Двадцатый век

      Спустя минут пять, как Мародёры вошли в вагон, Хогвартс-экспресс тронулся. По истечении двадцати минут Сириусу Блэку надоело сидеть в тишине. Сохатый пялился в окошко, Хвост играл, Лунатик читал.       — Джим, не пойму я, — протянул Сириус, глядя на лучшего друга. — Сдалась тебе эта Эванс! На тебя столько девушек в Хогвартсе вешается, почему ты запал именно на эту магглорождённую…       — Заткнись, Бродяга! — Сириус обиженно отвернулся. Когда разговор заходил о Лили Эванс, с Джеймсом было невозможно нормально разговаривать.       — Меня больше волнует наш новый знакомый, — проговорил Питер, балуясь с какой-то маггловской игрушкой. — С какой стати Снежок полез Нюньчика защищать?       — Сам не знаю, — ответил Сириус. — Придурок он, и этим всё сказано!       — Придурок — это диагноз, — ответил на это Ремус, не отрывая взгляда от книги. — Вы недостаточно хорошо его знаете… не надо было так сразу списывать его в аут…       Сириус взглянул на Лунатика и нервно сглотнул. Рем сидел в расслабленной позе, у окна, положив ногу на ногу. Раскрытая книга лежала у него на коленях, одной рукой он придерживал её, а другой подпирал голову, склонённую над текстом. Ремус почувствовал на себе чужой взгляд и скосил глаза на наблюдателя. Джим, сидевший напротив у окна и думавший об Эванс, не обращал на Мародёров внимания. Питер, сидящий рядом, был слишком увлечён игрой. Лунатик почувствовал, как кровь прилила к щекам, а Сириус продолжал смотреть. Взглянув, наконец, в глаза Бродяге, Люпин увидел в них похоть и желание. Волк внутри него встрепенулся и возжелал немедленно завладеть Сириусом, но Лунатик глубоко вздохнул и сосредоточился на чтении. Блэк разочарованно отвёл взгляд и тоже тихо вздохнул.       — Я сейчас вернусь, — сдавленно проговорил Сириус, поднявшись.       — Ты куда? — спросил Хвост, без особого интереса.       — В туалет, — сквозь зубы ответил Бродяга.       Сириус так сильно хлопнул дверью, что даже Джеймс отвернулся от окна, с удивлением глянув на дверь их купе.       — Чего это с ним?       Питер неопределённо хмыкнул и вернулся к своей игрушке.       — Я сейчас, — произнес Рем и быстро вскочил.       — Ты-то куда?       Но Ремус уже выскочил из купе, быстро двигаясь вслед за Бродягой. Вот за ним закрылась дверь туалета. Быстро оглядевшись, чтобы убедиться в отсутствии свидетелей, Лунатик достал палочку.       — Алохомора!       Дверь открылась.       — Что за… — только и успел произнести Сириус, прежде чем Рем накрыл его рот жарким поцелуем.       Уже через пару минут Сириус перехватил инициативу. Захлопнув дверь туалета, Бродяга прислонил к ней Лунатика и прижал его собственным телом. Сириус не знал, что на него нашло. Губы Лунатика были мягкими и сладкими, и настойчивыми, не похожими ни на чьи из тех, что он целовал раньше. Прервав поцелуй, чтобы вдохнуть воздуха, Сириус увидел горящее желание в приоткрытых глазах Ремуса. Уткнувшись лицом в нежную шею Рема, он начал целовать ее, покусывать и посасывать, изумляясь, как хороши были ощущения.       Лунатик застонал, когда почувствовал восхитительные губы на своей шее. Одна рука запуталась в волосах Бродяги, и ему нравилось ощущать пальцами их густоту. Он не мог поверить, что все происходило на самом деле. Часть его боялась, что это был всего лишь сон, но в таком случае, он предпочел бы умереть, но не просыпаться. * * *       Доехали хорошо. Единственное, Гарри пришлось с первокурсниками лезть в лодку. Но там он встретил Хагрида и очень быстро нашёл с ним общий язык.       Его мантия была застёгнута наглухо, сильно натянутый капюшон скрывал лицо. Первокурсники с опаской на него поглядывали и боялись подходить близко. Наконец двери большого зала раскрылись, и они смогли войти. Первокурсники вовсю вертели головами, разглядывая зал. Гарри шёл, опустив голову. Припомнив походку студентов Дурмстранга, он скопировал её. Зря, как понял он потом. Заинтересованные взгляды буквально жгли в нём дыры. МакГонагалл, как ни в чём не бывало, называла имена первокурсников, тогда как все продолжали пялиться на него, Гарри. Вот, последний малыш убежал за свой стол, Дамблдор поднялся.       — Дорогие пятикурсники, — громко произнёс он. — Рад сообщить вам, что на ваш курс зачислен новый ученик. Он приехал к нам из Дурмстранга, прошу любить и жаловать. Приветствуйте, Гарольд Сноу!       Гарри быстро взбежал по небольшой лесенке, где его поджидала МакГонагалл.       — Удачи, Снежок! — крикнул Сириус и весело засмеялся. Послышался смех некоторых гриффиндорцев. «Замолчи, Бродяга!» — от безысходности подумал Гарри. Он так любил крёстного, но тот вёл себя с ним как с ничтожеством. Профессор МакГонагалл грозно посмотрела на своих гриффиндорцев, и смех сразу же умолк. Декан гриффиндора взяла в руки распределяющую шляпу. Гарри опустился на небольшой табурет, проклиная про себя чёртовых гриффиндорцев.       «Почему они так ведут себя? Прав был профессор Снейп, когда говорил о неуравновешенности некоторых гриффиндорцев!»       «О, да! Гриффиндорский стержень в тебе есть! Хочешь стать таким, как они?» — раздался в голове тихий, приглушённый голос.       «Нет!» — подумал Гарри, прежде чем сообразил, что с ним говорила шляпа. Но не успел он подумать о чём-то ещё, как на весь зал…       — Слизерин! — воскликнула шляпа, не успев даже опустится на голову Гарри.       Парень встал с табурета, ошарашено смотря на кислые лица Мародёров. Слизеринский стол заапплодировал. Гарри в полном недоумении поплёлся к слизеринцам. Дамблдор продолжал что-то рассказывать, но новоиспеченному слизеринцу было не до этого.       — Да начнётся пир! — на свой манер протянул Дамблдор.       Гарри неуверенно приблизился к пятикурсникам. Северус демонстративно сдвинулся, давая присесть Гарри. Тот опустился на освободившееся место.       — Поздравляю… — неуверенно протянул Северус, видя подавленное состояние своего недавнего защитника. Слизеринцы с энтузиазмом пожимали Гарри руку, ухмыляясь кислым гриффиндорцам.       — Спасибо, — тихо ответил Гарри.       — С удачным поступлением, — улыбнулся слизеринец, сидящий справа от него.       — Угу…       — Значит, ты из Дурмстранга? — спросил какой-то семикурсник.       — Да, — кивнув, произнес Гарри.       — Я не представился, Ивэн Розье, — парень протянул руку и пожал её новенькому.       — А почему перевёлся? — это уже был кто-то другой.       — Опекун погиб недавно, мне нового назначили, а он живёт в Лондоне, пришлось переехать, — скомкано пояснил он. — А ты?..       — Барти Крауч!       — Крауч?       Парень поморщился, но кивнул.       — Да, ты не ошибся, сын судьи Визенгамота, Бартемия Крауча старшего.       — Познакомился бы с однокурсниками, — улыбнувшись, произнёс Северус. — Уолден Макнейр, Мальсибер, Эйвери, Торфинн Роули…       — Будем знакомы, — протянул последний.       Гарри с удивлением глянул на него. Судя по всему, высокий, мощного телосложения. Его зелёные глаза с интересом следили за каждым Гарриным жестом, что весьма напрягало последнего. Светловолосый… опять! И почему Гарри так везло на блондинов? Кивнув однокурснику, Гарри посмотрел на того, кто вторым, после Северуса, поздравил его.       — Нет, — покачал головой тот. — Шестой курс, Рабастан Лестрейндж, можно просто Басти, загонщик в нашей сборной.       Лестрейндж…       — А-а-а… Беллатрис…       — Белла? Жена моего старшего брата, а вы разве знакомы?       — Нет, — признался Гарри. — Но я много о ней наслышан…       Басти напрягся и с подозрением покосился на Гарри. Тот поспешил отвести взгляд от левой руки слизеринца.       Следующие события не отложились в памяти парня. Кто-то что-то говорил, кто-то улыбался, кто-то искоса поглядывал на странного новенького. Но Гарри сейчас волновало только то, как вернуться на гриффиндор. «К отцу и крёстному…» — с тоской подумал Гарри.       Не обращая внимания на шёпотки за спиной (странное поведение слизеринца лишь подогревало интерес), Гарри со всеми выходил из главного зала.       — Ты хотел попасть на другой факультет? — проницательно спросил Северус. Гарри не ответил, а лишь мельком взглянул на молодого зельевара. Если его отец так ненавидит Северуса, то должна быть причина. Правда ведь?       — Чёртовы педики! — прошипел за спиной знакомый голос Питера.       Развернувшись на сто восемьдесят градусов, Гарри вперил горящий взгляд в гриффиндорца.       — Повтори, — еле сдерживаясь, прошипел Гарри.       — Пидорас ты, Снежок! Так ещё и глухой пи…       Парень был не в состоянии съязвить в ответ. Он был в ярости. Размахнувшись, Гарри сделал выпад в солнечное сплетение. Петтигрю не обладал хорошей реакцией, поэтому эффект неожиданности удался. Хвост, согнувшись, ухватился за живот. Немного полноватое лицо Питера побледнело. Рот открывался и закрывался, лёгкие горели от невозможности сделать вздох. Следующий удар пришёлся по лицу. Перед глазами Питера поплыли разноцветные круги, и пол начал уходить из-под ног. Гарри удивился, что с Петтигрю не было его обычной компании.       — Радуйся, что здесь нет Поттера, — словно прочитав его мысли, сказал Северус. Во время драки Снейп смотрел на Гарри каким-то неверящим взглядом, к которому примешивалась толика уважения. А тем временем вокруг них начали толпиться студенты. Все шокировано глядели на новенького. Гарри в завершение пнул Петтигрю, повалив парня на пол.       Гарри вдруг точно увидел копию утренней ситуации. Вот только Хвост теперь был не нападавшим, а наоборот. Решив не уподобляться этому ничтожеству, Гарри присел рядом с ним на корточки и, приподняв его голову за распатланные светлые пряди, прямо в искажённое гримасой боли лицо проговорил: — Ну что, Хвост? Теперь ты на своей жалкой шкуре ощутил, каково это, — голос слизеринца был угрожающе тих. Гриффиндорец испугался и даже начал подумывать, как бы превратиться в крысу и сбежать. — Ещё раз подойдёшь ко мне или к Северусу, то, что произошло только что, покажется тебе сказкой! Усёк?       Слабо ударив гриффиндорца головой о каменный пол, Гарри поднялся и, поправив воротник рубашки, продолжил движение. К месту драки подбежал какой-то учитель. Очень молодой, если верить внешности. Он присел рядом с Питером и громко спросил:       — Кто это сделал?       Все молчали. Гарри остановился и встал в пол-оборота. Северус тут же дёрнул его за рукав мантии, поторапливая. Но Гарри, дождавшись, пока молодой учитель посмотрит на него, слабо вздёрнул подбородок и тут же опустил его. Учитель нахмурился, но искать виновного в драке перестал. «СВ»