Мастер Поттер

Северус Снейп был известен всем как достаточно серьезный и строгий человек, а если улыбка и появлялась на его устах, то лишь в виде гримасы превосходства. Посему представить его еще и смеющимся было просто невозможно. Профессор зельеварения старательно придерживался своего грозного и таинственного образа. Однако прямо сейчас он мог потерять его раз и навсегда, ибо рвущийся наружу дикий ржач сдержать было практически нереально. А все потому, что Гарри Поттер, выпучивший глаза словно справляющийся с запором лемур, потешал его сильнее, чем плачущие гриффиндорцы после каждого урока зельеварения. Третьекурсник пыжился, краснел , пыхтел, из его ушей валил если не пар, то ушная сера точно, но все равно не мог поднять в воздух перо без использования волшебной палочки. - Мистер Поттер, - брезгливо процедил Снейп, успешно поборов приступ смеха. – Глядя на ваши тщетные попытки, создается впечатление, что место в Хогвартсе вам купили. Вы точно волшебник? - Но, профессор, - простонал Гарри, - вы же сами говорили, что это очень сложная магия. - Это не магия сложная, это вы умственно ограниченный, Поттер. - Профессор, вы же в курсе, что дети очень ранимые существа и впитывают все, как губка? Может, после ваших слов у меня появится тяжелая душевная травма, от которой я не смогу оправиться, и после выпуска стану профессором в школе, дождусь, пока подрастут ваши дети, и буду на них отыгрываться. - Чем я сейчас, в прочем, и занимаюсь. - Что? - Что? Вот уже месяц Гарри Поттер учился у Северуса Снейпа колдовству без использования волшебной палочки. Получалось пока не очень, еще ни одно произнесенное заклинание не сработало, однако мальчик не отчаивался. Он знал, что проблема не в отсутствии магии или недостаточном упорстве, просто он слабо замотивирован, хотя, казалось бы, куда уж больше. Он просил мотивации у профессора Снейпа, тот в ответ пообещал не отравить его в конце года. Угроза особо не подействовала. Учитывая, как прошел последний месяц, Гарри сам готов был пробраться в кладовку профессора и выпить все ее содержимое. А месяц прошел действительно плохо. Узнав историю «потерянного» года, одноклассники стали его игнорировать, аргументировав это тем, что им нужно время подумать и все осознать. Но Гарри был уверен – они его возненавидели. А как не возненавидеть человека, который, хоть и косвенно, но виновен в смерти родителей его одноклассников, самих одноклассников и десятой части населения планеты, в придачу. Мальчик пытался найти себе новых друзей. Но одни были невероятно скучными, другие не хотели будить его поцелуем в пятку по утрам, третьи боялись и избегали его как действующего наследника Слизерина. В кругу общения Гарри остался только Колин Криви, но и его бесконечные дифирамбы о крутости и неубиваемости Поттера совсем скоро ему надоели. Последние несколько дней Гарри все чаще убивал свое свободное время, сидя на краю моста и кидая камни в ручей, попутно размышляя о своей нелегкой судьбе и бренности бытия. Такой грустной статуей его и застал однажды Римус Люпин. - Поссорился с друзьями? – вместо приветствия спросил у мальчика профессор. - Не в классическом понимании этого слова, - пожал плечами Гарри. – А какое вам до этого дело? - Просто непривычно видеть сына Джеймса Поттера в столь мрачном расположении духа. - Вы знали моего биологического отца? – волшебник повернулся к профессору на пол-оборота, тем самым выражая глубокую заинтересованность. Не то, чтобы информация о родителях была ему жизненно необходима, но упускать возможность побольше узнать о своем прошлом он считал огромной глупостью. «Без прошлого нет и будущего», - так обычно говорит Мастер. Гарри поежился. Говорил Мастер. - Да, и маму твою я тоже знал, - ответил Люпин, облокачиваясь на бортик моста, рядом с местом, где сидел Гарри. – Мы учились вместе. Они были моими друзьями. - Друзьями, - прошептал Гарри. – И у вас случались ссоры? - Постоянно, - усмехнулся Римус. – Джеймс любил организовывать приключения, и многие из них могли бы даже стоить нам жизни. После таких передряг мы могли неделями не разговаривать, но все равно всегда были вместе. Очень часто нас мирила именно Лили, твоя мама. Она была невероятным человеком. Она могла видеть добро и красоту даже в самых темных душах. - То есть, у меня есть шанс? – с надеждой спросил Гарри. – Помириться с друзьями. Вряд ли, - сам себе ответил мальчик. – Вы бы такое не простили. - Откуда такая уверенность? – усмехнулся профессор. Поттер задумчиво посмотрел на мужчину, прикидывая, стоит доверять ему или нет. И все же решил открыться. Отчасти. - Если бы кто-то из ваших друзей однажды рассказал вам, что совершил ужасное злодеяние, которое привело к смерти всей вашей дружной компании, но по некоторым причинам будущее изменилось, все остались живы, а сам злодей искренне раскаивается в содеянном - вы бы простили его? На лицо Люпина легла мрачная тень. Гнетущую атмосферу можно было почувствовать на другой стороне моста. Оглушающее молчание достигло пика, и тогда профессор сказал: - Если бы он все исправил, тогда бы мы его все простили. Мальчик не знал, о ком говорил профессор, но догадывался, что в жизни того произошло нечто действительно ужасное. Быть может, речь как раз идет о гибели его родителей. Но развивать тему он не стал, по глазам профессора видел, что не стоит. И тогда, чтобы разорвать эту гнетущую, душераздирающую тишину, Гарри стал болтать о чем ни попадя. О том, как однажды Мастер сводил его, маленького, в парк развлечения и, потехи ради, сломал американские горки прямо во время движения. Или как они с Драко прошлой зимой сожгли покои профессора Локонса во славу Санте. Или как профессор Снейп решил научить его колдовать без волшебной палочки. - Что, прости? – прервал поток восхитительных историй Люпин. – Снейп учит тебя колдовать без палочки? - Ага, - кивнул Гарри. – Но у меня пока плохо получается. Потому что мне не хватает мотивации. И мне нужна сила. Больше силы! Гарри сжал кулаки и обратил тяжелый, пафосный взгляд в никуда. Люпин, слегка озадаченный таким поведением мальчика, прокашлялся и сказал: - Знаешь, в вопросе мотивации я могу тебе помочь. - Натравите на меня моего же боггарта? – фыркнул Гарри. И только потом понял, что такой поворот событий его действительно пугает и мотивирует. - О, нет, - покачал головой профессор. – У меня есть кое-что получше… *** Северус Снейп с нескрываемым удивлением наблюдал, как Гарри Поттер и половина имущества в его кабинете парят под потолком. Сам мальчик застыл в позе лотоса и задумчивым взглядом познавшего все тайны мира монаха с горы Фудзи взирал на зельевара. - И все-таки у вас получилось, мистер Поттер, - не то с радостью, не то с разочарованием сказал профессор. - Из профессора Люпину коуч лучше, чем из вас, профессор Снейп, - ухмыльнулся Гарри, медленно опускаясь вниз. - Что, пообещал укусить за бочок в полнолуние? - Нет, кое-что действительно крутое. Отдавая Гарри Поттеру карту Мародеров, Римус Люпин был абсолютно уверен, что сын Джеймса Поттера, как и отец, будет использовать ее для мелких шалостей и подростковых глупостей. Но мальчику она была нужна совершенно для других целей, ибо тот, кто владеет информацией, владеет миром. И пусть желание повелевать магическим миром отпало, захватнические и интриганские привычки остались. *** Гарри Поттер задумчиво, очень задумчиво смотрел на Рона Уизли. Этот гриффиндорец никогда не вызывал у Гарри столько интереса, как сейчас. Раньше он ему, наоборот, казался скучной посредственностью с манией обжорства. Однако увиденное недавно на карте Мародеров сделало Рона центральной фигурой поттеровских размышлений на неделю вперед. В тот же день слизеринец преградил Рону пусть и с заговорщическим видом сказал: - Я никому не расскажу о твоем маленьком секрете, если ты станешь моим верным миньоном. - К-каком маленьком секрете? – побледнел Уизли, судорожно вспоминая все свои грехи, в том числе нестираные носки и не политый кактус. - То, что ты спишь с мужиком. - Что? – покраснел от возмущения Рон, а Гарри на секунду показалось, что ему сейчас прилетит кулак в нос. От этих гриффиндорцев всего можно ожидать. - Н-ну, у меня есть информация о некоем Питере Петтигрю… - уже менее уверенно сказал слизеринец, примирительно выставив перед собой руки. - Я понятия не имею кто это. И вообще, я сплю либо с плюшевым мишкой, либо со своей крысой Коростой у изголовья. Последний мужик, с кем я спал, был мой папа, и мне тогда было два года. А ты, Поттер, выскочка и наследник Слизерина! – сказал, будто это какое-то оскорбление, Рон и, гордо вскинув голову, пафосными шагами направился в гостиную Гриффиндора. А из глубин сознания Гарри выглянуло смутное воспоминание о предупреждении одной из его змей о крысе, странно пахнущей как человек. *** Домовые эльфы удивленно переглядывались. Студенты Хаффлпаффа частенько заглядывали к ним подкрепиться перед сном, но увидеть на своей кухне слизеринца они никак не ожидали. - Что? – развел руками Гарри. – Скажите спасибо, что я пришел сначала к вам, а не сразу направился в кладовку. Ее на карте тоже видно. Выбирайте, либо метровая пицца прямо здесь и сейчас, либо я заберу у вас все варенье. Или, еще хуже, подарю вам носки. Эльфы в панике бросились замешивать тесто и нарезать помидоры. *** Гарри сидел на подоконнике, расслабленно качал ногами и при помощи карты Мародеров наблюдал за школьной жизнью. Делал он это прямо во время урока заклинаний, который успешно прогулял. А зачем ему ходить на эти занятия, когда палочки нет? А свою фишку с магией без волшебной палочки он решил показать профессору прямо во время экзамена, дабы шокировать того своей невероятной крутостью, а тот, под действием аффекта, поставил бы ему высший балл без лишних вопросов. Поэтому сейчас Гарри на уроках профессора Флитвика просто убивал время, что неплохо получалось и за пределами класса. И если раньше его там хоть общение с одноклассниками развлекало, сейчас не было ни одной причины, чтобы ходить на этот урок. Гарри хотел было закрыть карту и пойти на кухню, раскрутить эльфов на печенье, но пораженно застыл, увидев имя Гермионы Грейнджер одновременно и на втором этаже в классе заклинаний, и этажом выше на занятии по нумерологии. Гарри почувствовал, как медленно стал закипать его мозг, не способный состыковать увиденное с его привычной картиной мира. Гермиона настолько гений, что сумела клонировать себя? А куда тогда исчезает ее двойник вечерами? Или Гермиона всегда одна, просто делает разные вещи в одно и то же время? Гарри сразу вспомнил гору девочкиной домашки и расписание с несколькими параллельно идущими предметами. Единственный способ узнать, как Гермионе удается играть со временем и пространством – проследить за ней. Но как понять, какая Гермиона уже нырнула во времени, а какая только собирается это сделать? Единственный ответ – догадаться, какой урок девочка предпочла первым. Гермиона, как фанат всего самого скучного в мире, наверняка выбрала первой нумерологию. Да и дисциплина новая в этом году. Поэтому Гарри тут же бросился на третий этаж и спрятался в одном из потайных проходов, дожидаясь перемены. После звонка последней вышла Гермиона (видимо, разговаривала о чем-то с преподавателем) и направилась к лестницам, но в последний момент свернула в небольшую кладовку и плотно закрыла за собой дверь. Через замочную скважину Гарри с выпученными от шока глазами увидел, как та вытащила из-под рубашки золотые песочные часы на длинной цепочке и, повернув пару раз держащие их ось, растворилась в воздухе. В тот же миг имя Гермионы исчезло с карты Мародеров, а оставшееся уверенно шагало в класс прорицания. Ноги Гарри среагировали раньше, чем мозг, и тут же бросились в направлении кабинета профессора Трелони. На ходу мальчик судорожно соображал, что это за устройство такое, способное возвращать тебя в прошлое, о котором раньше ни один Повелитель времени не слышал, и почему легкое свечение, исходящее из песочных часов в момент перемещения Гермионы, так напомнило ему то, другое, обернувшее год террора Мастера вспять. Определенно, эти приспособления связаны между собой. И Гарри очень уж хотелось узнать, что это за магическая штука такая, растоптавшая и уничтожившая его жизнь. Гермиона не успела даже ступить на знаменитую крученную лестницу, как Гарри схватил ее за руку и затолкал в один из многочисленных узких коридоров Хогвартса. - Что ты делаешь? – возмутилась девочка. - Ты умеешь возвращаться в прошлое. Как? – Гарри решил не юлить, а сразу задать разрывающий его сознание вопрос. - О чем ты? – предприняла попытку притвориться дурочкой Гермиона, но Поттер не тот человек, который начнет допрос, не имея веских доказательств. - Я видел, как ты сегодня в подсобке крутила песочные часы, а потом в воздухе растворилась. Именно так ты бываешь на двух уроках сразу, да? Что это за штука? Откуда она у тебя? И не пытайся уйти от ответа, я так или иначе получу правду, и лучше выложи ее сама и по-хорошему. Гриффиндорка тяжко вздохнула. Она-то знала, что если шило заиграло у Гарри в том самом месте, то лучше решить проблему в момент ее зарождения, пока он не начал придумывать какие-нибудь хитроумные планы, от которых проблемы возникнут у всех, даже кто в неподходящий момент просто будет проходить мимо. - Это – Маховик Времени, - Гермиона вновь достала таинственное устройство, и Гарри тут же принялся рассматривать его вблизи, пока есть возможность. – Мне дала его МакГонагалл, чтобы я могла ходить на все занятия, даже на те, которые идут одновременно друг с другом. Она взяла с меня клятву, что я ничего никому не скажу. Ей пришлось написать множество писем в Министерство магии, чтобы мне позволили пользоваться Маховиком; она убедила их, что я — идеальная студентка и никогда не применю его ни для чего, кроме учебы. С его помощью я возвращалась назад во времени и заново использовала уже истекшие часы — так я бывала на нескольких уроках сразу. - С ума сойти, - мальчик в шоке уставился на одногруппницу. – У тебя в руках такая мощь, а ты используешь ее, чтобы… просто ходить на уроки. - Вот именно поэтому я меньше всего хотела доверять тебе эту тайну, - Гермиона собиралась было спрятать Маховик, но Гарри остановил ее. - Прошу, отдай его мне, - дрожащим маниакальным голосом прошептал Гарри. – Я хочу просто узнать природу этой штуки. Я столько лет прожил с Повелителем времени, что меня интересует все, что может разрывать время и пространство. - Нет! – возмутилась девочка. – Ты используешь ее для каких-то своих безумных целей, я знаю! - Это не так, послушай… - но девочка не стала дожидаться лживых для нее объяснений, и, оттолкнув мальчика, бросилась прочь по коридору. Гарри метнулся за ней. К несчастью для него, Гермиона не посещала школу бега имени Прометея, да и выносливость у нее была на уровне, поэтому девочка совсем скоро скрылась из его поля зрения. Или секрет был в Маховике Времени? Грязно выругавшись на ытавкедаенском языке, Гарри достал карту Мародеров, чтобы определить ее текущее местоположение. Но его приоритеты тут же изменились, стоило ему увидеть в кабинете ЗОТИ, расположенному буквально в двух шагах от него, имена профессора Люпина и… Сириуса Блэка. Едва дыша, чуть ли не паря над полом, Гарри подошел к кабинету и приложил ухо к двери. Он услышал чей-то незнакомый, грубый, усталый голос и тихий, вкрадчивый - профессора Люпина, обезображенный ненавистью: - Поверь, я невиновен! Помоги мне, я докажу! - В чем должна заключаться моя помощь? Покрытие убийцы? Убийцы моих друзей? - Они моими друзьями были тоже. И я лучше бы сам умер, но они остались бы живы! - Тогда кто, если не ты? - Питер. - Ты серьезно? Насколько я помню, Питер мертв. - Карта Мародеров все это время была у тебя. Неужели ты ни разу не заглянул в нее, пока был здесь? Принеси ее сюда, и я тебе покажу. - Она больше не у меня, она… Нет, конечно, я смотрел, но… Почему же он себя не показал? Он… Это действительно был он? Он, а не ты? Зачем ему это? - Вот давай у него и спросим. Нужно только найти крысу! Крыса. Некто по имени Питер. Неужели?... - Они о Питере Петтигрю, что ли? – сам у себя спросил Гарри, и только по гробовой тишине в кабинете понял, что сказал это вслух. Подросток едва не упал, когда распахнулась дверь и над ним нависли ошарашенные Римус Люпин и Сириус Блэк. Хоть последний мужчина и выглядел осунувшимся и забитым жизнью, Поттер не мог не назвать его эпатажным. Грива спутанных грязных волос ниже плеч, воскового цвета кожа, плотно обтянувшая череп, желтые зубы. Закати Сириус глаза и вытяни вперед руки – не отличишь от зомби. А Гарри любил зомби. И потому бывший узник сразу понравился мальчику, хоть еще и не сказал ему ни слова. - Здрасьте, - изобразив безграничное счастье и полное отсутствие зачатков разума, поприветствовал мужчин Гарри. – Профессор Люпин, у вас такие крутые дверные ручки, как я раньше этого не замечал? Можно я их откручу и с собой заберу? Не поверите, но буквально две секунды назад у меня появился фетиш на дверные ручки. Красноречиво закатив глаза, Римус схватил Гарри за шкирку и затащил его в кабинет, пока их никто не увидел. - Как много ты услышал? – спросил профессор у Гарри. - Питер Петтигрю, который крыса, сделал что-то интересное, но свалил все на Сириуса Блэка, - беззаботно уселся на крышку парты Поттер. – А можно поподробнее? И вообще, почему этот Петтигрю живет с Роном Уизли? Он педофил? Любит смотреть на спящих людей? Фанат рыжих потных подростков? Сириус поднятой рукой остановил поток бреда, безостановочно льющейся из уст Гарри, и рассказал душещипательную историю, как подставил его близкий друг, как провел он, невиновный, двенадцать лет в тюрьме, как горевал по Лили и Джеймсу и по тому, что не может прижать к широкой груди крестника своего, Гарри. - Ого! Вы мой крестный! Эх, а я надеялся, что мой крестный – наркобарон и глава сицилийской мафии, - разочарованно вздохнул Гарри. – Но, я думаю, с твоим тюремным прошлым и преступным опытом эту маленькую проблему в скором времени можно решить. Сириус бросил удивленный взгляд на Люпина. Тот лишь пожал плечами. За несколько месяцев преподавания в Хогвартсе Римус уже успел понять и принять, что Гарри характером явно не в Лили и Джеймса пошел. Да и адекватность ему, видимо, Авадой снесло. - Если я правильно понял, - решил подытожить рассказ Блэка Гарри, - вы тут оба белые и пушистые, а самая главная крыса, как бы иронично это ни звучало, - Питер Петтигрю. Сириус и Римус синхронно кивнули. - Значит, мы его поймаем. И у меня уже созревает план. Мы… И в тот же миг дверь с треском слетела с петель и в кабинет смерчем ворвались профессор Снейп и бывшие друзья Гарри, все с волшебными палочками наготове. Они тут же взяли в кольцо Люпина и Блэка, а Крэбб и Гойл подальше оттащили не способного от шока сопротивляться Гарри. - Я так и знал, Римус, - прошипел Снейп с замутненными от гнева глазами. – Знал, что ты помогаешь Блэку. Но притащить его в Хогвартс, посреди бела дня? Похоже, после последнего превращения звериные мозги так и не стали человеческими. - Звериные мозги? – переспросил Гарри. Он догадывался, что профессор Снейп о чем-то пошутил, но быть жирафиком и чего-то не догонять ему совершенно не нравилось. - Гарри, профессор Люпин – оборотень, - ответила мальчику Гермиона, которая уже давно обо всем догадалась. - Вау, - восторженно протянул Поттер. – Я теперь даже не знаю, за кого болеть. За героя моего нуарного романа – профессора Снейпа, либо за мистик-компашку – оборотня-профессора Люпина и крестного-зомби Блэка. - Он твой крестный? – пришла пора удивляться сокурсникам Гарри. - Да, - кивнул мальчик. – И он все еще не глава сицилийской мафии. - Пожалуйста, выслушай нас, Северус, - взвыл к благоразумию профессора зельеварения Римус, но ненависть снесла Снейпу последние остатки разума, и он просто ждал удобного случая, чтобы использовать на Сириусе заклинание смерти. И Гарри, что за множество индивидуальных занятий со Снейпом научился тонко чувствовать его настроение, решил проблему гениально, пока тот не натворил непоправимого: - Остолбеней. И Северус Снейп замер каменной статуей, не способной пошевелить даже пальцем. Все присутствующие в комнате пораженно уставились на подростка. - Но, Гарри, - удивленно выдохнул Драко. – У тебя же нет волшебной палочки. - Все подробности вам расскажет наша ледяная королева, когда оттает, - отмахнулся от ребят Гарри. – А теперь, профессор Люпин, крестный, жгите глаголом сердца людей. И мужчины снова рассказали ту же самую историю, только теперь третьекурсникам и изображающему статью Свободы Снейпу. - С ума сойти, - фыркнула Пэнси после услышанного рассказа. – Мой учитель – оборотень, серийный убийца – не серийный убийца, а мой одноклассник держит у себя дома человека-крысу. -Ох, уже эти гриффиндорцы, - закатил глаза Забини, отчего получил болезненный толчок в бок от Гермионы, которая все еще была гриффиндоркой, хоть уже и основательно прописалась на Слизерине. - Да уж, сюжет покруче, чем любой роман Агаты Кристи, - сказал Малфой. – Что? Да, я иногда читаю маггловские книги, - ответил на немой вопрос одноклассников Драко, - вы сейчас в обморок упадете, но у меня дома целый шкаф редких изданий произведений Шекспира. - Мы еще обсудим удивительные факты твоей жизни, Драко, - отмахнулся нисколько не ошарашенный такими вещами Гарри. – Но у меня сейчас два вопроса. Профессор Люпин, крестный, как вы сразу не догадались, что ваш друг – крыса, когда он в первую очередь превратился… в крысу?! Римус и Сириус стыдливо опустили глаза и синхронно пожали плечами. - Другой вопрос, - теперь Гарри обвел взглядом своих одногруппников. – Вы-то что тут делаете? - Когда я убегала от тебя, - ответила за всех Гермиона, - я решила сделать круг и пойти на урок прорицания мимо кабинета ЗОТИ. Но именно в тот момент, когда я вышла в коридор, я увидела Сириуса Блэка и профессора Люпина и то, как один из них затаскивает тебя в комнату. Я испугалась. Решила, что тебя сейчас будут убивать. И бросилась к профессору Снейпу, как к твоему куратору. А по дороге мне встретились ребята, которые всей компанией решили прогулять урок. - Мы не прогуливали, - тут же ощетинился Драко. – Мы искали Гарри. Его не было на уроке заклинаний. - Меня уже две недели нет на уроках заклинаний! – возмущенно гаркнул Гарри. – Не используйте меня как прикрытие вашей лени и нежелания ходить на уроки Трелони. И вообще, вы полтора месяца уже не разговариваете со мной, иногда даже намеренно избегаете меня. С чего вам вдруг на меня стало не пофиг? - Нам никогда и не было плевать на тебя, Гарри! – встрепенулась Пэнси. - После твоего рассказа, мы не знали, как на все реагировать, в том числе на тебя, - пожал плечами Забини, - но когда заучка налетела в нас, вся такая бешеная и перепуганная, стала кричать, что в классе ЗОТИ Сириус Блэк, и ты тоже там, у нас в голове будто что-то щелкнуло. Мы словно обо всем забыли и просто бросились на твое спасение. - Ты же наш друг, - сказал тоном человека, объясняющего неразумному ребенку прописную истину, Крэбб. Гарри ничего им не сказал, но по его взгляду было очевидно, что ему очень приятна забота друзей и он рад вернуться в ряды своей команды и называться их другом. - Итак, вернемся к поимке главной крысы Хогвартса, - спустя небольшую паузу сказал он, будто бы сейчас ничего особенного не произошло. – У меня уже созрел план и вы все будете принимать в нем участие. Слизеринцы, Гермиона и двое взрослых мужчин переглянулись. Выбора у них, похоже, не было. *** - Гермиона, заходи справа. Драко, готовься, он бежит к тебе, направь его к лестницам. Забини, проконтролируй, чтобы он высадился именно на третьем этаже и никуда не свернул. Пэнси, как увидишь его, спугни слева, чтобы он свернул в нужный коридор. Не бойтесь, ни в какую норку эта тварь не заползет, там уже прячутся мои чешуйчатые диверсанты, которые тут же выкурят его наружу. Гарри сидел на подоконнике напротив кабинета ЗОТИ. Его задачей было контролировать перемещения по замку Питера Петтигрю с помощью карты Мародеров и раздавать указания своим одноклассникам, что, неожиданно выпрыгивая из-за поворота или преграждая путь, направляли анимага прямо в заготовленную ему ловушку. Имя Петтигрю неумолимо приближалось к заветной комнате, отчего улыбка Гарри становилась все шире и шире. Вот уж крыса появилась на горизонте. Дело оставалось за малым. Гарри спрыгнул с подоконника прямо у носа зверька. Тот инстинктивно свернул к кабинету, и в тот же миг резко распахнулась дверь, и яркая вспышка ослепила и крысу, и самого мальчика. Когда последнему, наконец, удалось разлепить глаза, он увидел развалившегося у его ног коротышку с лысой макушкой и в потрепанной одежде. Он испуганно озирался, а увидев направивших на него волшебные палочки Снейпа, Люпина и Блэка, вовсе грохнулся в обморок. - И это все? – возмущенно ахнул Гарри. – Он просто отключился? И никаких оправданий, никаких «меня оговорили, это все Блэк»? Я ожидал большего! Профессоры и бывший узник втащили бессознательного Питера в кабинет, а минутой позже в комнате появились и третьекурсники, оказавшие неоценимую помощь в его поимке. И если их первой реакцией были удивление и злость при виде Питера Петтигрю, то потом, посмотрев на одного из преподавателей, ребята сложились пополам от смеха. Гарри, удивленно похлопав глазами, проследил за направлением их взоров и, поняв, что слона-то он и не заметил, отчего ему стало еще смешнее, так же не смог сдержать дикого хохота. Из ушей злого и оскорбленного профессора Снейпа едва ли дым не валил. Ибо на его лбу красовался старательно выведенный несмываемым маркером «Нюниус», прямо над пририсованными фингалами и усиками Гитлера. А, судя по наисчастливейшей улыбке Сириуса, столь ужасное преступление, достойное поцелуя дементора, совершил именно он. А что ему еще было делать, пока дети ловили предателя, а Снейп стоял такой грустный, одинокий и совершенно не способный сопротивляться? *** Гарри и его вновь обретенная команда заполонили собой аж две скамейки и задорно обсуждали события прошедших двух недель, громко хрустя карамельными конфетами из Хогсмида. Гарри, наконец, получил разрешение на посещение деревни, заветную подпись ему услужливо поставил Сириус Блэк на правах крестного. - Значит, завтра состоится суд, на котором с Блэка снимут все обвинения? – уточнила Пэнси. – Подумать только, столько лет его считали убийцей, а виновна во всем была… крыса Рона Уизли. - Почему он выбрал Уизли? – поморщился Драко. – Мог бы выбрать какую-нибудь богатую хозяйку и жить у нее припеваючи. Еще лучше – маггловскую девчонку, которая даже не догадывается о существовании анимагов. - Или вовсе свалить из страны, - пожал плечами Гарри. – И раз Петтигрю не понял таких простых вещей, а Уизли за двенадцать лет ни разу не догадались, кто у них живет, можно в очередной раз сделать вывод, что большинство гриффиндорцев на раздачу мозгов в свое время просто не пришли, а Гермиона на их факультете оказалась совершенно случайно, потому что шляпа сломалась. Сама Гермиона закатила глаза и отвернулась, всем своим видом показывая обиду за столь высокомерное отношение к ее факультету. Прозвенел звонок, ребята бросились на занятие по зельеварению. Все, кроме Гарри и Гермионы, которые решили немного опоздать и кое-что обсудить. К их счастью, профессор Снейп разрешил команде Гарри до конца года опаздывать, но не более, чем на пять минут, в качестве платы за молчание о художествах на его лице. - Гермиона, - обратился к девочке Поттер, - насчет Маховика…. - Гарри, я знаю, зачем ты хочешь его получить, - вздохнула Грейнджер, с пониманием и сожалением глядя ему прямо в глаза. – Но Маховик времени не вернет мертвых к жизни. Что-то могло бы получиться только в том случае, если бы ты сейчас, в настоящем, узнал, что кому-то грозит смерть, и попытался бы предотвратить ее. Но когда кто-то уже умер…. Прости, Гарри, я рада бы помочь, правда. Но Мастера уже не вернуть. Да и Маховик я уже отдала профессору МакГонагалл, для его же безопасности. Гарри опустил голову. Он не хотел, чтобы подруга видела, как на его глаза наворачиваются слезы. А та и сама все поняла и молча побрела на занятия. Сердце Гарри разрывалось на части от боли, на душе скреблись кошки, а от чувства безысходности хотелось кричать до потери голоса. Но разумом мальчик уже понял, что пора отпустить Мастера. Он уже не вернется, и пора строить свое будущее, не утопая в боли прошлого. И, к тому же, не просто ведь Вселенная подарила ему, после потери отца, крестного отца. *** Гарри с трудом смог набрать общий средний балл на экзаменах, практически все дисциплины он фантастически завалил. Зато по заклинаниям у него стоял высший балл, который и смог спасти его от страшного приговора: «Остается на второй год». Профессор Флитвик, пораженный способностью Гарри в столь юном возрасте колдовать без использования волшебной палочки, назвал его лучшим учеником десятилетия и, помимо лучшей оценки, наградил его еще и освобождением от своего экзамена в следующем году. А у Гермионы появился лишний повод промывать всю неделю Гарри мозги, ибо заваленные экзамены – прямое доказательство того, что предыдущие два года Гарри списывал. Гарри оправдывал все переходным возрастом и вообще его несправедливо засудили. Школьники направлялись к железнодорожной станции, прощаясь с очередным учебным годом и, наконец, возвращаясь домой. Ребята как раз проходили мимо загона с гиппогрифами, и те, завидев Гарри, тут же склонили перед ним свои головы, выражая безграничное почтение. - К-как? – оторопело произнес Драко, первым обретший способность членораздельно говорить. - Потому что я Бэтмен. *** Хогвартс-экспресс остановился на вокзале Кингс Кросс. Едва отворились двери вагонов, как наружу высыпалась толпа детей, представляющая собой картину то ли спасающихся во время зомби-апокалипсиса последних людей, то ли бедных американских семей в Черную пятницу. Каждую секунду в промежутке между платформами девять и десять волшебным образом появлялись загруженные сумками подростки, которые, о чем-то задорно щебеча, направлялись к выходу из вокзала. Вскоре их число пополнили Гарри и Гермиона. Девочка возвращалась к своей ничуть не магической семье, а Гарри на платформе ждал крестный Сириус, который должен был его забрать в свое родовое имение. Поттер представлял себе огромный семиэтажный особняк с прилегающими к нему земельными угодьями больше самой Великобритании, бассейном на балконе и гиппогрифов с золотой гривой. Какое же его ждало разочарование…. Гарри увидел машущего ему Сириуса, и уже направился к нему, как вдруг на него легла огромная тень размером с нависший над вокзалом корабль. В прочем, так оно и было, ибо в небе над Кингс Кросс появился реактивный «Титаник». Кто-то вскрикнул, и в тот же миг поднялась паника. Все бегали, кричали, кто-то грохнулся в обморок, Гермиона в ужасе вцепилась Гарри в руку. А тот неотрывно наблюдал, как с корабля что-то неумолимо приближалось к земле, с каждой секундой вереща все громче и громче. Разбив стеклянную крышу, это что-то приземлилось в нескольких метрах от мальчика, оставив вокруг себя небольшой кратер. - Ты как? Жив? Цел? Орел? – услышал невероятно громкий крик с корабля Гарри. Мальчик похолодел. Этот голос был ему знаком. Неприятно знаком. А голос из кратера, ответивший отборной ытавкедаенской бранью, заставил уйти землю у Гарри из-под ног. Стоило развеяться пыли на месте таинственного крушения, волшебник увидел невысокого человека в черной толстовке, что яростно смахивал грязь с и без того помотанных жизнью джинсов. Он поднял голову и скинул капюшон, и Гарри не смог сдержать вскрика: - ПАПА! Мальчик не помнил, как очутился в его объятиях, его не волновал весь окружающий мир. Все мироздание клином сошлось на таком родном запахе дорогого одеколона, опасных химикатов и детского крема для рук. На необычно ласковом голосе и нежном поглаживании по голове покрытых мозолями теплых мужских рук. На самой дорогой барабанной дроби двух сердец под ухом. Крик Гарри заставил вздрогнуть каждого человека в этой комнате. Никто еще не слышал столько ужаса и отчаяния в детском голосе. Гарри обвел пустыми заплаканными глазами помещение. Все здесь стало для него чужим, все люди здесь – враги для него. Он словно в один миг оказался на месте тех несчастных, кого убивали, покоряли и над кем издевались они с Мастером многие годы. Он захотел сбежать от этого ужасного чувства как можно скорее. Надрывно вскрикнув, мальчик стремглав вылетел из комнаты, и все посчитали верным не останавливать его. Доктор проводил мокрыми от слез глазами разбитого мальчика. Душа Повелителя времени была не меньше растоптана и вывернута наизнанку. Он вновь посмотрел на погибшего врага и лучшего друга… И поймал безумный взгляд широко раскрытых глаз. - Помоги мне, Доктор… Мой сын… И проклинала в тот день Марта Джонс, которую заставили оперировать ненавистного тирана, всех инопланетян, особенно тех, кому за девятьсот. И метался по ТАРДИС в тот час Доктор, разрываясь между счастьем и ужасом. И услышал Мастер в то мгновение долгожданную тишину, ибо барабанная дробь впервые за сотни лет отступила. И впервые за сотни лет он понял, ради чего стоит жить.