Правильный конец

«Что, Арагог меня задери, происходит?» — подумала Гермиона, просыпаясь от чрезвычайно приятных ощущений внизу. В теле чувствовалась просто неимоверная лёгкость, оно как будто ничего не весило и свободно колыхалось в пространстве. «Водяная кровать, что-ли», — размышляла образованная девушка и закусила губу, чтобы не заорать от наслаждения. Накатывало оно, почему-то, сразу из двух расположенных рядом источников. Затуманенным сознанием она попыталась вспомнить, начинался ли этот день хотя бы раз в процессе секса, а не по его завершению или подготовке, и не смогла. Но намёк снизу был более чем ясный, и девушка начала переходить от неги к панике. Хогвартс мне там оргию на сотню участников организовал? Грейнджер открыла рот, чтобы заорать, а попутно и глаза, чтобы увидеть на кого, и не смогла произнести ни слова. Во-первых, трудно кричать под водой, дыша, похоже, жабрами, во-вторых зрелище было то ли фантастическим, то ли мультяшным. «Хентай», — вспомнила она название японских мультиков, картинки которых видела в одном магловском журнале в магазине комиксов. — Точно хентай». А эти, обвивающие её тело и приближающиеся к сокровенному месту… «Тентакли! Нет! Нет! Нет!» — она отчаянно затрясла ногами и руками в воде, пытаясь отплыть подальше и скинуть с себя мерзкие скользкие щупальца. Вдалеке мелькнула чёрная шевелюра. «Гарри!» — закричала она мысленно и случайно глотнула воды от удивления. Чёрные вихры были, очки были, и даже шрам, на всё том же месте, но Гарри был… девушкой! Его, то есть её лицо было искажено от оргазма. Гермиона напрягла всё тело, подплыла к другу-подруге и, схватив её за локоть, дёрнула на себя. Гарри посмотрела на Гермиону и дикий ужас отразился в её зелёных омутах. Кто сказал, что под водой нельзя заорать? Они завизжали. Оба. Точнее обе. К их визгу вдруг присоединился тонкий жалобный голосок крошечного, не больше трех метров в диаметре, существа, от которого и отходили эти щупальца-тентакли. В смысле крошечным он был по сравнению с легендарным спрутом из Чёрного озера. Малыш жалобно посмотрел на девушек, и личико перекосилось от обиды, клюв совсем упал, и он отвернулся, как будто смахивая с глаз слёзы. Девушки не сговариваясь рванулись вверх, к свету, чтобы глотнуть воздуха… и чуть не выпрыгнули из, действительно большой, но явно не настолько, чтобы там мог уместиться спрутик, ванны для старост.       — Что, твою мать, — задыхалась Гарри. — Это… это было! — она резко замолчала, услышав свой голос. — Погоди! Почему я?.. — она взглянула на себя, вниз и взметнулась к ближайшему зеркалу. — Я девушка?! Где мой член?! Чем Хогвартсу мой член-то не угодил?! — она истошно закричала и в чём была, в смысле ни в чём, выбежала из ванной старост. Гермиона подошла к тому же зеркалу и поняла что кардинальные изменения произошли не только с Гарри. Она стала парнем. Гермиона с любопытством посмотрела на обмякший мужской орган и плоскую грудь, кое-где тронутую порослью. Она потянула руку вниз, и краска смущения залила её лицо. Гермиона глубоко вздохнула, унимая приступ очередной истерики, что настигал их с Гарри не единожды в течении дня, и пошла, в смысле пошёл собирать вещи. «Странно что волосы остались прежней длины», — подумала она, выходя из ванной старост. Он-она стояла и билась головой об стену. Гермиона замерла когда увидела на её гладкой ягодице точно такую же родинку как у неё самой. У Гарри родинок точно не было, уж слишком часто за последний месяц она видела его задницу. Гермиона выругалась про себя, проклиная замок всеми возможными ужасами за такую шутку. Дать Гарри женское тело — её тело, а значит у Гермионы его тело. Она ещё раз мельком взглянула на уже прикрытый мужской орган и зарделась.       — Гарри, оденься, простудишься, — пробасила она и сама вздрогнула от своего голоса. Он резко обернулся узнавая свой голос, а затем продолжил биться головой об стену.       — Это издевательство! Да тут сдохнуть можно, меня кастрировали, ты теперь гермафродит! Теперь я уже не уверен что проснусь завтра человеком, может быть я буду тем существом в бассейне. Не говори, даже знать не хочу, что это было. Гермиона на это хихикнула. Гарри посмотрел на неё.       — Тебе это кажется смешным? — он взял себя за грудь и удивлённо начал мять её, а потом опустил руку между ног и вздрогнул: — Ого!       — Гарри. Это только до завтрашнего утра. И… прекрати это делать!       — А что такое? Я должен хоть что-то получить от сегодняшнего дня. Возможно завтра я проснусь дементором и не познаю все радости женского оргазма. Мне срочно надо в душ!       — Не смей ничего туда совать, — закричала Гермиона ему в след, а сама ещё раз взглянула на юбку, которая заметно топорщилась. Она тронула пальчиком твердыню и расхохоталась, насколько острыми были ощущения. «Неудивительно, что парни хотят этого постоянно», — подумала Гермиона. Решив, что никому это не повредит, она тоже отправилась в душ, чтобы полюбопытствовать, что же в пенисе особенного. Спустя несколько минут она стояла в душе, но воду так и не включила. Поясницу жгло огнём и член дёргался в такт пульсу. Она провела по нему рукой и волна острого наслаждения накрыла её, но тут же спала. Она повторила движение, раз, другой и задохнулась, насколько это было приятно. Рука задвигалась всё быстрее, и Гермиона облизала пересохшие губы, мельком подумав о том, что хотела бы попробовать его на вкус. Она облизнула пальцы и тронула головку. Ноги подкосились и она упала на колени, не прекращая продольных движений. Другой рукой она мяла мошонку, но поняла что от этого нирвана наступит ещё быстрее… Поэтому она убрала одну руку и сжала на себе мужской сосок. Забавно, но ощущения были примерно те же, как когда она прикасалась к своему — женскому. Спустя минуту неспешных поглаживаний, член набух сильнее и выплеснул белесую струю в стенку душа, а Гермиона жалобно стонала от того насколько удовольствие было острым.       — Гарри прав, — задыхаясь, говорила она сама себе. — Пожалуй стоит поэкспериментировать. Когда ещё она сможет прочувствовать мужской восторг, так отличающийся от своего собственного. В это же время Гарри ласкал свою новую женскую грудь левой рукой, а пальцами правой доводил себя до умопомрачительного волнения. Он задыхался, всё тело покрылось испариной, а сердце бешено стучало в груди. Оргазм накрыл его внезапно, а рука, жадно дёргающаяся между ног, онемела. Волны наслаждения накрывали его одна за другой, и этой фиесте страсти не было конца. Спустя несколько секунд всё затихло, а Гарри лёг на мокром полу душевой, раскинув ноги и руки в стороны, не в силах пошевелить ни одним мускулом. Его оргазмы быстро накатывали и так же быстро сходили, женский же оргазм всё длился и длился, забирая все жизненные силы. Гарри подумал о Гермионе и вдруг решил, что хотел бы сам доставить ей такое удовольствие, а потом смотреть, как она теряет над собой контроль.       — Да, это было бы впечатляющее зрелище, — сказал он себе, и медленно встал, чтобы уже третий раз принять душ. Они встретились в библиотеке и сели за изучаемый материал, не сказав друг другу ни слова.       — Гермиона, — пропищал Гарри её голосом.       — Давай просто помолчим, — усмехнулась она голосом Гарри, — иначе я долго буду смеяться. «У меня появилась идея! — написал он ей на куске пергамента. — Давай составим список всех с кем мы просыпались. Это наверняка все те, кого мы знаем в волшебном мире. Нам просто нужно…» Гермиона помотала головой, подвигалась на стуле, устраивая член поудобнее, и, выдернув пергамент у Гарри, написала: «Тентакли». Гарри непонимающе на неё взглянул и она, раскинув руки в стороны, изобразила волну. Гарри почесал голову и кивнул. «Давай попробуем не спать», — написала Гермиона и возбуждённо вскочила. Гарри помрачнел. «Не выйдет, это первое, что я пытался сделать, но отключался всегда в то время, в которое мы с тобой легли в реальности», — написал в ответ он. Гермиона устало опустила голову на стол и вслух сказала:       — Пойдём посмотрим, что там есть у Снейпа в кладовых.       — Ты не успеешь сварить зелье за один день, — напомнил Гарри. Всё возвращалось на круги своя, включая зелья и повреждения замка.       — Знаю. Но может быть у него есть яд? Гарри встал, грудь под рубашкой колыхнулась, а глаза метали молнии.       — Мы не для того победили змеиную тварь, чтобы травиться из-за небольшого недоразумения!       — Ты прав, конечно, — кивнула Гермиона. — Просто я не хочу проснуться завтра кентавром. Гарри, шутливо прижав ладонь ко лбу, вздохнул:       — Ах, ты оскорбила великий народ!       — Не больше чем Хогвартс оскорбил меня, приделав мне твой член.       — Мой? Ты уверена? — всполошился Гарри. — Покажи!       — Ни за что! — возмутилась Гермиона, прикрывая руками причиндалы. — До пяти утра это мой член. Гарри подумал было надавить на Гермиону, но вдруг вспомнил о той прелести, что таилась между его, теперь уже женских, ножек и решил ничего не говорить.       — Пойду на обход, — сказал Гарри, а сам направился в ближайший кабинет изучать тело Гермионы, которое сегодня было в его полном распоряжении. Гермиона же, убедившись, что Гарри удалился из поля зрения, медленно подняла юбку и увидела, как топорщится бельё. Удивительно, но рядом с Гарри была именно такая реакция. Она снова взглянула на выход, покраснела и всё таки достала ствол из белья. Затем отвернулась от стола и принялась поглаживать себя, то вниз до основания, то вверх цепляя ногтём влажную головку. Она с восторгом изучала собственные ощущения и смущённо фантазировала, как доставляет удовольствие Гарри, доводя саму себя до неистового удовольствия.