Расстояние между нами

Чанбин скрывается ото всех на утёсе за лесом, пытаясь привести мысли в порядок. Они все смотрят на него с надеждой, улыбаются печально и тянут руки. Друзья верят в Бина, как верные псы ведут его вперёд, к победе. Кажется, даже древние божества на их стороне. И он принимает их помощь, выдаёт несмешные шутки, пытаясь скрыть собственные страх и отчаяние. Ливень бьёт по рукам, но Бину не привыкать, – дождь его постоянный спутник. Люди говорят, что при рождении бог положил руку на его голову и наградил силами, способными спасти всё живое. Чанбин закрывает глаза и делает глубокий вдох. Мир стоит на пороге катастрофы, и это пугает до трясущихся коленей и бешеного сердцебиения. Завтра ничего уже не будет как прежде. Пытаться сосчитать, сколько раз он пожалел о своём выборе, просто бессмысленно. Когда взойдёт солнце, пути назад уже не будет. Бину хочется уменьшиться до размеров точки, спрятаться ото всех. Он должен сейчас прогуливать занятия в школе, развлекаясь в игровом кафе, а не готовиться к битве, от исхода которой зависит не только собственная жизнь, но и участь многих людей. Дядя говорит, что это его судьба и от неё не убежать. Чанбин семью свою любит, но, если бы он родился где-нибудь в другом месте, всё было бы определённо легче. Никаких тренировок, сражений и смертей, только сменяющие друг друга безмятежные дни. Природа волнуется вместе с Бином – дождь становится сильнее. Одежда уже давно промокла, хотя Чанбин и не знает, высыхала ли она когда-нибудь вообще. Иногда кажется, что его настоящий запах – сырость. Друзья даже не пытаются пойти за ним, остаются в тёплом доме и готовятся ко сну, устраивая шуточные бои на ночь за последнюю кружку молока. Может, они давно уже догадались, что одиночество для него сейчас является единственным спасением. - Ты всё такой же упрямый, - слова тише дождя, но Чанбин чувствует их, буквально слышит в своей голове. - Не думал, что ты будешь так скучать. - Не копайся в моей душе, - огрызается Чанбин оборачиваясь. Это не мираж и не шутки запутавшегося разума, Чан действительно здесь, стоит рядом, только руку протяни. Но Чанбин сопротивляется своим желаниям, пытаясь хоть как-то следовать тихому голосу разума. Врагу нельзя доверять, даже если безумно этого хочется. - Мне и не нужно лезть в твою голову, Бини, - Чан делает шаг навстречу, глаза в глаза. – Посмотри вокруг, ты как открытая книга. Тебе не помешало бы взять свои чувства под контроль, пока не началась гроза. Опять он ведёт себя так, будто знает всё. Безумно раздражает, выводит из себя, просто б е с и т. Чанбин слышит раскаты грома, когда холодная рука касается его щеки. – Ты снова меня не слушаешь. - Не тебе указывать мне, Кристофер, - Чан дергается, когда слышит это имя. Такое же выцветшее и забытое, как его прежняя жизнь. Чанбину бы сейчас злорадствовать, что смог задеть, но не получается. Он может врать родителям, друзьям, даже самому себе. Но перед Чаном принимает немое поражение, опуская взгляд в землю. Для Бина этот человек особенный, может даже больше. Тяжёлые капли падают реже, отражая очевидное. - Если ты не успокоишься, то никогда их так и не увидишь, - Чанбин возвращается в реальность, когда слышит его голос. Чан отходит дальше, подбирая некоторые ветки, не выдержавшие разгула эмоций Чанбина. Они сырые, но для Чана это не проблема. У него в принципе проблем никогда не бывает, скорее так, мелкие неприятности, не более. Бину очень хочется узнать, о чём он думает. Завтрашний день тоже окажется всего лишь незначительной преградой на пути к лучшему? Или всё-таки он хоть немного переживает? Чанбин запрещает себе надеяться, но глупое сердце его не слушает. Оно всегда играло на стороне противника, в такт падающим звёздам, которых он никогда не видел. Старые сказки, которые рассказывал Чан. Над головой Чанбина всю жизнь серые облака и грозовые тучи. - А ты снова надумываешь о том, какой я бессердечный, - улыбается Чан, когда под его ладонями разгорается пламя. Чанбин изо всех сил пытается сдержаться и не ударить, убеждая себя, что это провокация. - Однажды один избалованный мальчик перестанет читать мои мысли, и тогда у него отвалится хер, - Чанбин произносит это с совершенно каменным лицом, что заставляет Чана хрипло засмеяться. Сердце верещит Бину, чтобы он плевал на всё, кроме человека перед собой, и Чанбин сдаётся второй раз за вечер. - Знаешь ведь, что я не мог бы делать этого, если бы ты правда не хотел, - Чан снимает промокшую куртку и кладёт рядом с костром. Дождь мелко моросит, но рядом с Чанбином это явление не ново, можно привыкнуть. Парень протягивает Бину руку, приглашая сесть рядом. – И заранее отвечу на вопрос, который ты не успел задать: да, я не смогу их читать, если вырубишь меня. Чанбин считает до пяти и медленно опускается на землю рядом с импровизированным костром, игнорируя предложенную помощь. Он уже давно не удивляется, что его дождь не может погасить пламя Чана. Иногда в голову лезли мысли, тяжёлые и не очень. Может, всё было бы иначе, если бы эта сила была у него. Огонь создаёт тепло, которого так не хватает людям. Они слепо бегут к нему, тянутся и вспыхивают, исчезая мгновенно. Смог бы Чанбин справиться? - Не боишься обжечься? – Чан наклоняется, заглядывая прямо в глаза. – Можешь не отвечать, я помню, как ты ломанулся через мою стену огня. Если тебе интересно, я всё ещё считаю, что это было безрассудно. - Не твоё дело, - шепчет Чанбин, притягивая колени к груди. Не кинулся бы – хоронить Минхо можно было бы прямо там. Пронеся через жизнь своё одиночество, Бин смог найти друзей и ни за что не откажется от них. Чан одинок даже сейчас, сидя рядом, ему не понять. Собеседник Чанбина усмехается, но молчит. Костёр поднимается к небу, на секунду озаряя окрестности. Бин вздрагивает, заваливаясь набок от неожиданности. Огни танцуют, отражаясь в глазах Чана. Трава рядом с ними начинает заниматься, еле заметный дым стелется по земле. Чанбин не хотел обидеть, но это правда. Сколько он не пытался подступиться – Бан улыбается, но держит на расстоянии. Дождь прекращается, Бин смотрит в ночное небо, но ничего не видит. Облака всё ещё над ним, он знает, чувствует. Завтра ему предстоит сражаться с ангелами, отстаивать своё право жить в этом мире. На него возлагают большие надежды и ждут только лишь победы. Чанбин утыкается в плечо Чана, даже не успев подумать об этом. Он не хочет всего этого, никаких битв с божествами и силами природы, никаких смертей и жертв. В его сердце искрой вспыхивает желание спрятаться в объятиях Бана и остаться там навсегда. Своё последнее сражение Чанбин проигрывает прямо сейчас, в сантиметре от лица Чана, с тлеющими чувствами где-то глубоко внутри. Завтра пламя Кристофера превратит в пепел всё, что встанет у него на пути. Прямо сейчас огонь Чана согревает Чанбина. Оказываясь прижатым лопатками к земле, Бин переводит взгляд от лица Бана к небу и видит их. Миллионы ярких звёзд рассыпаны повсюду, куда только ни посмотри. Когда Чан прикасается к нему губами, одна из них вспыхивает ярко-ярко и исчезает, оставив после себя едва различимый след, разрезающий небо на две части. Чанбин улыбается и закрывает глаза. Чонин и Джисон находят его среди пепла и выжженной травы, когда первые лучи солнца только добираются до них. Хан ворчит что-то о его долгом отсутствии, когда младший тыкает Бина в щёку, тут же в ужасе отдёргивая руку. Чонин не уверен, но ему кажется, что он обжёгся. Этой ночью Чанбин взорвался сверхновой.