Can I?...

Ночной Хогвартс навевал тоску и чувство одиночества. Идя по этим тёмным прохладным коридорам привычного чувства, что ты находишься дома не возникало. Возможно это было связано с тем, что её домом здесь являлись люди. Будь с ней Рон или Гарри, то стены не казались бы такими чужими, а взгляды людей на портретах не казались бы такими враждебными. Гермиону пугал холод и одиночество, поэтому она не любила дежурить одна. Но сегодня Рон умчался на свидание и, скомканно извинившись, сказал, что завтра подежурит один. Гермионе нечего было возразить, да и уже некому. Рон, договорив, тут же сорвался с места, потому что уже опаздывал. Грейнджер покачала головой и, немного подумав, решила не злиться на него. А сейчас шла по тёмным коридорам, ёжась от холода, и думала, что надо было-всё-таки немного позлиться. Но было уже поздно. — Что, Грейнджер, прогуливаешься перед сном? — резкий голос вырвал девушку из собственных мыслей. – Минус десять очков Слизерину, Малфой, за то, что бродишь после отбоя. – Какая потеря, – Драко шуточно хватается за грудь, – не знаю, смогу ли пережить эту утрату. Он зачем-то подходит ближе, светя палочкой ей в глаза, и уже возвышается над Гермионой в силу своего роста. Свет от люмоса отбрасывает тени на его лицо, и от этого его улыбка выглядит жутковато. – Ещё минус десять баллов за то, что ты пьян. Где ты вообще раздобыл алкоголь среди учебной недели? – А что? Тоже хочешь? Могу угостить, – он наклоняется ниже, к лицу девушки и обдаёт её лицо запахом огневиски. Гермиона морщит нос и хочет оттолкнуть Драко, но он хватает её за запястья и притягивает ближе. Она смотрит на него с лёгкой тревогой в глазах, а он просто в открытую разглядывает её лицо. Впервые ему удаётся сделать это так близко. Он мог бы сосчитать все веснушки на её носу и трещинки на губах, но он слишком пьян для этого сейчас. Хотел бы он, чтобы у него была такая возможность в другой раз. – Отпусти меня, – требует Гермиона, пытаясь вырвать свои запястья из длинных пальцев. В мысли закрадывается тревога. Нерациональная, необъяснимая, просто тревога от того, что может случиться. – Знаешь, Грейнджер, ты такая красивая, – Драко как будто не слышит её просьбы-приказа, он просто продолжает всматриваться в её лицо, даже затуманенным мозгом понимая, что ещё раз такой возможности у него уже может не быть. – А ты чертовски пьян, – отвечает Гермиона после недолгой паузы, пытаясь справиться с волнением, застрявшим в горле. Фраза, произнесённая Драко, вводит её в ступор. Малфой, вероятно, последний человек, от кого она ждала это услышать. Ну, может, не совсем последний. Скорее, предпоследний. Последним был бы Люциус Малфой. – Можно тебя поцеловать? – вдруг спрашивает Драко, медленно переводя взгляд с губ на глаза Гермионы. На задворках сознания всплывают слова Нарциссы о том, что всегда нужно уважать личное пространство людей, что на вторжение в чужое личное пространство всегда нужно иметь разрешение. У Драко всегда было это разрешение. Негласное, но очевидное. Все девушки, с которыми он спал, хотели его больше, чем он их и поэтому спрашивать разрешения не было смысла. В этом же случае, он почувствовал, будто обязан спросить, не будучи уверенным во взаимности своего намерения. Он хотел получить разрешение, а не взять силой то, чего желает. Так бы поступил его отец. Он - не его отец. Гермиона застыла в непонимании, даже перестала дёргать запястьями, просто уставилась в серые глаза с лёгким шоком в своих, карих. Она молчала, наверное, слишком долго. – Можно? – повторил свой вопрос Малфой. – Нет. – Твёрдо, насколько позволял голос, ответила Гермиона, придя в себя. – Нет, нельзя. Я хочу, чтобы ты меня отпустил. Она подумала, что сейчас он разозлится, ударит её, накричит или сделает то, чего хочет, наплевав на её отказ. Она уже ждала резких движений, звуков, чего угодно, поэтому зажмурилась совсем по-детски. Но Малфой просто отпустил её запястья и сделал пару шагов назад. Он не смотрел на неё, смотрел куда-то в сторону. Они оба не шевелились. Гермиона уставилась в пол, не зная, стоит ли ей уйти или ждать, пока уйдёт он. – Может проводить тебя до гостиной? — вдруг прерывает тишину Драко, — Негоже так поздно разгуливать по коридорам одной. Ещё один странный вопрос. Драко Малфой не должен спрашивать у неё позволения проводить её до гостиной, потому что ну это же Драко Малфой. Он может оскорбить, унизить, сказать какую-нибудь гадость или просто окинуть презрительным взглядом. Он не может всерьёз спрашивать об этом. Или может? Драко стоит и ждёт ответа девушки. Зачем он спросил это? Да потому что надо было как-то прервать неловкую тишину, а просто уйти теперь не позволяла совесть. Интересно. Драко Малфою чего-то не позволяла сделать совесть. Что-то новое. Но он решил, что разберётся с этим позже, а сейчас ему интересен ответ Грейнджер. – Хорошо, – медленно кивает Гермиона. Она чувствует себя потеряно и запутанно. Этого не может происходить на самом деле, но это происходит. И это странно и неправильно, но она не ощущает опасности. Она почему-то уверена, что Малфой не сделает ей больно. Её озадачивает эта мысль, но в то же время она и не помнит, когда бы Малфой вообще порывался причинить ей физическую боль, поэтому она повторяет, что Драко может проводить её, и они идут вместе в сторону гриффиндорской башни. Идут они молча, и не смотря на друг друга. Гермиона немного впереди, Драко идёт на пару шагов позади. Тишина неловкая, но так ведь и должно быть. Им не о чем разговаривать, а вести светские разговоры после того, что уже произошло кажется глупым. Гермиона неожиданно осознаёт, что она чувствует себя достаточно комфортно. Хоть она совсем и не знает Малфоя, но она учится с ним уже шесть лет и он, каким бы говнюком ни казался, он привычен ей. Конечно, он ни разу за эти шесть лет не называл её красивой и уж тем более не спрашивал разрешения её поцеловать, но то, что происходило сейчас, пока они молча шли по коридорам школы, казалось ей странным, но не неправильным. Это казалось ей таким, каким это должно быть. В любом случае, она хорошенько подумает об этом завтра, сегодня всё слишком непонятно и неоднозначно, может быть она проснётся и взглянет на ситуацию совершенно под другим углом. Они доходят до портрета Полной Дамы, и Гермиона разворачивается лицом к Драко, переминаясь с ноги на ногу, не зная, следует ли что-то сказать или просто уйти. — Эм, спасибо, наверное, — говорит она неуверенно. — Не за что, доброй ночи, — отвечает Драко, разворачиваясь, чтобы уйти. — Только не думай, что я забыла о снятых с твоего факультета баллов, — говорит Гермиона ему вслед, чтобы сделать ситуацию хоть немного более привычной, что ли. Драко тихо усмехается и, не оборачиваясь, отвечает: — Чёрт, не сработало, а я так надеялся. И он уходит. Гермиона ещё пару секунд смотрит ему вслед, а затем зачем-то улыбается, называет Полной Даме пароль и идёт в свою комнату. Драко идёт в подземелья как можно медленнее, самыми длинными путями, не желает возвращаться, прекрасно сознавая, что слизеринцы всё ещё не улеглись спать, и во всю пируют. Правда, Драко, уже даже не помнил, по какому поводу. Вроде чей-то день рождения. Или ещё какой праздник. А может вообще постоянный девиз Забини «нет повода не выпить». Его мало это волновало, он хотел обдумать недавнее происшествие. Пока он пьян он позволяет говорить себе правду, когда он трезвый правда даётся труднее, он тщательнее её прячет даже от себя. Например сейчас, он признаёт, что разглядывает Грейнджер на совместных занятиях не потому что «она похожа на нелепого зверька, за которым интересно наблюдать в зоопарке», а потому что она красивая, умная и сама по себе интересная. Что он знает все её маленькие бзики не потому что «можно при любой удобной ситуации ткнуть её в это, чтобы наблюдать как она краснеет», а потому что она на самом деле так забавно закусывает кончик пера на занятиях, пока слушает лекцию или заправляет прядь за ухо, когда та лезет в глаза и мешает писать конспект. Он разрешает себе это признать, без оправданий и лжи самому себе, и поэтому именно сейчас он хочет всё обдумать. Зачем было спрашивать разрешения для поцелуя, если было совершенно очевидно, что она откажет? — А если не отказала бы? Зачем было называть её красивой? — Потому что она и есть красивая. Зачем было провожать её до башни? — Потому что какой-то другой пьяный слизеринец мог разгуливать по коридорам в это время. Зачем было слушаться её «нет», она же слабее, не смогла бы сопротивляться? — Потому что «нет» значит «нет». Решать вопросы силой – не выход. По крайней мере не его выход. Он больше не избалованный ребёнок. Зачем хотеть позвать её куда-то прогуляться? — Не знаю. Ответа на последний вопрос Драко и правда не знал. Ему просто хотелось. Откуда взялась эта необходимость всё время искать причины всему. С каких пор элементарное желание чего-то перестало быть достаточно весомым аргументом? Вообще, Драко плевать. Если он хочет позвать куда-то Грейнджер, он это сделает. Гермиона чувствовала себя какой-то загруженной. Она не могла уснуть, потому что ситуация с Малфоем не давала ей покоя, как бы они ни старалась перестать думать об этом, её мозг всё равно старательно разбирал каждую сцену на детали. Вот он усмехается своей привычной ухмылкой. Вот он подходит ближе, но не вплотную, оставляет пространство между ними. Вот он бегает взглядом по её лицу, заставляя её чувствовать себя будто под микроскопом. Вот он говорит, что она красивая и просит разрешения поцеловать. Этот вопрос настолько выбил её из колеи, что она даже не задумалась, что это могла быть просто злая шутка. Но, судя по выражению его лица и виноватому взгляду (Гермиона вообще не знала, что Малфой может испытывать вину) никакой шутки не было. Он всё говорил серьёзно. И это было очень странно. Усилием воли она заставила себя перестать думать об этом и уснуть. Утром, когда она проснулась, всё произошедшее стало казаться ей каким-то сном, но она отчётливо помнила, что не спала. На завтрак она собиралась, полностью погруженная в эти мысли. Драко проснулся с сухостью во рту и головной болью. Он не любил огневиски из-за этих побочных эффектов на утро, но это был единственный доступный алкоголь в Хогвартсе, поэтому выбирать не приходилось. Поднявшись с постели, он пошёл в душ. Стоя под прохладными струями воды, он старательно отгонял от себя все мысли о прошлой ночи. Он не собирался думать об этом сейчас, на трезвую голову и так уже слишком многое позволил себе вчера. Он просто будет делать вид, будто ничего не произошло. По сути, ведь, ничего и не было, так что он даже не обманывает себя. Ну разве что, мысль «да я и не хочу об этом думать» не совсем искренна, но Драко плевать, он просто об этом забудет. Гермиона садится спиной к столу Слизерина, чтобы предотвратить ненужные взгляды или рассматривания. Потому что она знает, что она будет смотреть. А если он посмотрит в ответ, и они встретятся глазами, то она не будет знать, что делать. Лучше не рисковать. Ей очень хочется обернуться, но она понимает, что выглядеть это будет странно и потому не решается. Когда Рон облегчённо напоминает, что сегодня не будет общих занятий со Слизерином, Гермиона тоже еле заметно выдыхает от облегчения. Драко заходит в Большой зал и замечает, что она демонстративно сидит спиной к его столу. То, что это сделано специально, не вызывает никаких сомнений. Накатывает лёгкое раздражение, но с другой стороны, он хотя бы не будет видеть её лицо весь завтрак. А значит и не думать о ней будет гораздо проще. Только он садится за стол, как Забини, хоть и с похмельем, но достаточно активно набрасывается на него с вопросами, где от проторчал пол ночи. — Гулял, — отвечает Малфой, выражением лица показывая, что большего Забини не получит. Однако Блейз в похмельном состоянии не особенно хорош в угадывании намёков, поэтому он просто игнорирует многоречивый взгляд Малфоя и продолжает задавать уточняющие вопросы. В итоге Драко просто шлёт его подальше и Забини наконец успокаивается. — Гермиона, ты чего такая задумчивая? — спрашивает Гарри, когда они втроём выходят из Большого зала. — Что? А, да я просто не выспалась: дежурство затянулось, — она почти не врёт. Гарри с Роном этот ответ устраивает, и они просто меняют тему. Гермиона думает, что их она знает слишком хорошо, что может сказать именно то, что они хотят услышать. Интересно, а смогла бы она узнать Малфоя так же хорошо? Глупости, зачем ей это? Драко удалось не думать о Грейнджер ровно одно занятие. На оставшихся двух он пытался отогнать от себя желание позвать её куда-то. После конца занятий он сдался. Размышляя о том, как же ему воплотить этот план в жизнь, он пришёл к выводу, что может просто написать ей письмо. Гораздо проще выражать свои мысли словами на пергаменте, когда не видишь прищуренных карих глаз и кудрявых волос, которые торчат во все стороны, которые такие неидеальные, но от этого почему-то ещё более притягательные. Он быстро схватил пергамент и перо, пока не передумал и нацарапал короткое сообщение. Позвав своего филина, он привязал ему на лапу письмо и назвал получателя. Гермиона читала книгу для доклада по зельеварению, когда в её окно постучали. Она повернула голову и увидела красивого филина за окном. Нахмурившись, она поднялась, чтобы открыть ему, отвязала письмо от лапы, но филин остался сидеть на месте. Значит отправитель ждёт ответа. Грейнджер пожала плечами и развернула письмо. «Привет. Дежуришь сегодня?» Д.М. Гермиона вскинула брови вверх от удивления. Малфой написал ей письмо. Всё становилось только страннее. Она немного подумала, но в итоге взяла пергамент и написала ответ. «Нет. Сегодня очередь Рона» — принёс филин Драко на пергаменте. Малфой улыбнулся уголком губ, понимая, что ему ответили. Пытаясь не обращать внимания на внезапную радость, он снова написал. «Чёрт. Придётся сегодня Уизли провожать до Башни» Гермиона читает ответ и улыбается. В душе что-то приятно согревает. В её голове не складывается образ того Драко Малфоя, которого она знала все эти годы и того, кто сейчас писал ей. Это будто два разных человека, и тот, кому она сейчас пишет ответ, гораздо приятнее того вредного зануды, которым она его знала. И она задумывается о том, а не игра ли всё это. Чего добивается этот странный человек? Да, они уже не вели себя так агрессивно по отношению друг к другу с тех пор, как пошли слухи о том, что он отказался принимать Метку, но напряжение всё ещё было между ними, когда они сталкивались с ним в коридорах. Шесть лет вражды просто так не проходят. Иногда были даже привычные оскорбления и презрительные усмешки. Так что то, что происходило сейчас было странно и, либо не имело смысла, либо имело смысл, который мог бы не понравиться Гермионе. Тем не менее, она придвинула к себе ещё один кусок пергамента и написала ответ. «У него разрешения можешь не спрашивать. Он очень любит целоваться» — она сама не поняла, зачем подняла эту тему. Это было неловко, но она решила, что сможет обратить всё в шутку. Гермиона хихикает, когда отправляет письмо, и присаживается на край кровати, ожидая ответа. Драко же шутку не оценивает и наоборот хмурится. В груди неприятно скребётся что-то. Малфой отказывается принимать это чувство за ревность. Ему хочется отправить филина обратно в совятню и не писать ответ, но он всё равно садится за стол, чтобы написать сухой ответ и дать понять, что юмора не оценил. «Не понаслышке знаешь?» Гермиона читает ответ и буквально чувствует тот яд, который Драко вложил в этот короткий вопрос. Она цокает языком, ей хочется подразнить его, но она понимает, что он вполне может разозлиться ещё больше и не ответить, а ей этого не хочется. Она не может объяснить себе причину, почему она хочет продолжать переписываться, и предпочитает скинуть всё на элементарное любопытство. «Нет, как-то не приходилось. Всегда хватало взгляда со стороны на Рона и Лаванду» Драко закатывает глаза, когда слышит свой же облегчённый выдох. Не хватало ещё ревновать Грейнджер к её тупому рыжему дружку. Он решает сменить тему, чтобы, не дай Мерлин, не сделать ситуацию более нежелательной. «Чем занимаешься тогда? Книжки зубришь?» Грейнджер улавливает смену темы и мысленно поддерживает решение Малфоя: ей не очень-то хочется обсуждать отношения своих друзей с ним. «Готовлюсь к эссе по зельеварению. Некоторым из нас нужно учить, чтобы заработать хорошую оценку» Малфой усмехается. Непоколебимая уверенность всех и каждого в том, что Снейп просто так ставит ему хорошие оценки уже даже не раздражает, а скорее забавляет. Он кидает взгляд на уже написанное эссе по зельеварению и пишет ответ. «Учить? А что, так правда кто-то делает? Не повезло» Гермиона закатывает глаза. Вот теперь он больше похож на того Драко Малфоя, которого она знала все эти годы. «Да, но обычно для этого нужны мозги, так что у тебя, скорее всего, не получится» Драко фыркает. Он её задел. Ладно, он ведь не обязан с ней сюсюкаться. «А, так вот почему Поттер с Уизли с тобой дружат. У них тоже не получается, да?» Гермиона уже начинает по-настоящему злиться. Она думает не отвечать ему, но тогда он решит, что снова победил её. Ну уж нет. Она берёт очередной лист и пишет ему ответ. «Ты, наверное, не знал, но иногда люди дружат друг с другом не из корыстных целей» Драко тоже начинает раздражаться. Похоже, мирного диалога им не выстроить. «Ну конечно, откуда нам тут на Слизерине знать, что такое настоящая дружба» Грейнджер думает, что тоже задела его. Ей хочется порадоваться, позлорадствовать, но почему-то она чувствует укол совести. Её это злит ещё больше, потому что она думает, что его-то поди совесть не мучает. Она решает, что на сегодня переписки достаточно. Она отправляет филина обратно без ответа. Когда филин стучится Драко в окно, и тот видит, что он пришёл без письма, Малфой думает, что погорячился. Он хочет попросить прощения и позвать её в Хогсмид на выходные. Долго сидит над пергаментом, не решаясь начать писать. Спустя минут десять, он привязывает письмо к лапе филина и снова отправляет к Гермионе. Грейнджер закатывает глаза, когда снова видит филина за своим окном, однако открывает птице и отвязывает письмо. «Спокойной ночи» Гермиона качает головой и пишет ответ. «Доброй ночи» Драко прикрывает глаза, надеясь, что не так уж она на него и обижается. А пригласить её куда-то он всегда успеет. На следующее утро, на завтраке, Гермиона наоборот садится лицом к столу Слизерина, чтобы…да чёрт знает, зачем она так делает. Когда Драко заходит в Большой зал, она тут же ловит его взгляд, он еле заметно кивает ей, она кивает в ответ. Она прослеживает взглядом его путь к столу, подмечая какие-то мелочи во внешности, на которые раньше не обращала внимания. Она внезапно для себя осознаёт, насколько Драко Малфой красив. Она мотает головой, чтобы отогнать от себя эти мысли, пока Рон с Гарри не заметили, как она пялится на Малфоя. Хотя парни и не выглядят заинтересованными в её персоне. Рон жадно поглощает свой завтрак, параллельно рассказывая, как прошло дежурство, а Гарри внимательно его слушает, ковыряясь ложкой в своей овсянке. Драко весь завтрак периодически бросает взгляды на стол Гриффиндора и пару раз даже ловит ответные взгляды Грейнджер. Судя по тому, как она смотрит, она не злится и не обижается, это неожиданно радует Драко. Он настолько погружён с свои мысли, что даже не замечает подозрительно притихшего Блейза. На занятии по трансфигурации в тетради Гермионы внезапно появляется запись на пустой странице. «Злишься?» Гермиона хмурится, поворачивает голову и бросает взгляд на сидящего позади Драко. Тот поднимает брови, как бы задавая вопрос. «Нет, с чего ты взял?» «Просто решил уточнить» Гермиона не отвечает, продолжая писать конспект. Драко цокает языком, и пишет снова. «Ты можешь на секунду оторваться от глупого конспекта? Что, никогда не отвлекалась на занятиях?» «Я тебе уже писала по этому поводу вчера» «Что? Что некоторым надо учиться? Брось, Грейнджер, ты же по-любому выучила уже все книжки за этот год, и теперь пишешь конспект чисто из вежливости к старухе» «Не называй её старухой. И более того, профессор Макгонагалл говорит многие вещи, которых нет в учебниках. Если бы ты её хоть иногда слушал, то знал бы это» «Ты невыносимая всезнайка, знала это?» «Да, Снейп как-то упоминал это, так что я в курсе, спасибо» «Ладно, а мы можем хоть раз пообщаться так, что в итоге нам не захочется друг друга придушить?» «Не знаю, насколько я помню, мы так ни разу не пробовали» «Так может стоит? Как зовут твоего кота?» «Живоглот» «Какая ужасная кличка» «Да? Тебя забыла спросить. А как зовут твоего филина?» «Фараон» «Очень оригинально» «Спасибо» Гермиона снова поворачивается, чтобы недовольно взглянуть на Драко. Он строит ей рожу, а она закатывает глаза и отворачивается. Все остальные занятия они не переписываются и даже не смотрят друг на друга. После занятий Драко приходит к себе в комнату, где уже сидит Забини. — Ну, рассказывай, — требует Блейз. — Что рассказывать? — Драко непонимающе смотрит и проходит к шкафу, чтобы переодеться. — Что у тебя с Грейнджер? — Драко после вопроса резко тянет галстук так, что тот чуть ли не душит его. — Чего? Забини, ты в своём уме? Что за вопросы? — Малфой, перестань строить из себя дурочку, я видел, как вы переглядывались на завтраке и переписывались на трансфигурации, я же не тупой и не слепой. Сэкономь нам обоим время и нервы и просто расскажи. Если бы это был бы кто-то другой, Драко бы без раздумий послал этого человека далеко и предположительно надолго, но это был Забини, который знал Драко иногда лучше, чем он сам себя знал. «Я и так знаю про тебя больше, чем мне нужно» - всегда говорил Забини, когда не хотел слышать подробности про очередные похождения Малфоя. Драко вздыхает и, прикидывая свои шансы избежать этой беседы, рассказывает всё Блейзу. Тот слушает молча, не перебивает и даже не корчит странные рожи. Он слушает так, будто смотрит какой-то фильм уже не первый раз и точно знает, что же там будет. — И вот теперь мне приспичило позвать её куда-то, но каждый наш диалог заканчивается перепалкой, — подытоживает Малфой и смотрит на Забини, ожидая хоть какой-то реакции. — А я всё ждал, когда же ты себе наконец в этом признаешься. — В чём признаюсь? — Драко выглядит озадаченным. — Да в том, что она тебе нравится, идиот. Ты облизываешь её глазами с четвёртого курса. Я удивлён, что за это время это заметил только я. — Я не…— начинает оправдываться Драко. — Не заливай мне тут. В любом случае, сейчас речь не об этом. Тебе надо позвать её куда-то, так? — Так. — Ну так подойди и позови, без всяких предисловий, раз вы не умеете общаться как взрослые люди. — И как ты себе это представляешь, Забини? Привет, Поттер, Уизли, Грейнджер. Кстати, Грейнджер, не хочешь сходить со мной в Хогсмид на выходных? — Да, примерно так. Хотя, я думаю, что с Поттером и Уизли можешь не здороваться. — Забини, ты нормальный вообще? Она ни за что не согласиться пойти со мной куда-то при своих дружках. — Ну если не согласиться, то и нахер её, а если согласиться, то ты будешь знать, что у тебя есть шанс. Малфой, с каких пор ты ссыкло? — Пошёл в очко, Блейз. — Ну давай поспорим, что ты зассышь и не позовёшь её при Поттере и Уизли? — Ты меня на слабо взять хочешь, что ли? Я тупой, по-твоему? — По-моему, да, Малфой, ты тупой. Ну так что, забились? Драко вздыхает и показывает Блейзу средний палец. — Забились, — в итоге говорит он. На ужине Малфоя не было. Не то, чтобы Гермиона ждала его, просто приметила пустующее место там, где он обычно сидит. Зато Забини и вся их свита были там. Гермиона предпочла не гадать, почему Малфоя там нет. Они поужинали и собрались уходить из большого зала. Почти на выходе их догнал Симус. — Очень важный опрос, как бы вы втроём проставили рейтинг от наиболее склонного к совершению безумных вещей до наименее? — Среди нас троих? — уточнил Гарри. — Да-да, среди вас, — подтвердил Симус. — Ну тогда уж двоих - Гермионы в этом рейтинге не будет, — усмехнулся Рон. — С чего бы это? — возмущённо спросила Гермиона. Она насупилась и смотрела на Рона из-под нахмуренных бровей, что должно было придать ей строгости, но нужного эффекта на Уизли это не произвело. — Ты слишком любишь правила, и не умеешь совершать безумные вещи, так что тебе нечего делать в этом рейтинге, — Рона забавляло возмущение Гермионы, а сама Грейнджер была категорически не согласна с другом. — Знаешь что, Рональд…— начала говорить Гермиона, когда её отвлёк оклик. — Эй, Грейнджер, — Малфой спускался по лестнице прямо им навстречу. Все четверо повернулись и уставились на него. — Чего тебе надо Малфой? — грубо спросил Рон. — Отвали, Уизли, не к тебе обращаюсь, — Драко отмахнулся от него как от надоедливой мухи и повернулся лицом к Гермионе. — Грейнджер, тут такое дело, — он на секунду замялся, пока не понял, что сомневаться нельзя он уже начал это, — пойдёшь со мной в Хогсмид на этих выходных? Повисла мёртвая тишина. Никто не ожидал такого вопроса от Малфоя, более того, Драко сам выглядел так, как будто не собирался этого спрашивать. Все шокированно смотрели на Малфоя, и он сам был бы не против сейчас посмотреть на себя со стороны, потому что ему казалось, что выглядит он довольно нелепо. Первой от шока отошла Гермиона. В первую секунду она хотела возмутиться и отказать Малфою, но затем она вспомнила реплику Рона, произнесённую только что. Не умеет совершать безумные вещи, значит? А как вам такое? — Да, почему бы нет, пошли, — ответила девушка и пожала плечами. Ещё одна молчаливая сцена. Гриффиндорцы и даже сам Малфой уставились на неё в шоке, никто не ждал такого ответа. Создавалось ощущение, что всё не по-настоящему, потому что Малфой не мог задать такой вопрос, а Гермиона не могла дать такой ответ. Драко очнулся от шока. Откашлялся и произнёс: — Прекрасно, зайду за тобой в двенадцать. Не проспи, — и ушёл. Гермиона закатила глаза и улыбнулась против воли, стараясь не думать о том, сколько вопросов вывалится на неё, когда Гарри и Рон отойдут от ступора.