Изменить мир

      Юньси сегодня специально встала пораньше, чтобы разобраться что творится с ней в последнее время. Наоми-тан во всю храпел, Джимада проводила время в саду, общаясь с цветочным духом, а Дзюар уже запрягли в какую-то работу. Евана девушка выставила за ворота ещё вчера. В общем, когда Юньси проснулась, то была в комнате практически одна, не считая спящего духа, конечно. Но его опасаться было незачем, поэтому она смогла остаться наедине с собой.       — Итак, что мы имеем? — одеваясь, пробормотала она. — Во-первых, мы меньше стали ссориться с Еваном. Это плохо, учитывая, что его поведение совершенно не изменилось. Боже, неужели я смирилась с этим?! Нет-нет! Этого нельзя допустить!       Девушка сделала пару кругов по комнате, пытаясь хоть немного успокоиться. Несколько раз глубоко вдохнув и шумно выдохнув, она всё-таки пришла в себя и избавилась от паники. Решив всё же продолжить анализ сложившейся ситуации, Юньси уселась на кровать и снова сосредоточилась.       — Так, что ещё? В последнее время моё сердце стучит с такой скоростью, будто сейчас разорвется. И дыхание перехватывает. И щёки краснеют. И я уже не так уж и против его внимания, — девушка смутилась, спрятав лицо в ладонях, но потом решительно подняла взгляд. — Но я не могу стать одной из его огромного количества его наложниц. Даже если он мне симпатичен… Стоп! Нет! Такой как он мне не подходит! Он высокомерный напыщенный индюк! Ему плевать на мои чувства и интересы!.. Но нельзя, конечно, не признать, что Еван хорош собой. Его длинные волосы и мягкие губы, и…       Девушка снова заалела щеками, продолжая убеждать себя в том, что она ничего не чувствует к своему жениху, но при этом всё больше и больше нахваливала его. И то, как она его описывала, все больше убеждала её саму и сторонних слушателей в том, что от ненависти до любви один шаг.       Что? Вы удивлены, что ее монолога есть сторонний слушатель? Ну, конечно есть! В конце концов, Еван был бы не Еван, если бы хоть одна дверь в его же дворце была для него закрыта. И сейчас, вслушиваясь в довольно нежные слова в свой адрес, он чувствовал, как медленно краснеют его щеки. Если бы кто-то из его вассалов или слуг видел его сейчас, то наверняка бы очень удивился. Еван вообще часто старался скрывать свои чувства. Особенно нежные. Поэтому он, вероятно, был иногда чрезмерно груб. И он не жалел об этой своей грубости ни разу до появления в его жизни Юньси.       Парню трудно было признать, что его сердце уже не принадлежит ему самому. Но со временем ему пришлось принять этот факт. Его со страшной силой тянуло к ней. Желание защищать, заботиться, отдавать любовь и получать ее в ответ — все это было незнакомо, но, как оказалось, безумно приятно. Когда Юньси впервые ответила на его поцелуй, он думал, что умрет прямо на месте. Когда она заботилась о нем, пока его рана заживала, Еван впервые в жизни почувствовал себя дома. Так он не чувствовал себя даже когда еще был ребенком. И она, только она имела на него такое огромное влияние.       Ради Юньси он действительно был готов на все. Еван даже сам нашел место, куда сослали Сюэй — вторую служанку его невесты. Он бы и лечил её сам, да только его сил для этого было недостаточно. Поэтому ему пришлось уступить. Но как же рада была Юньси, когда увидела свою старую подругу. Одна только её радостная улыбка стоила всех затраченных усилий.       Ему не жалко было для нее ни денег, ни драгоценностей. Другое дело, что девушка всячески протестовала против подобных подарков, как бы он ни пытался её уговорить. Но все-таки одно украшение для волос она взяла. Правда, тут же сказала, что делает это только ради того, чтобы не позориться перед другими высокопоставленными особами.       Он был готов забросить все государственные дела, только чтобы побыть с ней рядом чуть подольше. На самом деле Юньси редко позволяла себе разговаривать с ним дольше положенного, но когда у нее было подходящее настроение, он не упускал такой редкой возможности.       Если бы она попросила, он бы мог даже усмирить свою гордость. Но она не просила, вероятно понимая насколько трудно это ему дастся. И за это он был ей благодарен.       Еван мог бы пожертвовать жизнью, здоровьем, титулом, если бы это понадобилось ей. Но это ей было не нужно. Наоборот, она была готова защитить его от какого-нибудь злого духа, если это потребуется.       Его поражало то, насколько смелой она была. Ну, не понимал он как такая хрупкая и, казалось бы, беззащитная девушка готова ринуться в бой, если посчитает что кто-то нуждается в ее защите.       Юньси была действительно прекрасна. Каждый мужчина видел это. Каждый его приближенный понимал это. Каждый хотел заполучить её. И Еван отлично понимал, что раз уж она испытывает к нему такие чувства, то он не должен упустить этот шанс.       Именно поэтому он собрался с силами и постучал. Ответом ему был негромкий визг — девушка явно не ожидала гостей в такое время. Но, к её чести, Юньси сориентировалась достаточно быстро и распахнула дверь, чуть не заехав при этом Евану по лбу.       — Чего тебе? — недовольно спросила она. При этом щеки девушки всё ещё пылали от смущения.       — Пришел за утренним поцелуем, — выпалил парень первое, что пришло ему в голову, но тут же понял, что зря это сказал. «Она сейчас разозлится! Не нужно было этого говорить!»       Но, вопреки ожиданиям, он не получил пощечину или удар похуже. Наоборот, Юньси, пробормотав что-то неразборчивое, быстро чмокнула его в губы. Но Еван не позволил ей так просто отстраниться, притягивая её ближе к себе и продлевая поцелуй. Сначала девушка попыталась отпихнуть его от себя, но чем больше длился поцелуй, полный нежности, тем слабее было сопротивление с её стороны.       — Так что ты хотел? — всё же отстранившись, спросила парня Юньси.       — Спросить выйдешь ли ты за меня, — окрыленный успехом, ответил Еван. Девушка молчала, пристально разглядывая его, будто пытаясь проверить серьезность его намерений. Парень занервничал, не зная стоит ли ему что-то сказать, чтобы склонить её к правильному решению. Оказалось, что этого и не требовалось.       — Ладно. Так и быть, — со вздохом ответила она. — Но только при одном условии.       — Если ты серьезно, то я готов сделать что угодно, — всё ещё не веря своему счастью, произнес Еван.       — Тогда, — Юньси усмехнулась, видимо считая своё желание невыполнимым, — распусти свой гарем.       Парень сначала недоуменно замер. Судя по всему, он ожидал чего-то совершенно другого. Девушка напряглась, а когда жених рассмеялся, то окончательно отчаялась. Несмотря на то, что она хотела придумать что-то невыполнимое, в глубине души ещё теплилась надежда на лучшее. «Неужели это невыполнимо и мне придется делить мужа со всеми этими наложницами? А потом ещё встречаться с ним один вечер в пять лет. Самой воспитывать детей, которым потом придется пытаться выжить в борьбе за власть…» Неизвестно куда бы привели её безрадостные размышления о возможном будущем, если бы не следующая фраза Евана, которая повергла Юньси в шок:       — Я-то думал ты что-нибудь серьезное попросишь, — отсмеявшись, выдал он. — Считай уже послезавтра их здесь не будет. Меня и самого они уже достали. Что-нибудь ещё?       Девушка ошарашенно моргнула. Всё действительно так просто? Может быть это сон? Если это так, то она определенно не хочет просыпаться. Он прогонит их! Наконец-то! Но…       — Но это ведь вызовет множество конфликтов. Ты не волнуешься? — Еван поморщился.       — Не то чтобы это совсем меня не волновало, но конфликты и так зреют уже довольно давно. Роспуск гарема только ускорит этот процесс. К тому же, наша свадьба того стоит, — пожал парень плечами. — Если ты будешь рядом, то я всё преодолею.       — Мы преодолеем, — негромко буркнула Юньси, чувствуя как румянец снова заливает её щёки. Но, отогнав сладостные видения совместного будущего, девушка продолжила расспросы. — Но ведь противников этой «реформы» будет очень много и…       — Это не страшно, — перебил её Еван. — Если заручиться поддержкой императора, что я очень постараюсь сделать, то нам будет гораздо легче. Никто ведь не сможет перечить ему, верно?       — Ага, — с облегчением вздохнула девушка. Что ж, кажется, у её муженька всё уже продумано.       — Так… это всё? — с ноткой недоверия в голосе, спросил молодой человек. — Теперь ты согласна выйти за меня?       — Так уж и быть, — немного надменно фыркнула Юньси, с трудом скрывая распирающее её счастье. Жена! Она станет его женой! Единственной женой!

***

      План-то, конечно, был хорош, но вот его осуществление прошло не так гладко, как ожидалось.       Для начала, обсудив все детали плана, Еван и Юньси сошлись на том, что нужно сначала распустить гарем, а потом уже жениться. Точнее это девушка убедила в этом жениха методом подзатыльников и поцелуев. Любые возражения пресекались, поэтому парень, готовый прямо сейчас потащить её в храм, вынужден был уступить.       На следующий день Еван договорился, и им была назначена аудиенция у его отца. Юньси немного нервничала, но при этом выглядела как никогда серьезной. Она была готова преодолеть какие угодно трудности, чтобы добиться своей цели.       Её жених, заметив, что между девушка хмурится и кусает губы, сразу всё понял. Улыбнувшись краешком губ, парень наклонился и чмокнул возлюбленную в макушку. Юньси вынырнула из задумчивости и вопросительно посмотрела на Евана, но, встретившись с его ободряющим взглядом только благодарно улыбнулась. Всё-таки, каким бы противным он не был в самом начале, сейчас он, похоже, неплохо её понимает.       Император, конечно же, был против. Но не столько потому, что не хотел возмущений среди своих подданных, сколько потому, что понимал почему были созданы гаремы: хоть от одной из девушек уж точно родится здоровый ребенок. К тому же, в условиях борьбы за власть некоторые дети не доживают даже семи лет, а значит и предполагаемых наследников должно быть больше. А разве одна женщина может родить так много детей и остаться здоровой? Только в очень редких случаях. А невестку, ставшую возлюбленной его сына, император намерен беречь. Так что нет.       Еван нахмурился, понимая, что о таком даже не подумал. Но всё же, ему бы очень не хотелось так просто сдаваться. Неожиданно для всех, ситуацию спасла Юньси, набравшаяся дерзости, чтобы предложить императору компромисс.       — Тогда давайте в этот раз вы поддержите наше начинание, но если у меня всё же не получится родить допустим… пятерых детей, то всё останется по-старому. Если же у меня это всё же получится (конечно, без ущерба для здоровья), то для наших с Еваном детей это правило будет отменено.       Император пристально посмотрел на девушку. Юньси ответила ему не менее пристальным взглядом. Какое-то время они просто смотрели друг на друга, и Еван почувствовал себя лишним. Однако уходить он не собирался. Наоборот, подойдя ближе к возлюбленной, парень мягко обнял её за талию, становясь её молчаливой поддержкой. Девушка на пару мгновений отвлеклась, чтобы подарить жениху смущенный, но нежный взгляд, от которого даже сердце императора смягчилось.       — Ладно, — махнул он рукой. — Так и быть. Но чтобы дети все были от моего сына, а не от слуги какого-нибудь!       — Отец! — попытался было возмутиться Еван, но был остановлен жестом Юньси. И столько уверенности, столько гордости было в этом жесте, что парень решил пока не вмешиваться.       — Ваше Императорское Величество, вы уж простите меня, но я ведь не совсем простушка! Кое-какое воспитание мне дали, и гордость у меня есть, — девушка вздернула подбородок, а потом тихо и немного смущенно добавила, — К тому же, я вашего сына люблю, поэтому повода для беспокойства у вас нет.       Еван и сам стушевался, когда это услышал. Ведь одно дело, что Юньси выйти за него согласилась — у неё ведь и выбора особенно не было, и совсем другое, что она ему в чувствах призналась.       — Ну, раз уж мы закончили с этим, то давайте назначим дату свадьбы.

***

      Через два года после свадьбы ни один наследник так и не родился. Это было странно, учитывая, что слуги утверждали, что господин и госпожа уединяются каждую ночь, а стоны при этом стоят такие, что служанки уснуть не могут, поэтому их отселили в отдельный дом. Император был очень недоволен.       Сначала он подозревал Юньси в том, что она изменяет его сыну, но после того как их с Еваном один раз застали «на горячем» прямо посреди дня, вопросы тут же отпали.Тогда Император подумал, что девушка бесплодна, но осмотревший её лекарь подтвердил, что с Юньси всё в порядке. Более того, у неё сейчас самый подходящий возраст для деторождения. Тут уж мужчина совсем ничего не понял и решил расспросить обо всём сына.       — Да вот всё никак, — пожал плечами Еван. — Может время сейчас неподходящее? Нужно же сначала разобраться со всеми недовольными из-за роспуска гарема.       Император только рукой махнул, мол делайте что хотите. Парень только усмехнулся. На самом деле он сам Юньси жаловался, что обстановка сейчас неподходящая, чтобы ребенка заводить: того и гляди нагрянут заговорщики всякие, да начнут всё крушить. А ведь беременной девушке уже не так просто защитить себя. Тогда жена и предложила выход.       — Мне духи подсказали, что если пить отварчик из одной травки, то можно без последствий… ну… в ладушки играть. Она не сильно на здоровье влияет, так что какое-то время нам даст.       — Отлично! Года за два со всем разберемся, а там и к выполнению плана можно приступать, — усмехнулся парень. За что получил в лоб подушкой. А что?! Нечего над её гениальной идеей насмехаться!       За два года они действительно управились, и на третий родилась первая наследница. Да-да, это была девочка. Малышку назвали Джия, что значит «красивая». Возможно, не слишком оригинально, зато полностью характеризует новорожденную. Аметистовые глаза и пушок черных волос на макушке явно указывал на отцовство Евана. Зато вздернутый носик и непоседливый характер Джия явно унаследовала от матери.       Несмотря на свою вспыльчивость и упрямство, девочка быстро стала любимой внучкой Императора, которой всегда позволялось больше, чем остальным. Глядя на неё мужчина часто говаривал: «Вон какие красивые дети по любви получаются». И правда, малышка вобрала в себя все лучшие черты от отца, не забыв взять в довесок характер матери и её способность видеть духов.       С раннего детства Джия начала интересоваться всякими лекарственными травами, наобщавшись с духами цветов и к двенадцати годам уже помогала придворным с болезнями. Ещё она часто сбегала из дворца, переодевшись мужчиной, чего Еван не одобрял. А Юньси не возражала, предварительно обучив дочь парочке приемов. Но это я забегаю вперед.       После рождения Джии на три года снова установилось затишье. Юньси воспитывала непоседливую малышку, пила травки и всё так же регулярно проводила с супругом ночи полные страсти. Хотя в первый месяц Евану и пришлось воздержаться от определенного рода поползновений в сторону жены: роды хоть и были не слишком тяжелыми, но всё же не прошли для девушки бесследно.       В этот раз Император даже и не вспоминал про договор, заключенный с невесткой. Да и если бы вспомнил, то не стал бы настаивать, ведь Джию он очень любил и не думал, что остальных внуков сможет полюбить также сильно. Как оказалось, он ошибался. Рождение Джиана стало настоящим чудом — лекари в один голос утверждали, что ребенок родится раньше срока, а значит, скорее всего, умрет. Но благодаря духу старого дерева вишни, мальчик родился не только когда положено, но ещё и был совершенно здоров. Его так и назвали «здоровый» — Джиан.       Второй ребенок оказался не менее непоседливым, чем его старшая сестричка. Не выносил угрей, любил оружие и часто встревал в драки, за что получал подзатыльники от матери и выговоры от отца. Был очень похож на сестру. Разве что глаза у него были не аметистовыми, а цвета лепестков сакуры, дух которой и помог мальчонке появиться на этот свет.       Пить настой тех травок, который Юньси пила раньше, старичок ей отсоветовал, поэтому следующий ребенок родился буквально на следующий год. Зиан полностью соответствовал своему имени, обозначающему «мирный» и был спокойным и тихим мальчиком. Любил читать и часто слушал разговоры отца и деда о политике. Хорошо дрался, но при этом старался разрешать все споры с помощью переговоров. В общем, было вполне логично, что став старше именно он унаследовал трон. Да и Джия, и Джиан не особенно претендовали на это место. А мальчик был похож на мать всем, кроме аметистового оттенка глаз.       Последними через целых четыре года родились тройняшки: два мальчика и одна девочка. Все трое не расставались ни на минуту, но если Ийнгджи и Ийнгпей не боялись травм, то Кию, будучи хрупкой представительницей женского пола, не терпела даже малейшей царапины, тут же начиная плакать. Дело было не в том, что ей было действительно больно, а в том, что, окруженная любовью и заботой старших братьев и сестры, а так же родителей и деда она любила быть в центре внимания. Впрочем, как хитрая девушка, Кию знала когда нужно уступить, когда возмутиться, а когда проявить слабость.       Ийнгджи и Ийнгпей всегда были за неё горой. Неугодным женихам любимой сестренки они подстраивали мелкие пакости, на назойливых кавалеров ставили ловушки, а с особенно задиристыми устраивали серьезный мужской разговор, который заканчивался мелкими ушибами для обеих сторон.       Стоит сказать, что способность общаться с духами передалась не только старшенькой, но и всем остальным детям, из-за чего эти потусторонние создания оказывали большое влияние на воспитание будущих наследников.       Сейчас, сидя в беседке, Юньси совершенно не жалела, что в своё время приняла решение, которое теперь позволило её детям жениться по любви. Ради них она изменила сложившиеся устои. Ради них она была готова изменить мир…

Бонус

      — Дорогая ты не видела мои документы? Нигде не могу их найти, — недоуменно произнес Еван, обращаясь к любимой супруге, которая показывала Джие очередной удар, который, при должном умении, на время мог бы вырубить противника.       — Не видела, — отозвалась Юньси, потягиваясь так соблазнительно, что мысли мужчины тут же свернули в сторону рождения седьмого ребенка. Точнее процесса ему предшествующего. — Но их, скорее всего, утащил Зиан.       — Ладно, — если бумаги действительно были у его третьего сына, то Еван мог не волноваться: парень действительно умел с ними обращаться. — Тогда что насчет кинжала, который подарил мне отец?       — Он у Джиана, — тут же нажаловалась Джия на брата. — он его ещё вчера утащил из вашей комнаты.       — Дорогая, бей сильнее. И держи локти ближе к телу, — поправила Юньси дочь.       — Да что ж это такое! Почему все мои вещи оказываются где угодно, но только не на их местах?! — возмутился Еван.       — Потому что у нас шестеро детей, любимый, — хихикнула Юньси.       — Это ты виновата: заключила это дурацкое пари с моим отцом! — вспылил мужчина.       — Я виновата?! А кто, позвольте, непосредственно участвовал в создании этих шести детей?! Тебя, помнится, принуждать не приходилось! — возмущению девушки не было предела.       — Тогда пошли седьмого заделаем! — хмыкнул Еван и, взвалив сопротивляющуюся супругу на плечо, понес куда-то в сторону спальни.       — Что ты делаешь?! Отпусти меня! Ну-ка быстро поставь меня на ноги! — возмущения Юньси были прерваны звонким шлепком по мягкому месту, а затем тихим шорохом двери.