Попытка уйти

      Антон толкает его в грудь и, когда спина встречается с мягкой обивкой дивана, коленом вклинивается между его ног. Опираясь на спинку и подлокотник, виляет бедрами вперед. Арсений тихо, но с облегчением стонет. Его голова лежит на диване, пальцы сильнее впиваются в чужие бока, явно намереваясь оставить на ней синяки.       Антон смотрит на мужчину под собой. Они все еще одеты и не виделись слишком долго, чтобы для полного счастья хватило простого остаться один на один. Но этот вечер хотелось закончить не так.       Шаст отстраняется и быстро снимает свою излюбленную красную толстовку через голову. Арсений глазами бегает по оголенным участкам кожи, словно видит парня впервые и прижимает ладонью свою собственную эрекцию, что не остается не замеченным младшим. - Хорошо? – интересуется тот, касаясь пальцем пуговицы на джинсах. – Там.       В ответ получает только неразборчивое мычание и едва понятный кивок головой. Этого оказывается достаточным, чтобы пальцы, унизанные кольцами, перешли к действию. Антон ловко расправляется с ремнем, пуговицей и молнией. - Приподнимись.       Брюнет, не в силах сопротивляться ни этому тембру голоса, ни пристальному взгляду зеленых глаз, не мешкает и приподнимает бедра, позволяя стянуть с себя штаны. Антон, не теряя времени, ныряет пальцами под резинку его боксеров и тянет материал вниз по стройным ногам Арсения. - Ты меня убиваешь. – чертыхается, сдерживая более крепкие выражения. Ему приходится пару раз сплюнуть на свою ладонь, перед тем как выбить из любовника громкую, задыхающуюся ответную реакцию на поглаживания члена. Попов лежит, запрокинув голову, чем пользуется парень. Он облизывает его горло, прямо по адамову яблоку. Арс снова стонет, подкидывает свои бедра и тянет Антона к себе, проталкивая язык в его рот, когда своими губами касается его. Тот перехватывает инициативу в свои руки, целует грубо и расслабляет кулак, отстраняясь. С губ Арсения срывается раздосадованный стон. Но Шастун только просит его сесть и опускается на колени, раздвигая его ноги шире.       Антон наклоняет голову и проводит языком от основания до самого кончика. Обводит головку, ощущая солоноватый вкус естественной смазки, и, установив зрительный контакт с глазами напротив, расслабляет горло и вбирает на всю длину. Арсений цепляется одной рукой в его плече, которая следом уже сжимает отросшие волосы на светлой макушке, второй заглушает собственный скулеж. Младший увеличивает свой темп, и в такт ему набирает обороты дыхание Арса.       Когда Антон чувствует одну ладонь, скользнувшую на его щеку, то закрывает глаза и наслаждается этим моментом. А потом они смещаются на его подбородок, где Арсений тянет за него своими большим и указательными пальцами, намекая, что ему нужно больше. Открыв глаза и поднявшись с колен, Шаст освобождает свой рот с тихим хлопком и смыкает пальцы на блестящем стволе, наклоняя его на себя. Снова склонившись, кружит языком по головке члена.       Сосредоточившись, Антон слышит, как Арсений сбивчиво бормочет набор матов, перед тем как берет его на всю глубину. Слегка замычав и кашлянув, скользит обратно вверх и ждет следующего движения мужчины. Тот, уверенно обхватив голову парня, направляется прямо в его рот с той скоростью и силой, с которой хочет. Он методично вбивается между губ Антона, матерясь и постанывая от каждого приятного проникновения своего члена в чужой рот. - Антон, – хрипло предупреждает он, когда входная дверь перед ним распахивается, предъявляя хозяина. Приходится встряхнуть головой, чтобы избавиться от ненужных воспоминаний.       У Антона – реального Антона, стоящего напротив, в глазах пустая жалость, в микрофон прижатого к плечу телефона кидает быстрое «и я тебя». Арсений униженным себя чувствует и без этого; еще бронируя билеты в Москву знал – лишний. И сейчас стоит, дышит рвано да в ответ смотрит затравленно: взгляд измученный, лицо бледное, что россыпь родинок на левой щеке – яркие звезды на безоблачном небе.       На часах полпервого, и Антону бы – целый день на съемках, – спать лечь сразу после разговора с Ирой, а не гостей принимать, к тому же незваных. Разговаривать с Поповым нет никакого желания, зато прижаться к нему, руки на лопатках в замок сцепив, и стоять так, не отпуская, хоть отбавляй. Но нельзя – знает, чем чревато. Оба уже через месяц устанут, только младшему есть куда сбежать за новым глотком воздуха. Арс лямку портфеля дрожащими пальцами сжимает, моргает часто-часто и разворачивается, доставая телефон. - Ну и куда ты на ночь глядя? – Антон его хватает за локоть, сразу же отпуская. Отходит вглубь прихожей, пропуская мужчину, и закрыв дверь, скрывается на кухне. Закуривает. Ему бы Арсения за порог выставить, из жизни своей выбросить, местом встреч оставив только «Импровизацию». А потом смотрит в темное окно и видит отражение, только не свое. Чужие лопатки, больно вжимающие в раму, капелька пота, сбегающая по обнаженной груди, собственные руки, вцепившиеся в почти расстегнутый ремень джинсов. – Я постелю тебе на диване. – вырывается из прошлого быстрее, чем брюнет успевает его поцеловать там и тихо присесть рядом здесь, в настоящем.       Антон тушит в груде окурков бычок и, не поднимая взгляда на Попова, уходит за постельным бельем. Арсений же, выхватив из пачки пару сигарет и присвоив себе чужую зажигалку, скрывается в прихожей. Вторая попытка уйти за сегодня – удачная.