Нить за нитью

— Эй! Робин поворачивает голову и чуть наклоняет её, вопросительно смотря на Стива.  — Что такое? — спрашивает она с соломинкой во рту.  — Как бы мне не нравилось сидеть здесь с тобой, пока ты… — он запинается и слепо машет рукой в сторону бассейна. — Раздеваешь людей взглядом, мне нужно попросить у тебя… совет. Она улыбается, зубасто и весело.  — Так-так-так. Мистер Харрингтон, экстраординарный консультант, просит советы у меня? — игриво размышляет она, явно стараясь позлить Стива. Он преувеличенно фальшиво улыбается ей и, проводя пальцами по волосам, садится на шезлонг.  — Совет, — бесполезно поправляет он. — Так что не надумай себе ничего лишнего. Она поднимает солнцезащитные очки, используя их как импровизированную повязку на голову.  — Окей. Валяй, дурачок, — она ​​заинтересованно потягивает напиток. Стив облизывает губы и, бросив взгляд на окружающих, чтобы убедиться, что их никто не слушает, наклоняется вперед.  — Как ты… — он замолкает, но, учитывая, каким многозначащим взглядом он на неё смотрит, Стив надеется, что та поняла, о чем он.  — Как я…? — Робин склоняет голову, поднимая брови вверх, будто подбадривая. Стив выглядит страдальчески, открывая и закрывая рот в недоумении, как сформировать свою мысль. — Словами через рот, дурачок, — раздраженно протягивает Робин. Стив делает глубокий вздох и, наклонившись еще ближе, шепчет что-то бессвязное, заглушенное плеском воды в бассейне.  — Еще раз? Стив обиженно фыркает.  — Как ты узнала, что ты… ну, понимаешь.?  — Гомосексуальна? — заканчивает за него Робин, его губы подрагивают, когда он снова тревожно осматривается вокруг. — Ты ведешь себя более предусмотрительно, спрашивая о моей ориентации, чем когда мы оказались в ловушке на подпольной российской базе, — заявляет она, в её голосе так и сквозит весельем, а в глазах поблескивает насмешка. — Ты думаешь, что ты гей, Харрингтон? Стив стискивает зубы, прижимая палец к её губам, чтобы заставить ту замолчать.  — Тс-с-с, — шипит он. — Нет! Мне просто интересно, как ты… узнала, — он пожимает плечами. Робин нежно смотрит на него, ничуть не сомневаясь, что тот не просто из любопытства к её личной жизни, решил вдруг завести эту тему. — Хочешь верь, хочешь нет, но ты стал моим прозрением.  — Боже ж ты мой, как лестно, — саркастически бормочет Стив.  — Я тебе уже рассказывала эту историю. Я долгое время считала, что ревную тебя, — она смеется от своих слов. — Серьезно, не могу поверить, что думала, что мои стандарты такие… — она ​​жестом показала что-то вроде «низкие».  — Эй, эй, эй! — тянет Стив. — Ты что. Некоторые бы умерли лишь за возможность…  — О, избавь меня от своего самовнушения, — вставляет Робин. — Так с чего это ты вдруг? На вопрос Стив почти невольно смотрит в сторону Билли, тот сидит на спасательной вышке, его голубые глаза спрятаны за солнцезащитными очками «Рей-Бен», с шеи свисает свисток, золотистая кожа туго натянута на изгибах бицепса и торса. От шрама, оставленного Пожирателем Разума, тот стал выглядеть еще сильнее, тот сделал его сильнее. Стив смотрит лишь какую-то секунду, но Робин мгновенно оглядывается через плечо и, издав насмешливое «ну и ну», поворачивается обратно к Стиву.  — А у тебя хороший вкус, — она ​​наклоняется, чтобы игриво пихнуть того в плечо, — будем надеяться, что он не так хорош, как выглядит, и мы сможем его подцепить. Стив смотрит на неё, раздраженный тем, что та постоянно унижает его, без сомнения, потрясную внешность, но в основном его чуть огорчает (и, наверно, трогает) то, как невозмутимо она продолжает себя вести, будто ничего не случилось.  — Просто чтобы… прояснить ситуацию, знаешь, на всякий случай, я люблю девушек, — говорит он тихим голосом и немного резче, чем следовало бы.  — Ну и парней тоже, — она поворачивается на лежаке, открыто следя за Билли. — Черт, чувак.  — Ладно, перестань пялиться, — просит Стив, — он подумает, что ты глазеешь на его шрамы. Билли засовывает солнцезащитные очки в свои непослушные волосы, и ни у Стива, ни Робин нет ни единого шанса отвести от него взгляд. А потом тот на мгновение смотрит в их сторону. Робин быстро переключает свое внимание на что-то другое, поднося к губам соломинку и пытаясь подавить смех. Взгляд Билли останавливается на Стиве, его пальцы отбивают на металлическом подлокотнике неравномерный ритм. Затем он улыбается. Медленно и знающе, но без следа его обычного самодовольства. Он улыбается по-доброму, и эта доброта отражается в его глазах, заставляя сердце Стива на секунду запнуться, а затем Стив улыбается в ответ. Его улыбка, по словам Робин, вышла глупой и неловкой, но все же милой. В это мгновение он хочет провалиться сквозь землю. Полностью. Они разрывают зрительный контакт и возвращаются к своим делам еще на полчаса до окончания смены Билли. И Стив буквально может отследить тот момент, когда спасатели меняются по тому, как подбирается рядом с ним Робин. Та опускает свой напиток, заправляет за уши волосы и садится. Стив едва давит смешок, когда она чуть опускает купальник, делая декольте глубже.  — Кто это? — мечтательно спрашивает Робин.  — Хезер Холлоуэй, — отвечает Стив. — Хочешь, представлю? Но Робин лишь отмахивается от него и поднимается на ноги.  — Мне нужно произвести впечатление, — объясняет она.  — И что ты собираешься делать? — Стив смотрит на неё, закрывая от солнца лицо рукой.  — Топиться, — Робин расправляет плечи, мысленно готовясь воплотить план. — Как я выгляжу? — она выжидающе смотрит на Стива.  — Прямо не узнать, — усмехается он. — Но, может быть, еще… — Стив показывает на свои волосы.  — Если бы я хотела такую же гриву, как у тебя, я бы просто подселила себе на голову птицу, чтобы та свила себе там гнездо, — дразнится Робин, сладость её голоса резко контрастирует с заложенным в словах оскорблением.  — Ты только не умри там, — смеясь, кричит он ей вслед, когда та, не оглядываясь, показывает ему средний палец.  — Че как, Харрингтон. Стив отводит взгляд от Робин, чтобы посмотреть на появившегося вдруг рядом Билли.  — Разве это не твоя смена? — спрашивает он. Ему не хотелось, чтобы его фраза прозвучала так резко, как она вышла. Билли разваливается на шезлонге Робин, чуть раздвинув ноги, перекрещивает лодыжки, а затем тянется к её недопитому напитку и делает глоток. Он тут же морщится от вкуса и отодвигает стакан в сторону.  — Мы можем поговорить? Стив откровенно ошеломлен этим вопросом.  — Конечно. Тебе же нравится слушать себя, — отвечает он, маскируя свое удивление. Билли ухмыляется от его слов и поднимает руку к свистку на груди, крутя его в пальцах. Взгляд Стива прикипает к движению, к шраму, который совсем близко. Его собственные пальцы так и покалывает при мысли о том, что от мог бы коснуться его, проследить, стряхнуть все пережитки неуверенности, которые Билли скрывает, находясь в полуголом состоянии. Потому что нужно быть просто слепым, чтобы не заметить, как тот складывает руки на груди, когда никто не смотрит, или не расстегивает рубашку так сильно, как делал это раньше. Уверенность, которую излучает состояние его оголенной груди, является лишь сильным прикрытием, на которую нужно иметь большое мужество. Гораздо больше, чем просто снять с себя одежду.  — Прости, Харрингтон. Слова просты, не витиеваты, но они как ударом выбивают из легких Стива воздух. Хотя ему удается сохранить внешнее спокойствие и невозмутимость.  — За что? За то, что ты мудак, или за то, что ты почти себя убил? Билли зубасто улыбается, отчего в уголках его глаз собираются морщинки.  — И то, и другое?  — Неужели эти щупальца научили тебя хоть каким-то хорошим манерам, — пытается пошутить Стив, а затем понимает, насколько бестактно это прозвучало, и бормочет извинения.  — За что? За то, что ты мудак, или за то, что поиздевался над моим предсмертным опытом? — Стив засмеялся в кулак.  — И то, и другое, — в конце концов говорит он. — Но я… рад, что ты жив. Это вызывает у Билли смех.  — Хочешь верь, хочешь нет, Харрингтон, но ты первый, кто это сказал, — покачав головой, признается он, натягивая на себя пурпурное полотенце Робин и тем скрывая свои шрамы от глаз Стива. На этот раз, когда пальцы Стива дрожат от желания коснуться, он не противится ему. Он протягивает руку и берется за полотенце. Стив буквально видит, как у Билли перехватывает дыхание, когда он снимает его.  — Так лучше, — тихо говорит Стив. Билли проводит языком по губам и смотрит на Стива из-под длинных ресниц.  — Довольно круто, а? Стив пытается натянуть на лицо как можно больше невозмутимости и кивает.  — Ага. Его внимание привлекает всплеск воды в бассейне, он поворачивается и буквально закатывает глаза от пародии Робин в действии. Её учитель по актерскому мастерству был бы в ужасе. Но эта жалкое представление все равно срабатывает, потому что спустя секунду, как та начинает кричать, прося о помощи, Хезер ныряет за ней в опустевший бассейн. Билли фыркает.  — Там же мелко.  — Это её не остановит, — Стив поворачивается к Билли.  — Она твоя девушка? — Билли кивает подбородком в её сторону. Два месяца назад Стив был бы взволнован этим вопросом, тогда он все еще переживал свое маленькое увлечение ею, но сейчас все практически прошло, и он особо ничего не чувствует к ней. Он не говорит Билли, что та по девушкам, потому что все-таки это её дело, кто должен знать, а кто нет.  — Не, Робин не в моем вкусе, — отвечает он вместо этого. Билли садится прямо и наклоняется вперед, положив руки на бедра.  — Тогда кто в твоем вкусе? Стив смотрит на Робин, та теперь укутана в полотенце, а рука Хезер успокаивающе приобнимает её за плечи. И он завидует ей, её прямолинейности и решительности. Ему хотелось бы, чтобы та немного одолжила и ему их. Робин поднимает взгляд и встречается с его, затем слегка выпучивает глаза и дергает головой, предположительно в сторону сидящего рядом с ним Билли, будто говоря: «Ну, давай же». Стив и «даёт же». Он оглядывается на Билли и откидывает волосы назад.  — Мудаки, — ему требуется секунда, чтобы понять, что он только что сказал, и как грязно это прозвучало. Он хочет взять свои слова обратно, но тут Билли запрокидывает голову и во весь голос смеется, его плечи дрожат, а кончик языка зажат между зубами.  — Ну ты и придурок, Харрингтон, — его смех тает в чем-то более мягком, нежном и восхищенном. Он поднимается на ноги, и Стив уже готовится быть отвергнутым изысканной подборкой матов. Но Билли поднимает руку и слегка сжимает пальцами его подбородок, привлекая к себе внимание. Затем он начинает потихоньку отступать, и от этой альтернативы Стив чувствует себя совершенно униженным. Он чувствует, что получить пощечину было бы куда лучшим вариантом. Билли продолжает уходить, даже когда кричит:  — Сегодня вечером, Харрингтон. В семь. Не опаздывай.