***
Впервые за долгое время Готэм привлекательно выглядел днем, но Кобблпота больше радовал весенний вид сада за особняком. Пингвин честно оплачивал труды каждого, кто содержал его участок в порядке, наводя красоту. В лучах яркого солнца Пингвина привлекла медуница, один цветок от которой от забрал себе и вставил в верхний карман. Оценив, что вся местность шикарно подготовлена, идеально чиста, а так же, что по периметру отсутствуют норки и дыры, он выпустил наружу тех, кто так давно жаждал отдыха на свежем воздухе. Абернати и Джулиан медленно зашагали по траве и восхищенно затрещали. Кобблпот уселся на скамейку и закурил, наблюдая за тем, как маленький Джулиан встретился со своей первой весной. Освальду вспомнилось, как они в такую же погоду прогуливались по этому саду, срывая крокусы для Гертруды, которая так любила маленькие миловидные букетики. Элайджа рассказывал о том, как собственноручно сажал эти цветы и просил не прекращать эту традицию — вносить кусочек себя в этот сад. Освальд заметил одно место, которое бы раньше назвал пустующим, но похоже, что оно лишь ждало его и Нигму. Он широко улыбнулся, осталось лишь решить, что именно они туда посадят. Мечты Кобблпота прервал Джулиан, дергая за штанину. — А? Абби, хочешь на руки? , — Освальд усадил Абернати на скамью, а после и быстро подбежавшего к нему Джулиана. Кобблпота умилял контраст в весе отца и его сыночка, чтоб поднять и усадить Абби рядом нужно действительно приложить усилия, а Джулиан был таким малышом, которого Кобблпот легко мог приподнять одной рукой, лишь придерживая второй ладошкой его пухлый пингвиний зад. — Эх, без Эда тут так грустно, — вздохнул Освальд. От упоминания самого нелюбимого человека Абби громко заорал, затопав лапками по скамейке. Своими звуками он напугал птенца, который забился под фалду пиджака Кобблпота. — Прекрати его так ненавидеть! Он добр к тебе, терпит твои выходки, маленький вредитель, а ты вместо этого… — расстроенно отругал альбиноса Освальд. — Вместо этого он снова порвал его тапки, — продолжила Ольга. Абернати невинно взглянул на брюнета и захлопал крылышками по бокам. Джулиан проскользнул через ткань и подскочил к своему отцу-пингвину, присоединившись к хлопанью по пухлым бокам. — Серьезно, мне кажется, что ему будет проще ходить по дому босиком, — засмеялся Кобблпот, трепля голову Абернати. — Ага, чтоб этот хулиган снова искусал его пятки? Кажется, такой опыт уже был, — женщина уселась рядом с Освальдом. К ее теплым рукам шмыгнул Джулиан, прося объятий и поглаживаний. Женщина осторожно погладила птенчика, боясь навредить, ведь он казался таким хрупким, хотя уже был способен устроить беспорядок наравне со своим отцом. — Ольга, через пару дней мне нужно будет уехать, — Кобблпот исполнял свою часть договора с Джеремайей на ура — никто и никогда о нем не слышал. Освальд никогда не позволял себе поделиться с кем-то тайной близнеца Джерома хотя бы из желания оставить в безопасности тех близких, которые остались. Такие знания не принесут ничего хорошего, даже если те никогда не признались бы в такой тайне. С их прошлой встречи прошло достаточно времени, да и Пингвин был уверен, что он останется у Валески надолго и выйдет обновленным. — Уехать? Куда? , — женщина старалась не показывать того, что волновалась за него, уж такая была у нее натура. Но все же сохранять вид холодной женщины было сложно, ее названный сын и без того часто ее беспокоил, к тому же, он не так часто куда-то уезжал, тем более, предупреждая. — Это ради бизнеса. Будет длительная встреча, необходимо решить некоторые вопросы, — Освальд забил домработнице голову не совсем связанными словами, лишь стараясь успокоить ее голову. Частично это сработало, Освальд готов был защищать свой бизнес всеми правдами и неправдами, поэтому легко мог бы согласиться на поездку ради этого, если бы она и правда была. — Освальд, если ты наживешь на свой зад проблем, я тебя убью, — предупредила Ольга и ушла обратно в дом. — Сначала меня убьет Эд… — насмешливо шепнул Освальд. Он уже слышал крики Нигмы на счет молчания Кобблпота. Проходя мимо зеркала он уже видел себя с доступной нормальной походкой, с безошибочно выполненной рукой, изящными, хоть и не настоящими пальцами. Ему скорее всего больше не понадобится его трость, он сможет в буквальном смысле открывать с ноги двери. Насколько был высок этот диссонанс, когда на одного Валеску Кобблпот был готов спустить всех собак и своими руками обвить его шею его же собственными кишками, а другому с великой радостью пожимал руку, хотя все еще с должной опаской. Кобблпот выполнил все указания, которые дал ему Джеремайя, кроме одного. Спокойный сон, который был необходим перед предстоящей процедурой, отсутствовал. Брюнет периодически ложился то на одну, то на другую сторону. На подушке, где спал Эд, он обнаружил парочку длинных темных волос. Смачно уткнувшись головой в подушку Нигмы, он громко матюгнулся в нее. Дополнить беспокойную ночь мог только звонок на рабочий мобильный. — Вот же б… Уф, — фыркнул Пингвин. Он поморщился от яркого света экрана, поэтому не заметил номер звонящего. Приняв вызов, он грубо поприветствовал абонента на другой стороне звонка. — Я знал, что ты не спишь, — Кобблпот услышал голос Нигмы и замешкался. Он сильно ударился локтем о прикроватный столик, но не придал этому значения. — Эдди, — брюнет тепло выдохнул имя собеседника, позабыв обо всем. Голова продолжала болеть от недосыпа, но это было так же не важно, как и боль в локте. — Я ведь не помешал тебе? , — Нигма был пьян, а голос едва можно назвать нормальным. Юноша был в растерянности, Освальд мог поклясться. — С чего ты взял? Эд, с тобой все в порядке? Твой голос… — беспокойно начал перебирать слова Освальд. — Просто мне было плохо. Захотелось услышать твой голос, — бархатный тон Нигмы был непередаваемо осязаем. Брюнет словно ощущал вибрацию, которую бы чувствовал, коснись бы он шеи Нигмы в данный момент. — Я… Я очень рад тебя слышать. Я скучаю, — Освальд стеснялся говорить это по телефону, но уж слишком сильно скучал по Эду. Он сжался в комочек, обтянув себя мягкой теплой тканью и чуть ли не зарывшись под нее вместе с телефоном, скрывая от мира свои полные любви к Эдварду глаза. — Я тоже. Думаю, я приеду уже завтра, мне слишком плохо без тебя, — он точно опустил свои глаза в этот момент, Кобблпот знал это. Он понял, что если Эд приедет завтра, то просто не обнаружит его дома. К тому же, Нигма даже в пьяном состоянии способен раскусить его обман. — Завтра? Ты хотел остаться там на… — Больше не хочу, — холодно ответил Нигма. Этот грубый, бесчувственный голос редко, но все же мелькал сквозь уши Освальда, по-настоящему пугая его, причем с разных сторон. — Г-где ты сейчас? , — поинтересовался Кобблпот. Он услышал, как Эд сделал глоток. Это было явно что-то вредное для организма, который Нигма периодически старался беречь, но во время встреч с алкоголем, когда было по-настоящему паршиво шатен не жалел себя. — Я снял номер в отеле. Не хочу быть с ним. — С ним? Ты про отца? , — Освальд ощущал глупость своих вопросов, но продолжал их задавать. — Да. Освальд, я знаю, что это не телефонный разговор, но все же скажи… Это нормально, когда ты испытываешь огромную ярость…нет, ненависть к своему собственному отцу? , — Эдвард и правда не имел и толики сомнения в своих словах. — Эд, ты знаешь мой ответ, но вероятно у тебя есть на то причины, — Освальд бы с радостью обнял Нигму, погладил бы по темным волнистым локонам. — Когда я приеду, я расскажу тебе всё. Ты незаслуженно долго не получал ответы на свои вопросы, — Нигма шмыгнул носом. Кажется, он отставил бутылку. Скрип кровати заставил Освальда успокоиться, раз Эд был в постели. — Д-дорогой, меня не будет завтра, — брюнет решил пустить всё на самотёк. — Не будет? Ты куда-то уезжаешь? Ты не говорил мне… — Эд, обещаю, я расскажу тебе всё, но когда приеду. Меня не будет несколько дней, — преподнести информацию аккуратно не удалось. Эдвард немного поворчал, но свыкся с новостью. Освальд был уверен, что затрясет Нигму только завтра, когда он проснется и избавится от похмелья. — Я люблю тебя, Освальд, — лучшие слова, которые Кобблпот мог услышать на ночь глядя, хотя было уже фактически утро. — Я тоже очень тебя люблю, Эд, — едва заметно брюнет коснулся губами собственного телефона, он бы точно поцеловал его сейчас, не выпуская из объятий. — …Скажи это еще раз? , — чуть жалобно попросил Нигма. — Я очень люблю тебя.***
Нигма вернулся в Готэм следующим вечером. Едва таща себя на ногах, он скинул чемодан в коридоре квартиры и рухнул лицом в кровать. Не поднимаясь с постели он еле стянул с себя куртку и жилет. После, расстегнул зеленую узорчатую рубашку и узкий ремень. Тело соскользнуло вниз, он стоял на коленях, продолжая утыкаться носом в постель. Юноша подошел к зеркалу и осмотрел себя. — Хоть бы в полотенце завернул, кретин, — поморщился Эдвард, поглаживая свежие синяки на теле. Он привык терпеть побои от отца, которому часто сносило крышу. Беспочвенная ярость поглощала его с головой, он без причины мог накинуться на еще маленького Эдварда, но всегда умеючи, аккуратно. Нигму никогда и никто не видел с синяками, а какие-то легкие ссадины сводились на возраст, ведь все дети набивают шишки. Он с самого подросткового возраста не получал от отца никаких повреждений, тот не поднимал на него руку до последнего. Оставив думы на потом, он все же окончательно лишил себя одежды, перехватив сменные трусы и домашние штаны с майкой. Медленными шагами он добрался до душевой кабины, стараясь смыть с себя всю ту грязь, которой одарил его отец прошлым днем. — Мне придется ввести этот кабель на живую, после я введу обезболивающее, — предупредил Джеремайя, обрабатывая руку, которую отсек до локтя. Освальд ждал, пока пройдет эффект прошлого обезболивающего, держа в руках кляп, который скоро сожмет в своих зубах. Он старался не смотреть на то, как выглядит его рука. Он боялся увидеть тоже самое, что видел много лет назад, только от рук Джерома. Хваля всех богов, он радовался, что Джеремайя делает это с хирургической точностью и аккуратностью, фактически не доставляя никаких неудобств для Кобблпота. — Чувствуете? , — Джеремайя надавил на внутреннюю часть руки Кобблпота, отчего тот чуть не взвыл. Похоже, что эффект наконец прекратился. — Давайте, я помогу, — Валеска надел на Кобблпота кляп-трензель и положил его голову на бок. Ученый начал делать то, о чем говорил, а Освальд жмурился и стонал от боли. Стоны смешивались с верещанием, он ощущал, как горло раздиралось как полотенце под ним пропитывалось соленым потом, который стекал с его лба. — Терпение, осталось немного, — только голос Джеремайи доказывал Освальду, что он все еще живой. Укол, который сделал Джеремайя, был едва заметен на фоне адской пронзающей боли, которую он чувствовал. Он выдохнул и почувствовал, как начинает засыпать от усталости. — Мистер Кобблпот! Не спать, не смейте спать! Смотрите на меня, не спать! , — молодая рука повернула лицо Освальда в свою сторону. Его перчатки были покрыты кровью Освальда, ею же он испачкал и его лицо. Освальд кивнул и старался выровнять собственное дыхание. Несколько часов Освальд только на собственном желании жить держал себя в руках. Его мозг выдавал всяческие сюрпризы, от несносной истерики до разбивающей усталости от самого себя. Валеска с профессиональным терпением успокаивал Освальда, не отрываясь от работы. — Сейчас делаем маленький перерыв, а потом Вам будет легче, — улыбнулся Джеремайя, сделав глоток холодной воды. — Легче? Я умру? , — нервно захихикал Кобблпот. — Общая анестезия, — успокоил Освальда Валеска. Как и обещал, скоро Освальд и правда прикрыл глаза и со спокойной душой лишился чувств и сознания сразу.***
— Блять, Абернати! Не трогай меня! , — Нигма не успел даже зайти в особняк, как с порога на его ноги напал главный пингвин участка. Эдвард не придумал ничего лучше, чем забраться на стул. Трещание Абби было похоже на злорадный хохот, под апоконемент которого птица торжественно ушла к заднему входу во двор. — Быстро слез со стула! , — Ольга была прекрасной женщиной, но когда дело касалось уборки, на ее пути лучше не вставать. Дом был достаточно большой, но наличие Кобблпота и его «детей» создавало бардак из ничего, что несказанно не радовало Ольгу. — Извиняюсь, этот … Абби. Он опять на меня набросился, — оправдывался Нигма. Ольга добыла чистую тряпку и избавила стул от грязи, которую нанес Эд своей обувью. Весь вечер Эдвард помогал Ольге с избавлением вишни от косточек. Для отвлечения оба рассказывали разные смешные истории из своей жизни, что не ускоряло процесс, но хотя бы позволяло не замечать, как долго они этим занимаются. Нигма четко посчитал, что через его руки прошло сто пятьдесят шесть вишен. — Иди, умой руки, а то ненароком замараешься, — Ольга поблагодарила парнишку за помощь и ушла заниматься пирогом. Шатен держал кисти рук вверху, пока не добрался до раковины. Между пальцев засох вишневый сок, нужно было приложить усилие, чтоб его оттереть. — Эдди… —?! , — Эдвард словно услышал свой собственный голос, что его жутко напугало. Он часто задышал и схватился за вантуз, пытаясь понять, как им лучше воспользоваться в качестве оружия. — Кто здесь?! — грозно зарычал Нигма, вжавшись поясницей в раковину позади. На его крик прибежал только Абернати и выглянул из-за угла. — Это ты меня с ума сводишь? , — выдохнул Нигма и опустил свое оружие. Абернати осторожно зашел внутрь, неловко перебравшись через порог. Сейчас Эд вспомнил, что птицам строго настрого запрещено посещать ванные и туалетные комнаты, поэтому собрал всю смелость и обхватил Абернати руками. Альбинос тут же затрещал и начал щипки за пальцы Эдварда. Он отпустил птицу и плотно закрыл дверь в запрещенное для животного место. — Нигма… — голос оказался громче, но уже не казался ему таким похожим на собственный. Эд нахмурил брови и прибрал очки в карман, чтоб они перестали сползать с носа. Из-за угла начала выходить немного жутковатая тень, но Нигма успокоился, когда вместе с тенью вышел ее не менее жуткий владелец. — Эдди… — Виктор нарочно пугал Эда, еще и проводя по воздуху, создавая более мистичную атмосферу. Шатен бы послал бы его, но не мог. — Что надо?! , — рассердился Эдвард. Виктор засмеялся и подошел чуть ближе. — Ты еще более смешной, когда пугаешься, — гоготал Заас, заставляя Нигму чуть ли не врезаться в стену позади себя. — Я чего сказать пришел… У меня новости, а Пингвина дома нет… — Виктор очень загадочно смотрел на Эда, чуть ли не сжирая с ног до головы. Его лицо и тело не хранило ни единого волоска, от чего безумный взгляд переполнял тело дрожью и холодом. Из-под воротника рубашки выглядывали шрамы, что мужчина наносил раз за разом дополняя свой список жертв, или же, как он сам говорил — спасая «жалких зомби», делая им подарок. — Его не будет несколько дней, он же точно всех оповестил, — помотал головой Нигма, ведь это просто очевидно. К тому же, Пингвин бы не забыл дать пару десятков указаний Виктору на счет охраны дома, который для него в приоритете. Мимо коридора прошла Ольга, не обращая внимания на Зааса. Виктор проводил ее своей фирменной улыбкой. — Шикарная женщина, правда? , — ухмыльнулся мужчина, -…ладно, идем, нам надо побеседовать. Виктор и Эд ушли в гостиную, точнее, первый дошел до гостиной Нигма, а Виктор задержался возле входа в нору, встретив питомцев Освальда. Эд очень беспокоился, ведь Заас не стал бы тратить свое время на простую болтовню. Он бы заказал себе чего-то вкусного в охотничий домик недалеко в лесу и набивал брюхо в качества награды за свои старания. Безволосый киллер сел прямо напротив Эда, по дороге стянув с себя обувь и забравшись в кресло с ногами, сложившись в своеобразную версию позы лотоса. Несказанно удивительно было видеть настолько высокий уровень гибкости Виктора. Нигма нервно поправил волосы и развел ладошками, вопросительно глядя на гостя. — Приходили люди Бонса. Начали говорить об очень интересных новостях, которые им поступили, — Заас не моргая смотрел на Эдварда. Ему едва удавалось сдерживать мурашки, которых по телу пробегало больше и больше. На руках начали приподниматься волоски, из-за коротких рукавов домашней рубашки это было заметно. — А я тут причем? Я не работаю на Ос… На Пингвина так, как работаете Вы. Эти дела — не моя специализация, — пожал плечами Нигма, улавливая тему разговора, но желая быть неправым хотя бы сегодня. — Нет, Нигма, это дело очень касается тебя. Точнее, тебя и Пингвина, -Виктор закусил губу. Ему не нужно было продолжать, Эдвард прекрасно понимал, что рано или поздно это случится, скрывать такие вещи такому человеку было слишком сложно. — Мне-то все равно, с кем кто спит. Он хороший начальник, справедливо платит, истерит иногда, но с такой нервной работой я бы всех давно перестрелял и уехал отсюда, покрытый шрамами даже на голове, — продолжил Виктор, все же прекратив смущать Нигму своим пристальным взором. — Томми решил, что это причина для войны? , — усмехнулся Нигма. Каким бы дураком он не выглядел, понимание работы Пингвина у него было более, чем хорошее. — Он решил, что это причина для сомнений. Слухи есть слухи, но сам знаешь — в любой сплетне есть своя правда, — Виктор тяжело выдохнул и сложил руки перед собой, -…я ведь помочь хочу. — Помочь… Вы все помочь хотите, когда дело касается Вашей же задницы, — злился Нигма. Он не единожды сталкивался с конфликтами на почве гомофобии, но когда дело касается конфликта в мафиозной семье — это более серьезно. — Обижаешь, парень… — Виктор все же был предан тем словам, которые после себя когда-то оставил Дон Фальконе. Его указ — быть правой рукой Освальда и помогать ему, если будет необходимо всегда исполнялся с идеальной точностью, с такой же точностью Виктор защищал Кобблпота. — Поговори с ним, Эд. Ему стоит принять серьезное решение, потому что если же он будет отстаивать свои права в этом…деле, в чем я, если честно, не сомневаюсь, то действовать придется уже мне, — Виктору было за радость пополнить список своих жертв, к тому же, он не пылал большой любовью к людям Бонса, хотя это было взаимно. — Почему я должен верить в то, что ты будешь на его стороне, если конфликт случится? , — Эдвард никому не доверял, когда дело касалось раскрытия. Многие на его пути однажды говорили то же самое, что им абсолютно наплевать на его ориентацию, ведь собственно к ним самим Нигма не пристает, поэтому смысл наводить кипишь, но вот в конце все оказывались по сторону предателей и угнетателей. А в Готэме слово «угнетение» имеет более жестокую форму, не поддающуюся закону. — Нигма, ты реально меня оскорбляешь. Я верой и правдой служу Пингвину уже больше десяти лет, я никогда и ни за что не предам его, тем более по такому глупому поводу. Чужие видения о религии, политике и постели меня мало волнуют, — Виктор говорил чистую правду. Сойдясь на простой просьбе провести беседу, они распрощались. Эдвард блаженно выдохнул, киллер будто уничтожал кислород своим присутствием, заставляя шатена понемногу задыхаться.***
— Попробуйте еще раз, — Джеремайя продолжал проверку своего изобретения, которым Кобблпот пока что не совсем полноценно мог пользоваться. К тому же, на дворе была ночь, Пингвину даже после крепкого сна во время операции хотелось прикорнуть. Заразительно зевая, он продолжал следовать указаниям Валески, поднимая и опуская руку, сжимая и разжимая кулак, делая различные движения. Осечек не наблюдалось, но рыжеволосый ученый был дотошен. — Может, мы утром… — Нет, надо сейчас. Еще парочку тестов, а потом Вы отоспитесь, — настаивал Джеремайя. Через пол часа он и правда закончил делать различные тесты, после чего успокоил себя и владельца его детища. Пингвин принял лекарства, которые ему помогут с восстановлением и поспешил встретиться со сновидениями. Освальд чувствовал боль. Ему было тяжело лежать из-за ощущения инородных предметов в своем теле, его шею словно ломало, а самые верхние позвонки выли так, будто его позвоночник пару раз выдрали с корнем и вставили обратно. Радости не было предела, Освальд привык терпеть боль, к тому же, если она оправданна. Всё утро, пока Джеремайя делал необходимые анализы, брюнет трогал всё, что только мог, ощущая непрерывное счастье, что он чувствует все так же живо и натурально, как и левой рукой. Предыдущие протезы не располагали такими возможностями, а эта конечность по полному праву являлась его собственной, даже не смотря на выставленные на показ неживые внутренности предплечья и кисти. — Почему Вы так не хотите покрывать ее кожей? Это смотрелось бы натурально, — поинтересовался Джеремайя. — Это должно быть напоминанием о моем прошлом, — холодно ответил Кобблпот. Он видел в этом всём определенный урок, что ему не стоит всё делать в одиночку, а так же связываться с бездумными психами. Конечно, первое правило он нарушал с частой периодичностью. — Напоминанием для Вас или окружающих? — Для всех, — устало улыбнулся Освальд. *** Прошло еще пару дней. Нигма ни разу не созванивался с брюнетом. Эдвард всю ночь провел в Старом Готэме, заполняя досуг рабочими бумагами и решением проблем с погашением долгов, раздавая необходимые указания. Юноша подошел к экранам камер видеонаблюдения и, попивая кофе, следил за пустующими улицами. В один момент прямо к заднему входу подъехал черный авто, откуда вылез знакомый Нигме парень со светлой головой. Перекинув через плечо сумку, явно наполненную деньгами, он ринулся внутрь, оставив пару охранников снаружи. Один последовал внутрь, из соображений безопасности. Парень передал сумку одному из бугаев, который утащил сумку в глубь подземелья, скрывшись в своеобразных лабиринтах. Эдвард пожал руку Тарквину, который вроде бы и хотел покинуть данное место так же быстро, как и пришел сюда, но наличие друга привлекло его для общения. Оба скрылись в кабинете у Нигмы, последний запер дверь на ключ. Штеймель приземлился пятой точкой прямо на стол Эдварда и сунул свой все такой же любопытный нос в бумаги на углу. — Как дела? , — Нигма стянул блондина со стола и указал на стул напротив него. Штеймель кивнул и уселся на указанное ему место. Дела у парня были как всегда. Ничего нового, ничего необычного. Но что-то сказочно интенсивно интересовало Тарквина. Что-то, о чем он боялся спрашивать. — Да у меня-то неплохо, а ты как? , — неуверенно бормотал Штеймель. Парень утянул из конфетницы вафельную глазированную конфетку, внутри которых похрустывал миндаль, а тонкая оболочка была покрыта кокосовой стружкой. — Что ты хочешь мне сказать? Что все обсуждают меня и Пингвина? Что Восточное побережье может устроить стрельбище прямо посреди империи Освальда? Что даже твой бугай, который охраняет эту дрянную сумку, что понесли в хранилище, косился на меня, как на врага народа?! Это ты хотел сказать?! , — Тарквин забрался на стул вместе с ногами и едва удерживал равновесие. Нигма был в ярости, в его ореховых прелестных глазах, на которые Тарквин когда-то мог смотреть часами пылали адским огнем. Эдвард едва сдерживал свой пыл. — Э-эд… Тише, спокойнее… Я…да. Ты прав, я хотел про это спросить, но если тебе не очень комфортно… Тебе просто стоит успокоиться… — Комфортно?! Не-е-е-т, Тарквин… — Нигма подался вперед и наклонился прямо к Тарквину, его острый взгляд прошибал насквозь, Штеймель ощущал на всем своем теле огромный ожег, который наносит ему его бывший парень. Он выглядел по-иному, это был другой Эд, которого он никогда не видел и не желает видеть. — Я уничтожу их, Тарквин… — шепнул Нигма. — Эд, так! Прекрати, не нужно так все усложнять! Это ведь просто слухи и… — Прекрати ты, Тарквин. Если бы ты был зажат и постоянно думал только о том, что тебе нельзя сделать и сказать что-то лишнее — ты бы меня понял! Разве ты забыл, как принижали Тодда? Куда запихивали его голову… Забыл, как замяли дело о его изнасиловании?! Тоже мне, гомофобы, — усмехнулся Эдвард. Он не единожды наблюдал, как агрессивно себя могут вести такие люди, хотя тогда он был еще студентом. — Эд, ты прекрасно знаешь, что я состою в… — Ты ничего не делаешь!!! , — стукнул по столу Эд. За один миг вся жизнь Тарквина пронеслась перед глазами, он вдруг и позабыл, каким был Нигма, словно он всю свою жизнь наблюдал только такого грубого и холодного борца за собственные интересы. — Мне кажется, что ты перегибаешь палку. В конце концов, мы с тобой не далекие люди, а ты вот так… -да, он бы поставил Нигму на место, если бы мог, если бы хотел. Тарквину было страшно, впервые за все эти годы он дрогнул, наблюдая колоссальные изменения. Тяжелая работа или искренняя любовь к Пингвину, что бы это ни было, оно меняло Эдварда. Мягкий тон голоса парня привел Нигму в чувства и вернул с небес, или где он там был. Он извинился перед Тарквином и сделал тому чаю, для успокоения после собственных речей. — Пингвин знает? , — осторожно продолжил блондин. — Нет.***
Освальд чувствовал себя отлично. Джеремайя смог сделать свою работу так, как никто другой бы ни смог. Кобблпот был уверен, что знаменитый Хьюго Стрейндж принес много проблем не только из-за своей подлой сущности. Валеска выигрывал. Брюнет зашел в дом и тихонько прикрыл дверь, чтоб сделать сюрприз. Он слышал, как Ольга распевает песни в его спальне, меняя постельное белье. Тихими шагами он добрался до норы Абернати, что оказалось тотальной ошибкой. Птенцы слишком долго не видели любимого отца. Чуть заметив Кобблпота, они громко затрещали и побежали к брюнету. Мужчина уселся на пол, а позже просто лёг, пока пингвины осторожно пощипывали его шею и пиджак. Брюнет радостно смеялся и чесал их головы. Ощущения были идеально реалистичными, он чувствовал оперение птиц, словно это его родная конечность. Он был готов лежать вот так весь вечер, но, приподняв глаза, заметил Ольгу с подушками в руках. — Ольга! , — сиял Освальд, не отвлекаясь от пернатых друзей. Женщина закатила глаза, но все же улыбнулась. Дом оживал, когда его хозяин был в своих владениях. Пингвин приоделся в домашнюю одежду, его рука была обработана, а ближе к локтю была наложена небольшая перевязка, которую нужно будет снять только на следующее утро. Натянув на себя мягкий темный джемпер с едва заметными полосками, он выдохнул и осмотрел свою ногу, прежде чем натянуть штаны. Остается лишь пару недель, прежде чем его левая нога будет такой же «живой», как и правая рука. — Выглядит хорошо, — комментировала Ольга. Она оттопырила рукав джемпера Освальда и разглядывала обновку, с которой приехал Освальд. Брюнет невзирая на некоторые давящие ощущения, которые скоро должны были кончится, радовался, словно ребенок. Детским счастьем болела его голова, с лица не сползала острая, но такая яркая улыбка. Женщина приобняла хозяина дома и поспешила готовить ужин, ведь Нигма скоро тоже должен был вернуться, а Кобблпот ни за что не сядет трапезничать без него. Освальд полулежал на диване и щелкал каналы на телевизоре в углу. Криминальные хроники менялись простыми новостями, где общечеловеческих радостей было не так много. —…Тёмный Рыцарь, более известный как Бэтмен предотвратил побег знаменитого психопата Джерома Валески! Как сообщает директор… Брюнет грубо выключил телевизор и выдохнул, скинув пульт на пол. От упоминания безумца у Освальда перед глазами плыла картинка, а после дрожала, как во время землетрясения. Он не прекращал слышать у себя в голове его ядовитый хохот, который заразил половину города. Эта улыбка, эти полные огня глаза… — Освальд! , — Пингвин вытер лицо, по которому прокатилась легкая слеза от всех воспоминаний, которые накатывали. Брюнет вскочил с дивана и повернулся к родному голосу Эдварда. Длинная фигура быстрыми шагами обошла все препятствия, которые имелись в комнате, а после пара воссоединилась, сжав друг друга в крепких объятиях. Пингвину было немного больно, но это всего лишь немного. Он слишком много пережил, чтоб реагировать на такую мелочь. — Я так рад тебя видеть, — Нигма нежно целовал Освальда в обе щеки. Осторожно обхватывая лицо Кобблпота ладошками он сжал его щеки, после чего умилился физиономии, которая перед ним предстала. Кобблпот обнимал Нигму за талию и вырвал свое лицо из его хватки, уткнувшись носом в плечо Эда. Шатен почувствовал немного другую хватку на поясе, отчего чуть отошел от брюнета и взглянул на новенькую руку Освальда. С детским любопытством паренек оттянул рукав у Освальда, оголив руку почти до плеча. — Это же прекрасно! Боже, это идеальная работа! , — Эд приземлился пятой точкой на недавно согретый Освальдом диван, утянув брюнета за собой. Осторожно рассматривая кончики пальцев, он нащупывал различные датчики и всматривался вглубь. Он осторожно провел большим пальцем возле кисти, чем вызвал у Кобблпота…смех?! — Что смешного? Я такой забавный? , — смутился Нигма, скромно улыбаясь. Освальд ошарашено улыбался, не прикрывая рта. Он попросил сделать это снова и точно так же засмеялся, но уже вырвал руку из ладошек Эдварда. Он ощущал всё так, как мог бы с живой рукой, но большим шоком оказалась простая щекотка. То ли от перенапряжения, то ли от стрессовой ситуации в голове у Кобблпота, возле левого уха что-то сильно зачесалось. Возможно, это нормальная реакция. Брюнет подумал, что стоит спросить Джеремайю об этом явлении, когда будет возможность. Ужин прошел умиротворенно. Кобблпот снова заставлял Ольгу сесть за один стол с ним и Эдом, а домработница как всегда отмахнулась и ускакала по делам на второй этаж. Нигма занимал Освальда вопросами, кто именно сотворил это чудо, еще и за такой короткий срок, но брюнет настаивал на сохранности тайны только в его памяти и больше ни в чьей. Эдвард все же отлип от Кобблпота, оставив разгадывание данной загадки на более поздний период. — Есть какие-то новости? Я просил Виктора на случай какой-то проблемы передавать всё тебе, — Освальд аккуратно срезал тонкие куски мяса с рулета, не отрываясь от разглядывание Эдварда, чьего лица он слишком давно не видел. — Думаю, тебе стоит нормально покушать, а потом я все расскажу, — улыбнулся Эд, сдерживая накопившуюся злобу на окружающих. Брюнет заметил иной взгляд Эдварда, но послушался его совета, сначала покончив с мясным рулетом. После ужина оба ушли в сад, где с утра снова прошелся садовник. Идеальный порядок, что могло успокоить Эдварда еще больше? Кобблпот намерено увел парня туда, где живет идеал во плоти. Лучший анти-стресс. — У тебя беспокойный вид, что-то не так в Старом Готэме? , — Освальд имел свои рабочие догадки о каких-то мелких напастях, но он сомневался, что Виктор стал бы обращать на это внимание. Это же Виктор, без надобности он не двинется с места. Каждое слово Нигмы, которое передал ему Заас застревало внутри Кобблпота острым ножом. Это звучало слишком мерзко, чтоб просто откинуть, как мертвого комара с руки. — Тебя трогали?! , — Освальд как всегда слушал не ушами, а внутренностями, которые всегда все преувеличивали. Стоило Нигме только заикнуться про то, как на него косились местные увальни, Кобблпот уже продумывал стратегию нападения и мук каждого человечка, который хоть на йоту был похож на великана. — Нет, меня не трогали! Просто я понимаю, что это может коснуться твоей империи. У тебя уже появляются крысы, прямо перед носом, причем по такой… —…глупой причине. Освальд перерождался каждый раз, когда их с Эдвардом мысли сходились, как пара заранее подготовленных пазлов. Их одинаковость мышления возбуждала сознание и пугало сердце. Пингвин прекрасно понимал, кем является. — Не думай сейчас об этом, Освальд, — ласково шептал Нигма, поглаживая по холодной кисти Освальда. Тот момент, когда Эдвард не совсем мог понять, живая ли эта рука, ведь Пингвин часто был холодным. Лишь материал выдавал искусственность, но Эд осознавал, что Кобблпот наконец полноценно чувствует всё, чего касается, это несказанно радовало. — Я не могу не думать! Я понимал, на что иду, заводя отношения с мужчиной… Но… Как считаешь, кто был информатором? , — нахмурился брюнет. Эдвард догадывался, кто именно был этой языкастой крысой, чьи глаза всегда его напрягали, и в чьей адекватности он сомневается слишком сильно, не смотря на ее отсутствие у большей части готэмитов. — Как давно Артур работает на тебя? , — щурил глаза Эд, пока Кобблпот ткнул пальцем в небо и назвал случайную цифру, слегка приближенную к реальной. — Думаешь, Пенн способен на предательство? , — Освальд сложил перед собой руки, серьезно прикидывая, в какой момент он упустил предателя перед своим носом. — Я не доверяю ему. Последнее время ты редко заходишь в низы клуба, — сделал замечание Эдвард. Он сложил ногу на ногу, покачивая той, что находилась сверху. Освальд приподнял нос к верху и надул губы, надменно цокнув. Гордыни у Кобблпота было предостаточно, этого все же нельзя отнять. Его по-настоящему задели. — Я не хотел тебя обижать. Это факт, — уточнил Эд и принялся гладить нахмуренного Пингвина по плечам. Тот встрепенулся, как Абби после купания и поводил пальцем перед носом Эдварда. — Это было некрасиво, но зато честно, — Пингвин погладил щеку Эдварда, после чего тот улыбнулся. Сейчас брюнет словил себя на мысли, что Нигма словно не способен на ложь. Его болтливость открылась для брюнета с другой стороны, Нигма не так часто переводил темы, он мог недоговорить, но никогда не врал. — Завтра я займусь этим, — успокоился Освальд. Его ярость еще не проснулась, он был в романтичной среде рядом со СВОИМ Эдвардом Нигмой, за которого будет разрывать всем сердца. Эдвард никогда не понимал смысла «отметин» или порчи кожи во время занятия любым видом любви. Его привлекала некая спонтанность и неожиданность, но засосы и царапины Нигма не переносил, тем более, никогда не оставлял сам. Он ласкал шею Кобблпота, осторожно чмокал его тело, позволяя себе сжимать только слегка выступающую грудь, нередко акцентируя внимания на розовых и отчетливо выделяющихся сосках, выглядящие как мягкие бугорки-подушечки. Шатен периодически проверял руку Освальда, чтоб тот не делал лишних и резких движений, а так же просто наслаждался процессом. Кобблпот не переставал удивляться желанию Нигмы. Конечно, Освальд чувствовал себя немножко увереннее, невзирая на неспособность полноценно пользоваться рукой, пока не заживут раны. Всё же, он видел в себе уродца. Продолжал видеть. Пингвин украдкой разглядывал всё, что делает Эдвард, мотая на ус. Он запоминал каждое движение, каждую точку, дав себе обещание, что однажды по его сторону окажется сам Эд, который заслужил быть зацелованным и … в прочем, детали не так важны. Нигма понимал каждый выдох Освальда, его язык будто был знаком с его телом многие годы. Занимательно, но Кобблпот любил смотреть на Нигму, когда тот был занят заглатыванием его органа. Шатен редко прикрывал глаза или уводил их от лица Освальда, но когда это происходило, брюнет следил за движениями и ласками, медленно поглаживая по темным волосам. — Тебе нравится? , — Эдвард доводил брюнета до истерики такими вопросами. Брюнет никогда не отвечал, он просто отворачивал голову и хмурился, закусывая нижнюю губу. Шатен прибрал волосы наверх и закрепил их маленьким крабиком. Стоило парню отдалиться от члена Пингвина, тот одним махом укрыл себя пледом, а после полностью забрался под него, оставив в стороне только заживающую руку. — О-осва-альд, — закатил глаза Нигма, чуть хихикнув. Мужчина заворчал прямо в ткань, Эдвард четко слышал что-то на подобие тех русских ругательных слов, которые иногда слышал от Ольги. — Эд? , — высунул голову Кобблпот. — М? , — Эд потянулся за салфетками в верхнем ящике прикроватного столика понимая, что дальше точно ничего не будет. Брюнет чем-то занял свою голову и решил поискать ответа у Эдварда. Брюнет сел поудобнее и подпер спину подушками, расположившись поудобнее. Нигма сел чуть ближе и надел очки. — У тебя кто-то до меня был? — Никогда не понимал, зачем задавать вопрос, если знаешь на него ответ, — Эд выглядел спокойным, даже умиротворенным, словно этот вопрос не имел для него значения, хотя по факту Нигма ожидал этого момента. — И… Ну… Если бы я тебя спросил про… — Спрашивай меня обо всем, о чем только хочешь, Оззи, — улыбался Эд. — Ты бы был таким же спокойным, если бы у меня были бывшие? , — недоверчиво спросил Освальд. — Наконец ты признался, — широко улыбнулся Нигма, поглаживая указательным пальцем обнаженное плечо Освальда. Тот резко дернулся и прикрыл ладошкой широко раскрытый рот. — Мне не важно, что было раньше. Сейчас есть только мы и никто другой, — едва осязаемый поцелуй успокоил Пингвина, но не придал уверенности. Освальд видел в своей пустой личной жизни только помеху и повод для насмешек, издевок. — Думаю, мои вопросы будут звучать очень глупо, — нервно засмеялся Освальд. Эд повторил свои слова и уселся напротив Пингвина, ожидая тех самых вопросов. Брюнет пытался собрать разбросанные по черепной коробке мозги в кучу и уцепиться хотя бы за одну мысль. — Трое?! , — Пингвин подавился собственной слюной, он не ожидал услышать такую цифру, да вообще любую цифру, отличную от «один». — Ну если учитывать всё, что происходило, то да, трое, — пожал плечами Нигма. Освальд только хлопал ресницами. — То есть у тебя. Было. Трое. Мужчин?! , — собственничество Пингвина полыхало в сердце, прожигая другие внутренние органы. — Именно, — кивнул Эдвард. — Ты мне скажи, — истерично продолжил Пингвин, — …когда у тебя случился первый раз?! — На первом курсе. — Ты что, заготовил ответы?! Ты так спокоен, я не… — Освальд! Ты спрашиваешь — я отвечаю. Ничего лишнего, — настоял Эдвард. Вести разговор на повышенных тонах он не желал, к тому же, когда дело касается таких вещей. — Да. Ты прав, извини, — отдышался Освальд, -…твой первый опыт. Каким он был? — Мне посчастливилось, что мой первый раз был с опытным мужчиной… — Эдвард рассказывал обо всем подетально, как познакомились, как решили встречаться, что их отношения основывались лишь на постели, никто не имел претензий, даже разошлись они на дружеской ноте, у партнера Эдварда появилась настоящая вторая половина. Нигма даже слышал, что они обменялись кольцами и завели себе ребенка, чему Эдвард несказанно рад. — Ты был с ним ради постели? , — разочарованный голос, взгляд устремлялся вглубь зрачков Нигмы. — Он был единственным, кто проявил ко мне уважение. Он был добр, никогда не бранил, был умен, не лгал. Я не чувствовал к нему ничего такого, чтоб назвать его своим парнем, но… Мне было девятнадцать лет, я хотел секса. Он не просто помог мне усмирить юношеский пыл, но и многому научил, — Эдвард выдохнул и поинтересовался, возможно Кобблпоту хватит на сегодня историй. У того же буквально дергалось нижнее веко у правого глаза. Он щелкал челюстью и прикусывал щеку изнутри. Пингвин незамедлительно начал спрашивать про имена и остальные подробности, но Эдварда было невозможно пошатнуть в его решении. Он бы и Тарквину никогда не раскрыл имена бывших, если бы тот сам их не знал и не наблюдал происходящее. К слову, Штеймель и Нигма в свое время тоже заимели такой договор — не раскрывать имена друг друга при последующих отношениях. За окном уже светлело. Эдвард и Освальд не выглядели сонными, адреналин кипел что у Кобблпота, чей шок слышала даже Ольга, а уж Эдвард едва сдерживался, чтоб не тряхануть брюнета, дабы тот охладил свой пыл. Кобблпот сжался в комочек, не опуская поднятый вверх нос. Пингвин хотел знать всё, но при получении ответов его настроение падало так же быстро, как и нечто другое при несколько других вещах, к которым Нигма успел пристрастить Пингвина. — Лаборант, антрополог и сокурсник… — медленно повторил брюнет, загибая механические пальцы. Эд уложил его на спину и улегся рядом, нашептывая сладкие для ушей слова, успокаивая любимого. Освальд приобнял Нигму одной рукой, почувствовав себя чуточку лучше. — Давай сегодня никуда не пойдем. Нам можно, — улыбнулся Пингвин и чмокнул Нигму в лоб — Мне надо будет уехать, у меня сеанс, — Пингвин попытался позлиться, но тяжесть в голове, да и век не позволяла. Шатен дождался, пока Пингвин уснет, а после покинул спальню и направился на поиски крепкого кофе. Ольга молча сверила парню бодрящий тело напиток. Предложив завтрак и получив тактичный отказ, она уселась перед попивающим кофе Нигмой, устало глядя в сонные глаза. — Мешали спать? , — смущенно спросил Эдвард и поджал губы. — Чуть-чуть. Что там у вас случилось? , — гувернантка имела право знать хотя бы часть того, что произошло. Юноша попытался кратко выложить свои мысли, но слегка путался, поэтому процесс замедлился. Женщина прекрасно все понимала даже не смотря на хаотичность воспроизводимых Нигмой слов. — Насколько я знала, он хотел поговорить про Ваши с родителями отношения. Каким образом всё перешло в… это? , — подняла брови Ольга. Эдвард слегка подавился. Она прекрасно понимала, из чего и почему могло случиться то, что случилось. К тому же, Эд при всем желании быть откровенным с Освальдом не хотел говорить про родителей. Он просто хотел быть с Кобблпотом. — Скажи, вы уже…? , — фактически прямой вопрос заставил Нигму забыть про кофе. Он достаточно быстро проснулся, а когда услышал трещание Абби за углом, то взбодрился окончательно. — Нет, ничего не было. Тут уже смотря, про что спрашивать, — Эд смотрел прямо в арку, ожидая своего главного врага этого дома. Абби, похоже, тоже был немного сонный, поэтому не обратил внимания на напуганного Нигму, который закинул ноги на стул, на котором сидел, чтоб не получить нагоняй. За окном послышался шум машины. Красные кончики на парике Фиш Муни ярко выделялись на темном фоне. Эдвард подскочил к зеркалу и сам себя напугал импровизированным гнездом на голове, которое еле-еле держалось благодаря заколке. Хотя бы халат был затянут крепко. Ольга уже успела открыть Фиш дверь. Муни могла приезжать сюда, Пингвин позволял это, даже ей просто хотелось отдохнуть в его саду. Это происходило редко, но все же имело место быть. — Ольга, а где Освальд? Я звонила ему, но он не отвечает, — мелодичный голосок Фиш всегда завораживал и очаровывал. Баронесса взглянула на наводящего марафет Эдварда и окликнула его по имени. Ольга же молча прошла к спальне Пингвина, чтоб попытаться его разбудить. — Ты и так красивый, не к чему так вымучивать себя, — ухмылялась Муни. Нигма выронил из рук крем, которым замазывал образовывающиеся синяки под глазами. Слишком много ночей он проводил в беспорядочном полудреме, если вообще имел счастье прикрыть глаза. — Э… М-мистер Пингвин сейчас спит. У него выдалась немного тяжелая ночь, — оправдывался Эд. Фиш похлопала Нигму по плечу и прошла в гостиную. Эдвард прошел вслед за ней. В окне он заметил фигуру Зааса и его девушек. Каждый гость, даже если он близок к Кобблпоту, всегда сопровождался конвоем Виктора. На всякий случай. Он стоял напротив восседавшей в кресле Фиш, сжимая свисающий пояс. — Садись, я не кусаюсь. — Не поймите меня неправильно, но мало верится, — отметил Нигма. Садится он не был намерен, их с Фиш статусы были слишком разные. — Да уж. Освальд конечно любитель поспать, но похоже кое-кто выжал из него всё, что было, — хитрила Фиш, заставив Эда покраснеть. Его уши не были прикрыты волосами, поэтому их румянец был заметен точно так же. — Нет… Да… Не…я… — Эдвард мечтал соврать. Его горло сдавливалось при каждой попытке замять всё, что он хотел бы скрыть, хотя бы из уважения к Пингвину. Хотя он понимал, что эти попытки выглядят жалкими. Фиш тихо зацокала, явно не радуясь попытке вранья и продолжила. — Насколько я знаю, ты в курсе, что происходит на Вос… — Знаю. Кровь, кишки и всё из-за извечно деградирующего общества, которое при виде чего-то иного начинает плеваться кислотой, — холодел Нигма. Его грубый и хриповатый голос менял его внешний вид, Фиш не показывала этого, но достаточно впечатлилась данным изменениям. — Фиш, у меня ужасное настроение. Если кому-то надо что-то вспороть — всё к Заасу, — бурчал Кобблпот, едва держа себя на ноге и трости. Эдвард позабыл обо всех своих мыслях последних минут и подхватил Пингвина, облегчив положение. Фиш наслаждалась тем, что наблюдала. — У тебя обновка? Тебя поэтому не было? , — обратила внимание Муни, пока Эд придерживал Пингвина. Тот уселся в кресло напротив своей напарницы, а шатен тихонько убежал на второй этаж, стараясь не мешать. Пингвин гордо улыбался и потирал глаза, чтоб получше видеть восхищенные взгляды подруги. — Ты ведь просто так бы не приехала. Что случилось? , — Пингвин сложил перед собой руки. — Я взяла на себя смелость пригласить всех в твой особняк после четырех часов, — Муни вытащила аккуратно сложенную афишу, сделанную явно не профессионалом. Освальд взял в руки кусок бумаги и принялся вчитываться. Слова были невнятны, а вот собственный образ, измазанный радужными оттенками, да и просто на просто лишенный одежды он узнал сразу. Грубо сморщившись он взглянул на Фиш. Женщина развела руками, безмолвно подтвердив то, что необходимо провести собрание. То были злость, возмущение и обида. —…И кто этот ваятель? , -еле выдавил улыбку Пингвин. — Люди Бонса, кто же еще. Принялись развешивать вот такие плакатики, — она выхватила бумагу из его рук, чтоб тот просто не порвал ее в клочья.***
Ольга приготовила дом к приему. Все уже сидели за главным столом, ожидая Пингвина и Фиш Муни. Абернати и его малыш были крепко закрыты в своей норе, чтоб ничей любопытный нос не сунулся к ним. Нигма уже давно вернулся с сеанса и прятался в своей комнате по просьбе Пингвина не вылезать в процессе собрания. Освальд не хотел, чтоб его любовь видела то, что может произойти. Нигма не был доволен таким раскладом. Его интересовал вид Освальда перед людьми, которые преклоняются перед его фигурой. Тем более, это только по слухам и множествам статей Пингвин известен своей жестокостью, никто не знает истины. Кроме Джима Гордона, вероятно. — Томми, ты же понимаешь, что это по твою душу нас тут всех собрали? , — Лесли сидела среди всех и сердито смотрела прямо в глаза Бонса. Тот лишь нагло хохотнул ей в лицо и ткнул в нос. — Не суй свой нос, Лесли. Тебя никто не тронул только из уважения к Фиш. Хотя, ее время тоже когда-нибудь придет, — мужчина сложил руки перед собой и чуть откинулся назад. Все шикнули в его сторону, но тому похоже и правда скормили всю смелость, что хранилась в импровизированном хранилище. — Бонс, ты идиот. Ты же понимаешь, что объявлять войну Пингвину — это самоубийство? , — никто не спешил идти вслед за Бонсом, может быть они не питали счастья быть сошками пернатого мафиози, но Освальд внушал страх и уважение одновременно, как и Фиш. — Дамы и господа! Добрый день! , — артистично вошел Пингвин. Фиш молча села за стол, чуть пододвинув стул, где рядом с ней должен сидеть Освальд. Проведя небольшой отвлеченный разговор по общей ситуации в их империи, Пингвин не отводил глаз от Томми. Бандит хамил на каждом слове, испытывая терпение каждого в этом помещении. — Мы ведь семья, правда? , — Освальд прошелся по всем взглядом и остановился на Фиш, чья ухмылка продолжала расти. Она медленно закивала и положительно ответила. — Конечно, семья. Вот только похоже кому-то хочется порушить все наши семейные устои, — женщина положила руки на стол и медленно застучала длинными ногтями. — При всем уважении, мисс Муни, но это не мы разрушаем традиции, — скользко намекнул Томми. Пока продолжался обмен «вежливостью» и «ласковыми» словами, Эдвард тихо спустился к Ольге. Женщина сидела и зашивала пиджак Виктора. Сам владелец сидел в уголке и поглаживал молоденькую девчушку по голове. Ее рот был замотан, но всхлипы были слышны достаточно сильно. В гостиной был шум, юную леди никто и никогда бы не услышал. — Что тут происходит? , — поинтересовался Нигма. — Виктору порезали пиджак, — как всегда без эмоционально ответила Ольга. — Я не про это. Кто эта девушка? — Это любовница Томми. Молоденькая красавица Кристал, — Заас пугал и без того напуганную девушку. Нигма нечасто являлся зрителем таких действий. Уселся неподалеку и вглядывался в полные слез глаза маленькой девочки. Эдвард прикидывал, сколько лет этой девчушке. Едва ли ей есть двадцать лет. Есть же? — Сколько ей лет? , — все же спросил Нигма. — Через пару месяцев будет восемнадцать, — ответил Виктор. Такая молодая, а скоро лишится жизни. Пингвин точно не оставит ее в живых, даже если она просто повод для наказания Томми. Даже если он испугается и решит, что все его ошибки могут быть покрыты его собственной смертью — ни за что. Освальд убьет ее на глазах у Бонса. Скорее всего, это будет очень не скоро. А иначе Томми не будет мучаться так долго, как хотелось бы. Виктор стирал с ее щек слезы с помощью бледно-розового платочка. Раздался звонок. Веселая музыка звучала от телефона Виктора. Тот поспешил ответить. — Алло?.. Да… Понял, — мужчина положил трубку и продолжил поглаживать юную голову Кристал. — Что-то случилось? , — поинтересовался Нигма. Он заметил легкую усмешку на губах киллера. — Лишний раз убедились, что Бонс — идиот. Его людей только что пришили в Айсберге. Земля им пухом, — Виктор громко дышал. Он наклонил голову и разделял светлые волосы, создавая ровный идеальный пробор. В зале был слышан только голос Бонса. Он верещал, как ненормальный, оскорбляя Кобблпота и продолжая принижать его достоинство в попытках достучаться до других. Эдвард стиснул зубы. Тихими шагами он дошел до прохода в зал и сунул любопытный нос в щелку меж дверьми. Идеальный ракурс. — Я не собираюсь работать на того, кто трахается с мужиками! Гребаный петух, — Освальд был словно каменный. Он даже не открывал рта, а лишь с каким-то наслаждением наблюдал за потенциальной жертвой и слушал. Вслушивался в каждое слово. — Ты жалок, Пингвин. Всегда был жалок! Где же, интересно, твой парень? Может ты прямо при нас его жахнешь посильнее?! , — он громко хохотал и стучал по столу. — Так часто об этом говорит, будто это у него такие проблемы, — шепнул под нос Нигма, устраиваясь поудобнее. Пингвин громко стукнул обеими руками по столу, а после засучил рукава, обнажив обе руки, как живую и родную, так и новую. — Всегда поражали такие комментарии. Столько страсти в твоих глазах, когда ты говоришь об этом, — хмурился Пингвин. Томми расценил это, как оскорбление, выдавив из себя еще пару десятков гомофобных высказываний. Не наблюдая на лице Освальда ни одной дрожащей мимической мышцы, Бонс впервые за последнее время задумался о правильности своих действий. — Ты сотрудничаешь с полицией, ты позоришь всю нашу Семью! Долбанный маменькин сынок, которому похоже так не хватает знатного траха посреди ночи! , — Пингвин сдался. Когда дело касалось семьи и близких, брюнет выдерживал…никогда. Месть наступала незамедлительно, к тому же, Томми убил себя уже тогда, когда только подумал о том, что говорит сейчас. — Ты поплатишься за каждое произнесенное своим грязным ртом слово. А пока что я бы хотел познакомить моих дорогих … коллег с одной особой, — по щелчку Пингвина Виктор ввел с другой стороны зала эту самую девчонку. Ольга стукнула Нигму по плечу и предложила уйти попить чаю. — Пингвин увезет их. Ты все равно ничего не увидишь, — комментировала женщина. — Увезет? Куда? — В доки. Мистер Заас сказал, что эту девчушку ждет Африканское ожерелье. — Черт, — опустил глаза Эдвард. Жуткое наказание, которое предполагается для Томми в первую очередь коснется его девушки. Ее тело просто расплавится, словно резина,-…а что будет с Томми? — Когда Кристал умрет, Пингвин сам убьет Томми. Никто не знает, как именно. Это же Освальд, — пожала плечами домработница. Как она и сказала, очень скоро вся мафия отправилась в доки. Все сели по машинам и поехали вслед за Кобблпотом, который перехватил зонтик из подставки прямо на пороге. Эдвард не осмелился оказаться на пути у такого Пингвина. Особняк был под охраной людей Виктора и Бутча. По периметру была слежка, ситуация имела знатный накал. Ольга прибиралась в зале, где успели избить Томми перед тем, как повязать и утащить в машину. Эдвард сидел за столом прямо на том месте, где сидел Пингвин. Буквально сливаясь с тем, что произошло почти час назад, он заново воспроизводил все слова, которыми плевался Томми. От напряжения Эд ощутил, как заболели синяки, которые Освальд так и не увидел, чему Нигма был невероятно рад. Не зря он откладывал разговор о родных настолько далеко, насколько мог. Пингвин вернулся поздно вечером. Эдвард помогал Ольге с ужином, пока Кобблпот намывал свое тело в ванной. Нигма подобрал упавшую мимо корзины с грязным бельем рубашку. Белые манжеты были в крови и слюне, а так же чуть-чуть надорваны. Видимо, она нарочно брошена мимо, этой одежде пора бы на мусорку. Позже, во время ужина Пингвин просветил Эдварда в то, что же так испортило ему одежду. — Мой зонт теперь покоится в его горле, Эдвард. Никто бы не простил сказанное им, — Освальд взял Нигму за подбородок. — Больше я не намерен скрываться, Эд. А если кому-то это не понравится, обещаю, я засуну что-то другое и… возможно, куда-то еще, — скрепив обещание поцелуем, он продолжил ужинать, пока Нигма пытался разобраться в своих чувствах после такого кровавого дня.