***
"Сказать или не сказать?" Азирафаэль стал за собой подмечать, что он сильно волнуется за своего друга. Что ему нравится смотреть на него. Что ему очень хочется его обнять, когда Кроули злится, расстроен или тоскует, чтобы утешить своего демона. Но он не может, поставив строгую рамку ещё давно. — Мы не друзья. Мы ангел и демон. У нас нет ничего общего. Ты мне даже не нравишься! — Нра-а-а-авлюсь. И Кроули был абсолютно прав. До несостоявшегося Армагеддона Азирафаэль отмахивался от этих мыслей, думая, не сколько о том, что им грозит за такую связь, сколько о том, взаимны ли его чувства. И если первого можно было как-то избежать, то второе висело над ангелом дамокловым мечом. Он прекрасно понимал, что нельзя заставить кого-то почувствовать что-то вроде любви к себе. Да и ему втолковывали, что демоны потеряли способность любить в тот же момент, как обзавелись связью с адским Пламенем. То есть сразу после своего Падения. "Даже если и так, даже если он меня будет презирать за это, даже если возненавидит... пускай!" Азирафаэль не был так сильно уверен, что демоны абсолютно разучились любить. Он верил, что они остались ангелами глубоко внутри. Во всяком случае, так он думал о Кроули. — Я потерял своего лучшего друга. — Жаль это слышать. "Сегодня или никогда" Азирафаэль хотел, чтобы Кроули о его чувствах не догадывался, а точно знал. Чтобы быть честным. Чем бы это ни обернулось.***
Чёрная Бентли со льющимися оттуда звуками песни Меркьюри притормозила рядом с ним. Азирафаэль привычно сел на место рядом с Кроули, попутно оглядывая его и подмечая, что сегодня он выглядит и смотрит (даже через солнцезащитные очки это ощущалось) по-особенному. — Поехали, ангел, — с этими словами Кроули с такой силой нажал на педаль газа, что Азирафаэль опасался, как бы его нога не проломила дно автомобиля. Надо было начать разговор, только вот оба не знали, о чём поговорить. Точнее, знали, но признаваться в любви в такой обстановке никто из них не хотел. Can anybody find me somebody to love? — Кроули, Бога ради, помедленнее! Ты ведь можешь кого-то сбить! — Азирафаэль пытался убедить демона ездить хотя бы в центре города помедленнее, но всегда безуспешно. — Ангел, я никогда не делаю злодеяний больше, чем мне говорят. Не волнуйся, — он перевёл взгляд на Азирафаэля, — никого я не собью. Очень скоро они добрались до ресторана. Выйдя из машины, ангел вздохнул полной грудью, радуясь, что они никого не сбили, и что очень скоро он будет в своём любимом заведении вместе с самым дорогим ему существом. Кроули же наслаждался видом наслаждающегося ангела. Также демон позволил себе поухаживать за ангелом, выдвинув для него стул и заставив тем самым Азирафаэля краснеть. Они заказали блинчики и белое вино, и, к удивлению ангела, Кроули взял себе десерт, хотя обычно лишь пил алкоголь. Всякий раз, когда они ели вместе, Кроули наблюдал за ним, находя его в который раз милым. Всякий раз, когда Азирафаэль чувствовал, что Кроули на него смотрит, он не подавал виду, но внутри у него отчего-то все приятно сжималось. После окончания трапезы, когда Азирафаэль промокнул салфеткой губы, Кроули спросил его: — Прогуляемся? — Конечно, ведь такая прекрасная погода. — Ангел улыбнулся. Погода была действительно прекрасной. Стоял тёплый, ясный, удивительный летний вечер, когда можно долго бродить по улице, прикрыв глаза, и наслаждаться ласковым солнцем и неспешностью своей прогулки, оторвавшись от быстрого жизненного водоворота. Они долго ходили по улочкам старой части города, иногда молча, иногда вспоминая, где и в какие передряги они попадали в том или ином районе Лондона. Оба, гуляя вот так, забывали обо всём. Забывали, что собираются сказать друг другу, забывали, что их могут увидеть другие ангелы или демоны, забывали, что вообще кто-то, кроме них, существует в этом мире. Были лишь извилистые улочки, лёгкий ветерок и двое существ, искренне наслаждавшихся временем, посвящённым друг другу. Стемнело. Оба приняли негласное решение вернуться к Бентли, оставленной не так давно около ресторана. Азирафаэль спросил: — Куда дальше? Кроули задумался. Обычно после ресторана они шли в парк Св. Джеймса, а потом в букинистический магазин, но сегодня... Сегодня, Кроули подумал, должно быть что-то необычное и, может быть, особенное. — Поехали ко мне. Азирафаэль нечасто бывал в гостях у демона, он больше любил сам приглашать Кроули к себе, в уютную светлую лавку. Но его также осенила мысль, что сегодня должно быть что-то другое. — Только пообещай, что не будешь кричать на растения. — Ты же знаешь, что демоны часто нарушают обещания, — Кроули ухмыльнулся, а Азирафаэль, в свою очередь, тихонько засмеялся. — но ради тебя постараюсь этого не делать. Один день.***
Состояние приятной и сладкой полудрёмы у Кроули сохранялось ровно до того момента, пока он не припарковал свою Бентли, предварительно проводив ангела в свою гостиную. Только когда он выключил приёмник, из которого играло «Love of my life», Кроули вспомнил, зачем он привёз Азирафаэля в свою квартиру. Сегодня или никогда Он поднялся в комнату, где был ангел. Азирафаэль сидел, положив руки на колени и выпрямив спину. Ему тоже было волнительно. — Азирафаэль... Кроули начал было говорить, но замер, не в силах продолжить. "Не умею я в чувствах объясняться." Он мысленно усмехнулся. "Всё-таки Падение даёт о себе знать." Азирафаэль это видел. Видел, что Кроули собирается сказать ему кое-что важное, но не знал, что. И решил действовать со всей присущей ему добротой. — Кроули... Скажи, что не даёт тебе покоя. Если это касается меня, — ангел нервно сглотнул, — то просто скажи, я в любом случае пойму. Если это про... твоих или моих, тоже говори, мы придумаем выход... Кроули всё ещё выглядел потерянным и неуверенным. И это он, Кроули, любимчик Преисподней, всегда уверенный и равнодушный в своих соднцезащитных очках! Азирафаэлю подчас становилось жутко, когда Кроули выглядел так. И он продолжил. — Скажи хоть что-нибудь, Кроули, — сказал ангел мягким, просящим, чуть ли не умоляющим тоном, — пожалуйста. Вдруг Кроули резко подошел к нему вплотную, сел рядом и начал говорить нетвёрдым голосом. — Ангел, скажи мне... Чисто теоретически... Смог бы ты полюбить кого-то? Скажем, — с каждым словом его голос крепчал, но не повышался. — того, кого вообще полюбить невозможно. "Ты мерзкий, грязный трус. Вместо того, чтобы признаться самому, устраиваешь какой-то цирк, который скоро перейдёт в допрос." Кроули знал, что это было не лучшим началом разговора, но отступать некуда. Азирафаэль смутился. Он никак не ожидал такого вопроса, хоть и мог на него ответить. Конечно, мог, да он уже полюбил, но не был готов до этого сказать. А теперь понял, что тянуть дальше бессмысленно. — Думаю, да. — сказал он неожиданно тихим и трогательным голосом, взирая на Кроули всей голубизной, как бы иронично это ни звучало, своих глаз. — Даже такого, как я?***
Ночь после неудавшегося Армагеддона. Они уже сидели в автобусе и ехали в Лондон. Внезапно Азирафаэль вскинул голову, чем обратил на себя внимание Кроули, и, задыхаясь от волнения, спросил: — Кроули, пожар, про который ты говорил... Всё разрушено? «Пророчества Агнессы» это единственная уцелевшая книга? Демон поднял на него глаза. Воспоминания о том, что он чувствовал, когда ворвался в пылающий магазин и не нашёл там Азирафаэля, чуть не захлестнули его, но он удержался, увидев перед собой вполне реального ангела. — Думаю, да. Знаешь, по-моему огонь не пощадил и твою комнату за лавкой, так что... может останешься всё-таки у меня? А завтра восстановим твой магазинчик. Как тебе предложение, ангел? Азирафаэль широко улыбнулся, его даже не смутили первые предложения Кроули про сожжённые книги и помещение. — О, пожалуй. Ангелам и демонам ведь не нужно спать, но сейчас, после всего случившегося, я очень хочу поддаться человеческой слабости и завалиться под одеяло, и проспать до самого утра. Кроули улыбнулся. Перспектива оставить у себя на ночь самое дорогое существо очень его обрадовала. Как хорошо, что в тот вечер автобус проследовал по маршруту, не включающему в себя улицу с букинистическим магазином, и как хорошо, что они не вспомнили про силу Адама, ведь тот после недоапокалипсиса одной мыслью всё восстановил. Тогда был тоже отличный вечер. Они приехали к его дому и поднялись в квартиру. Кроули уступил свою кровать ангелу, хотя тот отчаянно сопротивлялся, говоря, что и на узком диване в гостиной спать будет удобно, но демон не слушал. И тогда, очень неожиданно, у Кроули появилось желание заснуть рядом с Азирафаэлем. Хотя совсем неожиданным это нельзя было назвать, ибо уже шесть тысяч лет у Кроули было сильное желание обвить, обнять, поцеловать, защитить, затащить ангела и многое, многое другое, но он не позволял себе нарушать дистанцию и границы чужого личного пространства. Поэтому, когда Азирафаэль заснул, Кроули тихонько вошёл в комнату и уставился на своего мирно сопящего ангела. Так он смотрел час или два, пока не присел на пол и не положил голову рядом с его рукой. Сколько у них есть времени? Он знал, что ни одна из сторон не оставит их сразу в покое. Но он не догадывался, что они хотят с ними сделать, и уж тем более не знал, как спасти Азирафаэля. Одно Кроули знал точно. Если рядом с ним будет его ангел, то он пойдет против всего Ада, Рая, и Сатаны со Всемогущей, если понадобится. И хотя Кроули отчаянно сопротивлялся слабостям своего физического тела, но усталость от последней особенно беспокойной недели дала о себе знать. Вскоре он заснул, будучи уверенным, что утром они вместе что-нибудь придумают.***
"Просто скажи это. Сейчас же." — Да, — уже прошептал ангел, не веря своим ушам и глазам. Тогда был один из тех редких моментов, когда глаза Кроули могли кому угодно показаться не неживими, ядовитыми и злыми, а простыми, тёплыми и излучающими доброту и нежность. И хотя Азирафаэль всегда видел в этих глазах будто там скапливаются солнечные лучи, которые и греют, и сияют, сейчас взгляд демона стал совсем особенным. — Ангел, я хотел, чтобы ты знал, — было видно, что слова давались нелегко, демон не привык изъясняться вот так открыто. — в общем, после всего, что мы вместе пережили, я... очень привязался к тебе. — тут он заметил, что сидит слишком близко к Азирафаэлю, положив свою руку поверх его, а другой рукой касаясь его щеки, положив локоть на спинку дивана. Его лицо находилось в нескольких сантиметрах от лица ангела, и последний смотрел то в глаза Кроули, то на его губы. — То есть, я хотел сказать... что... — Я люблю тебя, Кроули. — прошептал Азирафаэль. Никогда раньше он не перебивал собеседника, но сейчас почувствовал, что это необходимо. — Любил с нашей первой встречи. И буду любить до скончания времён. — он отвёл взгляд. И в ту же секунду почувствовал чужие губы на своих. Сначала он от удивления широко распахнул глаза, но, спустя несколько мгновений, он их прикрыл и подался вперёд. Он обнял его, руками гладя лопатки. От Азирафаэля исходило какое-то "материнское" тепло, такое приятное, что Кроули хотел лишь подольше сохранить этот момент, полностью обвить ангела и не отпускать никогда. Азирафаэль водил рукой по волосам демона. Другой рукой он вытирал ему слёзы. И чувствовал, что Кроули счастлив, по-настоящему счастлив сейчас рядом с ним. Поцелуй они закончили давно, но объятия расцеплять не хотели. Так и просидели бы несколько дней, если бы Азирафаэль не спросил: — Это можно считать взаимностью? — Ты делал вид, что френдзонил меня шесть тысяч лет. И сейчас умудрился задать такой вопрос. — Кроули усмехнулся. — Ты неисправим, ангел. — Как и ты. Может быть, поэтому мы и полюбили друг друга? Кроули снова усмехнулся и уткнулся носом в волосы Азирафаэля. — Вполне может быть, — прошелестел он. Эту ночь они провели вместе. Не в том смысле, в каком это выражение понимают люди, нет, они лежали рядом на большой кровати Кроули то обнимаясь, то целуясь, иногда разговаривая, иногда молча, но ни на секунду не разжимали руки.***
С тех пор эти три слова стали личной панацеей Кроули. Всякий раз, когда он был раздражен или впадал в уныние, Азирафаэль подходил к нему, обнимал и шептал на ухо заветное: — Я люблю тебя. И тогда демону мгновенно становилось лучше. После этого он обычно нежно целовал ангела и прижимал к себе сильнее. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Особенно сильно эта фраза помогала Кроули забыть о кошмарах.***
Как бы Кроули ни отмахивался и ни отшучивался, его Падение было самой больной темой, которая при любом упоминании отдавалась ноющей болью в груди, там, где у людей должно быть сердце. Также надо заметить, что Кроули, по своей змеиной натуре, иногда впадал в длительные спячки, но не по сезонам, а в моменты полного или почти полного истощения сил. И конечно же, ему снились весьма красочные сны, которые и сравнивать с человеческими не стоит, так как демоны и ангелы воспринимают гораздо больше, чем люди. Да, иногда ему снилось что-нибудь безобидно смешное, вроде Хастура, пытающегося сожрать муху на шапочке Вельзевул, иногда даже очень приятное, например, как он вытаскивает Азирафаэля из очередной передряги или даже наоборот, но очень частым сюжетом его снов было Падение. Он снова и снова чувствовал ту разрывающую на части боль, чувствовал, как постепенно вырывают две пары крыльев, а оставшуюся по одному перышку выдергивают и втыкают новые чёрные жёсткие перья. Чувствовал, как теряет связь с Ней и как лишается большей силы серафима. Слышал, как он сам кричит в агонии. Видел, как падает с Небес под землю, и как остальные ангелы, видя это, не могут, да и не хотят помочь. Потом он видел и чувствовал, как обычная змея, Божья тварь, укусила его в каждый из глаз, чувствовал всю эту боль и не мог пошевелиться, оставаясь лежать сломанной куклой. В такие моменты Кроули выл, метался, плакал, пока в конце концов не просыпался, обнаруживая лёгкое жжение там, где начинали расти крылья. После этого он обычно долго лежал, не в силах снова заснуть, пока не шёл на кухню, чтобы налить себе чего покрепче, а потом вырубался и спал без сновидений. Нет, пожалуй Падение было не самой больной темой. Пал и пал, времени назад не воротишь, обратно в Рай не примут. С этим он ещё как-то мог жить. Но иногда ему снилось, что Азирафаэль смеётся над ним, когда тот говорит, что любит ангела. Снилось, что он оттолкнул Кроули, говоря, как он отвратителен ему, что херувим отверг демона вместе с его чувствами. И хотя умом Кроули понимал, что на самом деле Азирафаэль так грубо никогда не скажет, когда ему всё это снилось, то голос разума бледнел и мерк по сравнению с громким голосом ангела, кричащем, что между ними и дружбы быть не может. — Мне казалось, ты хорошо ко мне относишься. — Кроули, ну не будь ты таким наивным. Я же ангел, мне положено любить всех и вся, хотя в твоём случае я лишь делал вид, чтобы ты ничего не натворил зря. Кроули действительно до конца не знал, что же творится в душе Азирафаэля, и ему очень не хотелось услышать в реальности то, что он слышал в худших кошмарах. Но задать вопрос в лоб он долго не решался, а по-другому развеять сомнения не представлялось возможным.***
Демон снова впал в спячку. На сей раз он уютно разместился в комнате Азирафаэля за магазином, на широком кресле. Ангел снял с него ботинки и пиджак, заботливо укрыл его пледом, повесил табличку «закрыто» на входе и сел рядом, взяв в руки очередную книгу. Вдруг Кроули замотал головой, заметался, стал бормотать что-то непонятное. Азирафаэль тут же подошел к нему и взял за руку, крепко сжав её.***
В этот раз было гораздо хуже. Обрывки воспоминаний Падения смешивались с возможными отказами ангела. Кроули будто рвало на части изнутри, и он не в силах был издать ни звука. — Так тебе надо. Мерзкий демон — отныне твоё имя, — надменно говорил Азирафаэль. Несмотря на то, что Кроули уже начал падать вниз, лицо ангела еще мелькало перед ним, на секунду замирая прямо перед глазами. — Ты же не думал, что я смогу когда-нибудь тебя полюбить? Ты и не заслуживаешь любви теперь, грязный предатель Всевышней. Кроули продолжал падать, теряя слёзы и ангельские перья. Голос Азирафаэля был для него набатом.***
— П-п-пожалуйста... Азирафаэль... Демон был словно в горячке. Он бредил, жар не спадал. Ангел не представлял, как ему помочь, кроме как разбудить и успокоить. — Да, милый, я здесь. Азирафаэль нежно взял демона за затылок, приподнимая голову и устраивая поудобнее. Также он сильнее сжал его руку, заставляя проснуться. Кроули моментально распахнул глаза. Видя перед собой настоящего, любящего, своего ангела, демон позволил слезе скатиться по щеке, но уже начал приходить в чувства. Всё хорошо. Он рядом. Это позади. — Кроули, дорогой мой, как же ты меня напугал сейчас! — Азирафаэль выглядел, да и был встревоженным. О кошмарах Кроули он знал давно, даже видел, как он спит в таких случаях, но сейчас демон выл, метался и плакал сильнее обычного. — Скажи, что... Ангел не успел договорить, так как Кроули резко поднялся, притянул к себе ангела и с жаром приложился к его губам. После продолжительного поцелуя Кроули лег головой на колени Азирафаэля и наконец сказал: — Сейчас было вдвойне ужасно. Ты представляешь, два моих худших сна объединились и слились в один большой кошмар. Чёрт, я бы оторвал руки руки тому демону, кто придумал такое! Ангел гладил его по волосам, успокаивая и успокаиваясь сам. — Два? Милый, ты же говорил, что в самых страшных снах ты видишь своё... ну ты понял. А второе? Кроули действительно не говорил Азирафаэлю, что этот сюжет существует и является самым уязвимым местом в "сердце" демона. Но сейчас, подумал он, пора уже сказать. — Знаешь, ангел, что может быть для меня гораздо хуже, чем изгнание из Рая? — горько и тихо произнёс Кроули. — Н-нет. Что же тебя так напугало, милый мой? Слыша это, демон с облегчением полностью вернулся к реальности. Его любят здесь. Искренне, всей душой, таким, какой он есть. Это был лишь сон. Сейчас всё хорошо. — Твой отказ, ангел. Азирафаэль вздохнул. — Ты же знаешь, я люблю тебя. И любил с момента первой встречи. Милый мой, поверь, у меня было шесть тысяч лет, чтобы разобраться в себе, и вот что я скажу: я люблю тебя. Полностью и безоговорочно. Кроули взглянул на него, преисполненного той самой любви, и прошептал: — И я тебя тоже. Спустя какое-то время, когда они всё ещё так сидели, Кроули вдруг произнёс: — Ангел, а не мог бы ты... повторить свои слова, но в укороченном варианте? Азирафаэль тепло улыбнулся. — Конечно. Я люблю тебя, Кроули. Демон от удовольствия прикрыл глаза. Потом всё же открыл и сказал: — А ещё раз? — Я люблю тебя. — А ещё один разок? — Я люблю тебя. — Скажи это снова. — Я люблю тебя. — Всё ещё? — Кроули, я тебя люблю. И мой ответ не изменится, по крайней мере, ближайшие шесть тысяч лет, хочешь ты этого или нет. Кроули тепло улыбнулся, как он улыбался только для Азирафаэля, и потянулся к нему, чтобы снова поцеловать.***
Относительно спокойно они жили не так уж долго — всего лишь шестьсот человеческих лет. За это время они успели объездить все страны, побывать на альфе Центавра, попробовать блюда кухонь всего мира, вырастить Адама достойным человеком, но... как же этого всего было мало. Хотелось ещё пожить друг для друга, иногда чисто для галочки выполняя поручения Ада или Рая, надеясь, что они ни о чём не догадываются. А вот в последнем они заблуждались ох как сильно!***
Лорд Вельзевул прибыла на место встречи с архангелом Гавриилом через пару секунд после того, как прочла полученную от него записку. Поскольку лорд Вельзевул не особо понимала, зачем так часто — раз в десять лет, подумать только! — менять одежду, и уж тем более, зачем как-то её сочетать, она решила не заморачиваться с внешним видом, поэтому на Земле была в классических чёрных брюках, серой футболке и кедах. Этот наряд мог любому показаться более чем нелепым, но на физическом теле Вельзевул он смотрелся как-то приятно. Во всяком случае, так утверждал архангел, который в свою очередь, как всегда появился в одном из своих светлых строгих костюмов. Убедившись, что никто на них не смотрит, Вельзевул позволила Гавриилу поцеловать себя в щёку, после чего спросила: — Что такого срочного произошло, что ты решил меня сдёрнуть посреди рабочего дня? Архангел убрал ей выбившуюся прядь за ухо, любуясь. — Что-то затевается. Я чувствую это, да и все ангелы тоже. — Неужели это... — Исполнение Её Великого плана, да. — И... как же он будет осуществлён? Гавриил замялся. — Я не знаю. — Вельзевул удивлённо подняла бровь. — Не смотри на меня так! Я правда не знаю, я просто чувствую, что что-то грядёт. И знаешь что, — он вздохнул. Нелегко было о таком говорить ему, архангелу, вечно следующему указаниям свыше. — я очень не хочу, чтобы была битва. — Но она будет. Я тоже что-то чувствую. Во всех демонах начинает пробуждаться жажда крови и убийств, такое было в последний раз, когда чуть не произошёл Апокалипсис. И если придётся драться... — ... то я никому не позволю тебя уничтожить. — сказали оба одновременно. Несколько минут они стояли вот так, смотря друг другу в глаза, не в силах выдавить из себя ни слова. Затем Вельзевул шагнула к архангелу и положила руки ему на плечи. — Может быть, Великий план в том, чтобы мы противостояли битве? Судный день тогда ведь не состоялся. Может, и в этот раз так будет? Гавриил покачал головой. — Нечто произойдёт. Нечто ужасное. — Почему-то у меня те же предчувствия. Немного помолчав, Вкльзевул спросила: — Как поживают двое наших отступников? — Вполне здорово. У них более выгодное положение, чем у нас с тобой. Они могут спокойно быть вместе, не опасаясь и не волнуясь о том, что подумают другие. — Дьявол, миру шесть с лишним тысяч лет, а мы всё ещё враждуем. Ну, — она смутилась, — не мы, конечно же, а Рай и Ад. Может хватит этих предрассудков? Некоторые демоны давно строят теории, почему я стала чаще подниматься на Землю, и твои ангелы скорее всего тоже. Архангел рассмеялся. — О да, они однажды устроили мне целый допрос, куда это я хожу в свободное время. Но я отмазался, сказав, что изучаю эту... как её... порнографию. — Чёрт, перестань уже употреблять это слово, ты же прекрасно знаешь его значение. — Ага. Так я и не врал им особо, — он улыбнулся, а Вельзевул ткнула его локтем меж рёбер. — Если хоть кто-нибудь... — Да не знают они, успокойся уже. — он обнял отчаянно сопротивлющуюся княгиню Ада. — И всё-таки. Если битва будет, то... пообещай мне кое-что. — Что? — удивлённо спросил архангел. — Пообещай, что не будешь лично уничтожать никого. И пообещай, что выживешь. Иначе я очень сильно обижусь. — Хорошо, обещаю. Но и ты пообещай то же самое. — Клянусь.***
Этот день настал. В отличие от Конца Света, ни одна из сторон не получала никаких указаний. Но все ангелы и демоны ощущали, что именно сегодня должно что-то произойти. И на всякий случай Гавриил и Вельзевул привели свои войска в полную боевую готовность. Азирафаэль и Кроули тоже это ощущали. И у Кроули почему-то было очень нехорошее предчувствие. Демон не высказывал своих опасений ангелу, не желая его тревожить. Он только стал крепче — хотя казалось бы, куда уж крепче — обычного прижимать Азирафаэля к себе. Долго так продолжаться не могло, ангел скоро догадался, что Кроули кое-что скрывает. В тот день, утром, он подошёл к Кроули и спросил прямо: — Кроули, милый, что тебя так тревожит? Тот не знал что ответить. "Я чувствую, что с тобой скоро случится что-то ужасное, вот прям сегодня, и я не знаю, как этого избежать, ибо даже не представляю, откуда может исходить опасность." — Ангел, я... Мне в последнее время кажется, что скоро что-то произойдёт. — Ох, дорогой, не тебе одному! И у меня такое предчувствие, и у всех ангелов, но никто ничего не знает, даже Гавриил. — Я не про это. Демоны также это чувствуют, но меня беспокоит другое. Мне стало часто сниться, что... в общем, что с тобой не всё хорошо. Был образ, что ты умер. Азирафаэль побледнел, но тут же улыбнулся. — Кроули, тебе пора перестать пить алкоголь на ночь. Нет, серьёзно, что мне может угрожать? — Азирафаэль, это не шутки. Видения были слишком реалистичными. Прошу тебя, будь осторожен. Почему-то я думаю, что это произойдёт сегодня. Ангел слегка поднялся на носочки и поцеловал Кроули в щёку. — Конечно буду.***
«Бог не играет в кости» — весьма сомнительное суждение. Чаще всего — да, я планирую заранее, что, где и как произойдёт. Но иногда так хочется предоставить всё решать случаю и ещё ввести всех в заблуждение, дав двусмысденный знак, который можно трактовать по-разному. Как, например, сейчас. Небесная канцелярия и ангелы ждут указаний от меня, демоны со своим Адским начальством — от соседа снизу. А никаких указаний, собственно, и не будет. Мы с Сатаной давно всё решили. После неудачного Армсгеддона, а точнее сразу после того, как Дъявол обнаружил непослушание собственного сына, он поспешил связаться со мной. — ЧТО ЭТО ТАКОЕ СЕЙЧАС БЫЛО? ПОЧЕМУ ОН НЕ ХОЧЕТ УНИЧТОЖИТЬ ЭТОТ ЧЁРТОВ МИР, КОТОРЫЙ ТЫ СОЗДАЛА? — Успокойся, — сказала я. Пожалуй, он был одним из самых раздражающих и проблемных существ, которых я создала, но без него было бы ужасно скучно. — Мальчик сделал свой выбор, это его право. И насчёт отцовства он кстати прав. — ТЫ ЗНАЛА. С САМОГО НАЧАЛА ЗНАЛА. ТАК ЗАЧЕМ ВСЁ ЭТО? ЗАЧЕМ ГОВОРИТЬ, ЧТО ХОЧЕШЬ УНИЧТОЖИТЬ ВСЕХ ЛЮДЕЙ, А ПОТОМ УСТРАИВАТЬ ВОТ ТАКОЕ? — Разве я говорила, что хочу уничтожить? Нет, этого хотел ты, а я лишь позволила такому случиться. Мы уже проходили это. Всемирный потоп, не помнишь? Я пообещала больше не топить людей. А сейчас... Зачем сейчас их уничтожать? Да, они бы уничтожили друг друга сами, но ведь с твоей помощью. К тому же, мне интересно посмотреть на этих двоих. Недоангел и недодемон. Смогут ли они противостоять всем своим коллегам? Сатана был обескуражен, но уже выглядел спокойнее, хотя в данной ситуации слово "выглядел" не совсем подходит, так как я его не видела, а, скорее, ощущала. — Тогда в чём же заключается твой Великий и Непостижимый план? — Великий и непостижимый план в том, что его нет. Я просто время от времени вмешиваюсь в жизнь человечества и дела ангелов, чтобы посмотреть, что из этого выйдет. Можно сказать, так я убиваю скуку. — И что же теперь ты намерена делать? — Сейчас — ничего. Они и без меня всё прекрасно решили. А потом посмотрим. Думаю, через несколько лет дам Азирафаэлю и Кроули испытание. Пока можешь отдыхать. Сатана с раздражённым шипением убрался в Землю, в самое ядро. Всё это было не так давно, а сейчас уже настало время развлечься. Они все действительно думают, что мне их жаль? Для меня это лишь игра, где я сама диктую правила, не более.***
Они появились каждый в своей конторе, как обычно, через парадный вход. — С возвращением, Азирафаэль! — Гавриил снова улыбался той противной жизнерадостной улыбкой. Рядом с ним стояли Михаил и Сандальфон. — Мы уж заждались тебя. Проходи, сейчас введу в курс дела. Тут кое-что произошло, даже не знаю, как сказать... — ... наконец-то он появился. — Вельзевул хмыкнула, скептически глядя на Кроули, но продолжила. — Видимо, то, что из-за тебя и твоего пернатого дружка не удался Апокалипсис, было не так уж и плохо. Во всяком случае, сейчас всё хуже. — "сердце" Кроули пропустило несколько ударов, но он не подал виду. — Мне было бы тебя жаль, если бы я могла чувствовать... — ... на всё воля Божья, ты же знаешь. В общем, тебе с этим... как его... а, точно, Кроули, необходимо... — ... либо он, либо ты. И тут схитрить не получится. — ... возражения не принимаются. — тут взгляд Гавриила сделался искренне сочувствующим. — Мне жаль, что так получилось, правда. Если бы только можно было вместо боя... — ... вы можете пользоваться всей своей мощью, хотя вряд ли вам это поможет. На подготовку даётся три часа. Через это время вы переместитесь на место вашей битвы.***
— Кроули! — Ангел! Они вышли от своих начальников с тяжёлыми "сердцами", и первым, что они сделали — обнялись. Азирафаэль почувствовал, как слёзы демона падают на его костюм. — Ты знаешь про... — Ангел, — Кроули еле сдерживался, чтобы не заплакать прямо там. — нам придётся драться друг с другом. Или она убьёт нас обоих. — Милый, — ангел взял лицо Кроули и посмотрел прямо в змеиные глаза, которые смотрели сейчас непривычно серьёзно. — вместе мы справимся. Обещаю. Чего бы это ни стоило. — Как?! Ты шутишь сейчас? — истерично вскричал демон. — Мне сказали весьма просто: мы с тобой должны подраться, причём очень серьёзно, не жалея сил и не халтуря, иначе она уничтожит нас обоих на месте, и я не знаю, что хуже. Азирафаэль крепко обнял его. Сжимая Кроули в своих руках, ангел дышал спокойно и размеренно, как будто от Гавриила он слышал совсем другое, более весёлое и не страшное. "Сейчас это не так важно", думал он, "главное, чтобы он сейчас успокоился, а потом мы что-нибудь придумаем. Обязательно." Ангел мягко поцеловал Кроули в щёку. — Дорогой, я всё это знаю. И ещё я знаю, что ты будешь рядом со мною, а потому мне плевать, что там будет. Хоть второй Конец света. Кроули перестал трястись и обнял его в ответ, утыкнувшись лицом в плечо Азирафаэля. — Я тоже, ангел. Я тоже. Скажи мне это, прошу тебя. — Я люблю тебя, Кроули. — Я тоже тебя люблю, Азирафаэль.***
Спустя шестьсот лет Кроули перешёл со своей устаревшей Бентли на современные летающие автомобили (хотя она до сих пор стояла у него в гараже, и иногда Кроули на ней ездил). Но вот от любимой группы Queen он не отказался. Азирафаэль всё также заведовал книжным магазином, хотя он уже больше походил на музей, где хранятся такие устаревшие хранители информации, как печатные и рукописные книги. И также они оба не отказались от обсуждения различных дел в парке святого Джеймса. Уже привычно они заняли скамейку среди шпионов и агентов из других стран, также привычно они начали кормить уток. — Итак, что же мы имеем? Поручение подраться друг с другом. Взаправду. В противном случае Богиня сотрёт не только нас обоих, но и наше начальство, и наших друзей на Земле. Как поступим? Азирафаэль замялся. — Н-ну, мы бы могли притвориться, что кто-то из нас умер или типа того, тогда Богине будет достаточно, и она отпустит нас. Ну а на Земле вернём всё на круги своя. — Азирафаэль и сам не верил, что предлагает подобную чушь в качестве серьёзного плана. Кроули усмехнулся, на что ангел мгновенно отреагировал. — Если есть идеи получше, то предлагай прямо сейчас! Ты как хочешь, но драться я с тобой точно не собираюсь. — Как и я, ангел. Почему-то мне кажется, что Богиня раскроет обман. Она же всесильная, всевидящая и так далее по тексту. И если от Армагеддона можно было скрыться на другой планете или звезде, то от Неё не скрыться нигде. Ни в Раю, ни в Аду нас укрывать не будут. Ты не знаешь, как точно звучал Её приказ? — М-м, сейчас, постараюсь вспомнить... О, вот "Херувиму Азирафаэлю необходимо вступить в губительную схватку с демоном Кроули, в случае неповиновения их обоих, а также архангела Гавриила, лорда Вельзевул, их приближённых, Стивена Пульцифера, Джона Янга, Питера Амонга, Франсиска Беккера, Александра Головина, королеву Марию и Кави эль Шарифа ждёт мучительная смерть". Видимо, она в сговоре с Сатаной или же блефует. Иначе она бы не угрожала ещё и твоему начальству. Кроули задумчиво посмотрел на Азирафаэля. — Мне бы очень хотелось верить во второе, тогда у нас была бы возможность укрыться в Преисподней, но кто Её знает... возможно, она решила преступить через многовековую гордость и договорилась с соседом внизу. — Мы в любом случае не можем допустить, чтобы погибли ни в чём не повинные потомки Ньюта и Анафемы и Адама. Вельзевул так же этого не заслуживает. Да и Гавриил, каким бы он ни был. — Ангел откинулся на спинку скамейки. Чуть ли не впервве за его годы практики он совершенно не знал, что делать. — НАСЛАЖДАЙТЕСЬ ПОСЛЕДНИМИ МГНОВЕНИЯМИ, — прогремело недалеко от них. — ПЕРЕХИТРИТЬ ЕЁ ВАМ НЕ УДАСТСЯ. Высокая фигура, странно смотрящаяся в своём тёмном развевающемся балахоне на фоне по-летнему одетых людей, приблизилась к ним. — Я СЛЫШАЛ, ЧТО ОНА СОБИРАЕТСЯ УСТРОИТЬ. НЕ НАДЕЙТЕСЬ, ЧТО Я ВАМ РАССКАЖУ, — он перевёл взгляд на чуть было не обрадовавшегося Кроули. — СЦЕНАРИЕВ НЕСКОЛЬКО, НО ВСЕ ОНИ НЕПРИГЛЯДНЫЕ. У ВАС ЧУТЬ БОЛЬШЕ ДВУХ ЧАСОВ. Выпалив последнюю фразу, Смерть исчезла, оставив на газоне небольшую горстку пепла, от соприкосновения с которым трава тут же почернела и засохла. — Может, он прав? О чём бы ни договорились, нет места, куда бы Она не заглянула и не подслушала бы. Может, давай просто проведём это время вместе? Азирафаэль грустно поднял глаза на Кроули. Несмотря на тот подтекст, точнее, на истинный смысл фразы "Нам конец, давай же не думать о страшном хотя бы эти два часа и наслаждаться жизнью?", он улыбнулся. Что ж, Она видит их, и нет в мире точек, где бы она их не заметила. Ни одного. И непонятно, зачем она решила отдать такой приказ. Чем они ей не угодили? Разве любовь — не сущность ангелов и самой Богини? В любом случае, сейчас уже не так важно. Сейчас важно лишь успокоить Кроули. Однако Кроули не хотел успокаиваться. Столько лет они жили, никому не мешая, последние годы решили, наконец, проводить ещё больше времени вместе, но опять же, никому не мешая, и тут раз — "вступить с херувимом Азирафаэлем в бой"! Да Кроули скорее выпьет по собственному желанию стакан святой воды, предварительно вылив ещё пару вёдер на половину демонов, чем пойдёт против своего ангела! Но сильнее бесило не это, а ощущение собственного бессилия. Они действительно обречены. Он совершенно не знал, чего ожидать от Всемогущей, и, что страшнее, не знал, как защитить Азирафаэля. — Может и да. — Демон судорожно выдохнул. — Пошли ко мне. Или, может быть, к тебе? У нас не так много времени. Азирафаэль тут же посветлел. Кроули уже не был похож на готовую в любой момент взорваться бомбу, а остальное и не имело значения.***
В спальне Кроули они лежали на кровати, переплетя свои руки. Свободной рукой ангел гладил демона по волосам и щеке, а тот водил пальцем по его лицу, иногда останавливаясь на губах. — Как думаешь, что Она от нас хочет? — неожиданно спросил Азирафаэль. Они не решались заговаривать о поручении с того момента, как покинули скамейку в парке. Кроули лишь пожал плечами. Действительно, какое Богине вообще может быть дело, что межу её подчинённым и бывшим подчинённым? От мысли, что это тоже часть Великого Непостижимого плана, Кроули скривился. — Я не знаю, ангел. Вообще не представляю. — Может быть, Она заинтересовалась нами потому, что мы первые наплевали на правила и сдружились? — Может быть. А может и нет. Она же может читать мысли, так? Следовательно, любой из наших планов не удался бы. Даже если бы мы обсудили его во временном кармане, созданном мной. Азирафаэль грустно посмотрел на него. Он так старается не поддаться унынию ради ангела, только бы его Зира не переживал! — Да, к сожалению. Мы обречены. Кроули горько хмыкнул. — Как там в сказках у людей? Жили они долго и счастливо и умерли в один день? — Именно так. Это были лучшие шесть тысяч шестьсот лет, которые я бы мог вообще пожелать, Кроули. Оглядываясь назад, я жалею только о том, что разобрался в себе так поздно. — Я тоже, ангел. Скажешь мне это ещё раз? Азирафаэль засмеялся, а Кроули насупился. — Для меня эти слова много значат! — Даже несмотря на то, что я их часто повторяю? — Особенно потому, что ты их часто повторяешь. — Я люблю тебя, Кроули. — И я тебя люблю, Азирафаэль. Демон придвинулся к нему и поцеловал. Жарко, страстно, и в то же время нежно и чутко. Вполне вероятно, что это их последний поцелуй.***
— Богиня? Они стояли, сцепив руки, посреди какой-то пустыни. У Азирафаэля в свободной руке был его пламенный меч. — Здравствуй, Азирафаэль. Здравствуй, Кроули. Демон щурился. Слишком светло, даже очки не помогали. Но солнца он тут не заметил, так же как и электрических ламп. — Зачем вы нас призвали, перед этим дав весьма странный приказ? — ангел пытался знаками дать Кроули понять, что лучше пусть он как херувим будет говорить с Богиней, но демон их словно не замечал. Какая к чёрту разница, их скорее всего уничтожат через пару минут! Её голос был мягким, казалось, она не обратила внимания на грубость Кроули. Они слышали Её, будто она сидела у них внутри и была их личным голосом разума или совести. — Мне необходимо кое-что проверить. Уверяю, кроме вас, я никого не трону и не причиню вреда, хотя не факт, что и вам что-либо сделаю. "Проверить? Что бы это могло значить?" "Что бы Она там ни хотела проверить, я буду драться за Азирафаэля до последнего." Если ангела охватил некий благоговейный трепет — всё-таки находится рядом с начальником своего начальника, да к тому же и Создателя, — то вот Кроули сначала испугался, а потом начал понемногу злиться. Для него Богиня была той, кто лишил его всего — счастливой ангельской жизни, белых крыльев, кожи, не омрачённой шрамами и татуировками — лишь потому, что он задавал вопросы. Весьма справдливые, вообще-то, вопросы. А сейчас Она неизвестно что задумала и возможно хочет покуситься на жизнь его ангела?! — О, Кроули. Я и забыла, что ты когда-то был как он, — Богиня указала на Азирафаэля. Демон стиснул зубы и судорожно вздохнул. — Ты и правды не узнал, и оказался низложен. Кроули сильнее сжал руку ангела. "Решила давить на больное? Ну ладно, посмотрим ещё." — Узнал, но только исходя из своих рассуждений. А так надеялся на то, что узнаю от первоисточника. Азирафаэль удивлённо посмотрел на него. Говорить с Создателем, о таких вещах и в таком тоне! — Кроули... — прошипел он. — Искренне рада за тебя. Но вернёмся к делам насущным. Вы не ошиблись. Вам придётся сразиться. — Вы не заставите меня пойти против него! — вскрикнул Кроули. Глаза его наливались злостью. — Равно как и меня. — Азирафаэль выразительно посмотрел на демона, и в этом взгляде было всё: страх за любимого, отчаяние, решительность, любовь и... понимание. Богиня усмехнулась. Действительно думают провести её? — Азирафаэль, знаешь ли ты его истинную сущность? — Конечно! — вскинулся ангел. — Он был таким же ангелом, только поумнее и посмелее. — О, нет. Он демон. Монстр. Думаешь, он тебя действительно любит? Азирафаэль раскрыл крылья и покрепче ухватил меч. — Я уверен в Кроули больше, чем в чём-либо другом в этом мире. И Вам меня не переубедить. Демон ошеломлённо смотрел на своего ангела. Он, всегда такой добрый, милый и просто настоящий ангел, сейчас был готов пойти против самого Бога. — Что же. Я увидела практически всё, что хотела, осталось только... раздать по заслугам. В этот же момент Азирафаэль охнул и начал медленно оседать. Кроули подхватил его свободной рукой, удерживая от быстрого падения. Ангел стал дышать медленно и тяжело, прикрыв глаза. Демон смотрел на него в ужасе. — Что вы с ним, чёрт возьми, сделали? Чем он это заслужил? — Пожалуй, всем. Ах да, я запустила медленный процесс уничтожения его так называемой души, если тебе интересно. Но ты можешь спасти его. Достаточно лишь попросить меня вернуться в Рай. Правда, помимо этого ещё погибнут несколько демонов, ангелов и людей: лорд Вельзевул, например, архангел Гавриил, пожалуй, несколько правителей человеческих стран, и, думаю, молодые Пульцифер и Янги. Решайся, Кроули. Демон взирал на ангела, из которого жизнь будто вытекала по капле каждую секунду. Он побледнел, глаза лихорадочно смотрели на Кроули, мягкие руки дрожали, но огненный меч он не выпускал. Медлить было нельзя. Что такое личные принципы, положение в Аду, судьба человечества (ведь если погибнут предводители некоторых стран, может начаться Четвёртая мировая война), да и твоё собственное существование, когда самое дорогое тебе существо во всём мире сейчас безвозвратно исчезнет? — Прошу Вас, Всемогущая Богиня, верните меня, демона Кроули, бывшего серафима, в... — он запнулся, потому что Азирафаэль рукой закрыл ему рот. — Т-такая трансформация сотрёт тебя, милый, как святая Вода. — прошептал он еле слышно. Кроули наклонился к нему. — Даже если Богиня предотвратит это, подумай, скольких ни в чем не повинных существ ты погубишь... Ради меня, Кроули, не делай этого, прошу, — одинокая слеза скатилась по пухлой щеке. — Какая разница, кто там умрёт?! Без них всех я жить смогу, а вот без тебя нет, — Кроули перешёл на истерический крик. — так что изволь не мешать, пока сам не откинулся... — Милый мой, — голос Азирафаэля был мягким, но в нём чувствовался твёрдый стержень. — я не смогу жить с осознанием того, что по моей вине не стало самых лучших существ. Мне не верится, что Богиня обойдёт ради тебя свои же законы, чтобы ты стал ангелом второй раз. А жить без тебя я не буду. Кроули прижался к нему всем телом, губами касаясь холоднеющей кожи. Нет, чего угодно, только не этого они ожидали. Бессилие. Слабость. Демон обнял как можно крепче ангела, пытаясь отдать ему своё тепло, но тщетно. Азирафаэль прильнул к его губам, чувствуя, как слёзы обоих попадают на язык. — Ты действительно этого хочешь? — Другого выхода нет. Знаешь, я был счастлив всё это время, будучи знакомым с тобой. И, повторюсь, я практически ни о чём не жалею. Прошу, живи ради меня. — Ты прекрасно знаешь, что это невозможно. — Кроули взял руку ангела и приложил к своей щеке. — Как бы ты того ни хотел, я не вынесу существование в Аду, ибо даже там мне будет всё напоминать о тебе. В конечном итоге я напьюсь святой воды, не выдержав. Ангел прекрасно понимал его. Но ему не хотелось быть причиной самоубийства любимого, наоборот, он хотел, чтобы тот продолжал жить, однако... Они не люди, хоть и очень похожи. — Мы ангел и демон. А потому он мог и хотел сказать только одно. — Кроули, знай... Я люблю тебя. Люблю, как ни один человек и ангел не полюбил бы. Прости, если когда-нибудь был груб или необходителен с тобой. Пульс слабел. Ему оставалось совсем чуть-чуть. — Я люблю тебя, Азирафаэль. Прости меня. За всё. — Мой дорогой и любимый Кроули... Прошу, ради меня... не дай им умереть. Пообещай. Мы чуть не погибли, когда хотели спасти человечество шестьсот лет назад. Время получать по заслугам. — Нет, ты что, что ты сделал плохого? Эй, — Кроули обернулся, в надежде, что так на него обратят внимание. — это самый праведный, самый добрый и замечательнейший из ангелов, которые когда-либо существовали. Вы не можете его убить! Демон хотел было встать и бороться против Бога, но понимал, что лучше последние минуты Азирафаэля провести с ним. — Кроули, знай... Я люблю тебя. Люблю, как ни один человек и ангел не полюбил бы. Прости, если когда-нибудь был груб или необходителен с тобой. — Ангел... Азирафаэль... Я люблю тебя. Прости меня. Он вздохнул в последний раз, глядя в ядовито-жёлтые печальные глаза. Тело не исчезло. Всё пространство вокруг заполнилось невидимой, но ощущаемой энергией херувима, казалось, что миллионы глаз смотрят на скорчившегося в рыданиях демона, склонившегося над телом ангела. Он не заслужил. Чего Богиня опять добивается? Он не сможет жить без своего ангела. Но ради него же постарается. Он сам попросил не спасать его. Дурак. — А ведь этого могло и не быть. Тебе стоило лишь попросить. Кроули словно не слышал. Богиня дала ему по полной почувствовать потерю. — Ты такой же, как был. Слишком человечен для сверхсущества и слишком добр для демона. Азирафаэля это сгубило. Он сел на колени. Одной рукой он сжимал холодную ладонь ангела, другой он держал пламенный меч. На всякий случай. — Чего вы ещё хотите? Это всё часть дурацкого, никому к чёрту не нужного Великого замысла? За что вы его убили? Что он вам сделал? Голос Кроули был глухим и не отражающим никакие эмоции. Вот она, цена любви ангела и демона. Погибли оба. — Ты думал, Падение закончилось для тебя больше шести тысяч лет назад? Оно продолжается. И вдобавок ты утащил Азирафаэля. Живи теперь с этим. Если, конечно, твоё будущее существование можно назвать жизнью. — Почему бы Вам меня не убить сейчас же? Будьте так милосердны, Вы же сами сказали, что мне не жить. — Ты не понял? Пока жив ты, будут жить и эти люди, и повелитель Ада, и начальник Рая. Пока жив ты, будет жить и память об Азирафаэле. — То есть я никак не смогу умереть без того, чтобы этим убить ещё и их? В голосе Кроули явно чувствовалась горечь. Глаза выглядели пустыми. — Думаю, нет. Ты сможешь прекратить своё существование, только если сам раскаешься во всех грехах.***
Кроули шёл, не видя вокруг ничего. Всё, что имело значение — собор Святого Павла, куда он направлялся. Все дела в Аду он завершил, отчёты сдал, намекнул лорду Вельзевул, что ей не стоит продолжать какие-либо отношения с архангелом Гавриилом — устроил истерику с криками и сжиганием мебели —, а также сказал, что его долго не будет. Но не удосужился объяснить, что «долго» — это «навечно». Вот и собор. Кроули торопливо вошёл, не обращая внимания на жгучую боль в ступнях и обдавший его лицо жар. Он тут же бросился к алтарю. Прихожане удивлённо смотрели на необычного мужчину. Было чему удивиться — спутанные длинные волосы, давно не видавшие хорошего ухода, неаккуратная борода, тёмные очки, одежда, устаревшая ещё лет двадцать назад, дергающаяся походка и трясущиеся руки. Лично Кроули было плевать, что о нём подумают, он сюда не за чужими оценивающими взглядами пришёл. — Дорогой Боже, я знаю, что ты слышишь. Я не могу больше так жить. Со дня смерти Азирафаэля не было ни минуты, чтобы я не думал о нём...***
Вне времени царила та же обстановка, при которой люди обычно летом пьют чай на веранде с близкими друзьями. — Когда он сдался? — Через год. Видимо, хотел доказать, что прекрасно проживёт назло мне и моему условию. И всё же, в годовщину смерти Азирафаэля, он пришёл в храм, начал молиться, раскаялся во всех грехах, а позже умылся в святой воде. Всё вместе это дало его практически полное уничтожение. Остались только очки. По правде говоря, мне было жаль их. Сатана усмехнулся, если можно так выразиться. — Спор есть спор. Всё-таки любовь нельзя отнести ни к моим, ни к твоим творениям. Богиня подобралась. — Конечно, это моё творение. В этой Вселенной всё — моё творение. — Ну не зна-а-а-ю, — протянул Дъявол. — Не всё, а практически всё. И любовь мы с тобой создали вместе, если помнишь. — Ладно. Итак, мы давно убедились в любви между людьми, в любви между ангелами, между демонами, между людьми и ангелами или демонами. Теперь же убедились в ней между ангелом и демоном. Думаю, хватит. — Да, а то лорд Вельзевул места себе не находит, не зная, отогнать ей от себя Гавриила, или же продолжить отношения, ведущие в никуда. — Как это, в никуда? Я не собираюсь устраивать серьёзный Конец Света, чтобы они друг друга уничтожили, так и от всего мира ничего не останется, а ведь я только начала знакомить людей с другими расами. — Рано или поздно... — Нет. Я устала всё переделывать. — Может, вернёшь этих двоих? Мы уже убедились во всём, что хотели, а у меня очень мало работников, хоть каплю похожих на Кроули. — Пожалуй. Надо бы ещё с тобой поспорить на что-то, хоть развлекаться можно.***
Азирафаэль проснулся. Широко открыв глаза, он глубоко вдыхал воздух, трогал всё вокруг руками, пока до него не дошло, что он спал в кровати. В кровати Кроули. Он повернул голову. Демон лежал на спине, раскинув в разные стороны руки. Нетипичная для него поза, подумал ангел. Не может быть. Он же ясно помнил — странный приказ, Кроули, Её голос, боль, слёзы, обещание, темнота... Его уничтожили полностью. В чём дело? Почему его вернули, да ещё и сохранив память? Что вообще произошло? Азирафаэль не мог сказать, где он находился, когда лишился себя. Скорее, он заснул или потерял сознание тогда, а очнулся сейчас. Пламенный меч, сейчас не горящий ничем, был прислонён к стенке шкафа. Ангел огляделся. Определённо, они были в квартире Кроули. Те же стены, та же мебель, только вот лоск эта комната потеряла почему-то. В углах паутина и пыль, вещи разбросаны. Кроули поёжился. Возможно, почувствовал, что ангел сел в кровати, возможно, видел очередной кошмар. Азирафаэль склонялся ко второму. Окна не были занавешены, поэтому было видно, что сейчас глубокая ночь. Ангел тихонько встал, подошёл к окну, задёрнул шторы и так же тихоеько лёг к Кроули. — Азирафаэль... — Да, дорогой, я тут. — ангел убрал волосы с его лица. Боже, как он запустил себя! Нерасчёсанные, сильно отросшие волосы, длинная неаккуратная щетина... Видимо, ему не привиделось. Его действительно стёрли, а Кроули, должно быть, не смог спокойно после этого жить. Демон заметался, начал бить руками по постели, закричал что-то про ангела и Бога. Снова. Азирафаэль обнял его, обнял так, что казалось, ещё немного и задушит. — Кроули, всё хорошо. Я рядом. Демон распахнул глаза, полные слёз. Это всего лишь сон. Азирафаэль тут, теперь точно навсегда. — Ангел, я... Я видел, как тебя уничтожили... — Кроули, я здесь, с тобой. Это был сон. Демон обхватил его руками и затрясся в плаче. — Скажи мне это. Чтобы я точно знал. — Я люблю тебя, Кроули. Луна взошла на небе, освещая окно, где за задёрнутыми шторами ангел и демон плакали, снова обретя друг друга.