ПРИНЦЕССА

Ненавижу тот момент, когда я на все это согласился. Что меня вообще дернуло? Спал бы сейчас спокойно дома, так нет же… Нужно было просто промолчать, засунуть поглубже свою гипертрофированную гордость. Все этот придурок Пауль со своими дебильными шутками, если бы не он… Это из-за него я вынужден теперь проторчать целую неделю в каких-то ебенях вместе с Линдеманном вдали от цивилизации. Я молча смотрю в окно. Однообразный утренний пейзаж- серое небо и серое поле незаметно сливаются на линии горизонта. Мы едем уже где-то с полчаса. Не разговариваем. Ты, видимо, тоже не в восторге от того, что придется терпеть меня всю неделю. Скажи спасибо Ландерсу. «Для нашей принцессы там нечеловеческие условия» — его слова вспомнились как-то сами собой.» — Да ты просто не выдержишь, в первый же день начнешь проситься домой. Реалити шоу «выживание Цвена в дикой природе», или «Рихард Круспе в неестественной среде обитания». — Пауль смеялся как идиот. От всего этого меня передернуло.  — Мелкий говнюк.  — Was? — ты с непониманием смотришь на меня. Похоже, это были мысли вслух.  — Ничего. — я отвечаю как можно спокойнее. — Все нормально. Снова молчим. Я опускаю стекло. Прохладный ветер врывается в салон, обдувая лицо. Достаю сигарету, закуриваю.  — Да ты не переживай. — ты вдруг нарушаешь тишину. — Это просто обычная небольшая база отдыха.  — Ну да, только ни интернета, ни связи. — я завершаю начатую тобой фразу.  — Иногда нужно отвлекаться от всего этого.  — Кому нужно? — я выжидающе смотрю на тебя, но ты как будто не слышишь, или просто делаешь вид. Конечно, тебе не привыкать. Это ты любитель природы. Это для тебя невыносимо долгое время находиться в городе. Это тебе не хватает свежего воздуха и тишины. Тебе, но никак не мне.  — Так кому нужно? — я выбрасываю окурок в окно.  — А почему ты тогда вообще напросился ехать? — на этот раз уже ты в ожидании смотришь на меня.  — Потому. — говорю я. — Потому что… — но тут же замолкаю. Ну не могу же я тебе признаться, что это на зло Паулю, чтобы он раз и навсегда засунул свой язык в жопу. — Потому что просто поехал и все. Ты улыбаешься и, наконец, переводишь взгляд с меня на дорогу. Спасибо, даже легче стало, а то ощущаю себя как на допросе, чуть дырку во мне не проделал. Бессонная ночь и мрачное утро действуют безотказно в своем тандеме. Чувствую, как медленно, но неотвратимо слипаются веки. Закрываю глаза. «Ну ни хрена себе» — лицо Ландерса расплывается в ехидной улыбке.» — Так ты вместе с Тиллем согласился ехать? Ну давай, докажи, что у тебя стальные яйца… или яичники.» — он смеется и скалится, как гиена…"Да пошел ты, Пауль.» — Меня накрывает сон и я проваливаюсь в теплую липкую бездну неосознаваемого бреда.  — Просыпайся, приехали. — ты толкаешь меня в плечо. Остановились возле какого-то деревянного забора посреди леса. Вдали —здание, похожее на скотобойню. Гребаный Линдеманн, куда ты меня завез? — в голове появляются разные безумные мысли, но я их отгоняю. Выходим из машины. На улице жарко, солнце не по-детски припекает. Ты идешь впереди, я -за тобой, попутно примечаю несколько маленьких деревянных домиков, павильон-кафе с зелеными зонтиками и пластмассовыми столами и непонятное покосившееся сооружение. Люди есть, но их не много, в основном все толпятся возле кафе. Ладно, хоть кафе есть, на случай, если привезенного с собой пива окажется мало, а именно так и будет, потому что здесь, похоже, кроме того, как пить, больше нечего делать. Сижу на скамейке и курю, пока ты договариваешься насчет нашего размещения. Мухи дико заебали, их здесь больше, чем людей в городе. Приходится то и дело отмахиваться, чтобы хоть в глаза не летели. Мимо проходят две не особо трезвые девчонки в купальниках. Смотрят на меня, улыбаются. В другой обстановке, может быть, я бы пообщался с ними, а может быть, даже с продолжением. Но не сейчас. Не здесь. Нет у меня настроения. Поэтому просто отворачиваюсь, давая понять, что они мне совсем не интересны. В очередной раз сгоняю севшую на руку муху и замечаю какое-то красное пятно. Чешется. Прямо на глазах начинает отекать. Ты выходишь с ресепшен, держа ключ. К этому времени рука болит и горит огнем.  — Пошли за вещами. — бросаешь на меня беглый взгляд и идешь к машине. Дом, который нам достался, находится где-то на отшибе. До него приходится пробираться через лес, по узкой тропинке, спотыкаясь об многочисленные торчащие из земли корни. Домики тут появляются как-то неожиданно, скрываясь в еловых зарослях, как партизаны. Тащу одну спортивную сумку со своими вещами на плече, а другую- с продуктами и пивом в руках. Идти и так тяжело, еще эти сраные корни постоянно попадаются под ноги. Несколько раз я запинаюсь и чуть не падаю. Ты как обычно идешь впереди. У тебя всего одна сумка. Как туда все вошло- я не представляю. Уже прилично отстаю от тебя и, наверное, скоро вообще потеряю из вида. Но ты это замечаешь.  — Тяжело? — останавливаешься, повернувшись ко мне. — Устал? В твоей улыбке нескрываемое издевательство.  — Не дождешься. — я пытаюсь сдержаться, чтобы собственный голос меня не сдал. Дом оказался совсем маленький- одна комната и прихожая. В прихожей- холодильник, в комнате- две кровати и стол, пара стульев, одно окно, правда со шторами. Замечательно. Еще и кровати сдвинуты вместе.  — Кровати нужно раздвинуть. — ставлю сумки на пол, смотрю в окно. Там лес. Блядь, Рихард, что ты еще надеялся увидеть- Эйфелеву башню или Красную площадь? Ищу кран, чтобы помыть руки. Неприятное ощущение липкости преследовало меня с самого нашего приезда.  — Где здесь вода?  — В умывальнике на улице. — ты говоришь это так, как будто я спросил какого цвета трава.  — Scheisse. — мне все труднее сдерживать начинающийся нервяк. В умывальнике нет воды.  — Тилль.  — Что? — ты подходишь ко мне.  — Где? — я стараюсь говорить как можно спокойнее.  — Рих, спустись на землю. — ты смотришь с непониманием. — Возьми ведро, принеси воды и налей. Меня трясет, чувствую, как в горле застрял комок. Надо взять себя в руки, только бы не сорваться.  — Хорошо. — проговариваю я, стараясь улыбнуться, но понимаю, что со стороны это смотрится не совсем адекватно. Наш дом располагается на поляне. Рядом еще два- один такой-же, как наш, а второй- двухэтажный и значительно больше.  — Почему ты не снял этот дом? — спрашиваю я. Мы все еще стоим возле умывальника на улице.  — Я сначала хотел. — ты нагло смотришь мне прямо в глаза. — Но потом подумал, зачем нам двоим такой большой дом, и этого хватит. Чувствую, как у меня начинает дергаться глаз.  — Тилль, ты издеваешься? — я все еще пытаюсь как-то неудачно пошутить, скорее всего для того, чтобы себя успокоить, но ты…  — Да. — и это звучит совсем не как шутка, а вполне серьезно, и ты снова улыбаешься с нескрываемым садизмом. Рука болит и чешется. Через некоторое время сделал для себя еще открытие- туалет находится в лесу и представляет собой деревянное покосившееся сооружение, такое же, какое я видел на входе этой базы, причем в стене отсутствует несколько досок, что не спасает от ужасной вони, зато открывает замечательный вид прохожим на посетителей. Телевизора нет, интернета нет, воды нет, зато работает холодильник. Ну что ж, Рихард, крепись.  — Когда вернемся, нужно кровати раздвинуть. — мы идем по тропинке на озеро. Ты опять впереди. Зачем я с тобой потащился- сам не знаю. Выпил две бутылки пива, пока вещи раскладывали и теперь от припекающего солнца состояние было далеко не sehr gut. Хорошо, что хотя бы налегке- только зажигалка и пачка сигарет в кармане. До озера идти еще два километра. По лесу. Это как ты сказал, а это значит, что все пять. Идем уже достаточно долго и снова не разговариваем. Я закуриваю. Через какое-то время начинаю отставать, а ты все прешь вперед. Ты вообще когда-нибудь устаешь? У тебя очень хорошая физическая форма, да и я на свою не жалуюсь, но соревноваться с тобой- глупое занятие. Тропинка поднимается в гору и я чувствую, как сбивается дыхание, выбрасываю недокуренную сигарету и волокусь за тобой. Ты ждешь меня наверху.  — Успеваешь?  — Да. — пытаюсь скрыть одышку. — Долго еще?  — Столько же. — ты уже собираешься идти дальше, но вдруг поворачиваешься ко мне. — Рих, ты если устал, может, обратно пойдешь. — говоришь это совсем без эмоций, но это только так кажется. На самом деле ты просто надо мной смеешься, также, как Ландерс, хотя и не в открытую, но я это знаю. Да, блядь, с радостью, убежал бы, съебался обратно, домой, в город. " — Ну что, принцесса, миссия оказалась невыполнима?» — я уже вижу довольную улыбку Пауля. Так и будет. По любому уже всем рассказал про тот наш разговор. Флаке и Шнайдер посмеются, а Ридель как всегда будет многозначительно молчать. Не дождетесь.  — Нет. — отвечаю сбивающимся голосом. — Просто ногу натер. Лежу на горячем нагретом солнцем песке. Уже вечер. Курю, пока ты купаешься в озере. Ты меня тоже звал, но я отказался. Хорошо, что вообще дошел. Рука дико чешется. Поправляю подложенную под голову футболку и закрываю глаза. С сознанием творится что-то необъяснимое- то ли от переутомления, то ли от всех свалившихся на меня за сегодняшний день событий. " — Собрал чемоданы? — спрашивает меня Пауль. Мы вдвоем в студии. Он вальяжно развалился на диване, закинув руки на спинку, а я стою перед ним в платье. Блядь, почему на мне платье? К тому же какое-то совершенно безумное, в мелкий красный горох.  — Ничего не забыл? — продолжает он. — Может быть, гель для волос, или лак? Главное, прокладки положи. — он лыбится по своему обыкновению, и я замечаю, как немного вздергивается верхняя губа, открывая длинные острые клыки.  — Ты совсем охуел. — я уже замахиваюсь на него, как вдруг окно распахивается и, по очереди спрыгивая с подоконника, в студии оказываются все остальные наши согрупники.  — Мы вот тут собрали тебе кое-что. — немного замявшись говорит Шнайдер, подходит ко мне, держа в руках пакет. — Самое необходимое, просто ну, мало ли что. — он раскрывает его передо мной, и я вижу там знакомый мне женский костюм с пилоткой и парик с косами.  — Да, и сними это платье, оно тебе не идет.  — Вы ебанулись? — меня начинает трясти от злости. Передо мной стоят эти три идиота, а четвертый хохочет за спиной. А где еще один? Я понимаю, что Тилля среди них нет. Они смотрят на меня и улыбаются, постепенно их лица начинают меняться, проявляя на каждом улыбку Пауля.  — Игра на выживание началась. — Ландерс хватает меня за плечо, резко разворачивает к себе и из его рта летит струя воды прямо мне в лицо.» Я вскакиваю весь мокрый. Ты стоишь надо мной с пластиковым стаканом в руке и смеешься.  — Просыпайся, белоснежка.  — Линдеманн, ты дебил. — я вытираюсь футболкой. — На хрена ты это сделал?  — Можешь не стараться. — с издевкой говоришь ты. — Все —равно скоро дождь пойдет. Небо действительно затянуло. Тяжелые черные тучи повисли над озером и лесом, в любой момент готовые обрушиться вниз ливнем.  — Дебил. — повторяю уже про себя. Закуриваю. Ты не торопясь одеваешься в стороне, и я молча наблюдаю, пока ты стоишь ко мне спиной. У тебя почти идеальная фигура. Конечно, уже не настолько, как было, когда мы только познакомились, но все же… Годы тренировок не проходят зря. Я мысленно прикасаюсь кончиками пальцев к твоим плечам, опускаюсь ниже по спине, ощущая тепло твоего тела, глажу по животу, уже плотно прижимаясь сзади… Далекий раскат грома прерывает мои мысли. Блять, что со мной происходит? Все нормально, я просто перегрелся- успокаиваю сам себя. Но какого хрена я вообще на тебя смотрю? Откуда такие фантазии? Кровати точно нужно раздвинуть. Возвращаемся обратно. На этот раз я уже не отстаю. Или ты идешь медленнее, или все-таки мне удалось немного отдохнуть. Уже заметно стемнело. Вдалеке молния ярким лучом режет небо и гром слышен все ближе.  — Придем и раздвинем кровати. — думаю я, но почему-то говорю это вслух.  — Цвен, ты заебал. — ты резко останавливаешься, развернувшись ко мне и я, не успевая затормозить, сходу налетаю на тебя. — Раздвигай. Мы стоим почти вплотную, глядя друг другу в глаза. Сердце начинает бешено биться о ребра и мне кажется, что ты это слышишь.  — Что? — я нервно сглатываю.  — Кровати. — ты снова смеешься и идешь дальше. Иногда мне кажется, что у тебя вообще нет никаких эмоций и ты просто играешь какую-то свою собственную роль. Единственное, что ты действительно делаешь от души, так это издеваешься, причем любыми способами. Конечно, ты заметил сейчас мое замешательство, но по крайней мере никак особо на него не отреагировал, только очередным подъебом. Так что, даже если ты и догадался о моих переживаниях, то в действительность их не превратишь. Можно выдохнуть. Темнеет очень быстро. Я уже почти не разбираю дорогу, постоянно запинаюсь о корни. Узкую тропинку с обеих сторон плотно обступает лес. Надо было хотя бы телефон взять, чтобы подсвечивать себе путь, но свой я оставил в доме, все- равно связи нет, никто не дозвонится, а твой просить бессмысленно. Дождь начался резко.  — Пойдем быстрее, если совсем промокнуть не хочешь. Ты вообще соображаешь, о чем говоришь? Я и так ни хрена не вижу и иду, выставив руки вперед, чтобы не вписаться в какое — нибудь дерево. Молния ударила где-то совсем близко, разорвав небо с ужасным треском и лес на мгновение осветило. Дождь с каждой минутой усиливается, а и без того дерьмовая тропинка стала вдобавок ко всему скользкой. Очередная вспышка молнии выхватывает из тьмы очертания твоего силуэта. Как ты видишь куда идти? Или может быть, мы уже не туда свернули и неизвестно, куда и когда выйдем из этого леса, и выйдем ли вообще. Неожиданно я поскальзываюсь, падаю и больно ударяюсь коленом, похоже об корень.  — Живой? — ты пытаешься перекричать раскаты грома. Чувствую, как берешь меня под руку, помогая встать. Вот это поворот, а я то думал, что бросишь меня здесь, типа сам доберусь. Поднимаюсь, колено сильно болит, приходится ухватиться за твое плечо, хотя мне этого совсем не хочется (или наоборот?). Как бы там ни было, остаток пути мы идем почти в обнимку и я, прижавшись к тебе, чувствую каждую мышцу под футболкой. Мы оба насквозь мокрые, волосы прилипли к лицу. Ощущение как будто полностью в воду окунули. Гроза не прекращается, дождь идет стеной и из-за него вообще ничего не видно. Я как бы случайно опускаю руку тебе на живот, поймав себя на мысли, что очень хочется залезть тебе под футболку, поглаживая спуститься ниже… Пиздец, похоже я окончательно тронулся. Ты не обращаешь на все это никакого внимания, наверное списывая мое прикосновение на ушибленную ногу, хотя она уже почти не болит, но я продолжаю старательно прикидываться. На базе кромешная тьма. Ты долго не можешь открыть замок, в темноте просто невозможно попасть в него ключом. Наконец дверь открыта. Щелкаю выключателем- света нет.  — Походу, из-за грозы электричество отключили. — ты проходишь мимо меня вглубь комнаты. — Дверь держи. Тут где-то свечки были. Выручает молния, от нее хоть какое-то мгновенное освещение. Мне холодно и всего трясет. У нас есть две свечки, но ты зажигаешь только одну, вторую пока решили не трогать. В прихожей снимаю с себя всю мокрую одежду, ты тоже и я просто стараюсь не смотреть на тебя. Быстро вытираюсь полотенцем, переодеваюсь. Все-равно холодно. Достаю бутылку пива и завернувшись в одеяло, забираюсь с ногами на кровать.  — Рих, тебе это не поможет.  — А что тогда? Так бы можно было чайник поставить, но электричества нет. Делаю несколько глотков. Пиво холодное и теплее мне не становится. Ты молча идешь в прихожую и возвращаешься обратно с бутылкой водки. Наливаешь по полстакана. Обычно я не пью водку, но в сложившейся ситуации другого выхода нет. Не исключено, что на завтра буду лежать с температурой, а никаких лекарств с собой не взял. Ты спокойно сидишь в одних штанах, а я в теплых вещах и в одеяле…и меня трясет. Линдеманн, ты человек вообще?  — Ты куда столько льешь? — натягиваю одеяло на голову. — Я это все не выпью, ты меня с собой не сравнивай.  — Даже в мыслях не было. — протягиваешь мне стакан. Действительно, очень интересно, что же у тебя вообще в мыслях бывает? Я беру стакан, от одного запаха меня воротит.  — Пей, а то придется силой заливать. — звучит как констатация факта.  — Кто бы сомневался. Меня снова чуть не вывернуло, стоило только ближе поднести стакан.  — Я так не могу, надо запить чем-нибудь. Смотрю на тебя. Может, догадаешься еще раз сходить до холодильника, там есть сок. Просто не хочется вылезать из-под одеяла.  — Может тебе еще фруктов накрошить? — смотришь на меня как на дурака. — Ты не в ресторане, принцесса. Вы вообще все охренели? Твои слова действуют как удар в голову. Ладно Пауль, от него я слышу это чуть ли не на каждой репетиции, но ты меня так никогда не называл. Вливаю в себя все содержимое стакана, внутренности обжигает огнем и тепло растекается по всему телу. Бросило в жар. Я закуриваю и постепенно меня начинает расслаблять, в голове появился легкий туман. Ты также залпом выпиваешь свои полстакана и снова наливаешь.  — Я больше не буду. — выдыхаю дым в потолок. Он медленно рассеивается в темноте.  — А я тебя не спрашиваю. — подкуриваешься от свечки. — Я не собираюсь потом тебя лечить или специально везти в город. Суешь мне стакан, правда на этот раз налито меньше.  — Сволочь. — я улыбаюсь, мне уже как-то даже не хочется с тобой спорить. Выпиваю. Чуть не прополоскало, но я с трудом сдерживаюсь. Снова закуриваю С каждой секундой все больше наматывает и я приваливаюсь спиной к стене. Дождь хлещет по крыше и кажется, что от очередного раската грома дом развалится на части. Мне тепло, даже жарко, стягиваю с себя одеяло. Ты снова наливаешь.  — Смерти моей хочешь? — мне уже совсем весело. — Хоть похоронишь по человечески, или как собаку где-нибудь в лесу прикопаешь?  — Да нет, как обычно. — ты говоришь совершенно серьезно. — Распихаю по пакетам и разбросаю в разных частях города. Смеюсь. Наверное, это нервное. Небольшой огонь от свечки действует успокаивающе. Меня развозит все сильней, зато усталость почти прошла. Ты снова протягиваешь мне стакан.  — Можешь не пить. Просто натрись.  — Это как? — сижу со стаканом в руке и смотрю на тебя. Похоже, выгляжу как идиот. По крайней мере именно это читается в твоем взгляде.  — Руками. — ты отворачиваешься в сторону, еле сдерживаясь, чтобы не засмеяться.  — Ты че ржешь? — от выпитого меня уже несет, но без негатива, даже наоборот. — Я как будто каждый день только этим и занимаюсь. Слышал конечно, что так делают, но самому это не надо было.  — Тебе пошагово объяснить? — ты допиваешь остатки водки из своего стакана, снова закуриваешь. Естественно, объяснять ты мне ничего не будешь. Приходится снять кофту и всему учиться самому. Окунаю пальцы в водку, вроде нормально намочил, прикасаюсь к груди и пытаюсь втереть в кожу. Только получается все как-то бредово. Водка, блядь, не крем, как ей вообще можно натереться.  — Цирк съебался, а клоунов забрать забыли? — ты сидишь напротив и улыбаешься.  — Линдеманн, не беси меня. — представив все со стороны, мне самому становится смешно. — Если объяснить нормально не можешь, как это делается, так хоть не мешай. Опять смачиваю пальцы водкой и проделываю то же самое.  — Всему тебя учить надо. Развернись. — Ты забираешь у меня стакан и садишься рядом. Я замираю, уставившись на тебя. Даже не знаю, как на это реагировать. Сделать так, как ты говоришь и не думать о последствиях, или тупо отказаться, сказать, что сам справлюсь, в очередной раз проявить свою гордость, или в данном случае ебанутость. Может быть, потом я буду сожалеть о своем выборе, но первый вариант намного заманчивей и я послушно ложусь на живот, обняв подушку. Ну, и потом, насколько я понял, ты либо не догадываешься о моих нездоровых мыслях, либо тебя это вообще никак не интересует, так что я в безопасности. Надеюсь.  — Подожди. — я резко поднимаюсь, почти залпом выпиваю открытую бутылку пива. Так будет спокойнее, хотя мне и так уже нормально от водки, но все-равно. Возвращаюсь обратно на свое место. Ты снова смотришь на меня как на дурака. Чувствую как водка холодной тонкой струйкой течет вдоль позвоночника, заставляя вздрогнуть.Но в следующий момент все тело расслабляется под твоими руками. Ты растираешь мне спину, это даже нельзя сравнить с массажем. Никогда бы не подумал, что ты можешь делать что-то настолько приятное.  — Ну, а теперь рассказывай. — ты отрываешь меня от сосредоточенности на своих ощущениях. — На хрена ты сюда со мной потащился? Только не говори, что для разнообразия. Это же не твое и ты вообще не в восторге от такого отдыха. И что мне нужно тебе ответить? Знаю, что обмануть не получится, поэтому придется сказать правду, хотя на данный момент мне как-то все- равно, что ты подумаешь.  — Из-за Ландерса. Чтобы доказать. — я замолкаю, подбирая слова.  — Что доказать?  — Да чтобы он наконец заткнулся. — у меня не получается правильно сформулировать мысль. — ьА то заебал уже меня принцессой называть.  — Пиздец, вы детский сад развели. — ты смеешься, убираешь руки с моей спины.  — Еще мне говорит, что я тут не выживу. — я приподнимаюсь на локтях, повернув к тебе голову. — Типа меня дня на два хватит и все. Бесит уже. И так каждый раз, когда его вижу, он меня подъебывает. Походу, мне просто надо было выговориться и сейчас выпал подходящий случай.  — Ладно еще насчет ногтей и волос, но блять, «принцесса"-это уже перебор. И, когда он узнал, что ты сюда едешь, весь мозг мне вытрахал, что это место не для такой особы как я, что я вообще не приспособлен к подобным условиям. — я замолкаю, глядя как тебя просто согнуло от смеха. — Но я же не принцесса. Последние мои слова прозвучали как вопрос, что мне даже не по себе стало.  — Цвен, заткнись. — ты закрываешь лицо руками. — Ничего больше не говори. Таким я тебя еще не видел. Конечно, ты и раньше смеялся, но не так, а как по необходимости. Также, как когда щелкают выключателем и зажигается свет. Логично, по цепочке. Сейчас же это действительно было от души. Я улыбаюсь, мне и самому почему-то смешно. Снова лежу, обняв подушку, а ты продолжаешь начатое.  — Значит, это Пауль причина твоих мучений? — ты все еще улыбаешься и я это чувствую, хотя в своем положении не вижу тебя.  — Ну, выходит так.  — И ты, поехав сюда, докажешь ему, что ты не принцесса? — слышу смех в твоем голосе.  — Докажу. Ты молчишь. Тишина. Слышно только монотонный шум дождя и раскаты грома снаружи.  — Тилль, ну я же не принцесса. — опять поворачиваю к тебе голову. Ты некоторое время смотришь на меня.  — Если это не так и ты в этом уверен, почему меня об этом спрашиваешь? Я не знаю, что ответить и просто замолкаю. Чувствую, как твои руки спускаются по спине к пояснице. Меня предательски сдает тело, непроизвольно прогибаясь, мышцы напрягаются. «Давай, спустись еще ниже, я даже сопротивляться не буду», но ты снова возвращаешься наверх.  — И ты думаешь, что этот твой героический подвиг что-то изменит? — ты в очередной раз отвлекаешь меня и напряжение медленно отступает.  — Надеюсь. Блять, да не могу я уже это терпеть. Сколько раз хотел ему морду набить, но постоянно сдерживаюсь, все-таки отношения портить как-то не хочется… — дальше говорить не могу, ощущая твои руки на пояснице, и снова прогибаюсь, сильней сжимаю подушку, как будто это поможет. Мысли несутся потоком, рисуя в сознании пошлые картинки. Разве ты не замечаешь, как действуют на меня твои прикосновения? Разве не догадываешься, чего я хочу? Меня уже не пугают собственные желания. Смесь водки с пивом напрочь убила весь страх. На животе лежать не удобно, у меня стоит и я все сильнее прогибаюсь. Ты убираешь руки. Это что, все?  — Повернись. Я разворачиваюсь к тебе, ложусь на спину. Что будет дальше? Теперь тонкая холодная струйка бежит по груди. Ты также растираешь меня. Правда, немного аккуратней, чем спину. Я смотрю на тебя все это время. Света от свечки достаточно, чтобы видеть, что ты также наблюдаешь за мной, не отрываясь. Закидываю руки за голову. «Все, я весь твой, можешь делать со мной все, что захочешь.» Ты спускаешься ниже, проводишь рукой по ребрам. Прикрываю глаза, но так, чтобы видеть тебя, закусываю губу, это происходит неосознанно. Больше сдерживаться я уже не могу, глубоко втягиваю воздух и выдыхаю с чуть слышным стоном. Мне все- равно, что будет дальше, даже мыслей уже нет, что делаю что-то неправильное. Я и так натерпелся за сегодняшний день, так что глупо было бы упускать малейшую возможность получить от всего этого хоть какое-то удовольствие. Неожиданно ты хватаешь меня за волосы, заставляя запрокинуть голову. Я негромко вскрикиваю, чувствую, как проводишь пальцами по животу, цепляя резинку штанов, но не снимаешь, опускаешься ниже и через штаны прикасаешься к моему напряженному члену. Склоняешься надо мной.  — Интересно. — улыбаясь, дышишь мне прямо в лицо. Я замираю. Ты продолжаешь держать меня за волосы, все сильнее сжимая рукой мою плоть. Твое дыхание обжигает, в глазах все плывет.  — Тилль. — шепчу я, но ты не даешь мне сказать, прикусываешь мне губу, проводишь языком, забираясь в рот. Ты очень хорошо целуешься. Это длится не долго, ты немного отстраняешься, смотришь мне в глаза и от твоего взгляда меня бросает в дрожь.  — Какая же ты сучка оказывается. — отпускаешь мои волосы, гладишь по лицу. Я прижимаюсь щекой к твоей руке.  — Кровати же раздвинуть нужно. — ты вдруг откровенно подъебываешь меня в самый неподходящий момент.  — Блять, Линдеманн. — выдыхаю я. Голос сбивается, периодически переходя в тихие стоны, ты все еще дрочишь мне через штаны. — В тебе хоть капля романтики есть?  — А сам как думаешь? — ты снова нагло издеваешься надо мной. — Так где спать будешь? Справа от двери или слева от окна? Ты убираешь руку и встаешь с кровати.  — Поднимайся. — уже совершенно серьезно говоришь ты. — Разлегся как у себя дома, сейчас кровати раздвигать будем. Я ошарашено смотрю на тебя. Ты не можешь так поступить, это очень жестоко. Чувствую себя как использованная вещь. Я перед тобой раскрываюсь, а ты ведешь себя, как последняя…  — Сволочь. — я вскакиваю, но ты тут же хватаешь меня. — Отпусти. Я начинаю вырываться. Бесполезно. Ты быстро заламываешь мне руки и заваливаешь обратно на кровать, ложишься сверху, придавив всем своим весом.  — Ты идиот, дебил. — я все еще пытаюсь освободиться.  — Может быть. — улыбаешься ты. — Но не настолько, чтобы упускать такую возможность. Ты же сам хочешь.  — Хотел. — почти кричу я. — Теперь нет. Не хочу. Убери руки. Ты снова кусаешь меня за губу.  — Больно, придурок. — я отворачиваю лицо в сторону. — Отвали.  — Потерпишь. — на этот раз кусаешь в шею. Мне правда больно, приходится снова повернуться, чтобы хоть как-то защититься. Очередной укус за губу.  — Ты совсем ебанулся. — я кричу уже во весь голос.  — Можешь орать сколько влезет, все- равно никто не услышит. — кусаешь за ухо, но не очень сильно.  — У меня же синяки останутся. Прекрати. — я понимаю, что вырваться не получится, поэтому придется пробовать как-то уговорить тебя.  — Не дергайся и все нормально будет. — после следующего укуса чувствую привкус крови во рту.  — Блять. — я вскрикиваю от боли. Ты слизываешь кровь, прикасаясь языком к губам. Я невольно приоткрываю рот, пропуская тебя внутрь. Поцелуй обжигает поврежденную кожу, но это очень приятно, накрывает теплом. Ты слегка надавливаешь на губу, выдавливая кровь и я замечаю, как у меня начинает сбиваться дыхание. Ты по-прежнему держишь мои руки плотно прижатыми к кровати, лежишь сверху, лишая любой возможности свободно двигаться. Это заводит очень сильно и я чувствую знакомое шевеление в штанах. Целуешь меня в шею. На утро по-любому останутся засосы, но я уже не сопротивляюсь и запрокидываю голову немного назад. Проводишь языком по груди, чуть прикусываешь сосок. Меня опять выгибает, я плотнее прижимаюсь к тебе, трусь стояком об твой живот.  — Не будешь вырываться? — ты немного приподнимаешься, нависая надо мной.  — Нет. — тихо отвечаю я. Ты отпускаешь мои руки, стягиваешь с меня штаны вместе с трусами.  — А говорил, что не хочешь. — ты улыбаешься. Я наблюдаю, как расстегиваешь ремень, ширинку, освобождаешься от своих. У тебя тоже стоит и в этот момент мне становится страшно при виде размера. У меня уже раньше было пару раз с мужиками, но сравнивать было бы глупо.  — Заткнись. — шепчу я, а то снова весь настрой перебьешь к херам своими издевательствами. Ложишься сверху, опять проводишь языком мне по губам, слизывая остатки крови, прикасаешься двумя пальцами, заставляя меня приоткрыть рот, запихиваешь резко, почти в горло. Я все это время смотрю тебе в глаза, мне нравится наблюдать за тобой, ощущать на себе твой совершенно холодный взгляд, видеть твою реакцию на все мои действия. Я обхватываю губами и ласкаю языком твои пальцы, насколько это возможно в таком положении.  — Цвен, ты правда сучка и рот у тебя рабочий. — слышу как у тебя тоже чуть заметно срывается голос, хотя это мало заметно. Ты вытаскиваешь пальцы.  — Развернись. — отстраняешься, давая мне возможность сделать это. Я поворачиваюсь, упираюсь руками в кровать. Меня трясет, наверное все- таки больше от страха.  — Ниже. — ты не дожидаешься, когда я наклонюсь и прижимаешь, взяв за шею. Приходится опираться на локти. Снова пальцами лезешь мне в рот.  — Облизывай. И, чем лучше постараешься, тем меньше будет боли. — ты умеешь успокаивать. И опять твои пальцы у меня во рту. Конечно, я стараюсь, мне и без твоих предупреждений страшно. Чувствую, как входишь одним, потом вторым, растягивая проход. Это не больно, даже приятно. Я прогибаю поясницу, сильнее подставляясь, дыхание переходит в тихие стоны. От третьего становится уже больнее, но мне нравится.  — Тише. — говоришь ты. — Это пока только пальцы. Напряжение постепенно проходит, мышцы расслабляются от растягивания. Я замираю, внезапно ощутив пустоту внутри и прикосновение головки твоего члена к отверстию. Вставляешь резко, но не полностью. Я вскрикиваю, поднимаюсь на руки, стараясь отстраниться, но ты снова с силой прижимаешь меня вниз и крепко держишь за бедра. Сдвинуться уже не получается. Ты толкаешься внутрь, просто натягивая меня на свой член. Несколько движений и входишь до основания, по самые яйца.  — Willkommen. — говоришь уже совсем сбивчиво. Ты даже в такие моменты не перестаешь издеваться. От боли закусываю губу и чувствую свежий привкус крови, после твоих укусов еще не зажило. Трахаешь меня резко и очень жестко, тупо долбишь и я вскрикиваю каждый раз, как проникаешь внутрь.  — Потерпи. — чуть слышно говоришь ты, прижимая меня головой к кровати. Я вцепляюсь в матрас, до боли сжимая пальцы. Ты не останавливаешься, хватаешь меня за волосы, приходится выгнуться, насколько это возможно. Ощущения обжигают и я осознаю, что мне это до ужаса нравится.  — Тилль. — шепчу я. Шепот превращается в стон, сначала тихий, потом все громче. Кажется, я слышу себя со стороны и это пиздец, как возбуждает и не только меня. — Давай глубже, не останавливайся. Твои движения становятся все быстрей и жестче. Начинаю дрочить, но не даешь.  — Руку убери. — сильнее тянешь за волосы. Резко отпускаешь меня, выходишь и разворачиваешь к себе лицом. Легко и просто, как куклу. Слизываешь кровь с моих губ.  — Ноги выше. — я слушаюсь, но ты все- равно одной рукой берешь меня под коленом и поднимаешь еще выше, входишь сразу глубоко. Меня накрывает волнами кайфа, ощущая тебя в себе и теперь могу наблюдать за тобой. Ты двигаешься уже совсем сбивчиво.  — Сучка. — берешь мой член в руку, проводишь пальцами по всей длине, немного сжимая головку. Свеча догорела, погрузив комнату во мрак. Я слышу только свои стоны и твое прерывистое дыхание.  — Еще, продолжай. Ритм учащается. Я кончаю и горячая жидкость льется мне на живот. Ты кончаешь в меня, еще какое-то время ощущаю твою пульсацию внутри и заполняющее тепло. Ты лежишь сверху, все еще оставаясь во мне, гладишь по лицу. Я тебя не вижу, но знаю, что ты улыбаешься. Наконец ты встаешь, шаришь в темноте по столу и, найдя зажигалку, ставишь новую свечку. Меня переполняют какие-то неопределенные чувства. Это не сожаление о том, что произошло, скорее наоборот, я даже рад. тело стало ватным, мне хорошо, хотя я, кажется протрезвел во время этого безумия. Не знаю, что тебе сказать, да и стоит ли вообще что-то говорить. Ты выходишь из комнаты и возвращаешься с двумя бутылками пива. Стоишь на веранде и куришь. Ты даже не стал утруждать себя надеть хотя бы трусы. На улице ночь и гроза все еще продолжается.  — Ты бы хоть оделся. — останавливаюсь в пороге. Я тоже не одет и выходить на улицу не очень хочется в таком виде.  — Зачем? — ты удивленно смотришь на меня. — Мы здесь одни, а в такую погоду и ночью сюда тем более никто не пойдет. Да и вообще по хер. И правда, кругом темнота, лес окружает поляну черным кольцом кромешного мрака, только молния изредка освещает весь этот пейзаж. Я все-таки решаюсь выйти, прохожу мимо тебя, тоже закуриваю.  — Рих. — вдруг зовешь ты. Я оборачиваюсь.  — Как нога? Не болит?  — Нет. — я пожимаю плечами, вытягиваю руку из-под навеса веранды под холодные капли дождя. Я совсем уже забыл, что нужно прикидываться и хромать. Конечно, ты это заметил.  — И давно? — ты подходишь ближе, мелькая огоньком сигареты. Я не вижу больше смысла что-то выдумывать и врать тебе.  — Ну да. — я улыбаюсь. — Еще когда сюда шли.  — Значит, ты меня просто наебал? — ты стоишь напротив, глядя мне в глаза. — Я тебя, можно сказать, на руках до дома тащил, а ты сам мог идти.  — Ну, не совсем. — я отхожу на шаг назад, упираюсь в перила. Дальше отступать некуда. — Когда упал, больно было, думал даже, что встать не получится. Ты подходишь ко мне совсем близко, почти что вплотную.  — Ты охренел. — слышу знакомые холодные нотки в твоем голосе. Мне все- равно. Что ты мне можешь сделать? Снова начнешь издеваться?  — Просто мне понравилось, как ты меня держал, понравилось к тебе прижиматься. Я просто воспользовался моментом, также, как и ты… — нагло улыбаюсь тебе в лицо. — Просто воспользовался тобой. Перила больно давят на поясницу и дождь капает на спину.  — Что теперь с тобой за это сделать? — в следующую секунду твои руки оказываются на моей заднице и ты, сильно сжимая, притягиваешь меня к себе. Я отклоняюсь немного назад, закрываю глаза. Ты целуешь в шею, одновременно дрочишь мне. Спина уже вся мокрая, но я это почти не замечаю, ты отвлекаешь. Я двигаюсь в такт с твоей рукой и чуть слышно постанываю. Я уже знаю, как это на тебя действует- твоя небольшая слабость. Мне хватило одного раза, чтобы понять это. Ты разворачиваешь меня спиной к себе, давишь на плечи, заставляя наклониться ниже, я грудью прижимаюсь к перилам. Проводишь рукой мне по спине, опускаешься ниже. Твои пальцы уже мокрые и ты легко проникаешь в меня. На этот раз сразу двумя, потом еще одним. Мог бы и не растягивать.  — Вставляй уже. — я гляжу на тебя через плечо.  — Заткнись. — ты сильно шлепаешь меня по заднице, и я немного зажимаюсь от этого. Входишь резко, но мне почти не больно. Я вскрикиваю, но только для вида и тут же прогибаюсь. С каждым движением трахаешь все глубже. В тебе нет нежности, только один животный инстинкт и именно это заводит меня больше всего.  — Нравится? — берешь меня за волосы, оттягивая назад.  — Да. — выдыхаю я, но шум дождя заглушает голос.  — Громче. — ты сильнее тянешь, кажется, вырвешь клок.  — Да. — говорю громче. — Да, да. — переходит в крик. Меня самого возбуждает это. — Трахни меня. Ты вдруг разжимаешь пальцы, выпуская мои волосы и немного сбавляешь темп.  — Давай, сучка, поработай своей жопкой. — снова сильно шлепаешь меня по заднице. Приходится двигаться самому, насаживаясь на твой член. Я разгоняюсь, чувствую нарастающее напряжение в яйцах. Дождь льет прямо на лицо, вспышки молний кажется, что проходят через все тело. Ты берешь меня за бедра, заставляя двигаться еще быстрее. Спину выгибает как от резкого удара и я кончаю на пол. Ты одной рукой до боли сдавливаешь мне шею, так что я вообще не могу повернуть голову, а второй сжимаешь мой член, размазывая остатки спермы.  — Ты уже все, принцесса? — сжимаешь еще сильнее.  — Я не принцесса. — я пытаюсь освободить хотя бы шею от твоей руки.  — Рот закрой. — хватка усиливается, причиняя больше боли. — Ты моя принцесса. Понятно? Молчу, пытаясь справиться с ощущениями, но это просто невозможно.  — Да. — я могу сказать все, что угодно, лишь бы ты меня отпустил, а то так шею сломаешь. — Понятно. Еще несколько движений тебе навстречу и ты кончаешь внутрь, наконец освободив меня. Лежим с тобой под одним одеялом, я обнимаю тебя, положив голову на плечо, ты осторожно гладишь по голове, перебирая волосы. Все- таки иногда ты можешь быть нежным.  — Тилль. — я немного приподнимаю голову, пытаясь в темноте разглядеть тебя. — Ну ты же понимаешь, что насильно заставил меня это сказать.  — Сказать что? — ты убираешь руку и мне становится как-то пусто, хочу чтобы ты продолжал меня гладить.  — То, что я принцесса. — я перебираюсь к тебе на грудь. — Заебался от Ландерса это слышать, теперь еще ты начинаешь.  — Ну ты же сюда поехал, чтобы Паулю доказать, что это не так?  — Ну да.  — Можешь считать, что ему ты уже доказал. — прикасаешься к моим губам. — Хочешь, чтобы он перестал тебя так называть?  — Да. — чуть слышно говорю я.  — Он перестанет. — ты сильнее нажимаешь. Я догадываюсь, чего ты хочешь и обхватываю губами твой палец. — Но только с одним условием. Я молча смотрю на тебя, просто потому что рот занят.  — Если ты будешь моей принцессой. Выбор за тобой. Мне не нужно давать время на размышления, я и так согласен. Уж лучше я буду слышать это от тебя. Мне даже нравится, когда ты меня так называешь, особенно в такие моменты. Я немного отстраняюсь.  — Твоя принцесса. — обнимаю тебя и закрываю глаза…