Лгунья

Кэтрин садится на его колени, обхватывает ногами бедра, ведет рукой по мускулистой шее, спускается ниже, но не рвет рубашку в порыве страсти — как делала это раньше — вместо этого Кэтрин приближается к его лицу, смотрит задумчиво и рассматривает каждый миллиметр кожи, а в глазах — таких красивых карих глазах — нет ни единой искорки веселья. Деймону спросить бы, что случилось, почему она здесь, но вместо этого он замирает. Кэтрин Пирс — его первая любовь, первое желание, первая страсть — сидит сейчас на его коленях, смотрит на него, и Деймон не может оторвать от нее взгляда. Он убеждал себя, что чувства, которые он испытывал к ней исчезли, испарились с появлением Елены, но вот Кэтрин тут. И сердце, мертвое сердце, начинает стучать быстрее, выдавая Деймона. Он спрашивает, прерывая тянущуюся как нуга, тишину: — Зачем, Кэтрин? — «ты пришла» повисает в воздухе. «Это делаешь» остается в его голове. Пирс не отвечает, только приподнимается, удобнее устраиваясь на точеных бедрах, зарывается одной рукой в жесткие волосы, а вторую просовывает под его черную рубашку. Деймон чувствует, как твердеет в штанах. Он не хочет, чтобы Кэтрин прерывалась. Она знает его тело, знает на какие точки надавить, чтобы доставить наивысшее удовольствие. Деймон уже тянется к ее рубашке, желая снять ненужный элемент одежды, но останавливает под лихорадочным блеском карих глаз. — Назови меня Катериной, — просит(приказывает) девушка, придвигаясь ближе(а казалось уже некуда) и соприкасаясь носами. На ее рубашке расстегнуто уже больше половины пуговиц, отчетливо можно увидеть черный кружевной бюстгальтер. Деймон хочет окинуть взглядом это красивое идеальное тело, но глаза, эти загадочные привлекательные глаза... он не может оторваться от их созерцания. — Катерина, — шепчет Деймон, убирая непослушный локон с ее лица, — Катерина, что ты делаешь? «Со мной» повисает в воздухе. Кэтрин застывает на несколько секунд. Деймон успевает сравнить ее с Афродитой, высеченной из мрамора, которая даже обладая божественной красотой не может сравниться с Кэтрин. А потом Пирс прикрывает глаза и Целует Девушка жадно касается его губ, забывая о любой осторожности. Она торопливо расстегивает его рубашку трясущимися от желания руками, касается рельефного торса, стонет в рот, а потом прерывает поцелуй и смотрит-смотрит-смотрит. Губы Деймона горят так же, как и он изнутри. Кэтрин хочет что-то сказать, прошептать, но Деймон чувствует, что ее слова разрушат эту атмосферу между ними, поэтому он притягивает девушку ближе, целует, разрывая оставшиеся пуговицы на ее рубашке. Кэтрин не возражает, целует его так страстно и жадно, словно путник, мучимый жаждой и нашедший воду. Деймон снимает ее рубашку, касается бархатной кожи плеч, проводит пальцами по ключицам. Руки его дрожат от предвкушения, губы плавятся от поцелуев, сердце бьется как сумасшедшее. Руки Деймона спускаются ниже и замирают у застежки кружевного лифчика. — И что ты остановился? — мурчит как кошка Кэтрин, отрываясь от его губ. Деймон всматривается в ее лицо, запоминая каждую деталь. Да, перед ним каждый день мелькает другой двойник — Елена, но она и правда по сравнению с Кэтрин жалкая подделка. Гилберт другая — и в жестах, и в выражении лица. Кэтрин — это кошка, гуляющая там, где хочет. Елена — ее подобие и замена для Деймона. «Не та», — говорит его сердце. Кэтрин это знает, а вот Гилберт даже и не догадывается. А Деймон знает, что Пирс его не любит, а это все — попытка развлечься и расслабиться. Но с ней — с единственной девушкой, которую Сальваторе любил — он всегда хотел иметь что-то большее, чем просто секс ради удовольствия. — Мы не должны делать этого, — говорит Деймон, ловя женские руки, притягивающие его ближе. — Почему? Ты же хочешь, — игриво шепчет Кэтрин ему на ухо. Ее дыхание обдает его кожу, побуждая море мурашек проползти по всему телу. Собрав волю в кулак, Деймон скидывает девушку со своих коленей, говоря: — В последний раз это плохо закончилось, — и хмыкает, вспоминая то время, — ты же сказала, что любишь Стефана, Кэти. Пирс бросает на него долгий взгляд, полный непонятных для него эмоций. В уютном полумраке ее глаза похожи на самые яркие путеводные звезды, указывающие морякам путь. — Как жаль, — расстроено говорит Кэтрин, поднимаясь с дивана и накидывая на себя упавшую рубашку. Деймон переводит взгляд на огонь, стараясь не замечать девушку, стоящую рядом. Он чувствует как тоска проникает в его сердце, тоска и раздражение за то, что он не поддался, не почувствовал ее, не закрыл глаза, представив на секунду, что было бы, если Кэтрин выбрала его, а не Стефана. — Ты называл меня лгуньей много раз, — говорит Кэтрин, и Деймон смотрит на нее. Он замечает ее блестящие глаза, каштановые локоны, выбившиеся из прически — и старается не забыть никогда. Она смотрит на пламя, пылающее в камине. Огненные блики играются на волосах, придавая им красноватый оттенок. А потом Кэтрин поворачивает голову в его сторону. — И почему ты думаешь, что тогда я тоже не солгала? — спрашивает шепотом Кэтрин. На последнем слове ее голос предательски дрожит. Деймон смотрит на нее. На лице Кэтрин отражается тысяча эмоций и чувств — начиная от изогнувшихся в печали губах и заканчивая искорками надежды в глазах. Может быть, она очень хорошая актриса, а может... от второго предположения сердце Деймона начинает биться еще сильнее(куда уже?), а душу окрыляет надежда. Деймон вспоминает тот судьбоносный вечер. Такая же черная рубашка на нем, только губы на ее шее, а потом слова, режущие хлеще ножа. Вырезавшие его сердце. «Я никогда тебя не любила». — Откуда мне знать, что ты не врешь сейчас? — спрашивает Деймон, подходит ближе, так, что фактически соприкасается кончиком носа с ее, — ты же наглая лгунишка, Кэти. От близости мутится рассудок. Кэтрин смотрит ему в глаза, и Деймон читает слишком многое: иронию, насмешку, боль, а еще уверенность. В своей правде или лжи? — Я сейчас с тобой, а не со Стефаном, — растягивая гласные, произносит Кэтрин. Она похоже на кошку: лживую отвратительно-красивую кошку, забравшуюся под его кожу, выгрызшую путь к сердцу и не пожелавшую уходить. Кэтрин зарывается пальцами в его волосы, тянет на себя, смешивая ласку и боль, и шепчет: — Я люблю тебя, — и эта правда(или все-таки ложь?) ломает его изнутри. Деймон целует ее первым. И это касание губ выжигает его сердце. Кэтрин отвечает. Потом отрывается на секунду и шепчет: — Я всегда буду внутри тебя, Деймон. Никакая Елена не выкинет меня оттуда, — и пальцем проводит по тому месту, где находится его мертвое сердце. — Всегда, — шепчет Деймон, касаясь ее губ. — Всегда, — повторяет Кэтрин. И это обещание(или подтверждение его вечной зависимости от нее?) застревает в голове. Истина всегда состояла в том, что Деймон любил только ее. И с этим нельзя ничего поделать.