The Virgin Club

«Господи, Тэхён, если ты позволяешь людям избивать тебя, по крайней мере, скажи им, чтобы они не били тебя по лицу!» — скулил Чимин, прижимая пакет со льдом к щеке Тэхёна и надувая губы, когда он коснулся другого синяка, образующегося на плече Тэхёна: «Ты слишком миленький… Это был Чонгук, не так ли?» Тэхён пожал плечами и пробормотал: «Я не знаю. В ванной было дерьмовое освещение, так что я не…» «Значит он…» — прорычал Чимин, и его глаза сузились: «Это маленькое дерьмо думает, что он гребаный король нашей школы только потому, что он один из лидеров этого проклятого клуба Желаний!»       «Чимин, не ругайся…» Тэхён напомнил Чимину о том, что он, вероятно, не должен ругаться, когда его мама дома. Если бы она услышала одно плохое слово от Чимина, или из уст Тэхёна, если уж на то пошло, то она заставила бы их обоих вымыть рот с мылом. Чимин вздохнул: «Извини, но серьезно.» — он провел пальцами по волосам Тэхёна, чтобы проверить, не осталось ли еще травм, и улыбнулся, увидев, что больше ничего нет: «Если вице-президент клуба шлюх еще раз дотронется до моего ребенка, я собираюсь лично засунуть что-то в его задницу, это будет что-то острое и определенно не приятно, независимо от того, насколько у него странные фетиши.» Тэхён рассмеялся и уклонился от холодного пакета со льдом: «Могу поспорить, Чонгук, вероятно, имеет фетиш на нож». «Я бы хотел быть тем, кто об этом узнает.» — улыбнулся Чимин тому, как смеялся Тэхён. В наши дни это было редкостью, поэтому он старался ценить каждый из этих моментов.       «Это был не Чонгук, а всего лишь один из его миньонов» — заверил Чимина Тэхён, несмотря на то, что очень хотел, чтобы Чимин просто вставил кол в грудь известного школьного придурка. Он был вице-президентом клуба Желаний, который был полной противоположностью клубу Тэхёна и Чимина, Цветочному клубу, название которого, как признал Тэхён, было таким же плохим, как и прозвище, которое дали все их клубу, клуб Девственников. Так же, как Чимин и Тэхён были известны тем, что не занимались сексом с кем-либо, потому что они ждали своей идеальной второй половинки, Чонгук и все остальные в его клубе были известны тем, что занимались сексом с кем угодно и когда угодно. Они также действовали и с другими вещами, которые они хотели, так же как и название их клуба, такие как алкоголь, вечеринки и, возможно, наркотики. Хотя у их президента было правило против чего-либо вызывающего привыкание, но секс был их основной деятельностью, которой были известны их члены. Чимин цокнул и нахмурился: «Ну, я тоже побью его миньонов за тебя, потому что ты совершенен, и они не должны причинять тебе боль только потому, что они завидуют твоей красоте».     «Я не думаю, что они завидуют…», — попытался Тэхён поспорить, но Чимин наклонился вперед и поцеловал его в лоб, обхватил руками и перебил, чтобы сказать: «Нет, они определенно завидуют! Зачем еще они тебя избили и сломали очки твоего отца? Я могу назвать только одну причину! Они увидели, как круто ты в них выглядишь и почувствовали угрозу от тебя! Они думали, что смогут разбить тебя, лишь немного сломав твои очки, но они не знали, что мой папа мастер по ремонту очков и вернет их тебе в следующую пятницу!» «И за это я благодарю тебя, но…», — снова попытался сказать Тэхён, немного смеясь, хотя Чимин снова перебил его, чтобы сжать его и сказать: «Этот заговор тебе трудно принять, я знаю. Твоё эго, должно быть, раздуваетесь с пугающей скоростью теперь, когда ты знаешь, что ревнивый Чонгук из нашей школы послал за тобой своих злых миньонов, потому что даже он хочет быть похожим на тебя, но ты должен оставаться скромным, хорошо? Тэхён засмеялся и кивнул головой: «Ок.» — но Чимин встряхнул его в своих руках и выкрикнул поддельным драматическим голосом: «Нет, ты должен пообещать мне, что ты останешься скромным! Ты не можешь стать монстром с эго, в половину эго Чонгука!»       «Я не буду!» — рассмеялся Тэхён, когда Чимин снова потряс его: «Я обещаю, что не буду!» Чимин улыбнулся и поцеловал Тэхёна в щеку: «Хорошо. И, между прочим, у меня хорошие новости.       «Что?» — спросил Тэхён, когда Чимин встал, подошел к своему шкафу, чтобы открыть его, и начал перебирать свисающие рубашки, чтобы найти ту, в которую он хотел переодеться, отвечая: «Мой друг пригласил меня на вечеринку сегодня вечером и сказал, что я мог бы взять тебя с собой. Разве это не захватывающе?       «Что?», — неловко посмотрел вниз Тэхён, прикусив губу, — «Кто захочет видеть меня на их вечеринке?» Чимин пожал плечами и наклонил голову из стороны в сторону: «Ты их не знаешь, но он супер милый! Я уже сказал ему, что ты приедешь, так что ты, вроде как, морально обязан быть там.» Глаза Тэхёна расширились: «Что? Чимин, я не хочу идти на вечеринку!» Чимин резко повернул голову, щенячьи глаза уже были на полную, его губы сморщились, когда он покачал головой и заскулил: «Но, Тэ Тэ, ты любил вечеринки! Я хочу, чтобы ты пошел со мной! Ты всегда закрываешься в своем доме, и тебе грустно! Помнишь, когда ты был тусовщиком в средней школе? Ты даже однажды сломал люстру одной девушки в столовой.» — он засмеялся и шагнул вперед, чтобы протянуть руку Тэхёну, чтобы удержать ее и улыбнуться: «Помнишь, как это было весело? Разве ты не хочешь снова повеселиться? Тэхён вздохнул и посмотрел вниз: «Но, Чимин, мои родители…»     «Твои родители смотрят на тебя сверху вниз и хотят, чтобы ты был счастлив.» — Чимин снова обнял Тэхёна, который был намного мягче и теплее, чем в прошлый раз. Он позволил им обоим мягко покачиваться, заверяя его: «Они хотят, чтобы ты ходил на вечеринки и веселился, Тэ Тэ… Тем более, что это твой выпускной год… Можешь ли ты просто… попробовать эту вечеринку?» Лицо Тэхёна было прижато к плечу Чимина, когда он слушал его слова. Он терпеть не мог говорить о своих родителях или слышать о них, так как память о них болела слишком сильно, но Чимин был прав. Если они смотрят на него, им бы, наверное, не хотелось бы видеть, насколько он отличался от того, каким он был раньше. Раньше он был веселым, общительным и даже раздражал временами тем, насколько энергичным он был, но теперь он был… ничем. Все, что он чувствовал, что теперь он- это просто сирота, которая слишком скучала по родителям даже через три года после их смерти. Прежде чем он успел заплакать, он поддался словам Чимина и кивнул: «Хорошо, я пойду. Хорошо ли я одет? Где это находится?»    «Ах», Чимин снова отступил, его улыбка стала вынужденной, когда он нервно рассмеялся и коснулся кончиками указательных пальцев вместе, объясняя: «Об этом…» — он вежливо наклонил голову и продолжил: «Дом Чонгука? Это своего рода вечеринка, которую он устраивает. Один из его друзей пригласил меня, и я сказал, что иду, прежде чем узнал, что это было в злом логове зверя, но я клянусь, это будет разнос! Мой друг сказал мне, что люди, в любом случае, никогда не видят Чонгука на его вечеринках, потому что он, вероятно, слишком занят, трахая кого-то в своей комнате.» Глаза у Тэхена расширились, и он сразу же взял обратно свой предыдущий ответ: «Нет!» — он непреклонно покачал головой: «Я не пойду. Он убьет нас с тобой, прежде чем у нас будет шанс войти! Он принесет нас в жертву своим сексуальным богам, которым он, вероятно, поклоняется, чтобы они пили нашу кровь, смешанную с алкоголем!» Чимин фыркнул, не в силах серьезно отнестись к словам Тэхёна: «Пффф, он бог секса, Тэ Тэ».       «Фуу, прекрати!» — скулил Тэхён, надеясь, что его лицо не станет красным. Он не покраснел. Его лицо просто… его лицо только становится красным, когда Чимин говорит глупости, вроде того, что он сказал сейчас. Он слегка ударил Чимина: «Чонгук- это зло! Это все, вероятно, ловушка! »     «Это не ловушка».     «Ну, я не пойду», — все равно отказался Тэхён, скрестив руки на груди и подняв нос в воздух, чтобы дать понять, что это его окончательное решение. Чимин только засмеялся и снова обнял Тэхёна, сказав игривым тоном: «Тэ Тэ, ты уже обещал мне, что идешь… Ты меня взволновал, ты действительно собираешься меня расстроить? Ты хочешь увидеть, как я плачу?»     «Конечно» — ответил Тэхён с коротко, все еще не разворачивая руки: «Потому что я. Не. Иду.»       «Да, ты идёшь.» — заверил его Чимин, счастливо улыбаясь и прижимаясь лицом к его руке.       «Нет, не иду.» — все еще спорил он.       «Идёшь!»       «Нет.»       «Да!!!»       «Не…»