Подарок для любимого

Рантаро Кияма прохлаждался на мягком и уютном кожаном диване любимого. Но это лишь с первого взгляда казалось, что он отдыхает. На самом деле он думал. Ему не давали покоя мысли о любимом человеке, которого, кстати, ещё не было дома, хотя уже довольно поздний час. Как только Кияма взглянул на циферблат, который висел на стене прямо напротив него, замок дверей щёлкнул, и они открылись. А вот и Вакия Мурасаки собственной персоной. Не включая света Златовласточка пошла прямиком в свою спальню. Но Вакию остановил недовольный голос его парня. — И где мы на этот раз задержались? — пытался как можно хладнокровнее спросить Кияма. Он сейчас был бы ледянее льда, если бы в его голосе не присутствовали капельки волнения за любимого, ну и немножко ревности. — А где я ещё могу задержаться? — вспыхнул голубоглазый, который до этого времени полз к своей тёплой, мягкой двуспальной кроватке, но ответил, понимая, что от вопросов не отвертеться. — Нужно было отчёт закончить для отца. Или может тебе тоже отчёты писать, где был, что делал? — Хорошая идея, — ответил Рантаро, наконец, вставая с дивана и на два шага подходя к любимому. Он сделал это очень быстро, да так, что Вакия и глазом моргнуть не успел. — Ты хоть помнишь, что завтра наша годовщина? — Что? — с удивлением сдвинул брови блондин, позабыв даже куда направлялся. Да и невозможно уже было пройти в спальню, потому что Рантаро загородил ему путь, почти что прижав к стене. — К-конечно помню. Что ещё за глупые вопросы? — быстро протараторил Вакия, но по его голосу можно было понять обратное. Кияма уже давно выяснил, что чем быстрее и на повышенных тонах пытается ответить Златовласка, тем враньё серьёзней. Вздохнув, он почти вплотную подошёл к парню, расставил руки по сторонам от головы Вакии, упираясь в стенку, тем самим окончательно отрезая все пути. — Ну если помнишь… — хитро улыбнулся Кияма. — То завтра ты весь мой. — Но у меня завтра встре… — не договорил Вакия, потому что его просто-напросто заткнули поцелуем. Ох, такое ему не понравилось. Совсем не понравилось, и он оттолкнул Рантаро. Того же этот грубый жест совсем не расстроил. Обычное поведение Златовласки ведь. — Я договорюсь с твоим отцом, — уверенно произнёс Кияма. — Да делай что хочешь, — буркнул Вакия и, наконец, выскользнул из-под рук любимого. — Златовласточка, ты куда? — удивлённо спросил Кияма. — Спать. Я устал, — почти около дверей спальни отозвался Мурасаки. И так уже два года. Как же бесит. Почему из-за какой-то дурацкой работы они не могут проводить время вместе, как нормальная пара? Рантаро скрипнул зубами, еле сдерживая ярость. Он ждёт Златовласку каждый вечер, хочет обнять, поговорить по душам, поцеловать, а в ответ всегда получает одно и тоже — «Я устал». У Вакии теперь первое место всегда занимает работа, а не любимый человек, что очень злит Кияму, а многое заставляет задуматься, любит ли всё ещё его Златовласка? Подобные мысли очень пугали его. Он ведь до сих пор любил свою упрямую Златовласточку и не мог представить, что больше не придётся готовить что-то на завтрак, обед и ужин своему любимому, не будет дурацких ссор по поводу вещи, поставленной не на место. Нет-нет-нет. Прочь такие мысли. Завтра он вернёт огонь их отношений, потому что Вакию ждёт очень большой и совсем неожиданный сюрприз. *** — И куда ты меня ведёшь? — бурчал Мурасаки — Потерпи ещё минут пять, Златовласочка, — сверкнул в ответ улыбкой Рантаро, хоть любимый этого не видел, так как Кияма вёл его в какое-то очень секретное место и перед этим завязал глаза лентой. Рантаро вёл его вместо сегодняшнего приключения, за которое он потом, вероятней всего, здорово получит от Мурасаки, но он должен это сделать. Сделать, чтобы убедиться, доверяет ли ему Вакия, любит ли еще так же, как и два года назад. — Ну что ж, мы пришли, Златовласочка, — радостно сказал Рантаро, развязывая ленту и снимая её с голубых глаз. Их взору открылся шикарный вид на небо, деревья, траву, бурную реку со скалы примерно сорока пяти метров высотой. Первые эмоции Вакии были… их попросту не было. Блондин будто завис и растерял способность что-либо чувствовать. — Вак~и... — притронулся Рантаро к плечу любимого, призывая того к чувствам. — Ч-что это? — Видишь эти канаты? — спросил вместо ответа Кияма, указывая в сторону верёвок над пропастью от одной скалы к другой. — Д-да, — с заиканием ответил Вакия и немного ухватился за плечо любимого, потому что фобия давала о себе знать. — Сейчас мы по ним пройдём вместе! — наконец, раскрыл свой план блондин. — Ч-что?..Ты с ума сошёл? Я ни за что не пойду туда, — показал он рукой на место их будущего приключения. — Вакия… — начал Рантаро, взяв своего любимого за ладошки, которые сейчас от страха были ледяные — Пожалуйста, ради меня… мы пойдём вместе туда… доверься мне, что всё будет хорошо… пожалуйста… — смотрел он в глаза Мурасаки. — Если ты меня ещё до сих пор любишь, доверься мне и пойдём со мной… На такие искренние слова любимого, Вакия даже не знал, что ответить. Ему всё ещё было страшно, колени подкашивались, а слепой страх не давал здраво мыслить, но слова Рантаро его так тронули, что, сам того не замечая, он кивнул в знак согласия. — Хорошо, тогда пошли, наденем всё нужное, — немножко с радостью, немножко всё ещё не веря в согласие, сказал Кияма. Меньше чем за две минуты они надели снаряжение. За всё это время Рантаро почти не отпускал руки любимого, передавая тому так свою поддержку. На канат они встали почти одновременно и сразу же почувствовали, как тот закачался под их весом. Стало страшно даже бесстрашному Кияме, а он даже не мог представить, что сейчас чувствует Вакия. Вакия же был бледнее мела, но под ободряющие слова любимого заставил себя двигаться дальше. Шаг за шагом, они всё ближе подбирались к второй скале. — Златовласочка моя, ну же. Осталось ещё совсем немного… не бойся, мы вместе это сделаем… я тебя не оставлю… я тебя люблю, — всё время говорил Рантаро. После этих слов Вакии действительно стало легче. Он видел, что и любимому страшно, но тот старался не показывать страха, чтобы не напугать его. На Мурасаки это оказало огромное впечатление, ему было приятно, что Рантаро, несмотря и на свой страх тоже, пытается подбодрить его. Он действительно поверил любимому, и эти чувства помогли ему добраться к другому краю каната. Первое, что они сделали, после того как добрались к земле и больше не витали в воздухе, когда ноги почувствовали твёрдую поверхность — это упали. Им хотелось и смеяться и плакать одновременно, такие странные эмоции сейчас ими руководили. — Рантаро, — нащупал около себя руку Вакия и взял её. — Я тебя ненавижу, — сквозь смех и слёзы сказал он. — И я тебя люблю. Они смеялись просто без причины, но если бы кто-нибудь спросил, почему они такие счастливые, каждый непременно ответил бы: — Потому что я люблю его и любим им.