Петля

Когда родители Стейси сообщили ей, что они переезжают в Англию, девочка не испытала ровным счетом никакого восторга. Конечно, разговоры о переезде велись уже давно, но Стейси не вслушивалась в разговоры взрослых, полагая, что мама и папа, как всегда, не смогут придти к общему решению и в конечном итоге все они останутся в Нью-Йорке. Рождество было уже через месяц, и Стейси совсем не хотелось встречать его в новом необжитом доме в другом городе, где у нее совсем не было друзей. Англия казалась ей далекой и скучной. Разве там были небоскребы? Разве там была та волшебная атмосфера, которая накрывала мегаполис, в котором она выросла, превращая зимние месяцы в сказку? Стейси очень любила Рождество в Нью-Йорке. Но Стейси никто не спрашивал. Дом не понравился ей сразу. Он был холодным, и, чтобы как следует его протопить, нужен был не один день. Они поселились даже не в Лондоне, а в каком-то пригороде — в одном из многочисленных маленьких поселений в сельской местности. Стейси брезгливо морщила носик, выглядывая из окна, но скука и отчуждение, охватившие ее, требовали исследований окружающего пространства. Поэтому девочка надела свое модное драповое пальто, красный берет и отправилась на прогулку. Вероятно, стоило предупредить родителей, но Стейси была на них обижена — они же не считались с ее мнением! Им было все равно, хочет она ехать в Англию или нет. Так что им не помешает немного поволноваться, если ее хватятся до того, как она успеет вернуться. Раздраженно притопнув маленьким каблучком, Стейси направилась на главную площадь, а затем дальше, пока тихие улицы не вывели ее на окраину, где стояла пара заброшенных домов, один из которых был в довольно плачевном состоянии, а второй, судя по всему, заперт и ждал новых хозяев. Угрюмый дом с темными окнами показался девочке куда более неприветливым, чем тот, в котором стекла были частично разбиты, так что выбор был очевиден. Разросшийся сад порос сорной травой и представлял собой торжество природы над урбанизацией, но, поскольку лето давно прошло, это не бросалось в глаза, и Стейси остановилась, с интересом рассматривая сухие цветы и травы, которые трепал ветер. В конце сада обнаружился старый колодец — такой же заброшенный, как и сам сад. Рядом с ним не оказалось ни ведра, ни чего-либо другого, чем предыдущие хозяева черпали воду. «А есть ли там еще вода?» — подумала Стейси, заглядывая. Но как она ни силилась что-то рассмотреть во тьме — все без толку. — «Может, бросить вниз что-нибудь? Если вода есть — раздастся всплеск,» — рассудила она и начала оглядываться в поисках подходящего предмета. Вскоре ей на глаза попался небольшой камешек — он сиротливо лежал неподалеку и был словно предназначен для ее задумки. Подняв камень, Стейси перевесилась через край и что было силы швырнула его во тьму. У нее были чуткие уши, но сколько девочка ни прислушивалась — ответом ей была тишина. «Пересох,» — потеряв интерес, Стейси отошла от колодца на несколько шагов, однако тут произошло нечто, не вписывающееся ни во что из имеющихся у нее представлений о мире — брошенный камень вылетел из колодца и упал к ногам Стейси, ударив ее по туфельке. Она хотела вскрикнуть, но волна страха словно парализовала связки и сковала руки и ноги. Волосы на голове начали шевелиться — по крайней мере, так показалось самой Стейси. Отмерев, она опрометью бросилась прочь, не оглядываясь, точно за ней могло гнаться чудовище. Миновав сад и улицу, она все же обернулась, чтобы убедиться, что погони нет. Погони в самом деле не было, однако ледяной ужас не желал сдаваться, так что девочка отправилась прямиком домой. — Стейси? — мама удивленно подняла голову. — Ты что, куда-то ходила? А спросить разрешения? Папа уехал уладить дела и... — она слегка нахмурилась. — Ты почему такая бледная? Захлебываясь словами, Стейси поведала о случившемся, описав во всех деталях свое приключение — и как ее испугал темный дом, и как в заброшенном саду она нашла колодец, и как брошенный камень вылетел обратно. Мама хмурилась все сильнее, но пока молчала. Выговорившись, Стейси неловко замолчала, снова вспомнив, что ушла без разрешения. — Стейси, ты ведь понимаешь, что если бы ты упала в колодец, то могла серьезно пострадать, и неизвестно, как скоро мы сумели бы тебя найти? — мама смотрела на нее с укором. — Не ходи туда больше. И не уходи из дома без предупреждения. — Но камень... — Ты меня поняла? — в голос скользнули стальные нотки, как было всегда, когда мама не хотела слушать ее истории. То есть — всегда. — Да. Стейси взбежала по лестнице на второй этаж, где была ее комната — совершенно чужая, не несущая еще никакого отпечатка ее присутствия. Страх почти отступил, но она все равно не чувствовала себя в безопасности. Кто же все-таки бросил тот камень? А если кто-то упал в колодец? Может, стоило рассказать папе, когда он вернется? Но и папа оставил ее рассказ без внимания. Взрослые говорили о новой работе, о том, что Стейси до сих пор не устроена в новую школу, о каких-то делах — все это было скучно и никак не приближало девочку к разгадке. В Нью-Йорке она обязательно рассказала бы обо всем Люси и Тони, но здесь, в этом тихом и блеклом месте, их не было. Стейси была совершенно одна, а значит, и расследование ей стоило проводить самостоятельно. На следующее утро она отпросилась погулять сразу после завтрака, заверив маму, что не будет уходить далеко. Взяв с собой пару яблок и два сэндвича, девочка побежала прямиком к заброшенному саду. Было довольно холодно, поэтому Стейси куталась в шарф. Ей все еще было страшно, но любопытство перевешивало любые доводы навязанной осторожности. Со вчера в саду ничего не изменилось — сухие травы все так же колыхались под порывами ветра, а колодец все так же таился в глубине, не привлекая к себе внимания. Осторожно подойдя к колодцу, девочка переступила с ноги на ногу. — Эй! — позвала она с безопасного расстояния и прислушалась. Ответом ей снова была тишина. Тогда Стейси резко выдохнула, собираясь с духом, и свесилась вниз, крепко держась за край. — Эй, здесь есть кто? Вам нужна помощь? — и опять ничего. Опустившись на обе ноги, она походила вокруг, несколько раз обошла вокруг колодца, а затем снова наклонилась над тьмой, заключенной в каменную ловушку. — Меня зовут Стейси. Хочешь яблоко? — с этими словами, она достала припасенное яблоко и кинула вниз, рассудив, что у нее в любом случае останется еще одно. Отойдя от колодца, Стейси села прямо на примятую дождями траву, и начала есть сэндвич. Когда она уже готова была приступать ко второму — точнее, размышляла, съесть ли его сейчас или все же немного подождать, из колодца вылетел огрызок. Девочка почувствовала, как от лица вновь отлила кровь, но на этот раз не стала убегать. Медленно подойдя к колодцу, она еще раз всмотрелась в темноту. Тому, кто был там, внизу, наверное, было очень холодно, ведь на дворе стоял конец ноября. Испытав приступ глубокого сочувствия, Стейси сняла с себя шарф — его связала мама Люси, и маме Стейси он не нравился — и бросила вниз. — Я попробую позвать помощь. Слышишь? Поежившись от порыва холодного ветра, девочка кинула в колодец бумажный пакет, в котором оставались еще сэндвич и яблоко. Теперь все зависело только от нее. Выбежав из сада, Стейси направилась домой, но на полпути остановилась. Вчера мама не поверила ей, только отругала за то, что она играла у колодца. А сегодня она еще и шарф потеряла. Если бы Стейси была в Нью-Йорке, она попыталась бы разыскать полицейского, но какие полицейские могли быть здесь? Когда она бежала по улицам, то не видела ничего, похожего на полицейский участок. Зато видела церковь. Сменив направление, девочка решила сходить за священником, рассудив, что он должен был к ней прислушаться — в конце концов, это была его работа, спасать потерянных и заблудших. По крайней мере, если поблизости не оказывалось полицейских и спасателей. Двери церкви поддались легко — Стейси вошла и остановилась, оглядываясь. Тишина, царившая здесь, казалась священной и почти пугала, но у Стейси была цель — и ей нужна была помощь. Отец Локвуд выглядел удивленным — маленькие девочки редко приходили в церковь без сопровождения и еще реже они искали его помощи. Представившись, он внимательно выслушал ее, а затем взял большой фонарь и несколько крепких веревок. Поднялся ветер. Непогода усиливалась, и Стейси видела, что ее спутник то и дело поглядывает на небо. Вернувшись в сад, она обнаружила еще один огрызок неподалеку от первого, но для отца Локвуда огрызки не были доказательством, ведь их могла оставить сама Стейси. Тем не менее, крикнув несколько раз в колодец и не услышав ответа, он привязал к концу одной из веревок фонарь и включил его. — Теперь мы сможем увидеть, что там, — пояснил он, спуская фонарь вниз. Пятно света медленно двигалось вдоль старой, местами обветшавшей каменной кладки, пока фонарь не достиг дна. Колодец был пуст. Дно было сухим и песчаным — вода ушла ниже. Если бы кто-то задался целью вычистить его, она поднялась бы обратно, но дом стоял заброшенным, медленно разрушаясь под гнетом времени, а в саду не играли даже местные дети. — Там никого нет, Стейси, — мягко, но настойчиво начал отец Локвуд, и девочка сразу поняла, к чему он клонит. Но ведь камень вылетел — она сама видела! И огрызки тоже! — Но я... Но ведь... Я не лгу! — Стейси сжала ладони в маленькие кулачки и притопнула. — Я правда видела! И мой шарф — я бросила его в колодец! Она снова заглянула в него, но шарфа на дне не обнаружилось. — Вот что, Стейси, — сказал отец Локвуд, вытаскивая фонарь, — почему бы нам не отправиться вместе к тебе домой? Мама наверняка волнуется, а я как раз хотел познакомиться с твоими родителями, только все не было подходящего случая. Обиженно шмыгнув носом, девочка поплелась за священником, с тоской предвкушая строгий выговор сначала от мамы, а потом от папы, когда он вернется с деловой встречи. У выхода из сада Стейси обернулась, как будто усомнившись, не придумала ли она в самом деле все это. Травы пригибал ветер, а общее запустение выглядело почти волшебным. — Стейси? Тряхнув головой, она отогнала эти глупые мысли и решила, что обязательно поможет тому, кто упал в колодец — даже если для этого ей придется спуститься туда самой! Надо было только добыть веревку, как у отца Локвуда, но Стейси подозревала, что может найти такую на чердаке. Следующие несколько дней Стейси была наказана, поэтому все, что ей оставалось — это смотреть на улицу из окна и гадать, как там невидимка и очень ли ему холодно. Она сумела отыскать на чердаке длинную веревку, которая выглядела достаточно крепкой, чтобы выдержать ее вес, и спрятала у себя в спальне. Нужно было все продумать, поэтому Стейси заранее составила в голове план — она обвяжет веревкой сам колодец, а затем спустится вниз, чтобы помочь невидимке подняться. Из ящика с инструментами она извлекла фонарик — все равно папа почти никогда им не пользовался и не заметит пропажи. Утром первого декабря Стейси снова взяла с собой пару сэндвичей и целых четыре яблока. Мама проводила ее строгим взглядом и еще раз напомнила, что Стейси запрещено ходить к колодцу, иначе ее целую неделю не выпустят из дома. Девочка рассеянно кивнула, не желая встречаться с ней глазами, после чего сделала именно то, что вроде как обещала не делать. Но Стейси же не сказала "я обещаю", так что, может быть, это не считается? На земле лежала легкая изморось, которая обещала растаять к полудню. Сухие стебли похрустывали под ногами, а сердце Стейси переполняли страх и воодушевление. Она воображала себя героем фильма, который спасает удивительное создание в одиночку, потому что никто больше не верит в него. Дважды обвязав колодец и проверив узлы на крепость, девочка включила фонарик и привязала его к другому концу веревки, чтобы ей было видно, куда она спускается. Фонарик завис почти у самого дна и мигнул, символизируя, что длины хватает. — Эй! Я спускаюсь! — предупредила Стейси — больше для того, чтобы подбодрить себя, чем для чего-то еще. Она крепко ухватилась за веревку и залезла на бортик колодца. Оставалось найти удобное положение, чтобы начать спускаться. Стейси имела смутное представление о том, как лезть вниз по канату — она любила бегать, отталкиваясь ногами от твердой земли, а не висеть в воздухе. Но что еще ей оставалось, если взрослые не хотели ей верить? Оказавшись с другой стороны, Стейси неуклюже повисла, беспомощно болтая ногами. Она пыталась упереться ими в стенку колодца, зацепиться за веревку, сделать что-то еще, чтобы рукам не было так больно, но получалось из рук вон плохо. Кое-как спустившись на несколько метров, девочка почувствовала, как пальцы разжимаются — и с криком сорвалась, полетев вниз. Падение было недолгим, но она успела удариться головой и потеряла сознание. Когда Стейси пришла в себя, вокруг было темно, лишь пятно света наверху говорило о том, что еще день. Голова болела очень сильно. Дотронувшись до места удара, девочка почувствовала под пальцами что-то влажное. Нужно было позвать на помощь. И зачем только Стейси сюда полезла?! Головная боль перекрывала все, думалось очень плохо, но Стейси все же сумела медленно ощупать пространство вокруг — чтобы не обнаружить ни фонарика, ни веревки, ни таинственного невидимки, ради которого она и полезла в колодец. — Мама была права, — хотела сказать она, чтобы немного успокоить себя звучанием собственного голоса, но изо рта не вышло ни звука. В ужасе девочка закричала — ей казалось, что она кричит, кричит, что есть сил, но губы оставались сомкнутыми, а горло хранило тишину. «Что же мне делать?» — подумала Стейси, чувствуя, как слезы текут по щекам. — «Мама будет меня искать. Ведь будет, правда?» Хотелось есть, но тошнило слишком сильно, чтобы даже думать об измятом сэндвиче, смягчившем ее падение. Стейси легла на пол, не сводя глаз со светлого окна наверху. Кто-нибудь обязательно придет за ней. Ведь взрослые знают, что она здесь. Они должны догадаться. Обязательно должны. Проснулась Стейси оттого, что прямо ей в ладони упал какой-то маленький твердый предмет, на ощупь похожий на небольшой камень. Тяжелый сон отступил не сразу, пытаясь увлечь обратно. «Там кто-то есть,» — надежда на спасение всколыхнулась в груди, и девочка с трудом поднялась на ноги. — «Нужно просто, чтобы меня заметили.» Собравшись с силами, Стейси бросила камень обратно. — Помогите! — хотела крикнуть она, но губы по-прежнему отказывались разомкнуться. «Помогите! Помогите мне, пожалуйста!» — девочка заплакала. Незаметно спустилась ночь. Стейси то засыпала, то просыпалась в горячечном бреду. Было очень холодно, руки и ноги отказывались слушаться. Несмотря на тошноту, она все же съела сэндвичи, чтобы хоть немного согреться. «Они не могут не придти за мной. Ведь не могут, правда?» — когда погас закат, удушающий страх начал скручиваться вокруг нее, подобно змее. — «Мама! Мамочка!» И лишь тяжелый сон приносил забытье. — Эй! — Стейси приоткрыла глаза, явно услышав чей-то голос. — Эй, здесь есть кто? Вам нужна помощь? — голос искажался, отражаясь от стен колодца. Головная боль мешала складывать звуки в слова, тело не хотело двигаться. Стейси не могла ответить. Все, на что ей оставалось надеяться — что кто-нибудь решит заглянуть сюда, как это сделала она. «Не уходи! Только не уходи! Я здесь!» — мысленно взмолилась девочка. Светлое окно наверху перекрыла небольшая темная фигура. — Меня зовут Стейси. Хочешь яблоко?