О чём мы говорили? Зазор в десять сантиметров!
— Оди, ты в порядке? — девушка дёргается, когда Майк оказывается рядом, но быстро успокаивается, проводит пальцами по его руке и подходит к комоду, открывая тот. Она аккуратно выкладывает рубашки на пол, проводит по каждой рукой и не может сдержать слёз. Майк поднимает её на кровать и усаживается напротив, стирает пальцами слёзы и пытается улыбнуться. — Всё нормально. Не надо, Оди, пожалуйста, не плачь, — шепчет он, и она поднимает на него взгляд и смотрит несколько секунд, прежде чем потянуться и прижаться к его губам своими. Нежно и робко, словно это их первый поцелуй, и тут же отстраняется, смотря в глаза, ища поддержку, которую ей Уилер, несомненно, даст. Майк застывает, ощущая её губы, и чувствует мурашки по коже, прям как в первый раз. Сердце уходит куда-то в пятки, нельзя ни вдохнуть, ни выдохнуть, и голова кружится от дурмана, окутавшего в мгновение ока. Она целует его вновь и вновь, теперь требовательней, сминая его губы своими. Сильнее, быстрее, боясь потерять, почувствовать дым на губах и очнуться в темноте. Оди задыхается, не желая отрываться от Майка, но когда всё же делает это, то видит его перед собой, настоящего и живого, расплывается в улыбке и смеётся впервые за долгое время. Они целуются и не слышат грозы и дождя, стучащего в окно. Оди притягивает его за шею ещё ближе, приоткрывает губы, пропуская язык парня. Ей нравится это чувство в животе, когда он дотрагивается до её языка. Кажется, о чём-то похожем говорила Макс, когда она вместе с Лукасом. Бабочки в животе. Всё это чушь собачья. Какие ещё бабочки? Но Оди действительно кажется, что она ощущает именно это. Майк кладёт руки на её талию и задирает рубашку, касаясь плоского живота девушки. В голове мелькает лишь мысли о том, что её кожа похожа на шёлк, но Уилера сносит волной, когда он слышит её учащенное дыхание. Его руки скользят выше, к груди, и он боится, что перегнул, когда Оди отстраняется. Однако, та сбрасывает с себя рубашку и остаётся в хлопчатобумажном белом лифчике, от чего Майк теряется и смотрит то в глаза, то на грудь, вздымающуюся и заставляющую его краснеть. Господи, он далеко не маленький мальчик, но всё же не может поверить, что сейчас сидит и смотрит на грудь Оди, его Оди. Он немного медлит, а она не понимает этого и поэтому, взяв его руку, кладёт на свою грудь и охает, когда Майк сжимает её, а по телу проходит приятная дрожь. Уилер придвигается ближе, чувствуя себя уже более уверенно, и позволяет себе несколько минут целовать её шею и ключицы, попутно сжимая грудь, прежде чем забраться пальцами под лиф и дотронуться до сосков, которые ощущаются, как твёрдые бусины. Оди издаёт стон, и Майк выпадает, просто чувствует, как его голова пустеет, и снимает с неё эту ненужную часть одежды, кладёт Хоппер на кровать, подминая под себя. Она зарывается пальцами в его волосах и прижимает к своей груди, которую тот целует, иногда покусывая соски и тут же ведя языком, как бы извиняясь за то, что мог причинить боль. Оди не понимает, почему, когда она пытается всем телом прижать к себе, он отстраняется. Майку немного неловко, он не хочет, чтобы она почувствовала, как твёрдо стало в его шортах. Но всё же она замечает это, когда случайно ведёт ногой. — Майк, что это? — Ничего, всё нормально, — бросает он, поправляя ставшие слишком тесными шорты, и целует её снова, пытаясь отвлечь. Оди отодвигает его и с неприкрытым любопытством смотрит, заставляя Майка чувствовать себя ещё более неловко, что тот даже хватает подушку и кладёт себе на ноги, прикрываясь. — С тобой всё нормально? — Да, абсолютно. Просто… мальчики отличаются от девочек, ты и сама это прекрасно знаешь. — И что это? — отодвигая подушку, вопрошает та. — Боже, Оди, хватит, — выпаливает Уилер. — Но… мне же интересно… — Понимаю. Но… давай лучше продолжим? Она кивает и снова целует его, скользя рукой вниз и дотрагиваясь до выпуклости на шортах Майка, чем заставляет того захлебнуться воздухом. — Я знаю, что Макс с Лукасом делали что-то. Она говорила, что ей было хорошо. Он заставил её кричать… по-хорошему. Естественно, Майк знал, что Лукас с Макс уже спали. Как он мог не знать, когда друг ввалился к нему с радостными криками в подвал? — Чёрт, Оди, — шепчет тот, чувствуя её руку, мягко поглаживающую и иногда сжимающую его налившийся кровью член. Он просто не мог поверить, что это происходит. Одно дело — дрочить в душе, другое дело — ощущать руку любимой девушки вместо своей. И он не может больше терпеть, поэтому опрокидывает Оди на спину и вновь припадает к груди, теперь прижимаясь членом к её промежности. Она двигается под ним, качает бёдрами, и становится слишком. Слишком жарко в комнате, что он снимает с себя футболку. Слишком хорошо от того, как Оди стонет, когда он спускается поцелуями вниз, массируя пальцами соски. Слишком горячо у неё там, внизу, он чувствует это даже через её шорты, по которым проводит ладонью, а следом и расстёгивает пуговицу, стаскивая джинсы с Хоппер. Он дрожит, как и она, когда касается сначала маленьких волосков, а потом и нежной, горячей плоти. Там слишком влажно, и Оди дёргается, боясь представить, что могло случиться. Но Майк успокаивает её сразу же, произнося: — Так и должно быть. Не переживай. Но… Оди, это может быть немного больно сначала. Хоппер прекрасно знает, что Майк не сделает ей больно, и если надо потерпеть, она сделает это, поэтому и полностью доверяется, укладываясь обратно на подушки и позволяя стащить с себя трусики с яркими цветочками. Майк целует её снова, лаская пальцами, а после спускается вниз, проходя дорожкой поцелуев по внутренней стороне бедра. Оди задерживает дыхание, а потом выдыхает всё разом, когда чувствует горячий язык Майка внизу, там, где сейчас так тепло и влажно. Он целует и проводит языком по бугорку, чувствуя, как Оди под ним дёргается. Проводит снова и снова, держа ту за бёдра, которые она так и норовит вскинуть. Он слышит её стоны и думает, что скоро кончит прямо в трусы, если так будет продолжаться. Поэтому Уилер отстраняется и стягивает с себя шорты вместе с трусами. Оди поднимается на локтях и смотрит с интересом вниз, невольно содрогаясь от мысли, что же будет дальше. Майк что-то ищет в рюкзаке и впервые радуется выходкам Лукаса, подбросившего ему презервативы в рюкзак, которые, как и было задумано, совершенно случайно вывалились на глазах у всего класса. Он возвращается к Оди на кровать, садясь между её раздвинутых ног, и рвёт пакетик из фольги. Оди продолжает наблюдать за Майком, у которого трясутся руки, и спрашивает, что это такое он надевает. — Это… чтобы никто из нас не заболел, — единственное, что смог выпалить Уилер, звучало именно так. Он не намерен сейчас объяснять ей, откуда берутся дети, что такое презервативы и зачем нужно предохраняться. Он целует её снова, раздвигает ноги шире и укладывается между них. Майк вроде и знает, что куда, но, знаете, волнение — ещё та штука, способная заставить забыть даже то, как тебя зовут. Он выдыхает и направляет уже до боли напряжённый член ко входу, бросая взгляд на Оди. Девушка внимательно смотрит на него, но послушно лежит и часто дышит сквозь приоткрытые губы. — Ты готова? — она кивает, и он вводит аккуратно головку, кладёт ладони на её талию и качает бёдрами, погружаясь внутрь. Хоппер дёргается, пытается отодвинуться, но Майк держит её, не позволяет это сделать, и целует. — Тише, тише, сейчас всё пройдёт. Потерпи. Он не двигается, почти не дышит, давая ей возможность привыкнуть к новым ощущениям. И Оди чувствует себя странно: её распирает изнутри, она чувствует наполненность и слабые отголоски боли. Хоппер крепко обнимает Майка и целует в ответ, ждёт, когда перестанет чувствовать это неприятную резь внизу живота. А потом успокаивается, и парень качает бёдрами, аккуратно и нежно, накрывая её своим телом и целуя то в шею, то в плечо. Он двигает снова и снова, пока Оди не начинает стонать, и тогда самообладание, которое Майк так старался удержать, летит к чёрту. Уилер начинает двигаться быстрее, входит до упора и плавится от горячих рук, обнимающих его, от криков над ухом, которые кажутся ему музыкой. Он срывается, двигается рвано, иногда быстрее, иногда почти лениво покачивая бёдра, переплетает их пальцы и чувствует, что подходит к грани. Оди, ещё до конца не понимая тех ощущений, накрывающих её с головой, мягко стонет, чувствуя жар, и целует Майка, слыша его тихие стоны у своего уха. Она кусает его за шею, и этого оказывается достаточно, чтобы Уилер взорвался, оказался на небесах, ощутил свободное падение и упал обратно, на кровать рядом с Хоппер. Он лежит на ней пару минут, пока снова не начинает различать, где реальный мир, а где нет, а после скатывается с Оди и, сбросив презерватив на пол у кровати, ложится рядом. Она ложится ему на грудь и шипит, ощущая, как ноют бёдра и всё внизу. — Всё нормально? — беспокоится Майк, проводя по рукам Оди. — Да, просто… странное ощущение, словно ты ещё внутри, — отвечает она и аккуратно сдвигает ноги под одеялом, которое на них накинул Майк. — Скоро пройдёт, так и должно быть. Она кивает и бросает взгляд на приоткрытую дверь, неожиданно для самой себя начиная плакать. И Майк не на шутку пугается, но она плачет и улыбается, чем ещё больше вводит его в ступор. Дверь закрывается от резкого порыва ветра. Оди смахивает последние слёзы и улыбается.Всё хорошо, папа. Зазор в десять сантиметров.