Часть 5. Частичка прошлого
5 сентября 2019 г. в 10:49
Стиву никогда не снились сны. Он всегда уставал настолько, что просто не было времени их видеть. Хватило бы просто выспаться. Но теперь он первый раз видел картинки в своей голове. Целую историю, которая принадлежала другому человеку. Человеку, который укусил его и поглумился над ним, выставив легкодоступным мальчиком. Роджерсу хотелось врезать ему. Сильно, чтобы на идеальной бледной скуле отпечатался кулак.
Но все никогда не было так просто. Стив не умел судить о людях просто так. У каждого поступка есть своя подоплека. Чаще всего люди, которые хотят казаться отвратительными, имеют больше всего оснований быть прощенными и любимыми. Стив всегда руководствовался этим правилом. И теперь, в этом сне, ему становилось понятно, что его жизненный девиз не так уж и неверен.
Стив чувствовал себя здесь чужим. Слишком чужим. Это было время, словно сошедшее для него со страниц книг. Древний Рим. Стив видел его прямо перед собой. Залитые солнцем ряды на торговой площади, повозки, запряженные двойкой лошадей с длинными, светлыми гривами, снующие туда-сюда люди в полупрозрачных тогах. Стив задумался, как можно носить полупрозрачную одежду? Видимо, раньше люди совсем не стеснялись своей частичной наготы. Рабы отличались темной, почти черной кожей, потому что постоянно находились на солнце, а господа обладали светлой, молочной или оливковой кожей и всегда были укрыты зонтами.
Первое, что заметил Стив, это двоих мужчин, идущих под зонтами. Один из них был в тонкой золотистой тоге, украшенной красной вышивкой. Тога сползла у него с плеча, обнажая чуть более загорелую и гладкую кожу. Черные волосы мягко вились и липли к чуть влажной шее на затылке. Он шел прямо, держал ровно спину и выглядел веселым, расслабленным и немного пьяным. В нем Роджерс без труда узнал своего хозяина. Энтони Старк собственной персоной вышагивал по улицам Рима, поднимая мелкие облачка пыли. Но мужчину, который шел рядом с ним, Стив не знал. Тот был высоким, с вытянутым, овальным лицом и блестящей лысиной. Одет он был куда скромнее в более плотную тогу с широким поясом. И шел тяжелее, размашистыми шагами. Кожа его была бледной, словно мел. Он старался не выходить из тени зонта и дышал немного прерывисто.
— Да ладно тебе, Оби, ты серьезно? — Тони приподнял тонкую бровь. Стив заметил, что он выглядел живым, более эмоциональным. И кожа его не была такой мертвенно-бледной. — Мог бы и развлечься немного с сыном своего лучшего друга.
— Ты каждый день развлекаешься, Тони, — со смешком отозвался Обадайя. — В твоих руках будущее того, что построил твой отец. Стоило бы как-то вливаться в процесс.
— Я построил половину кораблей, которые отец так гордо называет своим флотом! — ощетинился Старк, потому что он терпеть не мог все эти разговоры о перенятии должности и замене отца. Старк-старший никогда по доброй воле не согласился бы передать бразды правления в руки, как он выражается всегда, непутевого сына. Так по какой причине Тони должен интересоваться всем этим? Ему нравится его жизнь. Нравится проживать ее так, как самому хочется, в окружении прекрасных девушек и юношей.
— Не дуйся, как ребенок, Тони, — усмехнулся Стейн. — Все не так плохо. Ты будешь владеть большими деньгами, а в Риме это ценится. Сам знаешь.
— У меня и так полно денег, власти и рабов, так что дорогой папаша может идти в задницу прямой наводкой! — огрызнулся гений. — Значит, ты не пойдешь со мной? — быстро перевел тему он. Не любил Тони говорить про своего старика.
— Я слишком стар для этого, мой дорогой, — отозвался Оби и посмотрел на Тони с хитрым прищуром.
— Вот не ври, ладно? — протянул Тони. — Ты до сих пор устраиваешь такие приемы, что весь Рим еще долго их помнит. И сам же на них в рядах первых выступаешь! Да и не похож ты на старого хрыча, пусть тебе уже… а сколько тебе?
— Спросишь про мой возраст еще раз, я тебе голову откручу! — прорычал Оби беззлобно. Тони он любил. Кто бы еще вносил в жизнь обычного зажиточного горожанина Рима такие приключения?
— Боюсь, — Тони поднял руки вверх в знак капитуляции. — Раз уж ты превращаешься в занудного старика, то тогда я буду развлекаться один.
— На семейный ужин, я так понял, тебя не ждать? — спросил Стейн.
Тони нахмурился и пожал плечами. Он готов был прийти только ради дорогой и любимой матери, но все же не смог бы терпеть присутствие отца слишком долго. Лучше он потом сделает маме сюрприз или придет просто навестить ее в поместье. С отцом пересекаться не хотелось.
— Нет, не ждать! — отозвался Старк, махая своему крестному отцу рукой. — Меня ждут горячие дамы и мальчики.
Стейн покачал головой и проводил Тони взглядом. Его нога случайно оказалась за пределами тени зонта, и кожа на ней покрылась черным, страшным ожогом. Обадайя зашипел от боли, прорезая выступившими клыками губы. Ему же было лучше, если мальчишка сегодня не покажется дома.
Стив видел лицо человека, который смотрел Тони вслед. Это не было лицо человека. Это было лицо того, кто хочет сделать что-то не очень хорошее. У Стива не было таких людей, которые хотели причинить ему вред, потому что он никогда и никому не делал ничего плохого, но у Тони, видимо, были.
Вскоре картинка смазалась. Стив оказался в помещении. Они было светлым, открытым. Арочный вход из коридора, словно владелец совсем не боялся того, что все узнают, чем он занимается. Такой же арочный выход на большую балконную террасу. Только занавешен он был полупрозрачными шторами, которые колыхались на легком ветру. В комнате была только большая кровать с балдахином. Множество подушек, мягкие покрывала, тонкий шелк материала. Пол был светлым, мраморным, прохладным. В такую знойную жару это было лучшим спасением. В самом углу лежала большая черная кошка. Стив таких никогда не видел. Солнечный свет заливал комнату, делая ее яркой, красивой. Всюду были теплые золотые, персиковые и молочные цвета. Только постель казалась будто бы залитой кровью из-за красных покрывал и подушек.
Роджерс невольно вспыхнул, когда всмотрелся лучше в то, что происходило на постели. Там был Тони Старк. Совершенно обнаженный, загорелый, с перекатывающимися под кожей канатами мускул. У него была хорошая, литая фигура, сильные бедра и широкие плечи. Стив стыдливо пробежался по ним взглядом. Тони широко расставил ноги, и между ними двигал головой молодой парнишка со светлыми волосами. Он старательно заглатывал глубоко ровный, увитый венами и влажный от слюны и смазки член, упираясь носом в жесткие завитки паховых волос. Его руки поглаживали напряженные бедра Старка, вальяжно раскинувшегося на постели. На груди самого Тони сидела миловидная служанка с черными, как вороново крыло, волосами. Точнее, она сидела прямо над головой Тони. Старк придерживал ее за ягодицы, широко раздвигая их в стороны. Стив видел, как его язык двигается между ее ног, а девушка дрожит, не в силах удержаться в одном положении. Ей явно было приятно. Стив помнил, насколько Старк оказался умелым любовником.
Когда Тони сильнее вжался лицом между ног девушки и немного прикусил чувствительное место, она громко и протяжно застонала. Ее спина изогнулась, а ноги задрожали сильнее. Она уперлась руками в стену перед собой, тяжело дыша. Старк довольно фыркнул, облизывая влажные губы, и снял ее с себя, осторожно укладывая рядом. Девушка дышала часто и отрывисто. Она была очень красивой. Стив стеснялся открыто смотреть на нее, но все равно пробегал глазами по контурам фигуры и обнаженной груди.
— Не хочешь меня объездить? — спросил Тони со смешком, смотря на паренька, по подбородку которого тянулась ниточка слюны. У того загорелись глаза. Он медленно, соблазнительно качая бедрами, заполз на Тони и оседлал его, беря в руки крупный член и медленно направляя в себя.
Дальнейшее Стив не хотел смотреть, пусть и понимал, что возбуждается от того, что происходит прямо у него перед носом. Потому что громкие, протяжные и развязные стоны мешали ему думать. Даже закрытые глаза не спасали. Он слышал отчетливее сбитое, хриплое, тяжелое дыхание, долгие стоны и сладкие звуки поцелуев. Слышал пошлые шлепки кожи о кожу. И понимал, что ему хочется так же. Чтобы Тони не пытался взять силой, потому что ему просто хочется расслабиться, а чтобы вот так, до исступления, чтобы задохнуться от чувств. Почему теперь Старк не способен на такие эмоции? Что случилось в его жизни, что он такой холодный?
Они занимались любовью до самой ночи. До глубокой ночи. Тони измотал обоих. Постельное белье сбилось, все было перепачкано спермой, потом и слюной. Парнишка лежал у ног Тони, положив руку на живот, и пытался отдышаться. Он казался уставшим, удовлетворенным, заласканным. Его лицо пылало, а губы были красными от поцелуев. Девушка положила свою голову на грудь Тони, и тот перебирал ее красивые, густые волосы, целовал ее макушку. Паренька он тоже поглаживал, но по шее и за ухом, заставляя того мурчать от удовольствия.
Стив видел отметки на их коже. Знак знатного дома. Они были рабами. Оба. Но на их телах не было ни шрама. Кожа была гладкой, чистой и мягкой.
— Когда вы в следующий раз позовете нас, господин? — спросил осторожно мальчишка.
Тони посмотрел в его яркие, зеленые глаза и чуть улыбнулся.
— Уже хочешь еще раз? — лукаво заметил он. — Я могу обеспечить, только если дадите мне часок поспать.
Старк относился к ним мягко, как к своим любовникам. Стив понял — он не бил их. Никого из своих рабов. Потому что эти двое смотрели на него преданными глазами. Такими смотрят только спасенные собаки.
— Вы же знаете, что я…, — начал было парень, но осекся, потому что Старк приложил палец к его губам.
— Успокойся, я знаю, что неотразим, — самодовольно заметил Тони. — Пока я не смогу уделять вам внимание. Много дел, которые нужно сделать. Я уеду на некоторое время, так что во всем слушаться Люция. Узнаю, что будете отлынивать от работы — накажу!
Девушка и парень переглянулись и улыбнулись. Тони никогда не наказывал. Накричать или отругать мог, но наказывать телесно — никогда. Поэтому те, кто работал на него, старались слушаться и исправно выполнять свою работу. Трудно в Риме было найти кого-то, кто был так же добр к рабам.
— Будем работать, господин, — отозвалась девушка, коротко целуя Тони в шею. Тот довольно фыркнул и осторожно выпутался из ее тонких рук, чтобы налить себе выпить.
Он набросил шелковый халат, чтобы выйти на балкон и немного подышать воздухом. В его руке был кубок лучшего в Риме вина. Тони только собирался расслабиться, когда увидел вдалеке дым. Он клубами поднимался в небо. Черный, тяжелый дым. На самой окраине города. Там, где стоял дом родителей Старка.
Кубок выпал из рук Тони, прокатываясь по мрамору. Лежащие в постели удивленно вскинулись, наблюдая, как Старк пытается нацепить на себя первую попавшуюся вещь.
— Что случилось? — осторожно спросил мальчишка.
Тони ему не ответил, и тот разумно замолчал. Старк был взвинчен и обеспокоен. Он рвался, как раненый зверь. Стив видел, насколько хаотичны его движения. А потом картинка дрогнула, как водная гладь, и растворилась.
Стив оказался перед горящим домом. Когда-то это было небольшое, красивое поместье с колоннами, садиком и аккуратной крышей. Сейчас он весь был объят пламенем. Тони бежал к нему через лес, пробиваясь сквозь густые ветки деревьев. Стив слышал, как рвано он дышит. Рвано и тяжело. Он уже знал, что в этом доме были родители Старка.
Окна были заколочены, чтобы не поступал воздух и не выходил огонь. Только одно окно было свободно, потому что доски там прогорели и обломались, торча острыми краями. Тони бросился туда, продираясь сквозь него внутрь, задыхаясь от жара и недостатка воздуха. Сколы досок пропарывали его кожу. Стойко запахло кровью. Запах смешался с запахом гари.
Старк ввалился в дом, сбивая колени о жесткий пол. Он поднялся и бросился к лестнице. Схватился за горящие перила, обжигая руку до кости. Стив сморщился от боли, потому что знал, что такое ожоги. Во время работы часто их получал.
Тони выглядел не таким, каким Стив привык его видеть. Он был разбитым, человечным, страдающим. И сердце Роджерса сжималось от жалости. Он готов был забыть обо всем случившемся. У него теперь не было причин винить Тони в том, что он закрылся ото всех. Когда ты чувствуешь ярко и сильно, когда открыт миру, а тебя грубо давят, выжигают твою душу — это слишком больно, чтобы потом не закрыться ото всех.
На втором этаже дома все обваливалось, рушилось и трещало. Доски ломались, перегорая по центру, и шли искрами. Тони вбежал туда, постоянно проваливаясь на лестничных ступеньках. Его ноги на лодыжках все были исцарапаны и залиты кровью. Но он не останавливался.
В помещении возвышалась фигура. Кто-то очень высокий и широкий в плечах. В черных одеждах. Стив узнал его, когда свет от пламени ярче осветил лицо. Это был тот самый, которого он видел в первом кусочке памяти Тони. С бледной кожей, острыми клыками и лысой головой. Сейчас он казался еще более устрашающим. Его глаза горели алым, а клыки были выдвинуты. С них капала кровь. Рядом с ним на полу сидела женщина. Вампир держал ее за длинные, с сединой волосы. Ее горло было залито свежей кровью, и ручейки стекали вниз, пачкая белую тогу. Тело было объято пламенем, кожа почернела в некоторых местах. Она умерла не так давно, ее глаза все еще были открыты. Они были такими же, как у Тони. Цвета теплого шоколада и золотистого меда. В них застыл ужас. Первородный страх. Недалеко от нее лежал мужчина. Удивительно похожий на Тони внешне. Он тянулся к женщине, к своей жене. Но не смог достать. На его протянутой руке стоял тяжелый ботинок.
Мужчина улыбнулся, словно ждал последнего участника своего представления. Стив чувствовал сейчас, насколько Тони больно. Потому что этот человек был другом семьи. Он был правой рукой его отца, его лучшим другом. Близким человеком для самого Старка. И он предал. Так жестоко, насмехаясь над Тони. Он предал и наслаждался этим. Тем, как Тони ломало от боли. Стиву захотелось подойти, обнять его, укрыть от всех тягот и невзгод. Сказать ему, что больше он не будет один. Сказать ему, что теперь у него есть он, Стив.
Но он не мог подойти. Рука прошла сквозь тело Тони. Стив мог только наблюдать, переживая боль и агонию вместе с мужчиной.
— Здравствуй, Тони, — отозвался вампир, обнажая клыки. — Хорошо, все же, что ты не пришел на ужин. Иначе мне пришлось бы убить еще и тебя, а мне этого не хочется. Твоя жизнь мне еще понадобится.
Он отпустил волосы матери Тони, и та тяжело упала на пол. Ее рука оказалась в руке мужа, и это самое ужасное и потрясающее, что Стив когда-либо видел в своей жизни. Вместе до конца. Даже после смерти. Говард Старк любил свою жену, как никто другой. И Тони умел любить так же. Только не мог.
— Ты, ублюдок! — прорычал Тони, но не успел даже броситься к вампиру. Тот оказался позади него за мгновения. Стив помнил, как это бывает страшно. Кто-то настолько превосходящий тебя, кому ты не можешь противостоять. Роджерс увидел сверкнувшие белые клыки и вскрикнул, когда они вонзились в плоть. Вампир просто разорвал глотку Тони, выдрав из шеи кусок. Старк начал захлебываться кровью. Стив видел, как она фонтаном шла из прорванного горла и изо рта, заляпывая белую ткань тоги. Зрелище было отвратительным в сочетании с тем, что Тони пытался кричать. Он хотел кричать от боли, но не мог произносить громких звуков. Они все становились булькающими.
Тони рухнул на пол, смотря куда-то в пустоту такими же пустыми глазами. Стив протянул руку, опускаясь рядом с ним на корточки, но пальцы снова прошли насквозь. Он мог только смотреть, как Старк медленно умирает, как жизнь покидает его.
Обадайя оказался рядом, поднимая Тони за волосы. Кровь от этого стала литься из шеи еще сильнее. Вампир надрезал собственное запястье и насильно начал вливать кровь Старку в рот. Тот не мог сглотнуть, поэтому кровь выливалась из его рта, но вампир продолжал заставлять его. Рана шипела под капающими рубиновыми каплями. Тони продолжал мычать от боли и метаться, как раненый зверь. Его трясло от боли, а лицо исказилось. У Стива на глаза навернулись слезы.
Когда Старк сделал первый глоток, Обадайя довольно хмыкнул и отпустил темные волосы, позволив своему крестнику рухнуть обратно на пол, приложившись виском о твердый мрамор. После чего он просто ушел, оставив Тони на полу. Стив сидел рядом с ним все время, наблюдая за тем, как постепенно белеет кожа, как начинают ломаться кости, как глаза Старка наливаются красным. Было отвратительно смотреть, как Тони рычит, беспомощно подползая к собственным родителям, как жадно слизывает кровь прямо с пола, а потом вгрызается в руку матери, глотая вязкую кровь трупа. У него не было выбора. Природа вампира хотела жить и толкала его на отвратительный поступок. И Стив чувствовал, что Тони хотел умереть.
Так продолжалось долгие часы. Обращение протекало медленно, болезненно. Тони выворачивало наизнанку, его рвало кровью. Все раны постепенно затягивались. Он продолжал пить кровь умерших родителей. Их тела не сгорели до конца, потому что пожар исчез вместе с ушедшим Стейном. От дома остались только обугленные развалины. Старк плакал над телами своих родителей, крепко обнимая маму и качая ее на руках, как качают детей. Он уткнулся ей носом в волосы, прося прощение за все. Стив слышал неясное бормотание, полное горечи, боли и страданий. Он положил руку на плечо Старка, и тот неожиданно дернулся, словно почувствовал. Стив тоже дернулся, но руку не отнял.
Так Тони сидел очень долго, скуля от боли из-за того, что он сделал. Тела его родителей постепенно начинали становиться еще холоднее. Вскоре он резко приподнялся и принялся ходить из стороны в сторону. Стив наблюдал за ним с изумлением. Но потом понял причину такого поведения.
Среди обломков лежало чье-то тело. Роджерс присмотрелся и увидел уже знакомого ему Джарвиса. Тот был в ужасном состоянии, обгоревший, весь покрытый черными корками ожогов. Но он был жив. Его грудная клетка слабо вздымалась. Тони бросился рядом с ним на колени, осторожно приподнимая голову дворецкого.
— Хотя бы ты не оставляй меня, Джар, — услышал Стив тихий, надломленный голос Тони, после чего вампир надрезал запястье. Он не знал, сработает ли, но решил сделать хотя бы что-то.
Джарвис с трудом проглотил кровь и прикрыл глаза. Его ждали те же муки, которые скручивали самого Старка. Но ничего подобного не произошло. Ни стонов боли, ни вывернутых конечностей. Ничего. Джарвис просто спал, а его ожоги излечивались один за одним. Видимо, все зависело от намерений самого вампира и от добровольности принятия крови. Джарвис доверял Тони и готов был принять все из его рук. Сам же Старк потерял доверие к тому, кто убил его семью.
После чего Тони соорудил три саркофага из каменных обломков собственного дома. Двое из них заняли его родители, а один достался Джарвису. Все три он запечатал с помощью магии, чтобы никто не смог проникнуть внутрь, и оставил глубоко в земле под развалинами дома. К проклятому месту больше никто и никогда не приближался, и все для того, чтобы спустя долгие столетия Тони вернулся сюда с одной целью: вернуть единственного человека, который все еще был на его стороне, и забрать родителей вместе с собой туда, где его никто и никогда не достанет.