– Поверить не могу, что вы, бляди, правда потрахались у меня на кухонном столе! – Бэм скалится злобно, готовясь вырвать все волосы на головах Джинёна и Джексона.
Они сидят в гостиной: Джебом ждёт, когда наконец-то подъедет Ёнджэ, чтобы можно было начать своё наступление. Бэм сидит рядом с ним, и от него почти что валит пар, а Джинён с Джексоном, уже успокоившиеся, развалились друг на друге в кресле. Джебом слышит, как Марк с Югёмом шарятся в холодильнике в поисках еды: они принялись за дело, как только приехали, ровно пять минут назад.
В конечном итоге Джебому пришлось обзванивать всех самому, чтобы попросить их бросить дела и приехать к нему. Джинён, конечно же, был
очень занят, чтобы выполнить его просьбу: Джебом зашёл на кухню и увидел, как Джинён и Джексон трахались на его кухонном столе, на что он и глазом не моргнул, настолько он был погружён в предстоящий разговор с друзьями о своей сексуальной жизни. Бэм, напротив, относится к порядку на кухне очень серьёзно и теперь точно не отвяжется от этой темы ещё очень долгое время.
– Понятия не имею, о чём ты говоришь, – фыркает Джексон; у него всё ещё красные щёки и ширинка тоже не застёгнута.
– Без комментариев, – говорит Джинён.
– Ах вы ёбан... – губы Бэма искривились.
– Да проехали уже, – говорит Марк, заходя в комнату; он теперь блондин, отмечает про себя Джебом, а в руках у него как минимум половина содержимого холодильника. – Это же просто стол. Уверен, вы на нём до этого тоже трахались.
Джебом готовится объяснить, что
нет, ничего такого
и в помине не было. Вообще, стол – это единственное место, на котором Бэм отказывается заниматься сексом, а они, надо сказать, занимались сексом в очень странных местах. Поскольку Бэм провёл большую часть детства работая с мамой на кухне, его уважение ко всему кухонному имеет почти что нездоровый оттенок. Но прежде, чем Джебом успевает объяснить всё это, слышится голос Югёма:
– Не-а, – нарисовывается он и в руках у него, кажется,
вторая половина содержимого их холодильника. – У Бэма большой пунктик по поводу секса на кухне.
– А
ты-то откуда это знаешь? – Джебом хмурит брови.
Югём и Бэм замирают на месте.
Джебом хмурится сильнее.
– Ой-ей, – протягивает Джексон, хлопая Джинёна по бедру, чтобы привлечь внимание. – Показался злой подбородок.
– Эээ… – Бэм пытается что-то сказать, но его прерывает грохот резко распахнувшейся двери.
– Хён, я здесь, – громкий голос Ёнджэ прокатывается по всему дому. – Извини, что опоздал, но моя жизнь,
вообще-то, не вертится вокруг тебя.
– Ёнджэ! – говорит Бэм, сразу же спрыгивая с дивана и несясь галопом прочь из комнаты… подозрительно.
Джебом поднимет ещё эту тему, но чуть позже. Пока что нужно сосредоточиться на текущей проблеме.
Бэм и Ёнджэ возвращаются в комнату. Бэм виснет на Ёнджэ, а тот треплется обо всём на свете. Марк и Югём удобно расположились на другом конце дивана, в окружении кучи тарелок, потому что они обшарили все запасы питания в доме Джебома.
Джебом встаёт с дивана, указывая жестом на своё теперь пустующее место, и на него плюхается Ёнджэ. Пока Бэм тоже не успел усесться поудобнее, Джебом хватает его за руку и вытаскивает в центр комнаты вслед за собой.
– Ну зачем, хён?! – Бэм дует губы.
– Я это один делать не собираюсь. Отчасти это и твоя вина! – бормочет Джебом, обвивая его руку крепче.
Бэм, кажется, хочет возмутиться, но, зная, что это бесполезно, сдаётся и повисает на Джебоме: «Ну давай тогда приниматься за дело».
Джебом обнимает Бэма за плечи, для моральной поддержки.
– Так, придурки, слушайте сюда, – начинает Джебом. – Есть причина, по которой я собрал вас всех сегодня, и я хотел бы объяснить её.
– Это из-за твоего дэдди кинка, да? – спрашивает Югём с набитым ртом.
Бэм и Югём начинают ржать. Джебом шлёпает Бэма по плечу, за что тоже получает шлепок в ответ.
– Ким Югём, не разговаривай с набитым ртом, невоспитанность. Я тебя растил совсем не так, – ругается Джинён.
– Ты не мой настоящий папа, – отвечает Югём и вместе с Бэмом начинает смеяться снова. Бэм сгибается в пополам и почти что утягивает Джебома вслед за собой на пол, а Югём давится маффином, о существовании которого у себя в холодильнике Джебом даже не подозревал.
–
Папочка, – сипят они оба одновременно.
Джебом сразу же сожалеет обо всём, что он сделал в жизни.
– Короче, – орёт он, стараясь перекричать ржущих идиотов. – Да, Югём-а, ты был прав. Разговор будет про мой… дэдди кинк.
Оттого, что пришлось произнести эти слова вслух, Джебом испытал практически физическую боль.
– А про что тут говорить? – спрашивает Марк, когда молчание затягивается. – Если дело только в этом, то тогда вы должны мне как минимум сотку баксов за бензин, который я потратил, чтобы добраться сюда.
– Здесь тебе не Америка, сучка, – говорит Джексон. – Не суйся к нам со своей мерзкой валютой.
Но прежде, чем Марк и Джексон успевают начать срач, наконец звучит голос ангела:
– Ребят, завалите ебальники. Боже мой, – Ёнджэ закатывает глаза, и комната погружается в тишину. – Продолжай, хён.
– Спасибо, Ёнджэ, – говорит Джебом. Вот поэтому Ёнджэ – его любимчик.
– Я хочу знать все пикантные подробности, – ухмыляется Ёнджэ. – Бэму нравится, когда его отшлёпывают?
Джебом закрывает глаза и молится, чтобы его вызволили из этого ада. Внезапно ему больше не хочется знать никакого Чхве Ёнджэ.
Бэм поднимает взгляд, заслышав своё имя и вытирая слёзы, набежавшие от смеха. Он всё ещё хихикает каждый раз, когда смотрит в сторону Югёма.
– Я… – он открывает рот, но Джебом его сразу же перебивает, потому он ни за что не даст Бэму ответить на этот вопрос.
– А тебя с чего это ебёт? – вздыхает Джебом, и глаза Ёнджэ загораются.
– Ну, у меня есть свои причины… – протягивает он.
– Короче, – начинает он снова; надежда на то, что этот разговор пройдёт хорошо, уже давно пропала; единственное, что придаёт ему сейчас сил, так это мысль о грандиозном раскрытии тайн, если всё пройдёт хорошо. – Я был бы вам всем очень признателен, если бы вы перестали вести себя как извращенцы и не совали бы свой нос в мою с Бэмом сексуальную жизнь, пожалуйста, и заранее спасибо.
– Да как ты смеешь стыдить нас за наши кинки, Джебом! – Джексон громко задыхается от возмущения.
– Ага, – слышится голос Югёма. – Нам это тоже может нравиться. Не будь таким лицемером.
У Джебома уже почти лопнуло терпение.
– Что?!..
Лицемером?!
Уже слишком поздно уезжать прочь из Кореи и начинать новую жизнь в другом месте?
– Ну, – о боже милостивый, к разговору присоединяется Джинён. – вот ты стоишь тут и поучаешь нас прекратить стыдить тебя за кинки, а всё же вуайеризм – вполне реальный и весомый кинк… и это мне кажется очень лицемерным.
– Да я… – Джебом останавливает самого себя, пытаясь собрать остатки злости. – Это не считается кинком, если всё делается с
обоюдного согласия.
Разговор затягивается уже слишком сильно, эти придурки всё равно ничего не понимают. Джебом щёлкает шеей, окидывая всех в комнате гневным взглядом.
– Также, – продолжает Джинён настолько спокойно, будто Джебом не готов в любой момент свихнуться окончательно. – я до сих пор удивляюсь, как Джебом может быть сейчас таким ярым активом, ведь как когда мы занимались сексом во время стажировки, он всегда…
Вся жизнь Джебома пробегает у него перед глазами, а кровь холодеет: не может быть, чтобы против него использовали
такой компромат; по крайней мере, не раньше, чем он сольёт компромат на всех остальных.
– Джинён-а,
пожалуйста…
– Джебом-хён был пассивом? – Югём просто задыхается; Джебом надеется, что в следующий раз он задохнётся хорошенько, чтобы посмотреть, как он будет мучиться.
–
Был? – говорит Бэм с жирным намёком, подмигивая, прижимаясь всем телом к Джебому и закидывая руку ему на плечо.
Сначала повисает пауза, а потом все в комнате начинают орать.
–
Бэм засовывал свой член куда-то? Поверить не могу!
– Мир, в котором Джебом – пассив, это мир, в котором я не хочу жить!
– Думаю, его не просто так прозвали Бомми.
Джебом теряет связь с внешним миром. Этот разговор точно идёт не так, как он рассчитывал, но он не особо удивлён. Если эта комната в этот самый момент загорится, Джебом будет просто счастлив, даже благодарен.
Пока все орут, обсуждая сексуальные предпочтения Джебома, Бэм стоит рядом с ним, хихикая над некоторыми комментариями и всё ещё обнимая его одной рукой. Вокруг царит хаос, но хотя бы Бэм очень хорошенький.
– Короче, возвращаемся к тому, о чём мы говорили, – говорит Джинён, как будто он тут самый главный и он же созвал это собрание, и это просто бесит.
И что бесит ещё больше, так это то, что все сразу же к нему прислушиваются, послушно глядя на него, в то время как сам он смотрит на Джебома.
– Ну и, – Джинён делает жест рукой. – что ты там говорил про то, что нельзя тебя стыдить за твои кинки? А сам в то же время лицемерно стыдил всех, кому может нравиться вуайеризм.
У Джебома трясутся руки оттого, скольких усилий ему стоит сдержать себя и не дать Джинёну пощёчину, а тот пялится на него с самодовольным видом, прикидываясь, что представляет, насколько неприятен Джебому весь этот разговор. И возможно, так оно есть, ведь на данном этапе Джинён стал профессионалом по выбешиванию Джебома, а раньше, когда они только закончили университет и боролись за места на одной и той же практике, он был ещё лучше.
Что, собственно, и привело в итоге к большому количеству злого секса. Тогда Джинён раздирал его на части совсем в другом смысле: Джебом становился совершенно бессильным и отдавал весь контроль Джинёну, обожая каждую секунду такого секса.
Джинён больше так не делает, потому что сейчас Джебом гораздо менее раздражительный, а у Джинёна появились другие жертвы, на которых можно было излить свой гнев. Например, на Джексона. Но уж если Джинён брался за дело, как например, за всю эту многонедельную тягомотину, то она обязательно должна быть бесконечной и мучительной. Хотя в итоге это привело к тому, что сексуальная жизнь Бэма и Джебома стала куда более… горячей, из-за подавляемого гнева, который Джебому было некуда спустить. К счастью для Джебома, Бэму это очень нравилось.
– А, так ты хочешь поговорить о кинкшейминге. Щас я тебе покажу кинкшейминг, – огрызается Джебом,
наконец-то огрызается. Пришло время показать им всем, что он тут не один такой кинковатый.
– Марк, – Джебом указывает на него пальцем, и Марк только моргает в ответ. – Я знаю, как вы с Югёмом познакомились.
Марк замирает. Конфетка M&M’s, которую он хотел было закинуть в рот, никуда не двигается. Югём на самом деле давится последним маффином, громко кашляя.
Для всей их компании всегда оставалось секретом, как познакомились Марк и Югём. Эта тема всегда становилась предметом для шуток, особенно благодаря самим Марку и Югёму. Как познакомились все остальные известно давно.
Бэм и Югём жили в одной комнате в общежитии при универе.
Джинён и Джебом вместе проходили стажировку.
Югём познакомился с Джинёном, потому что Джинён был главным в его общежитии в последний год Югёма в университете.
Марк был лучшим другом Джебома во время всей учёбы в университете.
Джебом нашёл Джексона в Тиндере.
Ёнджэ и Югём дружат с детства.
Бэм познакомился с Джебомом в ночном клубе.
И если кто-то не был ещё с кем-то знаком ранее (мир слишком тесен, правда же?), то все точно перезнакомились, когда сформировалась их компания.
Но что было странно, так это то, что когда Марк и Югём увидели друг друга впервые (а познакомиться раньше они не могли просто физически), то они узнали друг друга моментально. И никто не задавался вопросом, как это так получилось. Эта тема просто заминалась.
После бесчисленного количества вопросов и абсолютной тишины со стороны Марка и Югёма, все забили на эту тему. Джебом правда не задумывался об этом до тех пор, пока однажды, когда они зависали у Марка в квартире, чтобы «посидеть по-мужски», Марк, будучи ленивой задницей, не попросил у него взять для него кое-что из шкафа. Тогда-то всё наконец и сошлось.
– Вы познакомились на фурриконе, – говорит Джебом и замолкает.
Через пару секунд комната взрывается от воплей.
– Нееееет! – кричит Югём, пряча лицо в ладонях; уши у него становятся огненно-красными.
– Твою ж мать! – Джинён качает головой, не веря в происходящее. – Как я мог этого не знать?!
Уши Джебома прознает насквозь гиений смех Джексона, почти что заглушивший безостановочные оры Ёнджэ. Бэм подозрительно молчит.
Когда Джебом смотрит на него вопросительно, Бэм только пожимает плечами:
– Югём же мой лучший друг. Конечно, я знал, что он фурри.
Югём стонет при одном только упоминании этого слова.
– Как ты узнал? – спрашивает он, глядя на Джебома ошалелыми глазами.
Джебом хмыкает:
– Марк забыл убрать своё меховое святилище, когда попросил меня достать что-то из шкафа. Даже ту вашу фотографию, думаю, с того дня, как вы познакомились. У вас были очень милые ушки и хвостики.
– Хвостики, говоришь, – Джексон игриво двигает бровями. – Звучит по-извращенски, как по мне.
– Да нет в этом ничего такого! – орёт Югём пронзительным голосом, а глаза у него стали совсем дикие. – Они же не были… ну, по крайней мере, не на
той фотографии… там они не были пробками…
–
Гём, – перебил его Марк, подав голос в первый раз с того момента, как Джебом их слил.
Югём сдувается, приваливаясь к боку Марка.
– Хён… ты такой жестокий, – говорит он Джебому.
– А нехрен было ко мне соваться, – Джебом пожимает плечами. – Ну, кто следующий?
Джебом уже знает, что Джинёна он оставит на десерт. Но смотреть на то, как Ёнджэ пытается избегать его взгляда, одновременно умиляет и подстрекает его.
– Ёнджэ-я, помнишь, как ты просил меня занять тебе денег пару месяцев тому назад? – говорит Джебом.
Ёнджэ поджимает губы в замешательстве.
– Да, но какое это имеет… – у него глаза лезут на лоб, когда до него доходит. – Вот блядь!
– Думаешь, я не поинтересовался, куда пойдут денежки, ведь сумма-то была немаленькая? – смеётся Джебом.
Просить занять денег было очень не в духе Ёнджэ: у него была хорошо оплачиваемая работа, он вёл относительно комфортный образ жизни, а от количества денег, которое он попросил взаймы, брови полезли на лоб даже у Джебома. Поэтому, конечно же, Джебом проследил, куда были потрачены деньги, потому что, когда Джебом спросил, зачем нужен был этот заём, Ёнджэ ответил очень туманно. Джебом вполне доверял Ёнджэ, чтобы поверить, что тот знает, что делает, но всё равно Джебому хотелось убедиться, что всё идёт как надо. Потребовалась всего пара телефонных звонков, чтобы узнать, во что Ёнджэ вложил деньги, и, что и говорить, Джебом был очень удивлён.
– Хён, – ноет Бэм. – ну к чему ты это?
– Помнишь тот секс-клуб, который открылся на прошлой неделе и в который ты хотел сходить? – говорит Джебом. – Так вот он принадлежит Ёнджэ.
У Бэма отвисает челюсть:
–
Что?!
– Ёнджэ заведует блядским секс-клубом?! – визгливо кричит Джексон, и даже у Джинёна брови лезут на лоб.
– Вообще-то, это БДСМ клуб, – тут голос подаёт уже сам Ёнджэ; он немножко покраснел, но в целом вполне собран. – И да, это правда.
Джебом знал, что это признание не выбьет Ёнджэ из колеи. Новость больше шокировала всех остальных, нежели его самого. Джебом знает, что Ёнджэ вложил в этот проект много времени и усилий и он всё равно будет поддерживать его в этом начинании.
– Меня так достало, что меня никогда не принимали всерьёз, когда я говорил людям онлайн или в обычных ночных клубах, что я дом, что я решил, да пошло оно всё нахуй, открою свой собственный клуб, – объясняет Ёнджэ. – Я хотел создать безопасное место, где домы и сабы могли бы познакомиться и узнать друг друга поближе. Ещё мне хотелось, чтобы в этом клубе люди могли бы повеселиться и пораспутничать.
– Блядь, как это круто, хён, – говорит Бэм, и Джебом сразу же понимает, что он начинает строить планы для них двоих.
– Спасибо, Бэм, – Ёнджэ слегка краснеет: видимо, комплимент немного приободрил его.
И, поскольку Ёнджэ уже был «раскрыт», настал момент Джебому браться за то, чего он с нетерпением ждал всё это время.
Джебом медленно поворачивается в сторону Джинёна; на фоне Югём подвывает шёпотом, а Марк потихоньку улюлюкает. Именно этого момента Джебом и ждал.
Когда их взгляды встречаются, Джинён приподнимает брови, ещё не представляя, какую кинковую бомбу Джебом сейчас на него сбросит. Конечно, кинк Марка и Югёма был немного шокирующим, а кинк Ёнджэ – чуть посерьёзнее (хотя Джинён больше всего возмущается из-за того, что не заметил, как со счёта Джебома утекают деньги, чем из-за того, что не знал сам секрет). Но какой бы компромат на Джинёна ни был в руках Джебома, как он сам думал, все уже были в курсе. Потому что либо Джинён сам обо всём рассказал, либо за него постарались Джексон и его длинный язык. Джинён очень откровенен по поводу своей сексуальной жизни и не видит ничего постыдного в том, чтобы поговорить о том, что его возбуждает. Он считает, что говорить о подобных вещах очень полезно для здоровья.
Поэтому вместо всяких там разговоров Джебом просто достаёт из кармана телефон.
– Бэм прислал мне скрины очень интересного разговора, который у него был с Джексоном пару недель тому назад, – наконец произносит Джебом, снимает экран с блокировки и показывает скриншот.
Пока он катался по полу от отчаяния примерно неделю назад, завывая по поводу текущей жизненной ситуации, Бэм, наблюдавший за ним с большим интересом вместе с кошками, решил всё-таки сжалиться над ним. Жалость пришла в форме компромата.
Если бы Джебом уже не был влюблён в Бэма по уши, тот момент стал бы поворотным.
Джексон подскакивает, когда слышит своё имя, и замирает, точности так же, как и Марк, Югём и Ёнджэ замирали в свою очередь. А от того, как выражение лица Джинёна изменилось с самодовольного безразличия на что-то, максимально близкое к смятению, Джебом получил такой заряд сил, что у него почти что встало.
Решив, что слова здесь излишни, Джебом показывает им обоим экран телефона, чтобы они прочитали сообщения:
сучка (03:26): с тех пор как у джинёна с джебомом началась вся эта хрень с дэдди кинком, мы решили тоже попробовать и угадай что!!!
сучка (03:37): джинён кончает когда его называют папочкой. вот это нихрена себе!
бэмбэби (08:02): КДЛТАРАГР
бэмбэби (08:02): ах вы мрази! и вы всё ещё стебётесь над jb из-за этого ДА ИДИТЕ ВЫ!!!
бэмбэби (08:34): погоди-ка ты что блядь отписался мне сразу после того как вы блядь потрахались грёбанная ты сучка
сучка (08:37): ¯\_(ツ)_/¯
– Ну и кого ты после этого называешь лицемером,
лицемер? – ухмыляется Джебом.
Ментальный кризис, от которого он страдал несколько недель, почти что окупился: Джинён никак не может заставить себя посмотреть ему в глаза.
– Бэм, я же доверял тебе! – задыхается от возмущения Джексон. – Я-то думал, что рассказываю что-то
другу, а ты рассылаешь скрины нашего личного разговора кому попало!
– Да как будто тебе не наплевать, хён, – Бэм закатывает глаза, и Джексон пожимает в ответ плечами, оседая обратно на своё место на диване.
– Ну вот тут ты прав, – говорит он, и Джинён бросает на него яростный взгляд, отчего Джексон сразу же начинает лепетать: – Т-то есть, я хотел сказать, да как ты смеешь использовать это против меня!
– Боже мой, а я ещё думал, что это наш секрет позорный, – смеётся Югём; очевидно, от такого разоблачения ему значительно полегчало.
– Заткнись, фурри, – огрызается Джинён и переключает свой грозный взгляд на Югёма, отчего тот обиженно дует губы.
– Ой, успокойся уже, Джинён, – фыркает Марк. – Стоило тебе один раз лишиться козырей, как ты сразу же начинаешь сучить.
Джебом потирает руки, ощущая внутри живота извращённое удовлетворение от того, что все теперь дразнят и поддевают Джинёна. Если так себя чувствует Джинён каждый раз, когда у него получается стравить всю группу против кого-то одного, то тогда Джебом понимает, почему он это делает настолько часто. Сейчас он чувствует себя всесильным.
– А я-то думал, что мы все просто потешаемся над хёном, а на самом деле, Джинён-хён пытался скрыть свой собственный стыд, – говорит Ёнджэ, и Джебом почти что смеётся вслух.
Джинён пытается защищаться, но остальные среагировали слишком быстро, поддевая и дразня его, а ему не остаётся ничего другого, кроме как сидеть и смотреть на это. Джебому не кажется, что его участие вообще необходимо. Даже просто наблюдать со стороны более чем приятно.
– Тебе очень к лицу уверенность, хён, – голос Бэма отвлекает его от Джинёна. – Почти что так же хорошо на тебе смотрится смущение.
Бэм кладёт руку ему на грудь, трогая пальцами свободный ворот его футболки.
– Хммм, – Джебом притягивает его ближе к себе и обвивает рукой его талию. – правда, детка?
Смотреть, как Джинён дёргается и злится, весело и всё такое, но Джебом, в отличие от Джинёна, совсем не садист. Он получил, что хотел, и не планирует больше растягивать эту историю. К тому же, рядом с ним есть кое-кто другой, кого бы ему хотелось видеть разгорячённым и возбуждённым, но уже в совсем другом смысле.
Бэм краснеет, как он обычно делает, когда Джебом его так называет.
– Ты собираешься положить конец его страданиям в ближайшем времени? – спрашивает Бэм, выкладывая и вторую руку на грудь Джебома.
Джебом бросает короткий взгляд на друзей, которые их ещё не успели заметить.
– Эй, теперь можете расходиться, – говорит он, привлекая всеобщее внимание и прерывая их разговоры. – Бэм и я типа хотим сейчас потрахаться.
За последние пару недель Джебом испытал столько неловкости и стыда, что он сомневается, что теперь в состоянии испытывать эти чувства.
– Йа, Им Джебом! – возмущается Джинён. – Ты не можешь просто…
распустить наше собрание. К тому же, у меня ещё не было возможности защититься!
– Ну, а я вас распустил, – ухмыляется Джебом. – А теперь все на выход.
Марк пожимает плечами, отдирая себя и Югёма от дивана, Ёнджэ следует за ними. Джинён моргает, глядя на Джебома и позволяя Джексону поднять их с кресла:
– Это ещё не конец, Джебом!
Джексон, похоже, пытается сдержать смешок и за руку выводит Джинёна из гостиной.
– Хён, если бы я знал, что у нас в компании есть дом, я бы подумал на тебя меньше всех, – доносится голос Югёма из коридора.
– Да что ты говоришь, – отвечает Ёнджэ. – А в какую ты зверюшку переодеваешься, Гёми?
– Подъёб засчитан, – слышит Джебом, а потом хлопает входная дверь.
– Что ж, – улыбается Бэм, скользя руками по груди Джебома выше, останавливаясь лишь у самой шеи. – Ушла целая эпоха.
– И слава богу, – Джебом фыркает от смеха и гладит обнажённую кожу на бедре Бэма, там, где задралась его футболка.
– Так ты трахнешь меня сейчас, папочка? Ты же обещал, – Бэм хлопает ресницами, слащаво и слишком наигранно, но член Джебома всё равно отзывчиво дёргается.
– Заткнись уже, – говорит Джебом и лишает Бэма возможности ответить страстным поцелуем.
