Прощай

      ``Давай скажем друг другу «Прощай».`` Я не смогу ответить, если меня спросят, когда я впустила тебя в своё сердце, потому, что мне кажется, что ты с первого его стука, был частью бьющегося органа. Но я смогу ответить, в какой именно момент, ты разломал его, растоптал окровавленные куски и зашагал в противоположную сторону от меня. Я помню твои глаза, потому, что именно эти шоколадные омуты, зажгли во мне пламя первой любви, безответной любви… В них плескалась жизнь, искры скрытого безумия так и манили, в школьных коридорах, в пыльных кабинетах, особенно яркими они казались во время уроков физкультуры, когда ты уверенно преодолевал расстояние от середины спортивного зала, до заветной корзины с изношенной тканевой сеткой. Почему, после каждого попадания в корзину, ты смотрел на меня? Что ты хотел сказать «такими» глазами? Я совсем не понимала тебя. Ты искусно управлял моими чувствами, иначе как объяснить, то, что я, человек абсолютно равнодушный ко всему, начала чувствовать внутри бушующий океан сметяния и гнева, каждый раз когда ты улыбался ей, смотрел на неё приторно сладостным взглядом и помогал ей нести портфель возвращаясь домой? Ты не видел, как я ломалась, как выбегала за ворота школы изо всех, растирая по бледным щекам, непрошенные позорные слёзы. Я принесла в жертву, свою гордость тебе, мои слёзы-моя вина, моя любовь-твоя вина. Разве я могла признаться тебе? Каким способом, я смогла бы выразить всё, что чувствую по отношению к тебе? Ты был первым, во всём и всегда. Любимым всеми. Ты был идеалом. Белоснежная и теплая улыбка пышных губ, могла растопить любое сердце, открыть любую дверь. Темная кожа, шоколадные глаза, высокий, стройный, сильный и независимый. Как кто-то может винить меня, что застывшие на много лет замки моего сердца, рухнули? Не вини меня, ношу вины, я возложила на тебя. Прости меня, потому, что я никогда не смогу простить тебя… Боже мой, сколько преград мы прошли вместе! Ты так далеко, недоступный, холодный, отвергающий, но всегда живущий в ударах глупого сердца. Ты научил меня, что любить, не всегда значит быть вместе, что ненавидеть, не всегда значит, отказаться. Ты научил меня глотать горечь реальности, окутывая теплыми объятиями в самых смелых мечтах. Нет! Не придумали таких слов, чтобы описать всю палитру моих чувств к тебе, мне только и остаётся, что чувствовать этот бескрайний океан боли, навсегда…       Это был обычный день занятий в школе. Настроение в тот день на нуле, с самого утра, но после третьего урока, немного поговорила с подругой и стало легче. Никто не знал, не мог знать, я достаточно хорошо скрывала это, ты не должен был узнать. Но ты узнал… И поступил со мной именно так, как я всегда боялась. Я помню каждый момент, каждую деталь, каждую мелочь. Солнечные лучи, сквозь большие стекла окон, перемена после четвертого урока, почти пустой класс, середина второго ряда. Сижу и читаю конспект. Ты заходишь медленной вальяжной походкой, все мышцы в моём теле сжимаются, чувствую исходящую опасность от тебя. Я знаю, ты, что-то задумал. Ведь никто не читал то, что скрывается в твоих глазах лучше, чем я. Еще один мой секрет. О котором я никому не расскажу. Внимательно провожаю тебя взглядом, когда ты метнув в мою сторону хитрый взгляд, ухмыляешься и идёшь к доске. Какое-то железобетонное осознание беды, сваливается на меня как только ты берёшь в руки мел и смотришь мне прямо в глаза. Уже чувствую, как пересохло горло, а руки похолодели. Разворачиваешься к доске, к этому времени, класс уже полон. Замечаю сбоку твою любимую одноклассницу Йери, которая с интересом наблюдает за твоими действиями. «Я люблю тебя, Сыльги» — аккуратным почерком выводишь ты и формируешь вокруг этих слов, сердечко. За пределами сердца, подпись — «Твой Сехун». Я уже понимаю, что происходит, но мне сложно в это поверить. Вокруг слышатся смешки одноклассников. Чувствую себя в каком-то незримом вакууме, внутрь не проникает не единой ясной мысли, только одно осознание, бьётся в груди, выталкивая сердце наружу. «Он всё узнал». Узнал и пришёл унизить меня, поставить на место, указать, что я пустое место, которое не смеет даже думать о нём. В горле невыносимо першит, но я держусь. Только не здесь и сейчас, только не перед ними. — Что это? — резкий грубый тон с моей стороны, ему не нравится. — Ты давно мне нравишься, Сыльги. Я даже не могу вспомнить, в какой именно момент полюбил тебя. Ты такая красивая, невероятная! Будь моей девушкой — умоляющим тоном просит он, преодолев расстояние между нами и схватив за руку. Понимаю, что это ехидство на сто процентов, но смотря в глубину его глаз, теряюсь. Он хватает меня за руки и сильно сжимает их, нависая надо мной. — Такой реакции, ты ждала от меня?! О чём ты вообще думала, когда влюблялась в меня?! Ты только посмотри на себя, думаешь, такая как ты, стоит моего внимания?! Ты же пришибнутая на всю черепушку! — ядовито выплюнул он мне в лицо. В этот момент, я почувствовала, что во мне, что-то треснуло, а потом просто разломалось на куски, тупыми концами, врезаясь в моё сердце. Я, не особый случай, между нами нет особой связи. Я всё себе придумала. ВСЁ. Даже то, что видела до сих пор в твоих глазах, потому, что сейчас, ты смотришь на меня с презрением и жалостью. Это ранит сильнее всего. Я тебя придумала, настоящий О Сехун, именно такой, самовлюбленный, безжалостный, жалкий трус и ублюдок. Я была не права, когда видела надежду в глубине карих глаз.       Грубо вырываю свои руки и толкаю его в сторону. По щекам, без моей воли, текут горькие слезы, несмелыми, крупными каплями. — Не трогай меня! Что за чушь ты несёшь?! Откуда ты это взял?! Я не влюблена в тебя! И никогда не влюблюсь в такого, как ты, потому, что такая мразь, не заслуживает даже жалости, не то, что любви! — мой собственный голос, напоминает шипение змеи, во мне столько желчи и яда в этот момент, что я нахожу в себе силы усмехнуться и вскинуть голову. Он щурится, я знаю, ему больно это слышать, но он низачто не позволит узнать кому-то о своих чувствах. А мне, мне достаточно только взглянуть в эти глаза. Странно, правда?! Мы не были друзьями, мы не общались и не виделись вне стен школы, более того, мы ссорились и препирались с поводом и без, друг с другом, но несмотря на это, я могла понять всё, что он хочет сказать, просто заглянув в его глаза. Сердце бьётся в испуганном ритме, чувствую, что еще немного и я потеряю сознание. Боль невыносимая. Разочарование сильное, чувство предательства пульсирует в висках. Как он узнал?! Кто сказал?! Кто заметил?! Неужели он видел мой альбом?! Нет! Исключено! Тогда как?! Оглушительный звонок разрезал тишину между нами, в класс зашёл учитель и всем пришлось сесть на свои места, с большой неохотой, ведь прервали такое шоу. За меня никто не заступился, не сказал мне пару добрых слов, не улыбнулся, не поддержал. В тот момент, я ясно осознала, что значит «изгой», «одиночка». С того момента, прошло восемь лет. Восемь долгих лет одиночества и холода. Как бы я не старалась быть сильной, как бы не старалась склеить своё разбитое сердце, ничего не получалось. Но я почувствовала, что устала. Устала ненавидеть и любить, отвергать всеми силами и ждать. В этой истории любви никогда не было НАС, были только я и он. Отдельно. Никогда не вместе. И чтобы понять это и начать делать маленькие шаги вперёд, в моей застывшей жизни, на том моменте, мне потребовалось восемь лет борьбы, с собственным сердцем. И даже то, что он внезапно появился в моей жизни спустя столько лет и смотрит на меня всё тем же особенным взглядом, в коридорах нашего офиса, тоже ничего не значит. Потому, что я уже переболела, уже остыла, уже другая, не его. Стоя у стола, в своём кабинете, чувствую, как меня хватают сначала за руку, а потом притягивают к себе. Сковывают руки на талии и прижимаются губами к виску. Улыбаюсь, чувствуя знакомый аромат парфюма и нежные прикосновения. Прижимаюсь к груди стоящего сзади молодого человека и закрываю глаза. Как тепло и уютно. — Ты опоздал — упрекаю я. — Ты такая красивая — слышу шёпот у самого уха и покрываюсь мурашками. Соскучилась. Поворачиваюсь к нему лицом, в кольце рук, улыбаюсь, искренне и тепло. — Ты прощён — шепчу я и касаюсь красивых пухлых губ. Он как всегда аккуратен и нежен, медленно кладёт свои ладони на мои щеки и втягивает в ленивый поцелуй с привкусом кофе. Плавлюсь, хватаясь за воротник его белоснежной рубашки, требуя большего. Он осторожно кладёт меня на стол и углубляет поцелуй. Проводит руками по спине вниз, мягко кусает губу и улыбается в поцелуй, услышав мой несдержанный стон. — Ради этого стоило отменить конференцию и прилететь из Пекина в Сеул — тихо произносит он, сжимая мои бедра. — Я соскучилась — признаюсь я, и прижимаюсь к нему ближе, хотя казалось бы, куда ближе. — Что с тобой? Вроде сегодня не мой день рождения, от тебя такие признания идут — посмеивается он, целуя меня в щеку. — Чжан Исин, ты несправедлив ко мне! Я ведь не какая-нибудь снежная королева — возмущаюсь я, и сажая его на стул, присаживаюсь на его колени. — Ты отказываешь мне в предложении руки и сердца, уже в третий раз, и кто к кому несправедлив?! — поднимает он бровь. Такой красивый и родной. Чжан Исин, молодой человек, с которым мы познакомились три года назад, на учебной практике, в Пекине, который сначала стал для меня лучшим другом и близким человеком, признавшийся мне в своих чувствах, полгода назад. Сначала я приняла это признание очень отрицательно, кричала и обвиняла его в предательстве нашей дружбы, просила уйти и исчезнуть из моей жизни навсегда, но он не ушёл, не исчез, не отступил и в конце концов, я сдалась, ведь спустя столько лет, снова начала чувствовать биение собственного сердца. Просто Исин, исцелил моё сердце, теперь я снова чувствую себя живой и счастливой, больше, чем когда-либо. Аккуратно ладонью убираю темную челку с его лба и прислоняюсь своим. — А кто сказал, что я и в третий раз отказываю?! — тихо спрашиваю я. — Что? — еле шевелит он губами и смотрит на меня во все глаза. Я смеюсь и обнимаю его. Мы выходим из моего кабинета и направляемся к дверям лифта. Исин до сих пор не пришедший в себя после моих слов, еле тащится за моей спиной. Секретарша провожает нас завистливым взглядом и осматривает Исина с ног до головы. Какого чёрта он сегодня такой красивый?! Хватаю его за руку и он останавливает меня у дверей лифта, смотря мне в глаза, спрашивает: — Сыльги, пожалуйста, не шути на эту тему. Скажи мне честно, что значат твои слова? Двери лифта открываются и я нос в нос, сталкиваюсь со своим прошлым, снова. — Добрый день, Сыльги — здоровается со мной, заместитель нашего директора, О Сехун. Внутри шевелится какое-то раздражение, я игнорирую стоящего передо мной, брюнета в деловом костюме, с улыбкой на лице и затягиваю Исина в лифт. Исин замечает изменения в моём настроении и принимает всё, на свой счёт. — Извини, я обещаю больше не спрашивать об этом, только не расстраивайся — просит Исин и прикасается к моей щеке. Смотрю в его честные и грустные глаза и понимаю, что больше не могу сдерживаться. Крепко обнимаю его. Стоящий в двух метрах от нас Сехун, с интересом, наблюдает за нами. Чувствуя, что начинаю закипать. Какого чёрта он снова появился в моей жизни?! Сехун ухмыляется, встречаясь взглядом со мной. Мне хочется стереть эту ценичную ухмылку с его лица, но я мысленно приказываю себе не реагировать на этого человека и сосредоточится на собственных чувствах. Что я чувствую?! Вот они, стоят передо мной, два человека, прошлое и настоящее. Исин гладит меня по спине и целует в макушку. Чувствую себя в полной защищенности, чувствуя, как волна горячей нежности разливается во мне, создавая спазмы внизу живота, неосознанно тянусь к шее Исина и целую ее. Он дёргается от моего прикосновения и сжимает мое запястье. — Не делай так — хрипит он и я чувствую, что перешла черту. Шея — чувствительная зона Исина, я иногда забываю об этом. Слышу как кто-то прочищает горло и открываю глаза. Встречаюсь взглядом с прошлым и понимаю, что пора отпустить. Да, я была одержима этим человеком, я болела им и я никогда не смогу его забыть, забыть ту боль, что он причинил мне, но ради себя, ради своего счастья, я должна его отпустить. Трудно, но правильно. Он никогда не был влюблён в меня, никогда не давал мне надежд, никогда не пытался ответить мне взаимностью, он всегда, честно ненавидел и презирал меня. Это я, сама себя обманула, поверила сама себе, теперь, я сама, должна с этим покончить и изменить свою жизнь. Так страшно. Так страшно, что кажется, провалится сквозь железный пол лифта и разбиться, будет гораздо лучше, чем встретиться с реальностью. Двери лифта открываются, Сехун выходит на своём этаже, провожая меня непонятным взглядом, но прежде чем двери лифта закроются, еле заметно улыбается. Чувствую, как тяжёлый камень с громким треском сваливается с моей грудной клетки. Вдыхаю побольше воздуха и закрываю глаза, цепляясь руками за плечи любимого человека. Да, любимого. Исин, научил меня, что значит, любить по-настоящему. — Исин, давай поженимся — прошу я, утыкаясь носом в его шею. Чувствую, как он замирает, даже дышать перестаёт. Прижимаюсь к нему крепче, боюсь смотреть в лицо. — Ты уверена? — слышу его дрожащий голос. Наконец решаюсь взглянуть на него и заглянув в глаза, чувствую в них столько нежности, что сердце совершает кульбит и катится вниз к желудку. — Да! — уверенно отвечаю я и чуть не задыхаюсь, когда на меня налетают со страстным и горячим поцелуем. Успеваю нажать на STOP, прежде чем двери лифта откроются и наша личная жизнь станет достоянием общественности. Даже если встретимся снова, давай скажем друг другу "прощай".