Смена ролей

Сагуру раздражённо трёт шею, поджимая губы. В голове ураган, который он никак не может успокоить. Обычные методы приведения мыслей в порядок не помогают. Он взбешён. Вся его работа за последний месяц поставлена под сомнение, а начальство, не стесняясь в выражениях, объяснило, что думает о тех, кто работает здесь «по знакомству», намекая на положение его отца. Как будто он что-то мог сделать со своими родителями. Очередная зацепка привела в тупик, и нужно было начинать заново. Никакого отношения к его родителям, статусу на работе или чему-то ещё, но обидный комментарий стоит в горле комом, мешая сосредоточиться и начать расследование заново. — Ты ещё рычать начни, — сквозь туман слышит он голос Кайто от двери. Поднимает глаза и видит, что тот недовольно хмурится, опираясь о косяк. — Прости, — выдавливает Сагуру, пытаясь собраться. — Ты звал меня? — Нет, но я слышу твой скрип зубов аж из спальни, — доверительно сообщает тот, лениво отлипая от дверного прохода и направляясь в его сторону. — И мне это не нравится. Что случилось? — Ничего, — Сагуру отводит глаза и недовольно морщится. Он не собирается признаваться в чем-то настолько постыдном, как обида на комментарий от начальства. — Работа. Кайто оказывается с ним совсем рядом, внимательно смотрит сверху вниз сосредоточенным взглядом. Он не любит, когда его семью кто-то обижает. Сагуру знает это. — Никаких фокусов, слышал? Я сам могу разобраться, — грозно говорит он. Ещё не хватало Кайто Кида, летающего под окнами центрального полицейского управления. Кайто в ответ пожимает плечами. — Я просто не могу выкинуть ненужные мысли и сосредоточиться, — признается Сагуру. — Мне нужно переключиться на что-то. — Когда у меня такая проблема, ты связываешь меня, — весело хмыкает тот, аккуратно отводя ворот домашней рубашки, чтобы Сагуру мог увидеть ошейник на тонкой белой шее. Единственный в своём роде, сделанный по заказу с одной застёжкой и аккуратным замочком в виде четырехлистного клевера. Сагуру оценивающе смотрит на Кайто, но последнее, что ему сейчас хочется, это взять своего строптивого любовника под контроль. Слишком много душевных сил, которых ему сейчас так не хватает. — Не сегодня, — откликается он с извиняющейся улыбкой. Кайто в ответ садится прямо на бумаги, разложенные на столе, и болтает ногами. — Мне надо работать, — пытается заставить его уйти Сагуру. — Иногда тебе нужно ослаблять контроль и пускать все на самотёк, — не соглашается Кайто, улыбаясь уголками губ. — Это расслабляет, знаешь ли. Сагуру, понимая, что просто так выкурить его из кабинета не получится, откидывается на спинку кресла и долго внимательно смотрит на него. — И что ты предлагаешь? — наконец спрашивает он. Кайто делает вид, что задумался, но Сагуру не верит в эту игру. Наверняка, он уже пришёл с ответом. — Можем поменяться ролями, — улыбается Кайто, хитро глядя на него из-под полуопущенных ресниц. Ролями? Кайто теребит свой ошейник, не оставляя Сагуру других вариантов интерпретации. — Ты хочешь связать меня? — удивляется он. Они никогда не делали наоборот. Двойная жизнь Кайто и необходимость постоянно держать в уме кучу информации заставляли его страдать бессонницей и нервничать, состояние постепенно ухудшалось, и Кайто требовалось выдохнуть и потерять контроль не только над ситуацией, но и над собственным телом. Это Сагуру его научил, что связывание хорошо снимает стресс. Ну и вид лежащего на циновках и тяжело дышащего Кайто, обласканного крепкими узлами верёвок, его безмерно возбуждал, куда без этого. Сам Сагуру не мог про себя сказать, что страдает мазохизмом. — Все лишние мысли сразу вылетят из головы, — Кайто показушно целеустремленно рассматривает свои ногти. — Очень рекомендую. Сагуру не сомневается, что Кайто умеет вязать крепкие и красивые узлы не хуже него. Но отдаться ему в руки? — Давай попробуем, — неожиданно быстро соглашается он, отрезая себе пути к побегу. — Тогда надень ту чёрную юкату, — по-лисьи хитро отвечает Кайто, который, видимо, и не ожидал какого-то другого ответа. — Жду тебя в васицу. Он ускользает легко и быстро, оставив на столе Сагуру расстёгнутый ошейник и ключ от него. Поменяться ролями, значит? Он встаёт из-за стола и нарочито медленно потягивается. Ошейник он прячет в верхний ящик стола, в конце концов это игрушка Кайто. Они потратили много времени на поиск подходящей квартиры для себя, но в итоге выбрали верхний этаж новенького доходного дома со стандартной планировкой в три европейские комнаты и комнатой в японском стиле в шесть татами. Ни тот, ни другой не находили особой прелести в традиционном японском искусстве, но комната как нельзя лучше подходила для сибари, придавая действию дополнительный колорит. Нормальные люди в таких гостей встречают, но они все равно никого никогда не звали в свой дом. Переодевшийся Сагуру вошёл в комнату, но не увидел в ней Кайто. Одернув полы юкаты, он прошёл ровно к центру комнаты и сел на колени в сэйдза, лицом к токонома. В квартире было тихо, и он не мог сказать, куда запропастился иллюзионист. Наверняка затягивание ожидания Сагуру было частью плана. Он чувствовал себя немного нервозно. Не потому что он не доверял Кайто — вообще-то более чем доверял. Зачем он согласился? И где Кайто? Он скользит взглядом по токонома, рассматривая аккуратно написанный на бумаге иероглиф «таки». Водопад. Последняя черта выведена резко вниз, напоминая собой потоки падающей со скал воды. В центре под свитком стоит ваза со свежесрезанными цветами. Подсолнухи. Сагуру не уверен, что подсолнухи подходят для создания икебаны. Хотя он не интересовался так глубоко и конкретно. И когда только Кайто успевает этим всем заниматься? — Эй? Я готов! — кричит он в тишину квартиры. Ответа, правда, нет. Видимо, Кайто действительно начал свою игру. Сагуру нервничает, понимая, что это именно то, что от него хочет его любовник. Он сосредоточенно смотрит на каллиграфию на стене, чувствуя, что в коленях начинает покалывать. Ощущает взгляд, но не может определить откуда. Вставать и искать Кайто нет смысла — он не покажется, пока не посчитает нужным. Внутренние часы потихоньку дают сбой, и он перестаёт понимать, сколько минут уже здесь в одиночестве. Это стандартная тактика — выбить свою жертву из колеи, и хоть он умом понимает это, но не может успокоиться. Ох ладно, как он обычно сидит в таких случаях? Сагуру вспоминает, что каждый раз Кайто склоняет перед ним голову, позволяя любоваться линией роста волос у основания тонкой длинной шеи. Ох как он любит покрывать эту шею поцелуями и укусами… Сагуру склоняет голову, чувствуя, как его челка, сменив положение, падает на лоб. Убирает руки за спину, покорно выставляя их так, чтобы можно было одним движением схлестнуть веревкой. Ну же? Он готов. Наверное. Он ещё не понимает, каково это — добровольно быть связанным. Ту сторону он прекрасно знает — сосредоточенность и наблюдение за постепенно тающим в его руках Кайто, крепко затянутые узлы и возбуждение, постоянно грозящее выйти из-под контроля, и нашептывающее взять его прямо так. Будет ли секс они обычно обговаривают до начала связывания, и чаще всего он происходит после, если Кайто не совсем глубоко ушёл в себя и не лежит кулёчком с потерянным взглядом на татами. Он чувствует, что плечи затекают, а Кайто все нет. Но именно в тот момент, когда он собирается выйти из этой дурацкой покорной позы, которая заставляет его нервничать, он слышит едва различимый шорох. Он не успевает обернуться, как на глаза падает прохладная ткань повязки, а тёплое тело Кайто прижимается со спины. — Соскучился? — тихо шепчет он ему на ухо, заставляя вздрогнуть. Сагуру на автомате пытается обернуться, но Кайто одной рукой толкает его в спину, заставляя резко наклониться вперёд, и почти тут же перехватывает выставленные назад руки веревкой. Слишком поздно он понимает, что колени занемели, и одним рывком у него вскочить все равно не получилось бы. Сагуру громко выдыхает и замирает, не понимая, вырываться или нет. Он упускает тот момент, когда уже не может пошевелить запястьями, а ловкие руки Кайто узел за узлом прокладывают дорожки веревки на его предплечьях и груди. Веревка грызёт его даже через ткань юкаты, а Кайто ещё как назло приспустил его тщательно завязанный пояс и немного вытащил полы, так что Сагуру скорее всего выглядит сейчас растрёпанно и неопрятно. Закончив с верхом, Кайто опрокидывает его набок и поворачивает на спину, возвышаясь над ним. Несколько долгих секунд слушает сбившееся дыхание Сагуру и просто наверняка смотрит на его пунцовые щёки. Сагуру ничего не видит за повязкой, она практически не пропускает свет от приглушённой лампы рядом с токонома, так что он совсем не уверен, что сейчас делает Кайто и куда смотрит. Шорох одежды, видимо, тот сел рядом. Сагуру напрягается, а в следующий момент руки Кайто укладывают его в нужную ему позу, проводят по ногам и начинают вязать их. Похоже, он не обращает внимания на то, как лежит юката и не поправляет ее, потому что где-то веревка впивается прямо в обнаженную кожу. Он пытается пошевелить ногами и тихо стонет, поняв, что может только беспомощно елозить по полу. Кайто хмыкает и хлопает его по бедру, когда затягивает последний узел. Его рука мягко касается щеки Сагуру и большой палец широкими движениями гладит скулу. Затем он чувствует порхающие бабочкой прикосновения к своей шее, Кайто обводит линию ворота юкаты по обнаженной коже и снова хмыкает. — Я настолько жалко выгляжу? — хрипло спрашивает Сагуру, сдаваясь и больше не скрывая своё смущение. — Нет, ты очень красив. Сфотографировать тебя? — он чувствует улыбку в голосе Кайто, но поджимает губы и мотает головой. Он себе до конца жизни не простит, если увидит такого себя со стороны. — Как хочешь, — смеётся Кайто, и Сагуру слышит щелчок камеры телефона. — Эй! — вскрикивает Сагуру, пытаясь дёрнуться и чувствуя, как веревки ещё сильнее вгрызаются в него, сковывая и удерживая на месте. Ещё несколько щелчков. — Я просто не покажу тебе, — певуче отвечает Кайто. — Ты слишком красив. Дать бы ему подзатыльник, чтобы не издевался… Сагуру так себя не ведёт, когда перед ним лежит Кайто. Он всегда играет роль хозяина с ледяным спокойствием и полной властью над происходящим. И болтает по-минимуму, давая Кайто уйти в себя. Он ерзает, прекрасно понимая, что делает сам себе хуже. Веревка трёт его сквозь ткань юкаты и по голой коже. Ему удается перевернуться набок, и он утыкается носом в татами, вдыхая удушливый запах бамбука, чтобы в очередной раз не застонать. Кайто даёт ему ещё немного времени, после чего рывком поднимает, прижимая к себе. Гладит по волосам, пока Сагуру вдыхает его запах, уткнувшись носом в шею. Все смешивается — татами, горьковатые нотки пота, его собственный одеколон и пыльный запах ветра от Кайто. — Люблю тебя, — шепчет тот ему на ухо перед тем, как начать развязывать узлы. Кайто работает быстрее, чем Сагуру, его длинные ловкие пальцы легко расправляются с веревками, оставляя освобождённого Сагуру лежать, завернувшись в юкату. Пояс совсем распустился, так что если он попробует встать, то скорее всего полы просто распахнутся. Последней Кайто снимает повязку с глаз и улыбается ему. Сагуру моргает, восстанавливая зрение, и замечает, что Кайто надел белую юкату сегодня. Чёрное и белое, они должны отлично смотреться вместе. Кайто накрывает его пледом, а сам собирается уйти, но Сагуру просит его остаться и заворачивает его, заставив лечь рядом. Они молчат какое-то время, каждый переживает свои впечатления. А потом Кайто не удерживается и хихикает. — Что такое? — Ты знаешь, что я восемьдесят процентов свободного времени думаю о сексе с тобой? — весело спрашивает он. Сагуру прочищает горло, не готовый к такому откровению. — Так вот, теперь все сто. Позволишь ещё раз себя связать как-нибудь? Как тебе? Сагуру молчит какое-то время, собирая мысли в кучу. — Неожиданно. Но… мне понравилось. Кайто расплывается в довольной улыбке: — Ты так очаровательно краснел, — он приникает к нему с поцелуями. Сагуру пытается отбиться, но по его мышцам растекается приятная усталость, так что он быстро сдаётся и позволяет Кайто приласкать себя. — Я сделаю тебе ванную, — мурлычет он и оставляет Сагуру пялиться в потолок и приходить в себя. Он пытается собраться с мыслями, но все отходит на второй план. Лениво поднимает руку и разглядывает следы. Подмечает, что нервозность сама собой улетучилась. Кайто подбирается к нему незаметно, и он по-девчачьи высоко вскрикивает, когда его, запакованного в плед, поднимают на руки. — Сдурел?! Сам он всегда носит Кайто на руках до ванной, но ему не сложно, а тонкий-звонкий иллюзионист выглядит слишком хлипко, чтобы долго держать его вес. Но Кайто только смеётся и сажает его на бортик ванной, нежно раздевает и помогает залезть в горячую воду. Сам садится на пол и стреляет на него глазами, проверяя состояние. — Кайто? — зовёт его Сагуру через некоторое время. — Покажешь те фото? Он кивает и протягивает ему телефон, заставляя Сагуру снова краснеть. Как он и думал, Кайто растрепал на нем юкату, и ткань бугорками вздымается на нем, открывая шею, грудь и ноги. В полутьме комнаты сложно рассмотреть румянец, но рот Сагуру предательски приоткрыт в немом стоне на одной из фотографий. Как же стыдно… Кайто хитро ухмыляется, глядя на него, и посылает воздушный поцелуй. Сагуру отдаёт ему телефон и уходит в воду с головой. Ему потребуется время, чтобы принять нотки мазохизма в своём характере, потому что ему определенно понравилось и он понимает это лучше с каждой минутой. На следующий день, отоспавшись и натискав Кайто перед работой, он ещё раз смотрит в материалы дела и находит важную зацепку. Возвращает начальству его слова про папенькиного сынка и пишет Кайто в чат Лайна: «Действительно помогло.» «Обращайся.»