Правильное решение

Когда он открывает глаза, то в голову молниеносно ударяет острая боль, отчего и без того темная комната становится еще чернее, однако Ворон старается игнорировать подступающее головокружение и отчасти тошноту и поднимается на ноги. Ступни в тяжелых сапогах ноют от усталости, боль пульсирует вверх по венам и спешит забраться в самое сердце, как можно глубже, чтобы пронзить смертью еще молодое тело. Но Джон уже был мертв и знает, что после жизни один лишь мрак — ему нечего бояться. Парень — нет, уже мужчина, судя по тому, что он пережил, накидывает на себя такую же темную одежду, окончательно сливаясь со своими покоями. Он осматривается по сторонам и какое-то время просто стоит у кровати, позволяя зрению снова приобрести краски, которых в этом помещении так мало, что хочется выть, и, когда темнота во взгляде отступает, спешит выйти на воздух. На улице его уже ждет измученный Призрак, он привык сторожить Джона везде, куда бы он ни последовал, даже если это далеко за полночь. Шерсть когда-то белоснежного лютоволка давно посерела, но во взгляде такая же крепкая преданность своему хозяину, человеку, который тоже сперва был никем, как и белый лютоволк среди своих собратьев как белая ворона, простым незаконнорожденным бастардом, а после вознесся до последнего потомка Драконов, мужчины, чье имя будет пронесено через множество поколений, песни о котором будут литься не только по северному ветру, но достигнут и южан. Так и зверь, повидавший и стойко вынесший не одну тяжелую битву, продолжает верно стоять на ногах, без одного уха, царапанный метками мертвых, — сейчас является живым знаменем дома Старков. Ведь бывший бастард Эддарда Старка — Джон Сноу — настоящий и законнорожденный сын дракона Рейгара Таргариена и лютоволчицы Лианны Старк — соединил в себе песнь льда и пламени. Он тот, в ком смешались стойкая храбрость, отвага и честь северян и стремительные пламенные порывы, окутанные решительностью Таргариенов. — Не спится? — На балконе высокого замка появляется тонкая женская фигура, ее легкое платье нежно-серого цвета лоснится на южном ветру, а длинные темные волосы перекатываются на спине, на них еще виден след высокой тугой прически, которая подобает леди, но которая была расплетена перед сном. — На юге не моя погода. — На удивление легко шутит Джон, мельком бросая взгляд на девушку, чья бледная кожа сейчас светится отблеском полной луны. Она так же не спит ночами, думается Сноу, однако имени он спросить не решается даже на их третью ночную встречу. — Трудно смириться с драконьей сущностью? — Девушка кладет ладони на грубый выступ балкона, под руками ощущается слой пыли и серого песка старого камня. Он кивает, соглашаясь. — Трудно принять правильное решение. — Ты и есть правильное решение, Первый Своего Имени. — Она легко улыбается, произнося эти, как казалось Джону, злополучные слова, и в мужской груди щемит. Он смотрит на нее и понимает, что она, возможно, права. Сноу всегда возглавлял какие ни было войска, всегда шел впереди, занося первый удар. За ним последовали даже Одичалые, когда он был братом Ночного Дозора. Джон долго думает над словами темноволосой девушки, а после, когда решается поделиться с ней еще одним ночным откровением, то не находит ее нигде. Незнакомка снова бесследно испаряется, но если первые две встречи они просто молчали и наблюдали за ночным небом, то сейчас они вели диалог, который Сноу хотел продолжить. Мужчина давно не говорил по душам, к тому же, Джон так и не спросил, откуда она знает о нем как об Эйгоне Таргариене. Он поворачивается вокруг и хмурится, а после глядит на выступ и замечает отпечатки только своих больших ладоней. Джон Сноу скорбит. Он прослеживает грустную параллель своих возлюбленных, что обе умерли на его руках. Из-за этого он не спит по ночам. И если с потерей Игритт Джону удалось свыкнуться, то собственноручное убийство Дейнерис Таргариен Сноу простить себе не может — он любил ее, он страстно хотел ее, несмотря на то, что она являлась ему родной теткой. Он любил ее.

***

— Ваше величество. — Кланяется Джону Тирион Ланнистер, когда мужчина шагает в совещательный зал. Сноу морщится от слов своего десницы, слыша такое величавое и пафосное обращение в свой адрес. Он был избран королем сразу после смерти Дейнерис, и именно полумуж настоял на выборе бастарда, рассказав всем историю тайного брака Лианны и Рейгара. — Серый Червь? — Уже покинул Королевскую Гавань и спешит в свой дом. — Отвечает королю десница, все еще ощущая легкую гордость за то, что именно он подтолкнул Сноу к престолу. Тирион видел в нем сильного и истинного правителя Семи королевств, человека чести, коим был его дядя — Лорд Эддард Старк. Джон Сноу не мог никогда представить себя, сидящего на Железном Троне и управляющего семью королевствами. Однако именно сейчас он медленной, даже немного неуверенной поступью направляется прямо к нему, тому самому заветному трону, из-за которого было пролито так много крови разными поколениями знатных родов. Каждый стремился занять Железный Трон. Но не Джон Сноу.

***

— Откуда, вы говорите, она прибыла? — С интересом переспрашивает король, рассматривая с балкона темноволосую девушку, что кажется ему отчасти знакомой, он хмурится, стараясь тщательно разглядеть ее черты лица с такого расстояния. Она что-то увлеченно рассказывает в беседке Сансе среди густого плюща, что скрывает леди от яркого южного солнца. — С Севера, ваше величество, — повторяет Тирион, наблюдая за быстро сменяющимися эмоциями последнего Таргариена. Он никогда не понимал, почему преимущественным настроением Джона было именно серьезное выражение лица и вечно хмурый лоб. Сноу внимательно разглядывал незнакомку до того, как поймал ее взгляд светлых карих глаз, таких пронзительных, что ему удалось уловить их блеск, и что-то снова защемило в мужской груди.

***

— Ваше величество, — на балконе покоев короля появляется молодая девушка, чьи волосы были уложены на манер северянки, а платье не было насыщено разнообразной вышивкой из позолота, которая бы демонстрировала происхождение и состояние леди, что сразу приглянулось королю, — Вы хотели меня видеть? — Сколько времени вы уже пребываете в Королевской Гавани? — Джон решает не отвечать на риторический вопрос, повернувшись к вошедшей и оперевшись широкими ладонями о пыльный выступ балкона. Он принимается рассматривать незнакомку, сравнивая ее с той, кто приходил к нему уже третью ночь подряд. — Прибыла сегодня утром. Мое имя Айлин Мормонт, дочь Джораха Мормонта, последняя своего имени. — Девушка смотрит прямо, не сводя глаз с Короля. Джон засомневался. Леди Лианна Мормонт была последней своего дома, единственной известной всем Мормонт. Мужчина нахмурился и отвел взгляд. — Дом Мормонтов еще не угас, мой король. Отец до побега был женат, но он не знал о моем существовании, когда покинул мою мать. Я прибыла сюда, как только узнала о Вашем избрании, чтобы преклониться перед Королем Севера. Дом Мормонтов был знаменосцем дома Старков, а я чту традиции. — Манера речи и чувство собственного достоинства подсказывают Сноу о погибшей от руки вихта-великана Лианна Мормонт, что почему-то заставляет Короля коротко улыбнуться и снова бросить взгляд на свою гостью. — Я рад, что ваш дом не угас и будет процветать, пока вы будете его леди. — Он снова смотрит в глаза стоящей перед ним девушки, а в груди снова щемит. Боль в ногах все также плавно перетекает по венам, стремясь наверх, отчего дыхание иногда срывается. Король кивает головой, будто бы одобряя желание присягнуть последней Мормонт, как вдруг слышит крик дракона, что стремительно пролетает над Королевской Гаванью. Вернулся, пронеслось в голове Джона, и он снова вспомнил о Дейнерис. Айлин Мормонт, девушка, смутно слышавшая о драконах только в старых сказках своей сиделки, затаивает дыхание и вытягивается вся как струна. Девушка не привыкла показывать свой страх перед другими, она была горда и упряма, однако карие глаза, в которые сейчас смотрел Джон, указали ему на правду. Мужчина протягивает руку леди и слабо, даже немного вымученно улыбается, когда Айлин принимает его ладонь, а после ступает ближе к балкону и касается рукой пыльного серого выступа, стараясь заглянуть дальше, чтобы рассмотреть величественного дракона. Теперь в ее глазах отражается восхищение и неподдельный интерес к древнему существу, символу дома Таргариенов. Однако она смогла отвести взгляд, желая поблагодарить короля за такую возможность взглянуть на дракона, но когда ее глаза снова встречаются с глазами Джона, Айлин лишь скромно улыбается, чувствуя, как мужчина против своей воли крепче сжимает женскую ладонь. Позади них раздается легкий прохладный ветер, доносящийся из покоев короля, девушка оборачивается, а Джон про себя замечает, что теперь на выступе имеется след не только его широких рук. — Ты и есть правильное решение, мой мальчик. Это и есть твое правильное решение. — Повторила слова ночная незнакомка, принесенная северным ветром, в лице которой Эйгон Таргариен узнал свою мать, Лианну Старк.