The Escape

Кап-кап. Кап-кап-кап. Кап-кап. Кап. Два-три, два-один. Снова два. Девушка слабо стонет. Помимо весьма паршивой головной боли, из-за которой она крайне чутко реагирует на любые посторонние звуки, служащие раздражителем, всё тело затекло и ужасно ломит от неудобной позы. Следом за медленным, почти ленивым осознанием этого появляется холод. Отдающая многолетней сыростью твёрдая и холодная поверхность, на которой она лежит, никак не походит на уютную кровать девушки. Шумно выдохнув, Лидия пытается приоткрыть глаза, хотя веки словно налились свинцом. До конца этого сделать не получается, но из-под опущенных ресниц она всё же может кое-что видеть. Плохо освещаемое пустое помещение, которое раньше, видимо было складским. Протекающая труба справа, совсем близко, под которой уже образовалась немаленькая лужица. Голова просто раскалывается, и девушка неохотно закрывает глаза, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Правда, тяжёлое дыхание, слышавшееся откуда-то из-за спины, точно принадлежит не ей. Она здесь не одна! Да, повод для радости такой себе, но Лидия не может не обрадоваться, пусть это и слегка эгоистично. Титаническим усилием воли девушка рывком переворачивается на бок, вскрикнув от резкой боли, полоснувшей левое запястье. Холодный металл наручников впивается в кожу, стирая её до крови. — Не дёргайся, — советует парень, с нескрываемой тоской глядя на пропущенную между стеной и трубой цепь наручников, приковавших их друг к другу. А затем поднимает взгляд на девушку. — Ты в порядке? Неуверенно кивнув, она медленно садится, подавляя приступы тошноты. Её товарищ по несчастью выглядит потрёпанно, но, должно быть, не так отвратительно, как она сама. Парни, что тут скажешь. — Ты ведь Джона? — осипший до предела голос с трудом слушается, и она раздосадовано морщится. — Я Лидия. — Я знаю, — он подвигается ближе, чтобы девушка могла говорить, не напрягая сорванные связки. — У нас общая социология. — Где мы? — Понятия не имею, — юноша тянется почесать затылок, но почему-то убирает руку, так этого и не сделав. — Меня огрели по голове, очнулся уже здесь, где-то полчаса назад. А ты? Туман, всё ещё стоящий в её голове, не даёт толком сосредоточиться, но некоторые вспышки воспоминаний непроизвольно возникают расплывчатыми образами. — Я шла домой, — начинает Лидия, сосредоточенно хмурясь. — Кто-то напал сзади, я начала отбиваться... Кажется, выбила ему колено, не помню... Но матерился сильно... А потом второй подоспел, и я отключилась. Она инстинктивно содрогается, вспоминая приторно-сладкий, обжигающий слизистую запах хлороформа. Наручники жалобно звякают, ударясь о трубу, и девушка оглядывает предплечье, с которого сполз рукав кофты. — Вот чёрт, — шепчет она, свободной рукой касаясь ссадин и потемневших от кровоподтёков участков кожи. Парень внимательно наблюдает за её действиями, и, смутившись, она поправляет кофту, закрывая синяки и царапины, и искренне интересуется: — Как твоя голова? — Ничего, — он награждает Лидию серьёзным взглядом серых глаз. — Жить буду. Но всё равно нужно выбираться отсюда. Согласна? Девушка успевает лишь отрывисто кинуть, ведь в соседней комнате слышатся грузные шаги, и дверь с грохотом открывается. Вошедший мужчина окидывает парочку злобным взглядом. В руках он держит поднос, который швыряет на пол так, что он, скользя, долетает до Джоны, и тот останавливает его ногой. С ненавистью зыркнув на Лидию, мужчина уходит, сильно хромая. — Кажется, всё-таки попала, — говорит она больше себе, чем парню, но тот едва заметно усмехается. — Нужно подкрепиться и решить, как быть дальше, — они оба переводят взгляд на чёрствый хлеб и бутылку воды, но выбирать не приходится. — Ты первый, — дожевав хлеб, который с голоду кажется невероятно вкусным, девушка откручивает крышечку с бутылки и протягивает её Джоне. Пока он делает несколько скромных глотков, Лидия снова осматривает их «тюрьму». По сути, главной проблемой является абсолютная неизвестность относительно того, что ожидает их по ту сторону тяжёлой железной двери. Они не знают, где находятся, и вынуждены планировать побег вслепую. Но это всяко лучше, чем сидеть здесь. Раз они до сих пор живы, значит, зачем-то нужны похитителям, поэтому можно рискнуть. Ещё одним препятствием на пути к свободе являются ставшие ненавистными за относительно короткие строк наручники, ключ от которых им тоже никто не собирается принести на блюдечке с голубой каёмочкой. Но за решением этого вопроса дело не станет. Едва парень отворачивается, Лидия с силой надавливает на палец, коротко вскрикнув. Металлический браслет безжизненно свисает с цепи и, соскользнув с трубы, падает парню на колени. — Как ты это?.. — Джона шокировано смотрит на девушку, которая прижимает к груди повреждённую руку, тихо всхлипывая. — Зачем ты это сделала? — Чтобы избавиться от наручников, — несмотря на слёзы, весь её вид кричит, что этот вопрос абсурдный. — Могла бы сказать мне, ты же девушка, — юноша упрекает её. — Во-первых, как разница: парень или девушка? — крайне недовольно бурчит Лидия. — А, во-вторых, ведущая рука тебе понадобится невредимой. А палец легко на место поставить. Он осуждающе цокает языком, протягивая руку. — Давай я. Позволяет ему взять её ладонь, и замечает, как Джона сжимает челюсти при виде болтающегося большого пальца. — Готова? — она кивает, закусив рукав кофты, чтобы не привлечь внимание своим криком. Юноша вправляет вывих одним движением: быстро и почти безболезненно, но Лидия всё равно немного скулит от боли. Следующие несколько часов проходят в напряжённом ожидании. К их общему везению, когда дверь отворяется, в проёме возникает уже знакомая фигура хромого похитителя. Девушка, не колеблясь ни секунды, бьёт его по уже травмированному колену, а Джона, на всякий случай, ударяет мужчину под дых. Убедившись, что тот в отключке, они выбираются в коридор. Парень держит в руке второй браслет наручников, чтобы не громыхать им, как Кентервильское привидение, и шагает впереди, часто замирая на мгновение и прислушиваясь. Один раз им приходится прятаться в тёмной нише от проходящего мимо громилы. Он, благо, не слишком внимательно оглядывается по сторонам, и они остаются незамеченными. Каким-то чудом парочке удаётся быстро отыскать выход из огромного склада, похожего на лабиринт. На улице уже темно, и брызгает мелкий дождь, но парню и девушке, которые бегут, воровато оглядываясь, нет до этого дела. Всё, о чём они в состоянии думать — что нужно убираться подальше и чем быстрее, тем лучше. Перед глазами мелькают эмигрантские кварталы, но Лидия и Джона продолжают бежать, даже когда дождь усиливается. Лишь окончательно сбившееся дыхание заставляет их остановиться. Девушка обессиленно прислоняется к стене какого-то магазинчика. От усталости она едва держится на ногах. Впрочем, Джона чувствует себя не лучше. — Кажется, я сейчас выплюну лёгкие, — всё ещё немного задыхаясь, признаётся Лидия. — Зато мы свободны, — тихо напоминает юноша. — Разве не это главное? — Да, ты прав, — она берёт его за руку, слегка поморщившись от тянущей боли в пальце. — Пойдём отсюда.