживаешь там и потерянную запонку, и несущую конструкцию лондонского моста, словом всё, что теоретически имеет при себе любой достойный рассказчик. Время от времени мужчина брал в руки чашку, мелодично по ней постукивал ногтями, затем, подув, отпивал горячий напиток, приятно шуршал целлофановой упаковкой от конфет. Отдельным удовольствием было слышать тихое мурчащее тарахтение, издаваемое котом, который сначала без стеснения спал рядом с микрофоном, иногда во сне случайно задевая его когтистыми лапами, а затем разнообразия ради перебрался на спинку кресла хозяина. Последний периодически замедлял свою речь, прерываясь на почёсывания любимца. Словом, первый вечер в компании асмр-артиста Гэвина Рида был донельзя приятным, и — как бы не хотелось признавать правоту Коннора — по-настоящему расслабляющим. Ричард мягко улыбнулся и нажал на запускающую следующее видео иконку.