Iron amethyst

Тэхён ненавидит мир, в котором он живёт. Ещё больше он ненавидит людей в этом мире. Глупые, легко подверженные манипулированию, продажные, лживые, корыстные. Крысы, которые сами загнали себя в несуществующие рамки, словно в клетку, и боятся выйти за них, чтобы не получить омерзение в свою сторону. «Так нельзя», «Это неправильно», «Это неприемлемо», «Как ты себя ведёшь?», «Вот посмотри на других», «Делай это, делай то, потому что так надо, потому что так сказали». Бесит. Бесит. Бесит! Это всё так глупо и смешно, если бы не было так печально. Тэхён ненавидит эти глупые рамки, за которые якобы запрещено выходить, он ненавидит грёбанные стереотипы и устарелое никому ненужное общественное мнение. Он хочет жить так, как хочет сам, а не как ему говорят, как его заставляют жить. Парень откровенно смеётся с тех, кто ноет о том, что жизнь его ему, бедному, не нравится, что другую он хочет. А кто тебе мешает жить так, как хочется? Родители, которые говорят, что делают всё тебе на пользу, но на деле притворяются хорошими и правильными родителями, чтобы в глазах окружающих выглядеть достойно, отправляя своего отпрыска в институт на какого-то задрипанного юриста, экономиста или учителя? Они сами ничего в своей жизни не добились, потому что когда-то послушали своих таких же «правильных» родителей и выучились на задрипанного бухгалтера и работают в какой-то норе, ненавидя свою унылую, серую, обыденную, такую как у всех неудачников, жизнь и портят её своим детям. Бред! И Тэхёну абсолютно не жалко этих идиотов, которые боятся своих родителей, слушаются, поступают по их приказу и губят свою жизнь. Не жалко, сами виноваты. Тэхён усмехается, когда вспоминает грандиозный скандал, после которого ещё долго в ушах звенел писклявый голос матери, визжащей о том, что Ким не благодарный, что мразь последняя, а на щеке ещё долго сходил синяк от взбешённого отца, который прокричал убираться из его дома. Тэ и ушёл. Покидав необходимые вещи в рюкзак, и ушёл из дома, который давно служил ему личной тюрьмой. Его родители хотели, чтобы Тэ подавал документы в институт на юриста, чтобы выучился и стал такими же как они — такой же серой массой. А Тэхён не захотел, Тэхён подал документы на психолога, деятельность которого его уже очень давно интересовала. На прощание мать ядовито кинула в его удаляющеюся вниз по лестнице спину: «Когда не поступишь из-за своей дурости в институт, к нам с отцом можешь не приходить». Дверь с грохотом захлопнулась, а Тэ лишь ухмыльнулся и прибавил шагу, норовясь как можно быстрее покинуть этот Ад. Взглянув на списки поступивших на бюджет, парень лишь улыбнулся и спрятал телефон в карман джинсов, подхватывая поднос с напитками и относя его гостям. Уйдя из дома, парень попросился перекантоваться у своего лучшего друга пару деньков, а всегда жизнерадостный Хосок был такому только рад. Через месяц, собрав достаточную сумму на подработке в кафе официантом, где тот же Хо работал бариста, Тэ съехал от друга, снимая однокомнатную квартирку недалеко от своего института. С родителями Тэ не хотел и не желал общаться, которые после опубликования списков поступивших на всеобще доступном сайте начали ему названивать. Ким не хотел знать зачем и почему, не хотел даже думать о тех, кто хотел загубить его жизнь, кто выгнал его из родного дома лишь потому, что парень хотел жить так, как хочет, следуя своей мечте. После всё наладилось. Тэхён всё также работал в кафе вместе с лучшим другом, который часто заваливался к нему с ночёвкой, потому что родители того в последнее время начали всё чаще ссорится и ругаться на весь дом, что эмоциональный и, ненавидящий ссоры Хосок, не мог терпеть. А младший всегда был рад своему хёну, с которым был знаком ещё со средней школы, который старше его на год и уже перешёл на второй курс института, в котором теперь и Тэ будет учиться. Только факультет у Хосока — хореография. Сходящий с ума ещё с раннего детства по танцам Хосок, просто не смог их бросить и решительно был настроен связать свою жизнь именно с этим видом искусств. Родители его конечно же были против, но не настоль категоричны: позволили своему сыну попробовать. И тот попробовал, заняв первое место в творческом конкурсе. Ким был тогда так рад за друга, активно готовясь к выпускным экзаменам и тогда уже точно решился следовать и своей мечте, как хён. Спустя первый семестр учёбы на первом курсе, Тэхён почувствовал все прелести институтской жизни, бессонных ночей и жуткой усталости, но он счастливо улыбается, когда ещё в полёте до кровати отрубается, закончив с докладом на завтрашнюю лекцию. Трудно, но Тэ искренне счастлив, ведь он занимается тем, что ему нравится. И он не собирается сдаваться, опускать руки, как все остальные, столкнувшись с трудностями, почувствовав горький привкус поражения и испугавшись неизвестного будущего. Тэхёну тоже страшно и ему тяжело, но Хосок улыбается солнечно, закидывая руку на его плечо, и протягивает кружку свежезаваренного любимого тэхёнового латте. Парень улыбается ему счастливо и отпивает горячую терпкую жидкость, приятно согревающую изнутри, и греет об чашку замерзшие пальцы. Ноябрь в этом году выдался промозглым, холодным с противным колючим ветром прямо в лицо. А после Тэхён впадает в ступор, крепче впиваясь пальцами в бока огромной чашки, когда колокольчики на дверях знакомо позвякивают, и в помещение входит уже знакомый парень. Его чёрные волосы взлохмачены и стоят дыбом из-за поднявшегося ветра на улице, торчащие кончики ушей из-под слегка вьющихся, из-за повышенной влажности, волос порозовели, как и по-детски ещё пухлые щёки, совсем не крытые под большим серым шарфом, который очень мягкий. Тэхён знает, Тэхён сам его покупал, потому что смотреть на красный нос, сморщенный в недовольстве, выше его сил, особенно смотреть на сильную, ничем не прикрытую шею. Паренёк вертит головой, внимательно осматривая зал, и ярко улыбается, заметив замершего Кима. Сам Тэ оставляет подальше недопитую чашку и прячет подрагивающие пальцы за спиной, когда брюнет, не переставая улыбаться, направляется в его сторону, по пути развязывая шарф. И вот взору официанта предстоит сильная шея, пухлые бордовые из-за мороза губы и сморщенный в неудовольствие нос, лишившийся тепла. — Привет, Тэ-хён! – ещё ярче улыбается парень, запрыгивая на высокий барный стул и складывая шарф на соседний, расстёгивая кремовое пальто и являя всем ярко горчичного цвета форму. А Тэхён умирает. Умирает когда паренёк смущённо улыбается, глядя на него из под пушистых ресниц, и его щёки краснеют уже не от мороза. — Привет, крольчонок Куки, – улыбается Тэ и принимает из рук подмигнувшего Хо кружку с кофейным сладким напитком, в котором куча взбитых сливок и передаёт его школьнику. Чон Чонгуку всего девятнадцать и он только через три месяца заканчивает школу. Чон Чонгук как-то однажды пришёл в это кафе со своими друзьями и от того дня теперь заходит сюда каждую пятницу после уроков. Потому что красивая улыбка необычной формы ещё долго не могла покинуть его мысли, бархатный низкий голос ещё долго разливался патокой в ушах, а маленькая родинка на кончике носа запала в душу. Целый месяц парень ходил в это кафе каждую пятницу, чтобы, спрятавшись за большим стаканом напитка, украдкой наблюдать за чудаковатым официантом, сменивший цвет волос несколько раз за это время от ярко-фиолетового до пепельно-персикового. И все эти цвета шли ему неимоверно. Теперь нежно-карамельные пряди волос спадают старшему на лоб и слегка лезут в глаза, из-за чего тому приходится их частенько поправлять, заправляя за ухо. Чонгук отпивает немного своего напитка и начинает рассказывать, как у него прошёл день. А Тэхён совсем не слушает, он залипает на пухлые бордовые губы, что притягательно шевелятся при каждом слове, на язык, который слизывает с них взбитые сливки, утопает в кофейных глазах, решившись в них заглянуть, и упивается чужим звонким, тягучим, словно патока голосом. Второй месяц Чонгук приходил не только по пятницам, он мог заглянуть и посреди недели и стал приходить на выходных, подолгу находясь в кафе и уже не тайно, а в близи любуясь невероятным хёном, который не выдержал и недели, предлагая зачастившему гостю познакомится. А после подружиться, а после… — Гуки, пошли на свидание? Чонгук закашливается, поперхнувшись напитком, и мгновенно багровеет всем лицом, даже шеей, а его пылающие уши выглядят так забавно и мило, что Тэхён бы запищал от умиления, если бы не был так напуган своим же совсем необдуманным предложением, слетевшим с его языка, стоило ему вновь заглянуть в чужие глаза. И он видимо увидел в них что-то такое, что и заставило его выпалить такую дурость, из-за которой он краснеет сам, смущённо пряча взгляд. — Я думал ты уже и не предложишь, поэтому сам хотел тебя позвать, даже билеты в кино купил, – Чонгук неловко улыбается, доставая из кармана пальто две прямоугольных картонных бумажки и вновь смотрит смущённо, из-под ресниц. А Тэхён умирает вновь и ему дико хочется укусить за ту пухленькую румяную щёчку, а после оставить на ней нежный поцелуй и увидеть как она краснеет ещё больше. И Тэхён это делает спустя ещё один месяц, когда Гуки в очередной раз завалился к нему домой с ночёвкой и они, обложившись вредной едой, пересматривали в очередной раз все части Гарри Поттера, а Чонгук так удобненько уложил свою голову на его плече. Чон тогда так сильно засмущался, что уткнулся лицом в плечо посмеивающегося беззлобно старшего, простонав от дикого смущения, когда Тэ, поглаживая его успокаивающе по волосам, сказал вот это вот… — У моего миленького крольчонка Куки такие сладкие щёчки, что я просто не удержался, прости своего хёна, крольчонок, – Тэхён засмеялся ещё сильнее, когда Гук ему в отместку укусил за плечо. Впрочем, у Чонгука была возможность отомстить, кусая старшего за губу во время поцелуя, о котором сам же и попросил. Тогда щеками вспыхнул уже Тэхён, а Гуки прижал своего парня к себе, целуя в красную макушку и тихо произнося… — С полугодом нас, Тэхёна, – на что получил невнятное бормотание в шею и лёгкий поцелуй в неё же. А после всё полетело крахом, когда Тэхён вскрикнул от резкой боли в запястье и сквозь слёзы увидел такое же перекошенное в боли лицо девушки, что так же держалась за своё левое запястье, на котором красовалось «Ким Тэхён». Тэхён же на своё не хотел смотреть. Он во все глаза смотрел лишь на побледневшего и пятившегося к выходу Чонгука, который смотрел на своего парня с диким страхом и такой безысходностью, что Тэ захотелось его треснуть. Догнать выбежавшего из кафе первокурсника и как следует треснуть, а после крепко обнять, прижимая к себе и зацеловать эти пухлые губы до лёгкой боли в них. Но он не может, он делает шаг и падает в обморок, подхваченный руками шокированного Хосока. Тэхён ненавидит этот прогнивший мир и забитое стереотипами, обездвиженное собственными рамками общество. Которое не приемлет однополые отношения, которое боготворит истинных пар, нашедших друг друга. Соулмейты. Тэхён ненавидит это прогнившее, ничего не значащее слово, которое должно обязывать, но парню на его значение плевать. Ему плевать на собственного соулмейта, которая после их встречи в кафе начала преследовать его, постоянно маяча где-то рядом. Тэхён просто сбегал каждый раз, как только видел девушку. Ким никогда не принимал того, что раз вы соулмейты, то обязаны быть вместе, потому что так видите ли, велела сама природа, вы обязаны начать встречаться, после женится и завести кучу детей. Тэхён этого никогда не понимал и не принимал, он не жаждал с самого детства найти свою родственную душу и прожить с ней остаток своей жизни. Он хотел сам выбрать свою судьбу. И он выбрал. Он выбрал Чонгука, которого прижимает к себе, успокаивающе поглаживая по спине, по голове, шепчет на его ухо всякий бред и сцеловывает солёные слёзы с пухлых щёк, которые никуда не делись, даже тогда, когда парень начал активно заниматься своим телом в качалке, которое и до этого было шикарно. Чонгук всхлипывает и тянется ближе, словно слепой котёнок, тычется губами в губы старшего и просит не уходить, просит не оставлять его, простит не менять его на соулмейта. — Глупый, глупый крольчонок Куки, зачем мне какие-то там соулмейты, когда у меня есть такой очаровательный щекастый крольчонок, который весь мой, которого я так сильно люблю, – шепчет Тэ в самые губы, а после целует, целует напористо, когда младший льнёт к нему всем телом. Тэхён покрывает поцелуями-бабочками лицо Гука: его щёки, переносицу, кончик носа, виски, лоб, веки, скулы и вновь возвращается к губам, припадает к ним несдержанным поцелуем, терзает их зубами, когда слышит протяжный стон, когда ощущает, как Чонгук начинает подрагивать в его руках. Влажный поцелуй за ухом, губы смыкаются на мочке, а зубы оттягивают небольшую серёжку колечко. Старший пришёл в дикий восторг, когда младший решился проколоть ухо, а после долго зацеловывал припухшую и покрасневшую мочку, прижимая к себе постанывающего от удовольствия Гука. Нежный поцелуй в основание шеи и вновь губы возвращаются к чужим, нежно сминают их и по-детски чмокают напоследок. И Чонгук улыбается, искренне, лучится этой улыбкой и Тэхён облегчённо выдыхает. И вновь наступило затишье. Но как говорится, оно только перед бурей. Через несколько самых замечательных, проведённых в компании нежничающего Чонгука, дней нагрянула та самая буря в лице соулмейта Тэхёна. И в этот раз сбежать не получилось, потому что проход им двоим с Чонгуком, который смотрел на своего парня побитым щенком, загородил непривычно хмурый и серьёзный Хосок. Пришлось остаться и сжать подрагивающие пальцы младшего в своих, успокаивающе поглаживая большим пальцем костяшки. — Я не пугало, чтобы от меня шарахаться, – начинает спокойно говорить девушка, присевшая на высокий барный стул и укоризненно глянула на опустивших голову парней, – Но я тебя понимаю, Тэхён, и твоего парня я тоже понимаю. Как и своего тоже, да, Хосок-и? – при этих словах младшие резко глянули на отвёвшего взгляд Хосока, – Да, Хосок мой парень и если бы ты, Тэхён, не бегал от меня, как только приметишь, то узнал бы ещё в тот день нашей встречи. И узнал бы ещё то, что я не собираюсь бросать своего оболтуса, с которым уже год ради новоявленного соулмейта, я не грезила никогда мечтами о том, чтобы встретить своего соулмейта. Так что прошу, перестань бегать и шарахаться от меня, нам всё равно предстоит общение в дальнейшем, как девушке и лучшего друга Хосока. Мин Юнджи офигенная. Именно так в унисон заявили Гук и Тэ после недолгой речи девушки, которая примирительно улыбнулась и вскинула руку для окончательного заверения мира. А Тэхён треснул своего лучшего друга по башке. Не сильно. Просто обиделся на то, что дружбан скрывал от него свои отношения целый год. Хосок в своё оправдание заявил, что боялся, ведь счастье любит тишину и блаблабла. Юнджи с Тэхёном одновременно закатили глаза. Мин Юнджи просто супер говорят все те же Тэ и Гук, сидя на заднем сидении гоночной тачки и оря во весь голос от переполняющего адреналина, перекрикивая визжащего от страха Хосока на первом, который проклинал тот момент, когда влюбился в этого дьявола в юбке, вцепившись мёртвой хваткой в ремень безопасности. Мин Юнджи всего двадцать три, она на год старше Хосока и учится на четвёртом курсе на продюсера, она пишет офигенные песни и читает рэп, она одевается как пацан и только ради любви к своему парню бросила ради него курить. Девушка низкого роста и у неё прямые короткие волосы, проколоты несколько раз уши и имеется татуировка на предплечье в виде замысловатого узора. Хосок от неё без ума и у него тоже имеется татуировка на левом запястье в виде яркой головы единорога, у Юнджи аналогичная на левом запястье. Они набили их на следующий день после встречи Тэхёна с девушкой. Кстати, Тэхён ещё долго обижался на своего друга за то, что тот скрыл от него свою офигенную девушку, кстати, Чонгук вторил своему парню, уже совсем не боясь и не ревнуя, прекрасно понимая и видя, насколько Юнджи и Хосок влюблены друг в друга. А ещё видя, как смотрит на него Тэхён. Столько же любви во взгляде у самого Гука, когда он смотрит на своего парня. — Гуки, поехали к морю? – предлагает как-то Тэхён, лежа головой на груди младшего и слушая его учащённое сердцебиение, вырисовывая пальцами на его руке какие-то лишь ему понятные рисунки, всё ниже и ниже спускаясь к плёнке на запястье. — Поехали, – отвечает ему Чонгук и целует в пшеничную макушку, вдыхая полной грудью родной аромат полевых цветов, с нотками сладостей, кофе и чего-то терпкого. Ноги зарытые по щиколотку в прогретый солнцем песок, под головами два небольших рюкзака, а на лицах парней улыбки. Закатное солнце светит им в глаза, и они счастливо щурятся, смотря друг на друга. В их волосах всё то же солнце играется. Где-то вдали слышатся крики чаек, а совсем близко шум моря. Чонгук улыбается, поглаживая пригревшегося на солнце и в его объятиях Тэхёна по плечу и спине. Тэ улыбается и тянется ближе, целуя в кончик носа и вновь укладывая голову на чужое плечо. — Крольчонок, а ты знаешь, что если добавить к аметисту железо, то получится самый чистый фиолетовый цвет в мире? — Теперь я хочу с тобой парные браслеты из этого камня. — Почему? — Чтобы они напоминали нам о нашей чистой любви. — Жаль. — Почему? — Потому что я уже купил нам кулоны. Тэхён улыбается и тянется рукой к своему рюкзаку, доставая из его кармашка два одинаковых кулона. Две плотных чёрных верёвочки, на которых небольшие кулоны из красивого аметиста, к которому добавили железо. Чистый фиолетовый цвет. Теперь на их шеях висят эти два кулона, а на запястьях левых рук набиты красивые парные татуировки сказочных цветов фиолетового цвета. И как бы Тэхён не ненавидел этот мир, но одного крольчонка в нём он будет любить вечность аметистовой любовью, к которой добавили железо. Чистый фиолет. Чистая любовь.