Тирион и Санса

Часть 1. Санса В один из дней нового мира утром к Сансе пришел мейстер Волкан. - Прилетели вороны, миледи. У меня две новости. Архимейстер Цитадели сообщает, что в стране началось новое лето. Оно обещает быть самым долгим за всю историю наблюдений. - Хвала богам. Ведь мы победили в Великой войне и вместе с мертвыми ушла зима и долгая ночь. А что еще? - Ваш брат пишет, что королева Дейенерис родила сына. Его нарекли Рейегаром. - О, наконец-то! Я еду в столицу. Леди Бриенна уже была на сносях, поэтому в Королевскую Гавань Санса поехала без нее. В конце концов, несколько стражников из гвардии Винтерфелла вполне смогут защитить королеву Севера. К тому времени, как она добралась до Красного Замка, Дени уже вполне оправилась от родов и отлично себя чувствовала. После того, как были окончены все приветственные церемонии с объятиями и поцелуями, Санса вошла в детскую и наклонилась над колыбелью. - Ooo, он так похож на Джона. Глаза, волосы — он унаследовал северные черты Старков. - Он очень похож на отца, ты права. Мой первый подарок судьбы. Я думала, что останусь бездетной. Но Джон… Я так люблю его, Санса, он изменил меня и мою жизнь. Я очень счастлива. - Я знаю. Вижу. И поздравляю вас. Можно я его подержу? - Конечно! Дени взяла мальчика из колыбели и положила ей в руки. Какие странные, необычные и волшебные ощущения — держать на руках крошечное существо… такое беззащитное, но безоговорочно доверяющее тебе, щурящее маленькие глазки и смотрящее тебе в лицо изучающим взглядом. У Сансы на миг зашлось сердце…Возьмет ли она когда-нибудь на руки свое дитя? - Я поживу с вами немного и готова сидеть с ним столько, сколько разрешишь, когда захочешь отдохнуть… ну ты понимаешь, о чем я. - Спасибо. Рано утром Санса спустилась к завтраку в малую столовую, но там еще никого не было, кроме Тириона. - Леди Санса? Какой приятный сюрприз! - он встал с места и вышел ей навстречу, подошел, взял ее руку и поцеловал. Сансе был приятен этот поцелуй и его неожиданно теплая ладонь. - Когда вы прибыли? Мне не сообщили. - Доброе утро, милорд. Я приехала вчера посмотреть на племянника. - Аа, юный Таргариен, первый среди многих, да благословят его боги! - Он чудесен! Славный малыш, и так похож на брата. Тирион подвел ее за руку к столу, отодвинул стул и помог ей сесть. Он выбрал ей место прямо напротив себя, и теперь она постоянно смотрела в его лицо, пока шла трапеза. - Как Север? - спросил Тирион, намазывая булку маслом. - Вы все каждый раз будете спрашивать меня об этом? - отшутилась Санса, - все в порядке. - Я знаю, под вашим правлением люди там довольны, я спрашивал некоторых, что они думают о вас, когда вы еще были леди Винтерфелла. Они говорят, что вы с готовностью выслушиваете всех страждущих и справедливо судите, и даже ввели пропорциональные подати с каждого двора, в зависимости от богатства дома, а не единые, как было когда-то. - Я решила, что так будет справедливо. Спасибо вам за столь высокую оценку моих способностей, лорд Тирион. Это ведь вы советовали королеве дать независимость Северу. Я знаю это. - Вы многое пережили, леди Санса, и приобрели ум, который пойдет во благо вашего народа. В конечном итоге все устроилось как нельзя лучше. Джон, Эйгон Таргариен, разумеется, не смог бы остаться Хранителем Севера, живя в столице. Но Северу нужен сильный правитель, и он обрел его в вашем лице. В вашем прекрасном лице, я хотел сказать. Вы удивительно похорошели, миледи, я хотел сказать вам это еще в тот, последний раз, но все эти события… Но я исправил свою оплошность. Он закончил свою трапезу, встал из-за стола, а потом снова подошел к ней, снова взял ее руки, только теперь уже обе, и поднес их к своим губам. - Я очень рад, что вы здесь. Это вторая отличная новость за последнее время после рождения юного наследника династии. А теперь я пойду, меня ждут дела государства, но мы обязательно увидимся еще. Он поцеловал тыльную сторону ее пальцев, дважды прикоснувшись к ее рукам губами, склонил голову и вышел из трапезной. Вот тебе и лорд-Десница, подумалось Сансе. Впрочем, он всегда был таким. Обаятельным, вежливым, очень галантным. Да, когда-то он пугал ее и даже внушал ей некое чувство отвращения, но эти времена остались далеко позади. Сейчас его внешность казалась ей совершенно обычной, она настолько привыкла к ней, что не замечала этих коротких ног и рук, шрамов на лице, низкого лба и густой, растрепанной шевелюры. Вернее, замечала, конечно, но это теперь воспринималось ею как само собой разумеющееся. А сейчас, когда он сидел с ней за одним столом, он и вовсе казался совершенно нормальным человеком. И она не могла не чувствовать в его голосе этих теплых интонаций, которые свидетельствовали о том, что ему приятно говорить с ней, что она для него не просто Королева Севера, но женщина, к которой он испытывает некую симпатию. И тогда в крипте Винтерфелла, она не могла не признать, что между ними промелькнуло нечто большее, чем просто страх перед смертью, она почувствовала это и долго потом вспоминала этот его взгляд. И потом они весело проводили время, у них были радостные поводы для этого: ее коронация, свадьба брата, их коронация. И эти его комплименты о ее уме и красоте… Санса поймала себя на том, что сидит и невольно улыбается, размышляя о лорде-Деснице, вспоминая мельчайшие детали их разговора. А, впрочем, что за глупость? Тирион? Конечно, он хоть и был ее первым и самым лучшим мужем, но вряд ли это сейчас что-то значило. Она тряхнула головой и выбросила эти мысли из головы. Она приехала сюда проводить время с племянником, а не предаваться романтике. Она вышла из-за стола и пошла в детскую. Вечером, когда ребенка унесли в родительские покои на кормление, Санса сидела в своей комнате, писала письмо мейстеру Волкану, давала кое-какие распоряжения и сообщала, что решила ненадолго задержаться в столице. Тут в ее дверь постучали. • Войдите! Она сидела спиной к двери и продолжала писать, но тут услышала его голос и неожиданно для себя самой чуть вздрогнула. • Миледи, я приглашаю вас прогуляться со мной по саду. Пойдемте, пройдемся по аллеям, вспомним старые добрые времена. Они шли по тем же дорожкам, по которым гуляли в дни их сватовства и он спросил ее: • Вы помните, как мы гуляли здесь и мечтали о том, какая кара постигнет наших врагов? • Помню. • И вот, прошло столько времени… все враги повержены…в стране мир и порядок. Почему вы до сих пор одиноки, миледи? Глядя на счастливый брак вашего брата, разве вы не думаете о муже? Детях? Счастье? • Я немного разочаровалась в браке, лорд Тирион, вы ведь знаете, мне не очень-то везло с мужьями. Кроме вас, разумеется. • О, спасибо за эту поправку. Я весьма польщен. • Вы ведь знаете, я всегда относилась к вам хорошо. Мне не в чем вас упрекнуть. И есть за что поблагодарить. Вы не стали заявлять на меня свои супружеские права. Это было так благородно с вашей стороны. • Вы были еще совсем ребенком, миледи. Прекрасным, чистым ребенком. А я… мне немного стыдно вспоминать того себя. И не возносите мне это в заслугу. Если бы не Шая, я воспользовался бы своими супружескими правами, рано или поздно, не повернись все так…Это сейчас я встал на путь самосовершенствования. У меня уже давно не было женщины. Я кажется стал даже меньше пить. А вы? Чем вы занимаетесь долгими вечерами на Севере? Быть может есть кто-то кто скрашивает ваши ночи, просто так? Для тела и души? Санса чувствовала себя с ним странно комфортно, поэтому была откровенна. • Я была замужем за настоящим зверем, безумным и жестоким, то, что он делал со мной, вы вряд ли можете себе представить, лорд Тирион. У меня большие проблемы с моим телом… и душой. Вряд ли к ним хоть раз еще прикоснется мужчина. Вы знаете, что я не терплю быть раздетой? Никогда. Я даже ванну принимаю, завернувшись в простыню или в сорочку. Не ношу открытых платьев. Никогда не сплю голой, не переношу, когда в комнате, где я моюсь, есть хоть кто-то другой, даже служанки. И это не потому, что на моем теле шрамы, они у меня в голове… Он остановился, взял ее за руки, посмотрел в глаза и произнес: • Мне очень жаль, что это случилось с вами… и я не смог защитить вас. • Я научилась защищаться сама. • И вы весьма в этом преуспели. Но вы еще так молоды… и так прекрасны. Возможно, нужен просто правильный человек, который сможет… согреть вас…излечить ваше тело и душу. • Уж не о себе ли вы говорите, милорд? • А почему нет? Судьба развела нас и снова свела. Это ли не чудо? Мы были женаты. А теперь мы оба свободны и одиноки. Там, в крипте, когда мы оказались перед лицом смерти, я вдруг понял, что готов защищать вас, как лев, до последней капли крови. Она высвободила свои ладони из его рук и снова пошла рядом. Что это было, спрашивала она себя. Скука? Долгое отсутствие женщины? Или действительно некое возрождение чувств, которым тогда не суждено было развиться? Ей, безусловно, приятны были его признания, его теплые слова и эти откровенные разговоры, которых она давно не вела ни с кем. Но надеяться на что-то большее? • Спасибо вам за ваши слова. Мне тоже давно ни с кем не было так хорошо, просто идти и болтать, в красивом месте и с приятным мне человеком. Но не будем торопить события. Я приехала к племяннику и скоро вернусь на Север. А вы останетесь здесь, вы Десница короля и королевы. Все сложно… • Так еще интереснее… Часть 2. Санса Потом они еще какое-то время шли по аллее и разговаривали о пустяках, много смеялись, вспоминали прошлое, обсуждали настоящее и каждый втайне от другого не мог не думать о будущем. Этим двоим безусловно хорошо было вместе. Санса впервые за долгое время ощущала себя привлекательной женщиной. Вдруг он снова остановился и пристально посмотрел в ее лицо, а потом сказал: • Наклонитесь ко мне, у вас что-то вот здесь, возле глаза… Санса, не заподозрив ничего такого, нагнулась и подставила ему лицо. Но вместо того, чтобы прикоснуться к ней руками, он неожиданно приблизил к ней свое лицо и, поколебавшись мгновение, легким поцелуем дотронулся до ее губ. Потом замер, ожидая ее реакции и готовый тут же отступить, если ей будет хоть немного неприятно. На них светило солнце, вокруг пели птицы, пахло розами из оранжереи, и Санса вдруг поняла, что ей уже много лет, но она ни с кем еще не целовалась по-настоящему. Несколько детских поцелуев с Джоффри не в счет, о них не хотелось даже вспоминать. Рамси никогда не целовал ее, он мог только кусать ее губы, оставляя на них синяки, а во время поцелуя с Петиром Бейлишем она даже не раскрывала губ. Так что этот солнечный поцелуй на садовой аллее Красного Замка был первым в ее жизни настоящим поцелуем, похожим на те, которые она еще девочкой представляла себе в мечтах. Он был очень осторожным и невинным, она чувствовала только его губы, которые легко касались ее губ, но ощущения были неожиданно приятными, и она на мгновение прикрыла глаза. Потом почувствовала, что он гладит пальцами ее щеку. Ей было тепло и спокойно. Потом он отстранился от нее, она выпрямилась, и он сказал: • На какие только хитрости не пойдешь, чтобы сорвать поцелуй с губ прекрасной женщины. В следующий раз, миледи, наклоняйтесь сами, я не смогу каждый раз придумывать новый предлог. Санса рассмеялась. • Хорошо. Тирион «Тирион Ланнистер, я назначаю вас Десницей королевы» — сказала она и приколола ему на грудь брошь в виде руки. Он и до этого момента уже подозревал, что немного влюблен в свою королеву, но в этот момент он понял это окончательно. Она сделала для него то, чего не делал никто: приняла его безоговорочно, моментально оценила его ум и дала ему возможность заниматься тем, что ему, оказывается, всегда нравилось больше всего, больше, чем бесконечно пить вино и таскаться по борделям: думать, разрабатывать стратегии, давать советы, используя все то, что он вычитал в книгах и повидал в жизни. Она была удивительной женщиной, совершала на его глазах удивительные поступки, и в нее невозможно было не влюбиться! Он и влюбился. Но молчал о своих чувствах, так как знал, что ему вряд ли посчастливится получить на них ответ. Кто он для нее? Карлик и только. Несколько раз еще в Миэрине, по пути в Вестерос, он пытался было заговорить с ней об этом, даже начинал фразу издалека, и она всегда смотрела на него заинтересованно, внимательно слушала его, но он не видел в ее лице любви, только признание, благодарность, интерес. Он знал влюбленные лица женщин, видел их. Ее лицо было на них непохожим. Но втайне любоваться ею ему никто не мог запретить. Когда рядом с ней появился Джон Сноу, все сразу стало ясно. Их взгляды, которые они бросали друг на друга с самого первого дня, не заметил бы только слепой. Последней каплей было то, что он видел, как в самый первый вечер их плавания в Белую Гавань, он вошел в ее каюту и не вышел оттуда. Тирион стоял и ждал, пока мог длиться приличный разговор. А потом он ушел. Что ж… когда-то это должно было случиться. И хорошо, что случилось именно с ним, с Джоном Сноу. Он всегда нравился ему, еще с той первой поездки на Стену, он несомненно будет ей достойной парой, она будет с ним счастлива. А ему… ему понадобится лекарство от этой любви. Прибыв на Север и увидев повзрослевшую и похорошевшую Сансу, он понял, кто может стать для него этим лекарством. И не смотря на их первый довольно прохладный разговор, он с каждым днем убеждался в том, что его прежняя женушка очень ему подходит: она безусловно очень умна, проницательна, любит власть и то, что она дает, а еще в ней чувствовалась некая невысказанная тоска по любви и мужскому вниманию. Он внимательно наблюдал за ней и видел, что ее недоверие к Дейенерис имеет под собой чисто женские корни: ревность, зависть, нежелание впускать в свой круг чужака. Но когда отношения между ними наладились, он с изумлением отметил, что холодная и внешне неприступная Санса может быть мягкой, покладистой, понимающей, умеет прощать и просить прощения. К сожалению, все те события, следовавшие одно за другим, не дали им возможность уделить время себе, хотя, последние их дни в Винтерфелле они много разговаривали, смеялись, шутили, радовались тому, что все так легко разрешилось, и то счастье и любовь, которые светились в глазах Дейенерис и Джона не могли не бросать отражения на окружающих. Во время пира в честь коронации Сансы, он подошел к ней и сказал: • Миледи, вы сегодня прекрасны настолько, что я весь вечер не могу отвести от вас взгляд. Вы превратились в настоящую красавицу, жаль, что наслаждаться вашей красотой будет только Север. В столице вы имели бы грандиозный успех. • Я буду часто приезжать в столицу. Таргариены вернут себе престол и Красный Замок. Будет свадьба… потом коронация. Да и потом я думаю у меня будут поводы навещать их. Она помнила, что Дейенерис просила молчать о ребёнке, и ничего не сказала. • Я очень этому рад. Буду ждать вашего приезда с нетерпением. • Спасибо, Тирион. • Потанцуем? • Отчего нет? Танцевать с ним, было конечно, забавно, но она в тот вечер выпила вина и была счастлива и весела настолько, что ей было все равно. Они неловко пытались изобразить танец под волынки, лютни и дудки, но это было очень смешно и неловко и они скорее хохотали, чем танцевали. Но образ смеющейся, довольной и счастливой Сансы потом долго стоял у него перед глазами, и он действительно с нетерпением ожидал ее приезда. Во время свадебного пира он сидел рядом с ней, заранее попросив Дейенерис и распорядителя торжеств устроить им это соседство. • Решили возобновить свой брак с леди Сансой? – пошутила его королева в ответ на его просьбу. – я не против, но думаю вам стоит знать мнение Джона. Она его сестра. • С ним я уже говорил. Он дал мне семь благословений. • Все семь? Но как вы себе это представляете? Санса никогда не покинет Север. А вы Десница короля и королевы. • Не будем торопить события, ваше величество. Они сидели вместе, поднимали кубки за молодых, много шутили и смеялись, это была действительно веселая, счастливая свадьба. На Сансе было прелестное платье изумрудного цвета с вышитыми птицами, закрытое, глухое, но оно очень ей шло. Они снова пытались танцевать и даже немного преуспели в этом, пока танец был общим и не требовал объятий. А потом снова стало смешно. • Это самое ужасное последствие быть карликом, - сказал он. Как только дело доходит до личного, мне становится особенно трудно. Помните нашу свадьбу? Мне пришлось просить вас преклонить колена. • Конечно помню. Я преклонила их с радостью. Нужно же было проучить Джоффри. • У нас с вами есть, что вспомнить, не так ли? Старые добрые времена…Пойдемте пройдемся. В пекло танцы. И вот она снова здесь. Благословите боги, правящую чету, подумал Тирион, она дает им столько поводов видеться. Он поймал себя на том, что уже с нетерпением ждет этих встреч и с каждым разом все больше думает о ней. Тот поцелуй на аллее был его первой маленькой победой, и он потом ходил и вспоминал его. Странно конечно, он взрослый мужчина, столько повидавший в жизни, ухаживает за такой же взрослой женщиной, но их отношения опять напоминают времена их свадьбы, когда она была еще ребенком. Ее тело теперь уже потеряло всю ее девичью хрупкость, но ребенком была сейчас ее душа, раненая, истерзанная, которую придется долго завоевывать, он это понимал. Но так было еще интереснее. Ему всегда нравилось разгадывать сложные загадки. Следующий шаг – нужен настоящий, “взрослый” поцелуй и она должна сидеть рядом, чтобы ему было удобно. Нужно составить план. Часть 3. Тирион Через день после прибытия Сансы в Красном Замке состоялся торжественный прием в честь рождения наследника престола. Народ ликовал и гудел, собираясь вокруг замка: еще один праздник, еще один замечательный повод всю ночь напролет сидеть за столами, расставленными в саду, есть, пить, танцевать, разыгрывать шуточные представления, слушать музыкантов и благословлять правящую чету. Когда родители вынесли ребенка на балкон, по толпе прокатился гул, в воздух полетели чепчики и шапки, всюду раздавались выкрики: “Да здравствует наследный принц!”, “Хвала Семерым!”, “Семь благословений наследному принцу!” Ребенка держал на руках король, королева улыбалась толпе и махала рукой. Потом они вошли в замок и обошли присутствующих представителей знатных родов государства, принимали подарки и поздравления с рождением наследника. Потом ребёнка унесли, и в замке также состоялся праздничный ужин. Санса сидела в этот раз напротив Тириона, но стол был широким и уставлен графинами, кувшинами, многоэтажными вазами с фруктами, так что ему плохо было видно ее, а уж о возможности поговорить и речи не шло. Когда торжественная часть была закончена, и начались танцы, а люди потихоньку начали разбредаться кто куда, он решил, что пора действовать. Тирион отлично знал Красный Замок и ему не составило труда отыскать в нем потайной уголок у окна за занавесью в одной из отдаленных галерей парадного этажа, вчера он велел поставить туда небольшую двухместную скамью и теперь нужно было привести ее сюда, чтобы побыть наедине. В саду сейчас слишком много народу. Он подошёл к ней, протянул ей руку и сказал: • Хватит прятаться от меня за виноградом. Пойдемте прогуляемся, миледи. Санса улыбнулась. Нужно ли говорить, что она ждала, когда он подойдет? • Я вовсе не прячусь, милорд. Так распорядилась судьба и распорядитель приема. • Все приходится делать самому, если хочешь, чтобы это было сделано хорошо. Мне придется издать указ о том, чтобы миледи Сансу сажали рядом с лордом-Десницей на всех обычных и праздничных ужинах, обедах и завтраках, когда она гостит в замке. Санса засмеялась и дала ему руку. Он мягко направлял ее, сам выбирая маршрут. • Чудесный праздник, - сказала она, - и такой замечательный повод. Они так счастливы, Джон и Дейенерис, и она великолепная мать. Я наблюдала за ней: она сама кормит грудью, а ведь могла взять кормилицу, почти не отлучается из детской. • Ее можно понять. Она думала, что будет только матерью драконам, но теперь познала радость другого материнства. Замужество и ребёнок изменили ее, это уже не та суровая завоевательница, что пришла из Эссоса. Это так удивительно. Любовь творит чудеса! • А вы хотите семью и детей, лорд Тирион? • Я остался единственным из Ланнистеров основной ветви, и конечно беспокоюсь о продолжении рода. • Вы знаете, что с вашим братом и сестрой? Где они? Эта тема все еще была больной для Сансы, её лицо сразу стало суровым. • Увы, нет. Они теперь вынуждены скитаться до конца своих дней, наверняка сменили имена и живут где-нибудь тихо и незаметно. Я не знаю где. Но я знаю, что они живы и вместе. Мне этого достаточно. Что ж… Эта щекотливая тема всегда будет стоять между ними. Семьи – это сложно. Но тут она сама переменилась в лице и переменила тему. • А хотите я удивлю вас? • Что ж, попробуйте. Меня давно никто не удивлял. • У вас скоро родится племянник. Или племянница, - выпалила с улыбкой Санса. Тирион остановился и посмотрел ей в лицо. • Что? Что вы имеете в виду? • Леди Бриенна ждёт ребёнка от вашего брата. Он должен родиться через несколько недель. • Вот так Джейме! Поистине, мой брат чрезвычайно плодовит! Ну что ж. У вас получилось меня удивить. И как она? Ну восприняла это. Мне сложно представить леди Бриенну в этой роли. • Сначала сопротивлялась, не хотела. Сейчас, кажется, смирилась. Ходит в платье. Доспехи больше не застегиваются на ней. Да, впрочем, они и не нужны больше. В стране мир, и он будет долгим. Хвала Богам! Нам всем нужно теперь восполнять потери в войне, сеять хлеб, рожать детей. Столько великих домов и родов ушло безвозвратно: Амберы, Мормонты, Тиреллы, даже наш род. Но род Ланнистеров не прервется. Хотя этот ребенок и будет носить фамилию Сноу. Но вы будете знать, что у вас есть родной человек. • Известите меня, пожалуйста, когда это дитя родится. • Хорошо. Они еще какое-то время прохаживались по галереям и балконам, раскланивались со знакомыми, болтали о том, о сем, наконец, Тирион решил, что нужно приступать к реализации своего плана. Он мягко направил ее в нужную сторону и как бы ненароком подвел к этой самой скамье. В этой части замка было тихо, сюда доносился только легкий гул праздника. • Вот и скамейка. Давайте присядем, вы наверное устали. Они сели на скамью. Она была двухместной, Тирион специально выбрал такую. Он впервые оказался с ней рядом так близко, так, что его ног касались складки ее платья, и чуть повернувшись, он мог дотронуться своим плечом до ее плеча. Она прелестно выглядела сегодня в платье цвета пепельной розы, которое делало ее черты очень мягкими, немного гася яркий рыжий цвет ее волос. Они были собраны в косы, уложенные в высокий узел на затылке, и только на шею спускались завитые локоны. В Королевской Гавани она подражала стилю укладки волос столичных дам и, прежде всего, королевы. С такой прической она выглядела взрослее. • Вы сегодня восхитительно выглядите. Я говорил вам об этом? • Еще нет. Санса смотрела ему прямо в глаза. • Сколько вина вы сегодня выпили, миледи? Вы не против, что я зову вас “миледи”? Я знаю, это не по правилам, но “ваше величество” звучит так официально. Этот титул отдалит меня от вас, а я наоборот, хочу быть к вам как можно ближе. • Нет, я не против, зовите как вам угодно. Здесь я у вас в гостях, королева я только на Севере. • Вы не ответили мне про вино. Сколько кубков? • Не знаю, Тирион, я не считала, может быть два… три… зачем вам это? • Хочу понять, будете ли вы против, если я снова поцелую вас… Он не стал дожидаться ее ответа, приблизился к ней и положив руку ей на затылок притянул ее голову к себе и приблизил свои губы к ее губам. Она замерла, но не отстранилась. Это ободрило его. Но нужно действовать осторожно. Сначала он просто по очереди ласкал губами сначала ее нижнюю, а потом и верхнюю губу. Они были мягкими и расслабленными. От нее приятно пахло лимоном, она ела на десерт свои любимые пирожные. Второй рукой он дотронулся до ее шеи, начал поглаживать ее пальцами, но тут она убрала его руку от нее, и просто держала ее в своей, но свои губы не отрывала. Хорошо, шею, он пока трогать не будет. Когда он понял, что она не имеет ничего против его действий, можно было делать следующий шаг. Он крепче прижался к ее рту, и теперь в дело вступил его язык. Он осторожно провел им по нежной коже ее губ, потом просунул его глубже и нашел ее язык, они на мгновение соприкоснулись, но тут она шумно выдохнула и отстранилась. • Ох… как кружится голова… • Вам плохо? • Нет, милорд, мне не плохо. Поздравьте меня. • С чем? • Я только что целовалась по-настоящему в первый раз в жизни. Тирион засмеялся, и она вслед за ним. • Как такое может быть? • Может. Со мной сложно, я предупреждала. У меня все не так, как у других женщин. • С вами не сложно, с вами мне очень хорошо. В вас удивительным образом сочетается властная натура и величественность с детской непосредственностью и … как бы это выразиться… неискушенностью в любовных делах, несмотря на два брака. Я могу представить, что делал с вами Рамси, Санса, я бывал в борделях и знаю тягу многих мужчин к насилию, увы, это есть. И поэтому я знаю, что вас никто никогда не любил, по-настоящему, не был нежен и осторожен с вами. Вы как ребенок, которого нужно холить и лелеять, постепенно завоевывая его доверие. Но вы можете довериться мне. Я никогда не сделаю вам больно… • Я знаю, Тирион. Спасибо вам. Мне было хорошо. Правда. Вы можете поцеловать меня еще раз… Итогом этого дня стало то, что она теперь безоговорочно позволяла ему целовать себя и как могла, пока еще неумело, отвечала на его поцелуи. Они просидели на этой скамейке пару часов, перемежая поцелуи разговорами, и Тирион не хотел отпускать ее. С ней ему было так хорошо, как давно уже не было ни с кем. Следующие дни в замке были гораздо спокойнее. Днем она нянчила племянника, а он занимался делами страны, а вечером, он приходил к ней, уводил ее в сад и там они долго гуляли, болтали и целовались, она сама теперь тянулась к его губам и говорила, что ей очень нравятся эти его поцелуи, которые становились все более чувственными с каждым разом, хотя руками он по-прежнему ее не трогал. А когда он как-то услышал её легкий стон в ответ на то, что делал у нее во рту его язык, он понял, что нужно переходить на следующий этап. Долго он так не выдержит. Часть 4. Санса Санса лежала в своей постели в покоях, отведенных ей в Красном Замке, и размышляла о том, что творилось с ней в последние дни. И удивлялась сама себе. Собственному легкомыслию и ощущению вседозволенности, которое охватывало ее с каждым днем все сильнее. Это все Королевская Гавань, думала она, и эта атмосфера вокруг. Это бескрайнее море и вид на залив за окном, эти благоухающие розами сады, обилие солнца и любви. Красный Замок был пронизан любовью короля и королевы, она освещала все кругом. Санса видела влюбленные взгляды, которыми эти двое смотрели друг на друга, слышала, как они обращаются друг к другу, они не таясь обнимались и целовались у всех на виду, и глядя на них, невозможно было не думать о любви. Она и думала. И понимала, что ее отношения с Тирионом заходят все дальше и дальше, и это немного пугало ее. В ее голове постоянно рождались вопросы: что будет дальше? Она уедет на Север, а он? Что движет им: настоящие чувства или что-то другое? Как быть, когда он захочет большего? А он точно захочет, это чувствовалось в нем, и его поцелуи становились все настойчивей и жарче, и она вынуждена была пару раз даже отстраниться, чтобы хотя бы вдохнуть. Ситуация казалась ей сложной и даже безвыходной, но эта царившая вокруг атмосфера не могла не увлечь ее. Тирион был большим дамским угодником, в его распоряжении могли быть любые женщины королевства, но вместо этого он возится с ней, как с ребёнком, гуляет с ней за ручку и обменивается с ней пусть и не совсем невинными, но все же только поцелуями. Но она не могла не осознавать, что рано или поздно встанет вопрос о том, другом. И это пугало ее. Очень пугало. Сама мысль об этом внушала ей ужас, и ей хотелось бежать как можно дальше, на свой холодный Север, который остудит ее разгоряченную голову. Поэтому, когда ей предоставилась такая возможность, она сразу же воспользовалась ею. В один из дней ей передали письмо от мейстера Волкана, где он сообщал, что по явным признакам срок леди Бриенны подходит к концу, и в ближайшее время она разрешится от бремени. Она тут же приказала собирать вещи, попрощалась с братом и его женой, поцеловала в лоб Рейегара и уехала. С ним она не стала прощаться, она напишет ему письмо. Потом. Ей нужно было успокоиться и хорошенько обо всем подумать. Приехав на Север, она буквально за пару дней погрузилась в другой мир. Ее одежда снова стала плотнее, темнее и тяжелее, яркие летние платья, которые она носила в Королевской Гавани, казались ей теперь запертыми в клетку шкафа птицами, она снова стала собранной, серьезной, строгой и справедливой Королевой Севера, вершившей судьбы и правившей суровым, мало романтичным краем. На неё навалились дела, дни были заполнены мыслями о подготовке к севу, судах, податях, ремонте замка и других прозаичных материях. И только поздно вечером, лежа в своей постели, Санса иногда позволяла себе вспоминать о нем и этих их поцелуях, задумчиво трогала указательным пальцем губы и перебирала в памяти детали тех дней: его теплые слова и заинтересованный взгляд, полный заботы и трепета. Скучала ли она? И да, и нет. Прошлое было еще слишком близко, чтобы скучать, но совсем не думать и не вспоминать о нем она не могла. Спустя пару дней после ее возвращения леди Бриенна родила девочку. Роды были легкими и быстрыми, мейстер сказал, что девочка абсолютно здорова. Санса очень рада была тому, что это именно девочка, Бриенне так будет проще принять ее. Впрочем, материнский инстинкт сработал даже в ней, как только она взяла ее на руки и в первый раз взглянула в ее лицо, было ясно, что она полюбит этого ребёнка всем сердцем. Санса тоже день ото дня все больше привязывалась к девочке. Она наполняла их дни новым смыслом, и они обе с восторгом следили за успехами Джеммы: вот она научилась фокусировать взгляд, вот стала крепко хватать протянутый палец, вот начала осмысленно улыбаться и гулить. Она обещала известить Тириона и решила написать ему письмо. Но не хотела обходиться коротким свитком. Это было бы крайне невежливо. Сначала она пошла к мейстеру и спросила его: • Мейстер Волкан, скажите, вороны могут носить письма большего размера, а не маленькие свитки, что обычно привязывают к лапе? • Конечно, ваше Величество, если вы напишете большое письмо, мы просто привяжем его к спине ворона. Есть специально обученные птицы для таких целей. Но вы всегда можете послать письмо с гонцом. Даже если это срочно. • Нет, это не срочно, это личное. Ворона будет достаточно. Спасибо. Письмо было вскоре написано и запечатано: “Лорд Тирион! В первую очередь хочу попросить у вас прощения за свой очередной побег без предупреждения и слов прощания. Вы ни в чем не провинились передо мной, это я струсила и сбежала, как только предоставилась такая возможность. Наше общение с вами было восхитительным, мне не в чем вас упрекнуть, я уехала вот так, потому что на какое-то мгновение смалодушничала и испугалась того, до чего это все может дойти. Вы знаете, с кем связались, милорд, простите меня за это и запаситесь терпением. И не сердитесь на меня. Я поступила нехорошо, мне ужасно стыдно за это, но в тот момент это представлялось мне единственно верным решением. Я очень тепло к вам отношусь и с удовольствием вспоминаю наши с вами прогулки, разговоры и … все остальное тоже. Но дайте мне время подумать над всем этим в тишине и вдали от вас, иначе у меня не будет рядом с вами холодной головы. Выполняю свое обещание и с радостью сообщаю вам, что вы стали дядей! Леди Бриенна родила девочку, она назвала ее Джеммой. Девочка совершенно здорова и очень похожа на своего отца, блондинка, с прекрасными голубыми глазами. И мать, и ребенок чувствуют себя отлично. Мы с вами обязательно увидимся еще и, возможно, к этому моменту я буду точно знать, чего я хочу от вас, от себя, от жизни вообще. Посылаю к вам особого ворона мейстера Волкана, который умеет носить большие письма. Используйте его, если захотите написать мне ответ. Впрочем, я пойму, если не захотите, вы имеете полное право сердиться на меня. Север понемногу вступает в новое лето, хотя здесь все же намного холоднее, чем в Королевской Гавани. Винтерфелл готовится к севу, Цитадель обещает, что лето будет долгим. Мои дни заняты вопросами замка и окрестностей, но я твердо обещаю вам подумать обо всем хорошенько. Ваша миледи Санса” Санса несколько раз переписывала последнюю фразу, то зачеркивала ее, то опять добавляла, но потом все-таки решила оставить ее. Это был небольшой флирт, легкий намек на то, что было между ними, в конце концов, вряд ли она в ближайшее время узнает, как он отреагирует на эти ее слова. Она отнесла запечатанный свиток в Воронью башню и вернулась к своим делам. Через несколько дней мейстер передал ей такой же большого размера запечатанный свиток с гербом, на котором красовался лев Ланнистеров. - Вам письмо от лорда Десницы короля и королевы, - сказал мейстер. Санса ушла к себе и вскрыла письмо. Руки ее немного тряслись и сердце стучало как будто она бежала. Ну что за глупости, одернула она себя. Это же всего лишь навсего вежливый ответ. Она начала читать. “Моя миледи Санса! (многообещающее начало, ничего не скажешь). Признаюсь, вы заставили меня пережить чувство некоего повторения предыдущей ситуации и недоумения в связи с вашим неожиданным отъездом, но уверяю вас, что я ничуть не сержусь. И прошу вашего прощения, если какие-то мои действия заставили вас так поспешно уехать. Нужно было поделиться ими со мной, вы всегда можете мне довериться. И я никогда ни в чем не посмею вас упрекнуть. Замок сразу опустел, я хожу теперь по этим дорожкам в саду в одиночестве и безмерно скучаю. Дела государства занимают лишь часть моего времени, остальное без остатка посвящено вам. Мне кажется я стал рассеянным и задумчивым, ваш брат на заседаниях малого совета уже отпустил по этому поводу пару несмешных шуток. Сердечно благодарю вас за вести о леди Бриенне и моей племяннице. Спасибо, что заботитесь о ней, этому ребенку повезло родиться в Винтерфелле. Передавайте леди Бриенне мои сердечные поздравления. Она, несомненно, заслужила немного счастья. Брат честно пытался начать новую жизнь, и я очень радовался за него, но… судьба распорядилась иначе. Надеюсь на скорую встречу с вами. В саду цветут розы сорта “Зимняя королевская”, они такого же цвета, как ваше платье, в котором вы были на пире в честь наследника престола. Один из этих цветков стоит у меня в комнате на столе и напоминает о вас. Тирион”. Санса улыбнулась и положила письмо в стол. Часть 5. Тирион и Санса Прошло несколько месяцев. Санса продолжала получать от Тириона невинные письма, в которых он неизменно писал ей о том, что много думает и скучает по ней, рассказывал, как идут дела в столице, интересовался, как она управляется с теми или иными делами и даже пару раз спрашивал у нее совета, как бы она поступила в том или ином случае, решая судьбу каких-то мелких крестьян из соседних с Королевской Гаванью сел, которые пришли на королевский суд, потому что никак не могли поделить чью-то жену и чьего-то теленка. Впрочем, она была уверена, что это был просто предлог, повод еще раз написать ей. Она всегда очень подробно отвечала ему, рассказывая о своих делах, об успехах Джеммы, и вороны то и дело летали между Винтерфеллом и Королевской Гаванью. Думала ли она о том, что будет с ними дальше, и что ей с этим всем делать? Конечно, думала, но понимала, что ей все-таки очень не хватает от него решительного шага. Какого-то поступка, доказательства серьезности его чувств. И пока она не получит такового, ей было сложно решиться на продолжение этих отношений. В конце-концов, что было между ними? Несколько приятных слов и несколько поцелуев, да, взрослых, да очень волнующих, но все-таки… На этом далеко не уедешь, решила Санса. Ей нужно нечто большее. … А в столице тем временем Тирион сначала страдал от ночных явлений Сансы в его сны, а потом решил, что нужно брать все в свои руки. Женщины так непостоянны, так ветренны, так склонны делать неверные выводы, основываясь на мимолетных ощущениях и чужих взглядах и разговорах. А Санса тем более. Север настолько остудит ей голову, что она и вовсе позабудет о том, что в столице по ней страдает один несчастный карлик. Он должен сделать что-то, то, что докажет ей, что и маленький человек способен на большие поступки. Ооо, он отбросит такую тень, что она удивится! Он пошел к Джону. - Ваше величество, - сказал он напрямую, без обиняков, - мне нужен ваш дракон. - В каком смысле? - В прямом. Вы знаете, что я ухаживаю за миледи Сансой, а путь в Винтерфелл из столицы неблизкий. На расстоянии зачахнут даже самые жаркие романы. А драконы словно для того и созданы, чтобы облегчать жизнь и сокращать расстояния. Отдайте мне Рейгаля, дайте пару уроков полетов и разрешите брать его, когда мне захочется подарить вашей прелестной сестре букет роз из оранжереи Красного Замка. Я буду вам за это чрезвычайно признателен. Я не претендую на дракона королевы, но всегда чувствовал некую симпатию именно к Рейегалю. Мне кажется, мы с ним найдем общий язык. - Вы удивляете меня, лорд-Десница. - Джон удержался от дальнейших комментариев и шуток, - А вы не побоитесь? Дракон – это вам не лошадь. - На лошадях я и не езжу, все больше в карете. Уж если и удивлять женщину, так удивлять до конца, а то вы сами этого не знаете… Они приехали в Драконье Логово и подошли к Рейегалю. Джон согласился дать Тириону несколько первых наставлений и подняться с ним в небо в первый раз. - Вам повезло, что у вас есть я, - сказал он с усмешкой. - Я, помнится, пошел с королевой посмотреть, почему они плохо едят, а тут она просто взяла и сказала: влезай! Сказать, что я был не готов, это ничего не сказать. Она откровенно издевалась надо мной в тот момент. Никаких инструкций, никакой помощи. “Держись, за что сможешь!” Меня спас страх опозориться. Не знаю, как я удержался. Они влезли на спину Рейгаля, Джон посадил Тириона перед собой и сказал: - Это в принципе довольно несложно. Как только берешься за шипы на загривке, он понимает, что можно взлетать. А дальше нужно просто держаться и подавать ему команды. Мысленно. Влево, вправо, вверх, вниз. Шипы тоже помогут направить его, куда нужно. Это умные звери, Тирион, они все делают сами. Ваша задача – не показывать страха. Джон взялся за шипы дракона и тот взмыл в небо. Вот это да! Тирион сразу же зажмурился. Он представлял себе, что это страшно, быстро, шумно, холодно, но что так! Небо и земля слились в одно целое, ветер трепал волосы, он не понимал, где верх, а где низ. Но потом дракон перешел на вертикальный полет, стал реже размахивать крыльями и Тирион открыл глаза. - Держитесь Королевского Тракта, так вы не заблудитесь, - давал наставления Джон. А можете посмотреть карты и полететь через Белую Гавань. Если будете падать, так хоть в воду! Шутка. Тирион посмотрел вниз. Он видел под собой Королевский Тракт в виде тонкой нити, и понимал, что если все будет вот так, то он вполне справится со своей задачей. Он отвел руки Джона от шипов на шее Рейегаля и сказал: - Теперь я сам. У него получилось развернуть дракона в обратную сторону, облететь несколько кругов вокруг Драконьего Логова и заставить его приземлиться. Фуух! Они слезли. У Тириона немного подрагивали ноги, но он не показал вида. Потом потрепал Рейегаля по шее сбоку и сказал: - Спасибо, дружок. Вечером Джон сказал Дени: - Наш лорд-Десница оседлал дракона. Дени подняла голову от лица Рейегара, которого она держала на руках и который только что уснул у нее на груди. - Что? - Попросил слетать на Рейегале в Винтерфелл. Видимо, тоскует по королеве Севера. И я его понимаю. Я тоскую по своей королеве, как только выхожу за порог. - Он подошел и поцеловал ее в лоб. - Я дал ему урок и разрешил брать Рейегаля, когда потребуется. И у него неплохо получилось для первого раза. Лучше, чем у меня. - У тебя прекрасно получилось, не выдумывай. А Тирион… - она усмехнулась. - Когда-то я сказала ему, что он не герой. Видимо, я ошибалась. …Как то днем Санса вышла во двор Винтерфелла и изумленно остановилась на пороге. Во дворе стоял … Тирион с букетом розовых, как ее праздничное платье, роз в руках и расправлял складки своего плаща. - Милорд? – Санса не знала, что сказать. Это было так неожиданно. – Как вы… Что вы здесь делаете? - Решил навестить свою беглянку и взглянуть на племянницу. Но только, миледи… я не один. Тирион поднял голову вверх и Санса проследила за его взглядом. На башне сидел Рейегаль и внимательно смотрел сверху на этих двоих. - О, боги… выдохнула Санса. Часть 6. Санса и Тирион Тирион подошел к ней, поцеловал ей руку и протянул букет. Розы немного растрепались в полете, но были по-прежнему свежи и красивы. Бледно-розовые, крепкие, с прозрачными лепестками, собранными в небольшие, еще не до конца распустившиеся бутоны. Санса взяла букет. • Это последние зимние розы в нашем саду, - сказал он, - больше таких цвести не будет. До следующей зимы. • Спасибо, Тирион, они прекрасны… Они вошли в замок. Санса оставила его в Великом Чертоге и пошла распорядиться насчет покоев. Пока она шла длинными извилистыми коридорами, все время думала о том, что означает его поступок. Оторвался от дел, оседлал ради нее дракона, привез этот чудесный букет… никто никогда не делал ради нее ничего подобного. Петир с войском Долины не в счет. Она знала, что его помощь не была бескорыстной, и рано или поздно он потребовал бы у нее расплаты. И она знала какой. А Тирион… она была уверена, что скажи она ему сейчас, что между ними ничего не может быть дальше, он уехал бы и никогда ни в чем не упрекнул бы ее и не заикнулся бы о цене. И в этом их большое различие. У Сансы в груди разрасталось какое-то новое чувство. Она по-другому теперь взглянула на него и поняла, что он не просто флиртует с ней, а готов совершать ради нее настоящие поступки. Она шла и улыбалась сама себе. …Потом был обед, и они сидели вместе за одним столом и всю трапезу не отрывали друг от друга глаз. Тирион, казалось, вбирал в себя все ее черты, как будто никак не мог насытиться ее видом после долгой разлуки. На севере она носила волосы распущенными, забрав в косы только боковые пряди, и эта яркая медь, лежащая на ее плечах, особенно притягивала его взгляд. Ему очень хотелось дотронуться до ее волос, впрочем не только до них. Она снова была в глухом темном платье, он видел только верх ее шеи и ладони с тонкими запястьями, но даже эти небольшие участки открытой кожи дико волновали его. Она болтала с ним и улыбалась, и в какой-то момент он понял, что давно уже не ест и не пьет, а положив приборы, просто сидит и неотрывно смотрит на нее. Она заметила это и смутилась, опустила глаза. • Не смотрите на меня так, милорд, иначе и я не проглочу ни куска, - сказала она. - Вы не сердитесь на меня? • Нет, миледи, я просто любуюсь вами. На севере вы совсем другая… мне очень нравятся ваши распущенные волосы. С такой прической вы выглядите совсем юной. • Ешьте же… А Санса смотрела на Тириона и вдруг поняла, что тоже в некоем роде наслаждается его лицом. Оно с каждым разом казалось ей все более привлекательным. Пожалуй, сейчас, он выглядел лучше всего, ему очень шла его густая борода и эта немного растрепанная львиная шевелюра, из-под которой на нее смотрели живые умные глаза. И этот взрослый, состоявшийся человек, умнейший из ныне живущих, выбрал ее, Сансу! После трапезы они пошли в комнату леди Бриенны знакомиться с Джеммой. Она спала в своей колыбели, хорошенькая, как ангелочек, с кудрявыми светлыми прядками на макушке и сжатыми кулачками. Действительно, она была очень похожа на Джейме. Тирион положил на стол небольшой сундучок, который привез с собой из столицы, и сказал Бриенне: • Я знаю, что девочка здесь ни в чем не нуждается и не будет. Я очень благодарен за это миледи Сансе. Но все же пусть у нее будет небольшой капитал. На будущее. Чтобы ее судьба не зависела от материального. Я знаю, мой брат поступил бы также. Я буду навещать ее. • Спасибо, милорд. Потом они пошли гулять. В Винтерфелле не было садов, только Богороща, поэтому гуляли они под зелеными сводами высоких деревьев. Здесь было не так солнечно и красиво, как в садах Красного Замка, но присутствие Сансы освещало ему любой, даже самый мрачный день и самое мрачное место. Он держал ее за руку, гладил ее пальцы и иногда подносил их к своим губам, касаясь долгими поцелуями. Потом не выдержал, остановил ее, развернул к себе и выпалил: • Я люблю вас, Санса. Нет смысла скрывать это, мы взрослые люди. Я не требую у вас немедленного ответа, не буду давить на вас, но хочу, чтобы вы знали об этом. Ну вот она и услышала это… Сердце ее колотилось, она впервые слышала от мужчины такое, и это было одновременно и очень приятно, и волнительно, и пугающе. • Почему я, Тирион? Любая будет счастлива быть с вами, вы удивительный человек: умный, добрый, галантный, смелый, да-да, очень смелый, я знаю это. Зачем вам я? Со своей искалеченной душой и телом, боящимся даже открыться вам? Я очень хорошо к вам отношусь, мне ужасно приятно осознавать, что я для вас особенная, что вы любите меня, но… что если я никогда не смогу дать вам большего? • Вы помните наш первый брак, миледи? Вы спросили у меня почти то же самое, и что я вам ответил? Да начинается мой дозор! Я уже очень давно один, у меня никого не было после Шаи и смогу еще. Вы, женщины, превратно судите о мужчинах, думая, что мы не можем без плотских утех. Некоторые, безусловно, не могут, но я не из них. Я очень хочу вас, вы представить себе не можете как, но я готов быть с вами и без этого. Пока… пока вы не доверитесь мне. Я уверен, что смогу излечить вас от ваших страхов. Только позвольте мне быть рядом с вами… Сансе вдруг очень захотелось, чтобы он поцеловал ее. Она вспомнила, как он сказал ей про то, что ей придется наклоняться к нему самой и сделала это. Потом закрыла глаза и завладела его губами. Он схватил ее лицо в ладони и целовал ее жадно, но все-таки очень нежно, поглаживая пальцами ее скулы. Ей было очень-очень хорошо. От его поцелуев по телу пробежала волна возбуждения, она давно не чувствовала такого, и это было очень приятно. Они целовались долго, потом все-таки оторвались друг от друга и улыбнулись. • Я могу поздравить вас? – спросил ее Тирион • С чем? • С тем, что вы впервые в жизни сами поцеловали мужчину. По-настоящему. • А… да. Поздно вечером Санса приняла ванну, совсем распустила и расчесала волосы, надела длинную сорочку, поверх нее халат и постучалась в комнату Тириона. • Входите, миледи! Она вошла в комнату. Он сидел в постели с книгой в руках и читал. • Откуда вы знаете, что это я? • А кто еще может прийти ко мне здесь? Как вы чудесно выглядите…Он отложил свою книгу. Санса подошла к его постели, забралась на нее, легла поперек, положила свою голову ему на колени и посмотрела на него снизу вверх. • Поцелуйте меня… - сказала она и закрыла глаза. Она не знала, до чего сегодня все дойдет, просто хотела его поцелуев, хотела, чтобы ему было удобно ее целовать и чтобы они были друг к другу как можно ближе. В конце концов, она взрослая женщина, а он… он любит ее и в любой момент будет готов отпустить, если вдруг что-то пойдет не так. Но она не хотела сейчас об этом думать. Пусть все идет как идет. Он целовал ее долго и трепетно, сначала покрыл поцелуями ее лоб и виски, потом глаза, скулы, щеки, потом наконец добрался до ее губ и она сразу же впустила его внутрь своего рта и запустила пальцы в его волосы, крепче притянув его голову к себе. А он гладил ее распущенные волосы, которые лежали у него на коленях и был так счастлив, как никогда. Потом он оторвался от нее и посмотрел ей в лицо. • Какая ты красивая… как я рад, что ты пришла, что ты здесь, со мной… • Целуй еще, - властно сказала Санса и снова притянула его голову к себе. Он продолжил целовать ее и даже не заметил, что они наконец-то перешли на ты. Он целовал ее и гладил пальцами ее скулы, потом спустился к шее, нежно провел по ней ладонью и она в этот раз не убрала его руку. Потом он спустил ладонь еще ниже и накрыл ею ее грудь поверх шелковой сорочки. Она не сопротивлялась. Он осторожно сжал пальцами ее сосок, потом погладил его сквозь шелк. Она застонала прямо ему в рот, и от этого звука можно было совсем потерять голову. Впрочем, он давно уже потерял ее. Он нашел ее вторую грудь и проделал с ней то же самое, что и с первой и получил в ответ ту же реакцию. Потом Санса встала с его колен и села перед ним на постели. Она скинула халат, бросила его на пол. А потом сняла через голову свою сорочку и молча уставилась на него. На ее плечах, руках, спине, груди алели и голубели шрамы разной длины и формы, от укусов, порезов, плетки с крючками на концах и богам только известно чего еще. Он смотрел на нее и знал, что от его реакции на то, что она только что продемонстрировала ему с такой готовностью, сейчас зависело все. Он сглотнул и сказал: • Я никогда не видел ничего ужаснее. И ничего прекраснее тоже. У тебя очень красивое тело, Санса, я буду любить его до конца дней… а шрамы… их я тоже буду любить. Иди сюда… Часть 7. Тирион Что сказать о том, как долго и упорно он приручал ее тело? Долго и упорно. Прошел, наверное, целый год этих наездов, прежде чем она по-настоящему приняла его. Он прилетал в Винтерфелл, как только отпускали дела, каждую декаду, две недели, иногда месяц, и гостил у нее неделю или больше. Каждый раз привозил из столицы какой-нибудь подарок. Он сам ходил по рынку и лавкам в центре Королевской Гавани и буквально с первого взгляда находил вещи, которые были будто были созданы для нее. Черепаховый гребень и щетка в футляре, на которых он приказал выгравировать надпись: “Королеве Севера и моего сердца”, перчатки из тонкой кожи, письменный прибор из двух чернильниц и перьев на красивой подставке из красного дерева, заколки и броши, которые она всегда потом носила. И, конечно же, к любому подарку он всегда привозил ей цветы, каждый раз разные. Она всегда так радовалась его дарам. Вез он и бесчисленные коробки с засахаренными фруктами и ее любимые лимонные пирожные, на Севере таких не делали. Как-то привез с собой дюжину свежайших устриц, выловленных утром в заливе. Как оказалась, она никогда их не ела. Они сидели в ее комнате, и он кормил ее с рук, объяснив, как нужно это делать. Сначала она сопротивлялась: • Нет, Тирион, я не буду, я не смогу это проглотить! • Сможешь, Санса, сможешь. Просто закрой глаза и доверься мне. Тебе понравится. Она закрывала глаза и он делал все, что положено: поливал устрицу лимонным соком и осторожно вкладывал в ее раскрытые губы. Она глотала и открывала глаза. • Ну как? • Вкусно. Почти точно также он действовал и с остальным, понемногу приучая ее тело к ласкам, осторожно и нежно, шаг за шагом. Начал он, конечно же с поцелуев. Раздевал ее, клал ее на спину и, нависнув над ней, сначала медленно, не торопясь, целовал ее, начиная с губ и спускаясь по ее телу вниз. Целовал ее шрамы, один за одним, легко касаясь их губами и шепча ей ободряющие слова. Она лежала, натянутая как струна, часто с открытыми глазами, но постепенно, по мере того как он добавлял к этим поцелуям и другие ласки, она расслаблялась и стала закрывать глаза и даже начала трогать его руками в ответ, гладить его голову и плечи. В первый раз и во многие последующие на этом все и заканчивалось. Наступал какой-то момент, и она снова закрывалась от него, надевала свою сорочку и уходила к себе, подарив ему прощальный поцелуй. Или иногда оставалась с ним и спала рядом, всегда одетая, уставшая от напряжения и новых для нее ощущений, а он лежал и смотрел на нее и просил у Семерых терпения и мужества. Вечер они начинали с вина. Тирион нарочно подливал ей побольше, так она становилась чуть более раскованной, но сам при этом старался только пригубить. Ему нужна была холодная голова и выдержка. Он так боялся ее напугать. Тогда все пришлось бы начинать сначала. Потом, еще какое-то время спустя, двигаясь вниз по ее телу, он наконец добрался туда, где прятался ее самый главный страх. И начать, конечно же тоже пришлось с поцелуев и ласк языком и губами, легких и осторожных. Со временем они становились все более смелыми и настойчивыми, и вскоре ему даже не нужно было разводить и держать ее бедра, она сама раскрывала их ему навстречу. Потом в дело пошли его пальцы, а потом и то, и другое вместе. • Тебе хорошо? – каждый раз, после каждого маленького успеха спрашивал он. • Да. – каждый раз коротко выдыхала она. Сколько он выстрадал, стирая ее страдания и страх после издевательств над ее телом, знали только боги. Его спасал, как ни странно, Рейегаль. Как только она засыпала рядом с ним или уходила к себе, он одевался, шел к нему, садился верхом и долго летал над полями и лесами, остужая голову и все остальное. Ему он мог пожаловаться немного и рассказать о своих страданиях. И Рейегаль, казалось, понимал его. Они отлично ладили друг с другом, и один раз он даже привел в драконье логово Винтерфелла Сансу, и та тоже прикоснулась ладонью к морде дракона. Но от полета отказалась. Когда она уже абсолютно привыкла к тому, что он делал руками и губами, это все-таки случилось. В какую-то из ночей, много-много месяцев спустя после самого первого раза, он долго целовал ее, нависнув над ней сверху, ласкал ее пальцами, и вдруг она сказала: • Сделай это уже. Пожалуйста. И тогда он, наконец, вошел в нее. Она приняла его, распахнула глаза, но приняла, с легким стоном и обняв его за шею. Он начал осторожно двигаться и спросил: • Тебе хорошо? • Да. • Санса, не думай ни о чем, прошу тебя. Думай обо мне. Мне так хорошо с тобой… я так люблю тебя… ты такая красивая, ты самая прекрасная и желанная для меня женщина на свете… И она не думала. Мысли улетели из ее головы, остались только новые, но очень приятные ощущения там, внизу, и здесь, наверху тоже, где он шептал ей на ухо сладкие слова, которые заставляли ее тело покрываться мурашками. Раны на ее теле давно уже зажили, она не чувствовала никакой боли, а раны в душе он так умело залечил своей любовью. Ей было хорошо. О, боги, неужели? Тирион испытывал такое блаженство, что все закончилось очень быстро для него. Он уронил голову ей на грудь. Она обняла ее руками и гладила его волосы. • Поздравь меня. • С чем? • Я только что стала женщиной. По-настоящему. Прошел наверное еще целый год, прежде чем Санса научилась и сама получать удовольствие от любви. Для нее оказалась целым открытием поза наездницы. Она с удивлением поняла, что можно, оказывается, выйти из роли подчиненной, в которой она всегда была, и стать главной. Именно эта поза принесла ей ее первую победу. Когда она обессиленно упала ему на грудь, пораженная этим новым ощущением, он спросил ее: • Поняла теперь, ради чего все это? • О, да. • И что думаешь? • Хочу еще. • Будет тебе еще. Спала она теперь всегда рядом с ним, в его или её комнате, смотря где заставало их желание побыть вместе. В одну из ночей он лежал и смотрел на нее спящую и вдруг понял, что она уснула раздетой, а ее сорочка так и осталась висеть на спинке кровати. И наконец, спустя еще какое-то время, в один из очередных его наездов, он, наконец, услышал от нее то, что хотел услышать так давно. Она сидела на нем сверху, это была теперь ее самая любимая поза, с нее обычно все начиналось или же ею заканчивалось. Свои самые сильные ощущения она испытывала именно так, и это был один из тех дней, когда все было легко, весело и очень продуктивно для обоих. Она улыбнулась ему после всего и сказала их теперь уже коронную фразу: • Поздравь меня. • С чем? • Я люблю тебя, Тирион Ланнистер. Наконец-то я это поняла. О, хвала богам, старым и новым! Часть 8. Тирион и Санса С момента первого приезда Сансы в Королевскую Гавань прошло два года. За это время, год с небольшим спустя после рождения Рейегара, Дени снова зачала ребенка. Новость о рождении принцессы Лианны принес ей Тирион в один из своих визитов, и она тут же засобиралась в столицу. Они уехали вместе, Рейегаль летел вслед за их каретой. Первым делом, как и в прошлый раз, Санса пошла увидеть племянницу. Малышка была чудесной, белокурой и светлоглазой и обещала быть очень похожей на мать. Джон с обожанием глядел на обеих и не мог нарадоваться своему счастью. Он так хотел именно такую дочь. И Санса теперь смотрела на ребёнка с новым чувством надежды. Возможно и она когда-нибудь подарит Тириону наследника. Теперь она уже могла смело мечтать об этом. Покои Сансы в Красном замке были далеко от его башни десницы, и они то и дело ходили туда-сюда. Санса с чувством раскаяния вспоминала, как намеренно поселила Дейенерис в другом конце Винтерфелла от покоев Джона, мучимая ревностью и чувством недоверия к любимой женщине брата. Какой же дурочкой она тогда была! Любовь – это так чудесно, теперь она это знала. Они не слишком скрывали свои отношения, но и не выставляли их напоказ, все и так все знали, но много времени проводили вместе, когда не были заняты, она племянницей и подросшим племянником, а он делами страны и короны. И теперь в их отношениях появился оттенок новизны. Они снова гуляли по садам Красного Замка, но теперь уже в другом статусе. Санса была счастлива, много улыбалась и смеялась. А Тирион просто летал как на крыльях. Ночами они много болтали и много любили друг друга. Он разбудил в ней щедрую, готовую много отдавать, страстную и смелую женщину. Это была его награда за огромное терпение и выдержку, он так ей и говорил. Она теперь с готовностью шла на любые эксперименты, жадно впитывала новые премудрости любви и получала от этого огромное удовольствие. Как-то они лежали друг напротив друга и она спросила его: • Скажи, ты был влюблён в свою королеву, когда вы приплыли из Эссоса? Тирион не стал врать. • Был. Заметила? • Было видно. Даже еще в Винтерфелле. А когда разлюбил? • Когда увидел тебя. • Врешь. • Нет, не вру. К тому времени я понял, что она безнадежно любит твоего брата. Мне кажется они влюбились друг в друга в тот самый первый день, когда Джон прибыл на Драконий Камень. Они там что-то выясняли, пикировались фразами о том, кто больше повидал и кто большего достоин, но видно было, что эти двое просто сошлись в одной точке и нашли друг друга. Кто мы такие, чтобы бороться с судьбой? Моя судьба – ты, не забывай, нас поженили, когда тебе еще было четырнадцать. • Да, видимо нужно было пройти весь этот путь и вернуться в самое начало. Он никогда не спрашивал ее об этом, но видимо, это была ночь откровений. • Санса, как умер Рамси? • Я скормила его его же голодным псам. – она помолчала. - А как умерла Шая? • Я задушил ее цепью десницы. Санса усмехнулась: • Мы – идеальная пара. • Самая лучшая, - ответил он. Потом она снова уехала на Север, и еще 6 лет они прожили вот так, наездами Тириона в Винтерфелл, разлуками, ожиданиями и бесконечными письмами, которые теперь тоже сильно изменились с поры их самых первых воронов. “Санса, любовь моя! Безумно, безумно скучаю по тебе! Моя постель в башне десницы кажется, теперь такой огромной без тебя, но ничего. Я прилечу и зацелую тебя везде-везде, вот только решу тут вопрос с купцами из Пентоса. Потерпи еще пару дней…” Потом он переходил к подробным описанием всего того, что он собирается сделать с ней по приезду, но эти описания были уже не для чужих глаз. Санса тоже осмелела и открыто сообщала ему о своих чувствах и переживаниях. “Тирион, любимый! Со времени твоего последнего визита я все еще не могу забыть твоих предыдущих поцелуев и того, чем это потом все закончилось. А от обещания новых мое тело сводит судорогой и по спине бегут мурашки. И я совсем не могу думать о том, что обещала отослать помощь камнем и людьми отремонтировать разрушенный Последний Очаг. И что всходы репы по всему Северу погибли из-за какого-то жука и нужно доставать новые семена. Я совсем забросила свои обязанности, думаю о тебе целыми днями и смотрю в окно, не покажется ли в небе маленький человек, отбрасывающий огромную тень, летящий ко мне на драконе… Целую бесконечно. Люблю. Санса.” Так они промучились шесть лет. Потом, в один из дней уже после приезда Арьи, Тирион попросил аудиенции короля и королевы. Они приняли его в малом зале заседаний. Тирион начал прямо. Он долго думал и все решил для себя, поэтому говорил четко и уверенно. • Ваше величество и ваше величество, - он по очереди кивнул обоим, - я прошу у вас прощения и хочу покинуть свой пост Десницы. • Но почему? – спросила Дени. - Это же ваше законное место! Это то, чего вы всегда хотели! • Я люблю миледи Сансу. Она не покинет Север, значит, покинуть столицу придется мне. Я женюсь на ней, невозможно больше жить вот так… наездами. Я рад был служить вам. Но вы прекрасно справитесь без меня. У вас много советников и уже большой опыт, вы правите восемь прекрасных лет. В конце концов, вы всегда можете спросить моего совета, вороны по-прежнему носят любые письма. • Что ж. Хорошо. – Дени кивнула. Тирион снял свою брошь Десницы и положил ее на стол: • Чего не сделаешь ради любви… В последний раз он приехал к ней обычным способом, в карете. Она встретила его во дворе. Он подошел к ней, поцеловал ее руки. • Санса, выходи за меня. Снова. Я оставил свой пост Десницы, хочу жить с тобой здесь. Наш роман по переписке и наездами друг к другу окончен. Она смотрела на него и молчала. Никто никогда не делал ради нее ничего подобного. Боги, за что ей это счастье? • Я согласна. Кстати, поздравь меня и себя заодно. • С чем? • У нас будет ребёнок. Ты вовремя. Она попросила его только об одном и он, конечно, уступил ей. • Послушай, - как-то сказала она в пору их подготовки к свадьбе, - у нас с тобой все с ног на голову, все не так, как у других. Можно я оставлю себе свое фамильное имя? В Винтерфелле всегда должен быть Старк. Иначе династия прервется. • Хорошо. Ты права. А ребенок? • Конечно же он будет Ланнистер. Эту честь я у тебя не посмею отнять. Ну вот так все и устроилось. Свадьба прошла в Винтерфелле, в Богороще. На ней присутствовала правящая чета Вестероса, их дети, Арья с Джендри, все-все. Санса родила ему сына, они назвали его Эддардом. Ребенок родился нормальным и рос высоким крепким мальчуганом. Когда Санса смотрела на него, она видела в нем и Робба, и Рикона, своих потерянных братьев, забранных у нее войной. А еще видела в нем своего мужа, самого лучшего на свете и втайне мечтала еще и о дочери. Она теперь знала, что детские мечты сбываются, хоть и не всегда так, как видится в начале.