дрянь - моё второе имя.

Один из самых элитных Нью-Йоркских клубов. – Только не заляпайте. И руками тоже не трогайте. Да, лучше повесь его в гардероб. Моих помощников сегодня со мной нет, да я и сам не горю желанием отходить от бара куда-либо, поэтому, можешь лапать, трогать, гладить, хоть сопли об него вытирать. Ладно, это слишком, но, если таки сделаешь эту непристойность – мне не говори, и попытайся отчистить пальто от этой жижи ещё до того, как я протрезвею, ладно? Ты душка. Один из охранников, в чьи обязанности уж точно не входит сдача пальто в гардероб, узнаёт старого-доброго Тони Старка. Не того затворника, который, после щелчка Таноса, ранее упомянутые сопли в подушку запускал, и заодно панду косплеил, ввиду черноты глаз, а напыщенного, эгоистичного плейбоя, который впервые за приличный промежуток времени соизволил покинуть свою обитель. Тони, ввиду последних событий, не как обычно, с иголочки. Улыбки на лице нет, но дёргается он, реагируя на внешние раздражители, по прежнему, достаточно бодро. Цель его визита проста, по его мнению, как постройка атомного реактора – напиться и устроить пьяный дебош, чтобы ребята покрупнее выбили из него депрессию, апатию, самобичевание и желание свести счёты с жизнью. Конечно, думает об это он уже поменьше, можно сказать, что вообще не думает, но, как говорится, чтоб наверняка. Тони, воображая, что он в домике, сложил руки над головой так, словно он находится под крышей. Неужели он серьёзно надеялся, что его не заметят и дадут спокойно совершить содеянное? Это больше походило на тупой способ привлечь к своей персоне внимание, как в старые добрые времена, хотя по Старку видно, что толпа, танцующая в центре зала, его «слегка смущает», отчего хода становится быстрее, а глаза горят, когда Старк осознаёт, что ещё несколько шажков и он сможет усадить свою задницу на стул и лакомиться каким-нибудь разрывающим башку напитком. Дошёл. Вернее сказать, добежал. И даже, вроде как, никто не опознал. «Ну неужели постарел?» – где-то летает в уме мужчины, который недовольно скручивает губы трубкой, вертя ими вправо-влево. Противоречие на противоречии. Мозги кипят от раздумий, а музыка так громко дубасит в самом эпицентре, что хоть ты вешайся. Ещё один стимул обратиться к единственному лекарю в заведении – бармену. – Тони Старк! – Твою мать. Так, всё, ладно. Увидел - сфотографировал - забыл. Хотя нет, не так, слушай меня внимательно и не моргай так часто, у тебя не эпилепсия, иначе бы ты здесь не работал. В твоём случае просто: увидел - налил - получил деньги, на которые до смерти будешь жить и плевать в потолок, свистя в пальцы, ты меня понял? Вижу, что понял. – Тони изучает взглядом бармена, который медленно, ввиду своего шока, отвернулся, как бы ожидая команды Старка о том, какую из бутылок ему презентовать. – Виски. Сто грамм, я сегодня за рулём. Шучу, не за рулём. Шучу, за рулём. Моего водителя застрелили. Опять шучу. Не слушай меня, а наливай-наливай. Старк машет руками, как бы торопя тем самым бармена, хотя сам миллиардер никуда не торопился. Ему тут ещё всю ночь обхватывать руками ноги чужих официанток и елозить по полу довольным от этого. Также возможен другой вариант событий: Старку разбивают нос, отправляя в нокаут и тот благополучно, без продолжения спектакля, едет в больницу. С мигалками. Руки судорожно стучат по поверхности барной стойки, и Старк, при всём желании, старается не оборачиваться. Трезвым ему сейчас дискуссии разводить точно не стоит, иначе у него может испортится настроение, и тогда пиши пропало. Понятно, почему всё так долго происходит, ведь не каждый день можно увидеть Тони Старка, ещё и разговаривающего с тобой вне эпицентра основного действа. Руки у бармена тряслись настолько сильно, что Старку хотелось перепрыгнуть через барную стойку и самолично себе налить, вышвырнув прочь непрофессионала. Он уже и хотел эту идею реализовать, как вдруг слышится громкое :«ТОНИ СТАРК!». Музыка, благо, играла достаточно громко, чтобы заглушить визги трёх красоток, подсевших рядом с опешившим от неожиданности миллиардером. Хоть сквозь землю провались. Голова медленно опускается вниз, а по возвращению в исходное положение он одаривает их лучезарной улыбкой, на что поступает что-то вроде «О БОЖЕ!». Махания руками, боязнь прикоснуться, Старк фэйспалмом лоб себе пробить готов, но всё же осмеливается завести с ними разговор. На свой страх и риск. – Да-а-а, Тони Старк, охренеть, писаюсь в брюки, когда вижу себя в зеркале. Ну, чем обязан? – Такой красивый! – кричит блондинка, после чего прикрывает рот двумя ладонями. – И грациозный! – дополняет свою подругу рыжеволосая. Третья особь же решает обойти Старка со спины, ведь видит, что тот уже совсем не напряжен, не зная, что это лишь хорошая актерская игра, а Энтони их всех троих убил бы, будь его воля. Она не отводит от него своего взгляда, подчеркнув, что тот в упор её не видит, а оказавшись сзади, пристраивает свои ручонки на плечах у миллиардера. – Они хотели сказать, что Вы всё ещё для многих остаётесь героем, даже без бронированного костюма, и громадной башни, которую, я слышала, у Вас изъяли. Хочу заметить, сэр, что неподалёку есть пятизвёздочный, как вы любите, отель, куда бы мы вчетвером могли отправиться и снять Ваше напряжение. – заключает она, наматывая на палец один из локонов. Тони понимает, к чему они ведут, не дурак. Поэтому ещё несколько секунд молчит, судорожно выискивая в кармане что-то, а затем громко бьёт двумя ладонями по поверхности барной стойки, заставив находящихся перед ним женщин подскочить от неожиданности. Но Тони сопровождает это лишь милой улыбкой. – Значит так, дамочки. Предложение, конечно, заманчивое, но я вынужден от него отказаться по двум простым причинам. Первая причина: у Паркера ещё нескоро день рождения, а я на совершеннолетие хотел ему именно это и презентовать, второе: пацан умер. – Лучезарная улыбка резко сменяется на серьёзное выражение лица, глаза которого готовы были испепелить своего визави. – Именно поэтому, боюсь, работы у вас больше нет, ведь нет на свете такого придурка, который до сих пор ведётся на подобные тонкости пикапа. Вперёд на поиски, если норовите мне обратное доказать, и обязательно передайте, коль такого лоха найдёте, что Тони Старк назвал его лохом. А если не хотите мне ничего доказывать – советую запрыгнуть в такси, которое благополучно распределит вас по домам, где вы продолжите увлекательное занятие – собирание детского набора LEGO с наличием меньше ста деталей, ведь для конструкторов масштаба посерьёзнее вы слишком жопорукие. Сказать, что девушки удивились – ничего не сказать. Рты открылись ещё больше, чем тогда, когда они впервые увидели гения. Старк же успел коснуться чужого подбородка и закрыть блондинке рот, чуть надавив с под низу на тот. Девушки начали медленно, не отрывая взгляда от уже знатно повеселевшего оттого, что они наконец отчаливают, миллиардера, покидать места возле барной стойки, удаляясь в центр зала, где вскоре начали шептаться между собой, раздумывая над очередным планом по заполучению Старка. Однако план в действие привести не удалось, поскольку одна из дам поняла, что нечто упёрлось ей в область бедра. – Вам же велено было уйти. Но я всегда могу придать ускорения, только попросите. Увидев дуло пистолета, прижавшееся плотно к телу одной из девушек, другая махнула головой к выходу из клуба, да так резко, что другие, не задумываясь, начали молча отступать. /// – Пригласите девушку на танец, мистер Старк? – Слушайте, я же вам доступно объяснил, что... Миллиардер резко оборачивается, но то, что он перед собой видит заставляет его забыть абсолютно всё. Его голова – сплошное перекати поле, не содержащее ни грамма информации. Зрачки увеличиваются, это и мало-мальски, но заметно за солнцезащитными очками. Брови падают и Старк наклоняет свою голову вбок, небрежно снимая солнцезащитные очки, и абсолютно неуравновешенно протирая те. Теперь уже он сидит чуть ли не с открытым ртом, вне состояния связать слова в толковое предложение, ведь перед ним – частичка его бурного прошлого. Он познакомился с ней, как с Натали Рашман, а закончили они со слов ненависти друг ко другу. Далеко не благодарности. Ведь потеряли они всё. – Ты...? – так искренне, с удивлением спрашивает Старк. Ни одна мышца на его лице не дрогнула. Создавалось ощущение, что перед Наташей сидит хмурая восковая фигура, которая не поддастся никогда реконструкции. – Знаю, что похорошела. А также знаю, что ты мне никогда не откажешь, дорогой. Наталья приподнимает края губ, протягивая мужчине руку. Тони кажется, что он уже знатно так выпил и ему мерещатся различного рода иллюзии. Или же он настолько хочет вернуть частичку своего прошлого, что просто сошёл с ума. А может это банальный сон? Может, сейчас он прикоснется к ее коже, и, как это всегда бывает, проснётся именно тогда, когда так не хочется? Только не сон. Ему хватило их на протяжении года после щелчка, истребившего половину населения планеты. Рука Тони ложится поверх руки Наташи, а ноги невольно начинают уходить в центр зала, куда его девушка и ведёт, игриво улыбаясь и не отрывая от шоколадных глаз своего взгляда. – Что с тобой, Старк? Сам на себя непохож. Такое ощущение, словно призрака увидел. Быть может, я слишком бледная? Моих умений краситься всегда хватало для того, чтоб ты... – Помолчи... Наталья в чёрном платье с огромным вырезом на спине, посмотрев на который под определенным углом, можно было бы подумать, что она пришла обнажённой. Свободная рука Старка дрожит. Изумрудные глаза с ума сводят миллиардера. Они никогда не были так близки друг ко другу, как сейчас. В прямом смысле этого слова. Тони прижимается свободной ладонью к коже Вдовы на спине и томно вздыхает, на что Наташа опускает свой взгляд на губы Тони, а мужчина, дабы не сорваться с цепи прямо в многолюдном помещении, пытается оторвать от неё свой взгляд хотя бы на секунду. Боги, как же он её дико хотел. А она, вероятно, его. И так было всегда, но им мешали определенные обстоятельства. Когда Наташа была рядом – в жизни Старка была Пеппер. Когда они разбежались впервые – Наташа была далеко. Когда они разбежались насовсем – Тони подумал, что они с Наташей больше никогда не увидятся. Что всё кончено, как для Мстителей, в целом, так и для них двоих. Впиться бы прямо сейчас в пухлые губы, но это может нести за собой нежелательные последствия. На неуверенное «как ты сюда...» Наталья продвигается лицом вперёд, останавливаясь возле щеки Старка, еле касаясь той краем губ, и шепчет ему на ухо так сладко, что Тони покрывается с ног и до головы мурашками по коже. – Также, как и все... Через фэйс-контроль. Наташа плавно возвращается в исходное положение, опять заострив свой взгляд на уже сведенных с ума, заметно потухших, полных усталости и желании раствориться в рыжеволосой, глазах Тони. Рука, которая находилась на плече Тони, крепко сжимая время от времени то, плавно поднимается к гладко выбритой физиономии, останавливая свой путь на щеке Старка. – Привел себя в порядок, дорогой? Похвально. – Ты чересчур мила сегодня. Либо это мои новые духи, либо у тебя день рождения и ты пришла за подарком, о котором так давно мечтала. – Ты не один раз просматривал моё личное дело. Неужели не запомнил, когда мой день рождения? Мой день рождения сегодня, Старк, спасибо тебе за поздравление. Наташа медленно перекладывает свою руку обратно на плечо мужчины, который, вроде, на несколько секунд даже ожил. Теперь уже Тони, как школьник, неуверенно продвигается вперёд, соприкасаясь своим лбом с лбом рыжеволосой. Никакого сопротивления с её стороны, это действительно похоже на чертовски хороший сон. Глаза мужчины закрываются синхронно с глазами девушки. – Я думал, ты мертва. Их действия по отношению друг ко другу были лучше любой прелюдии, а тёплое дыхание, обжигающее губы друг друга было слаще любого агрессивного французского поцелуя, который, на данный момент, был таким желанием, но запретным плодом для обоих. – Не только не умерла, но ещё и не бездельничаю. Работаю на одного мужчину, если тебе так интересно, сворачиваю шеи за деньги. Иначе откуда у меня, по-твоему, такое шикарное платье, от которого ты млеешь, Старк? – последние слова практически шёпотом произнесены Натальей, а когда их губы практически сливаются в поцелуе, находясь в считанных миллиметрах друг от друга, Наташа произносит ещё тише. Музыка громка, но Старк всё отчётливо слышит, напрочь отключив для себя существование заднего фона. – Скажи, если бы этот день рождения был бы моим последним, как бы позволил мне его провести? – Наташа закрывает губы Старка ладонью, постепенно отдаляясь. – Ничего не отвечай, у меня нет времени. Кингпин сказал явиться мне в одиннадцать. Хочет отчёт по тебе подробный. Не дремли, если ещё когда-нибудь хочешь повторить этот танец. И чаще проверяй карманы. В одном из них лист с моим новым номером. Старый телефон пришлось разбить при допросе. – Улыбнувшись сказала та, продолжив. – Это для того, чтобы ты не напрягался, ища меня. А я знаю, что ты любишь искать на свою задницу приключений и усложнять себе жизнь тогда, когда не надо. Хватка разрывается с обоих сторон. Старк достаёт из кармана лист с флешкой. На короткий удивленный взгляд Наташа пожимает плечами. – Не одному тебе мне жучки слежения на платье прикреплять, дорогой. – Наташа касается своими губами щеки Старка, не спеша отрываться от той и ласково проводит по ней своей щекой. – Пока. Компромат на Фиска в руках у Старка. Она опять сдаёт своего нового босса своему бывшему боссу. Так на неё похоже. Неизменная тройная дрянь. 22:58 am, офис Уилсона Фиска. Разжиревший до невозможности, гнилой до чертей, влиятельный, как Бог, человек пронзительно наблюдает за тем, как плачет небо, воображая, как в скором времени будет плакать Нью-Йорк, моля его, как человека, который всё обыграет по-своему, о помощи, и о прибытии лучших времён. Зная, что у него в руках козырь, имя которому Чёрная Вдова, не сомневался, что построенный им план приведёт к успеху. Именно, что не сомневался, ведь сомнения его таки настигли, когда USB таинственно, в день свидания Старка и Наташи, исчезло. Запрятал Фиск его хорошо. Можно точно сказать, что чужим глазам компромат никогда не увидеть, а рукам не достичь. Однако, опять таки, мысль о том, что Наташе всё подвластно выводит мужчину из под контроля. Он резко разворачивает кресло к входным дверям и молниеносным ударом руки разламывает напополам деревянный стол с ненужными бумажками на нём, одна за другой которые вылетали, под влиянием ветра, в открытое окно. – День не задался, Уилсон? Рыжие волосы даже, казалось бы, среди практически кромешной темноты невозможно было не развидеть. Однако Фиску это удалось в состоянии агонии. Отдышаться такому здоровяку, как он действительно непросто. Но эмоции быстрее улеглись, чем когда-либо, когда Наташа, сложа руки на груди, начала подходить всё ближе и ближе к Кингпину. Он, опираясь на трость, по-царски встаёт, застёгивая свой белоснежный пиджак на пуговицу, и, хмыкнув, с трудом, но принимает перпендикулярное положение. – Мисс Романофф. Нет, что Вы. Просто терпеть мрачность не могу. Солнце мне больше по душе, именно поэтому, я добиваюсь вечного солнца над Нью-Йорком, с чем Вы и должны были помочь мне. Вы встретились с мистером Старком? – Я действительно встречалась с Старком сегодня, и... – Достаточно, мисс Романофф. Прежде чем Вы ответите мне на главный вопрос, потрудитесь, пожалуйста, ответить на не менее важный. USB Вы украли? Романофф молчит, опуская голову. Не углубляясь в размышления над ответом, она быстрым шагом обходит Кингпина, останавливаясь возле открытого окна, и на полную грудь вдыхая свежий воздух. – Что, мой вопрос заставил Вас нервничать? Простите, я не думал, что всё так выйдет. Но, отталкиваясь от вашей реакции, следует предположить, что... – Старк забрал у меня всё, что мне было дорого. Я просила его миллион раз после тех событий о помощи. Изъявила желание вернуть утерянное, ведь знаю, что это возможно, знаю. На что он просто наплевал. Проигнорировал, будто бы я ему чужая, и будто бы я ему в кашу когда-либо гадила. – Наташа поднимает голову. – Всё вокруг изменилось, но не он. Даже я изменилась, поняв, чего действительно хочу. А он остался тем же эгоцентричным ублюдком, который думает только о своей заднице. Изначально я подалась в бега, думала, что с годами воспоминания куда-то улетучатся. Либо я их вобью в боксёрскую грушу, либо вымещу на мишени, распотрошив ту. Я так думала, пока не встретила Вас, и не поняла, что я хочу мести. И именно она мне поможет освободиться от оков воспоминания, доводящих меня до грани. – Наталья разворачивается лицом к Уилсону, пиля его до мурашек серьёзным взглядом. – Старк одной ногой у нас. Завтра он будет у Вас на ковре. Не забудьте оставить мне кусочек. – Девушка собралась покинуть комнату, но остановилась. – И никакая флешка, или же, вернее сказать, её отсутствие, поверьте мне, нам не помеха, Уилсон. Фиск понимает, что всколыхнул все чувства Наташи, и вынес те наружу лишь одним своим вопросом. На самом деле, ему было глубоко плевать на то, что она чувствует, потому что в прошлом она была его врагом. Таким же, как и Тони Старк со всей бригадой Мстителей. А сейчас – верный слуга. Боевой солдат, слепо выполняющий все приказы под пеленой мести. По крайней мере, это он так думал, что в корне противоречило действительности. Наташа убедительно сыграла. Да настолько, что Уилсону стало неловко, и тот поспешил положить свои толстые пальцы на её обнажённые плечи, отчего ей блевать хотелось, на самом деле, но девушка и ухом не повела, не менее убедительнее, чем раньше, улыбнувшись от прикосновений Амбала. – Мисс Романофф, предлагаю забыть наш с Вами разговор и поужинать в честь вашего дня рождения. – Нет. – Отрезала девушка, развернувшись лицом к мужчине. – Не в этот раз, простите. После шести часов есть не рекомендуется, и, к тому же, я сильно устала. Поэтому, поеду домой, мой рабочий день уже, к слову, закончился. – Я подвезу. – Спасибо, не надо, я помню дорогу. Наташа мило улыбается, стуча каблуками по плитке, следуя к выходу из комнаты, а глупый комплимент Фиска :«отличная брошь, мисс Романофф» заставляет девушку про себя рассмеяться. Когда то покидает офис Фиска – хозяин садится на свой стул, минуя обломки разбитого вдребезги стола и начинает, словно ребёнок, кружиться на оном, смеясь от хороших новостей, которые ему преподнесла Наташа. Один оборот вокруг себя, второй, сопровождающийся заливистым смехом, а вот третий заставляет Уилсона «притормозить лошадей» и остановиться, так как тот заприметил в темноте что-то вроде горящих глаз. И не ошибся, когда силуэт целиком начал покидать темноту, приближаясь к субъекту. – Во-первых: то была не брошь, а жучок. Во-вторых: толстопузых, насколько мне известно, она на дух не терпит. Железный Человек цепкой хваткой держит Фиска за шиворот и с особой жестокостью бросает того в обломки ранее разрушенного стола. Возможно, не всегда, но продолжительное время Нью-Йорк сможет спать спокойно, покуда после нокаута Железный использовал отданный ему компромат по назначению. /// Квартира Наташи Романофф. Будильник, поставленный на шесть, семь и восемь часов утра рыжеволосая спокойно проигнорировала, нежась в кровати. Она по-прежнему одна, а в мыслях сидит вчерашний вечер, вспоминая который ей хочется с наслаждением обнять подушку и ждать звонка Старка, пусть надеяться, в их случае, на что-либо – глупо. Альяновна садится на край кровати, убирая со лба непослушные локоны, и, протерев глаза, обращает свой взор на стол в конце комнаты, где расположился огромный пакет, подписанный как «С ПРОШЕДШИМ ДНЁМ РОЖДЕНИЯ САМУЮ ГЛАДКУЮ СПИНКУ, КОТОРУЮ МНЕ КОГДА-ЛИБО УДАЛОСЬ ТРОГАТЬ В СВОЕЙ ЖИЗНИ. T.S.» Наташа мгновенно проснулась и принялась самолично набирать номер Старка. – Самую гладкую спинку? – А что тебе не нравится? Спинка действительно огонь. – Дверь взломал, Старк. – Не лично. Вернее, мне удалось застать твою милую физиономию во время сна, не более. У нового костюма прекрасная камера. Изображение не размывчато . – Таки взломал. – Я повторять дважды не буду. И прекрати отвлекать меня не по делу! Я настолько забыл, как приглашать девушек на свидание, что приходится заново эту формулу выводить. – Я её знаю? – Лучше, чем кто-либо. – Сделаю всё возможное, чтобы она пришла. – Ты чудо. Вышлю координаты, куда и когда доставить эту непослушную. Кстати, по-моему, тебя вчера уволили с работы. А мне как раз секретарша нужна. Ну, как в старые - добрые, помнишь? Вечером обсудим. Пи-п, конец связи. – Придурок. – Наташа расплывается в блаженной улыбке, понимая, что вчерашний день рождения, возможно, изменил её жизнь по крупному, ведь теперь, кроме традиции язвить друг другу, у них появилась ещё одна – просыпаться вместе в одной кровати.