1945
Послышался стук в дверь. Зубы заскрежетали, будто не хотя что-то произносить в ответ на этот стук. Рука страны держалась за лоб. Он о чём-то напряженно думал. Ему явно было не до разговоров. — Заходи… — раздраженным и приглушённым голосом ответил Рейх. — Пап…? У тебя всё в порядке? — тихим голосом, будто он выдавливал из себя каждое слово, спросил Западная Германия. Повисло резкое молчание. Третий Рейх ничего не произносил в ответ на вопрос своего сына. Он… молчал. Со стороны Германии не было видно ничего, что выражало сейчас лицо его отца. Но это затянувшееся молчание всё равно пугало, не смотря ни на что. Вскоре, послышался нарастающий смех. Он очень быстро возрастал. И вскоре, казалось, будто всё безумие, что жило в стране, слилось именно в этом смех. Рейх встал со своего стула и выйдя из-за стола, повернулся в сторону Федеративной Республики Германии. Он стал быстро приближаться к нему. Оказавшись перед ним, Третий Рейх взял своего сына за шею, сжимая. Он слабо стал блокировать дыхательные пути. — Я себя чувствую прекрасно. В отличие от твоего состояние, что вскоре будет не таким уж и хорошим. — сказал тот с оскалом, после чего швырнул трёхцвета в сторону. Парень же ударился головой о бетонную стену. И, наконец смог жадно ловить воздух, которого недавно ему не хватало. — Мне так хочется увидеть, как ты задыхаешься. Я хочу увидеть то, что было бы с тобой, если бы ТЫ испытывал те же страдания, что и Я. — с этими словами он стал медленно приближаться к Германии. Его сын же, приготовился к новому удару. Но, резко, Рейх остановился. Он схватился за голову, бубня себе под нос «Нет, нет, я не должен это делать. Я не настолько жесток…». Нацист отошёл от своего сына. «Уходи.» — была его фраза, обращённая к Германии. — Н-но п-пап… — хотя что-то произнести в ответ, начал Западная Германия. Он замолчал после пронзительного взгляда своего отца. Немного помедлив, трёхцвет кинулся всего лишь на несколько секунд к Рейху, заключив его в быстрое объятие, со всего одним словом «Извини». Германия также быстро бросил объятия и убежал к выходу из кабинета Третьего Рейха, захлопнув дверь. Тихо рыкнув, нацист сел обратно за стол. Он думал о том, что же происходит с ним сейчас. Его армия не справляется ни с союзниками, ни с СССР, которого тот когда-то почти захватил. Сейчас же его взяли в тиски. Надоедливый сын Великобритании также отправил свои войска на борьбу с ним. Ему не хотелось признавать того, что все стали против него. Италия вышла из войны, в то время как Рейх остался почти без союзников. — Всё это не может так закончится! — закричал Третий Рейх, своим резким движением перевернув стол. Книги и разные бумаги стали валяться по полу. — Я просто так не сдамся! Страна был раздражен, он не хотел признавать того, что вскоре над ним одержут победу. Но, чем ближе его противники приближались к главной столице, к Берлину, тем сильнее были видны изменения в Рейхе: он стал раздраженным, его физическое состояние все ухудшалось, в то время как и психическое было не в норме. Его два сына боялись своего отца, и Демократическая Германия часто сторонился того, в то время как Западная Германия старался хоть как-то наладить или помочь родителю. Правда, за это ФРГ получал побои. Синяки на теле часто мешали даже ходить. Но, парень был слишком настойчив, не слушая предупреждения брата.В то же время у СССР.
— Как проходит движение прямо на Берлин? — спрашивал Союз, говоря по телефону с командующим. — Всё прекрасно, товарищ СССР. Мы успешно движемся и отбиваем их любые атаки.— был ответ. — Прекрасно, продолжайте в том же духе, товарищ. Страна положил трубку. Сев в кресло, Союз стал обдумывать всё то, что произошло с ним за это время. Маленькая страна напала на него и этот подлец выхватил Беларусь и Украину из его рук. Стал делаться напор на Россию и Казахстан. Но, благо, подошла зима. Враги были явно не готовы к этому, а его специально обученные к экстремальным условиям войска прекрасно справлялись с нашествием. Прошло четыре года с начала всего этого. И, походу, близилась победа. Сам СССР хотел увидеть погибель этого, как он сам называл Рейха: «пидораса», и вскоре сам стал собираться поехать на место действий, к его войскам. Но, в кабинет постучали. — Пап, я войду? — послышался голос одного из его сыновей. — Конечно, Россия, заходи. — ответил Союз, затянув последнюю застёжку на его костюме. Вся форма была коричневой, в то время как застёжки были желтоватого оттенка. Страна одела на себя свою шапку-ушанку. — Чего желаешь, Россия? — спросил отец, взаимно обнимая своего сына, когда тот подошёл к нему с объятиями. — Ты скоро уедешь? Ты поедешь на место действий? — смотря в глаза своего отца, спросил РСФСР. — Да, мне нужно там принять участие. Я хочу убедиться лично, чтобы тот, кто заставил вас страдать, сгинул в мир иной. — ответил Союз. Он знал, что Россия спокойно примет эту новость, ведь тот уже наслушался достаточного, чтобы принимать такое в свою жизнь. — Передай это от меня. — мальчик протянул отцу руку, на которой лежала птица, что красовалась когда-то на шляпе у Рейха. — Я успел сорвать у него, когда он подходил к Москве. — ответил Россия раньше, чем успел что-либо спросить у него СССР. — Хорошо, сын мой. — Союз мягко улыбнулся России, и мальчик вышел из кабинета. «А он шустрый… Смог сорвать такой трофей. Что же, верну я его бывшему носителю, когда он будет на последней минуте своей жизни.» — пронеслось в мыслях СССР. Ему нравилось наблюдать за тем, как растут его дети. Хоть некоторые и не всегда ладят между собой, но они находят компромисс. В особенности, он стал замечать ссоры между Украиной и Россией, но они стали становиться реже после начала войны. Даже после освобождения, братья редко смотрят друг на друга. Походу, они не слишком сильно хотят пересекаться. Взяв своё любимое ружье с собой, Союз вызвал личного перевозчика, и сказал направляться к месту действия боёв. Перед этим, он естественно предупредил командующего. Войска почти подошли вплотную к Берлину. Он хотел видеть лицо своего врага в момент поражения. Столько боли было доставлено от Третьего Рейха… Эта псина должна страдать. Так долго и мучительно, что все садисты мира могли бы позавидовать. Но, скорее всего такой возможности не будет видно, из-за чего Союз просто хотел узреть его последний вдох. Вдох, перед тем, как тот уйдет в ад. Он надеялся на то, что бы Третий Рейх страдал особенно сильно, чтобы все черти и бесы замучали его в Нижнем Мире так, чтобы тот жалел о том, что совершил в реальном мире.1945. Апрель.
СССР вместе со своим войском атаковал Берлин. С самолетов производилась активная бомбежка. Берлин почти превратился в руины. Войско Третьего Рейха активно боролось за каждый метр. Но, их брали в тиски, откидывая назад. Сам же СССР также принимал активный бой, стреляя из винтовки. Четкие, меткие выстрелы попадали прямо в голову, либо в сердце. Но, по нему также попали из пистолета, попав по правой руке. Союзу пришлось нанести гипс на руку, и сейчас воевать ему пришлось немного труднее, но тот старался на уровне своих же солдат. Стал подходить момент с полным захватом Берлином. У СССР была порвана форма, шапка-ушанка слетела в один момент. Но, сейчас тот находился на пустом площади, вокруг которой были обломки зданий, что пострадали из-за бомбежки. Он стоял в десяти метрах от Рейха. Третий Рейх был не в своем уме, состояние здоровья было очень плохим. Сейчас он был лишь в одной белой блузке, запачканной кровью, а также в черных штанах и ботинках. В его руке был лишь один пистолет с одной, последней, оставшейся пулей. — Ты проиграл, Рейх! Сдавайся! — кричал СССР, крепче сжав винтовку. — Не кричи, не надрывайся, русская свинья. Я в меньшинстве, это так. Так чего же ты так кричишь, как в тысячи девятьсот сорок первом, когда я отобрал у тебя этих жалких сыновей? — с широкой улыбкой говорил Рейх, подходя к Союзу. Он старался довести страну до срыва. — Ты прекрасно знаешь, что ты итак жалок настолько, что можешь лишь делать вид, что давишь словами. — говорил Совет. Он ненавидел того всей душой. И он понимал, что на него стараются надавить с помощью воспоминаний и грязных слов. — Знаешь, что мне всегда нравилось в тебе? — с улыбкой во все тридцать два зуба, а точнее во все клыки, ведь абсолютно все были заточены, спросил тот, подойдя вплотную к Союзу. — То, что ты всегда был русской свиньей. Нацист поцеловал коммуниста, чем поставил того в тупик. Он не ожидал такого со стороны страны, из-за чего сейчас прибывал в культурном шоке. А Рейху это было только на руку. Он проник языком в рот Совета, забирая всю доминантность. Но, поцелуй даже он не стал продлевать на долгое время. Спустя уже тридцать секунд, Рейх разорвал это действие. Он отошел на метр от СССР, смеясь. — Auf Wiedersehen, Russisches Schwein. — сказал тот с улыбкой, и когда Совет посмотрел на него, он быстро поднес пистолет к своей голове и спустил курок. Пуля вошла прямо в голову нациста, и тот пал. Советский Союз же прибывал в полном шоке. Он не понимал изначального решения Третьего Рейха поцеловать его, но, когда тот увидел то, как его главный враг застрелился, на лице появилась улыбка. Страна вытер свои губы, и, хоть он был рад, что тот погиб, ему становилось жалко, что нацист застрелился сам, а не сам коммунист убил того. — Наконец-то ты сдох, собака сутулая… — прошипел тот, смотря на бездыханное тело своего врага. — This is the end… — послышалось со стороны. Страна перевел взгляд в сторону голоса, и увидел Америку в военной форме. За ним шли и Франция с Великобританией. Коммунист слабо улыбнулся на это. Он заметил то, что и его союзники были потрепаны. Форма Франции была в некоторых местах порвана и испачкана кровью, в то время как у Британии также отсутствовал головной убор и форма была полностью в пыли. У США же дела обстояли немного лучше, по крайней мере сами дыры в ткани не были особо заметны. Правда, в один момент Америка отвлекся и пошел в ближайшие развалины. Остальные страны с непониманием наблюдали за ним. Вскоре, звездочный показался на их глаза вновь, и на его руках был Россия, что все-таки проследовал за своим отцом, но его все-таки заметил зоркий глаз американца. — Россия? Что ты тут делаешь? — спросил СССР, смотря на триколора, который в это время отвернулся от отца, правда он не старался выбраться из хватки США. — USSR, не стоит. — сказал звездочный, понимая, что пареньку может влететь от отца за такую выходку. И, все-таки, Союз кивнул на это. Америка спокойно опустил Россию на землю, и тот быстро побежал к отцу, заключив его в объятия. Он был рад за то, что это все закончилось и теперь его отец может не страдать от рук нациста. Коммунист же улыбнулся на это и свободной рукой, что не была забинтована, также приобнял своего сына. Он понимал, что теперь все окончено. Все наконец встанет на свои места, как думал сам Союз.1991. Распад СССР.
Союз открыл глаза. Он помнил лишь то, как начал испытывать сильную боль. Видел слезы своих сыновей. И, самое последнее, что тот мог вспомнить, это то, как СССР видел, что тот стал распадаться на мелкие кусочки. Сейчас же тот старался сфокусировать зрение. Он уже смог встать, и сама страна старался моргать. Наконец, когда тот начал нормально видеть, он увидел серый коридор, а в его конце белое свечение. Он медленно пошел туда. Спустя несколько шагов, тот остановился. Перед ним возник Рейх, что смотрел на Союз с улыбкой. Были видны дьявольский хвостик и рожки за его спиной. — Willkommen in der Hölle, UdSSR (Добро пожаловать в ад, СССР).