Кровь, пот и слёзы

На больничной кушетке лежала белокурая девушка. Её волосы разметались по подушке, веки нервно дрожали, а руки, пристёгнутые наручниками к железным поручням, сжимались в кулаки. Она ещё не знала, где находится: ей снилась тюремная камера, безжалостное лицо судьи, стремительно опускающийся молоток, тёмный проулок, тяжёлые мешки с мусором, нож, чёрная кровь, неравная схватка, зловонный оскал и безумные глаза… Когда дверь в комнату открылась, в голове продолжили крутиться всё те же ирреальные, невыносимые картинки, но тело инстинктивно почувствовало холод и замерло. Сознание вернулось к ней одним резким, мощным ударом о подкорку — девушка села, распахнула голубые глаза и принялась хватать губами воздух. Сквозь звон в ушах она едва уловила тихий, низкий голос: — Доброе утро. Когда пол и потолок перестали вертеться в бешеном вихре (почему всё вокруг такое белое?..), она наконец-то смогла сфокусироваться на тёмном силуэте, выросшем перед ней словно из ниоткуда. Это был привлекательный мужчина лет тридцати, с крупным прямым носом, роскошными каштановыми кудрями, заправленными за уши, и стальным пронзительным взглядом. Облачённый в дорогой, дизайнерский костюм — чёрный, как вороново крыло — незнакомец стоял неподвижно и словно бы даже не дышал. Девушка молниеносно спрыгнула с кровати, поцарапав раскрывшимися наручниками запястья, и вжалась в стену. — Я не причиню тебе вреда, — тихо сказал мужчина. Он медленно приближался к ней, словно к вздыбившемуся от страха животному. — Где я?! — закричала девушка, в отчаянии оглядываясь по сторонам. Голые белые стены, ни одного окна, массивная железная дверь за спиной у незнакомца. — Ты больше не в тюрьме, — размеренным голосом произнёс мужчина, медленно вынимая что-то из внутреннего кармана пиджака. — Но всем сообщили, что ты умерла. Покончила с собой. Вот твои похороны. Он протянул ей чёрно-белую фотографию: непримечательный могильный камень в ряду таких же, её имя, выбитое стандартным шрифтом, и оглушительная пустота. Ни одного человека. — Мама… — вырвалось у девушки. — Мама не пришла?.. — Восьмой ряд, тридцатый участок, — проигнорировал её вопрос незнакомец. Он отдал фото и принялся ходить взад-вперёд по комнате, не спуская глаз с пленницы. Его движения напоминали пантеру, готовящуюся к прыжку. — Мы решили дать тебе второй шанс, — сообщил он голосом, не привыкшим к возражениям. — Здесь ты будешь тренироваться и учиться. Через два года, если всё пойдёт, как надо, ты станешь на нас работать. — Почему я?!.. — воскликнула девушка сквозь слёзы. Мужчина окинул её взглядом и заправил за ухо выбившийся локон. — Ты привлекательна и способна на хладнокровное убийство… — Я не убивала! — завопила девушка, сжимая кулаки. — Я никого не убивала! Незнакомец не удостоил её реплику ответом и направился к выходу. Поддавшись инстинкту, о существовании которого девушка и сама не подозревала, она прыжком преодолела несколько шагов до двери и набросилась на твёрдую, как камень, спину. Удар от столкновения и резкий выброс адреналина сжали реальность до тёмного, пульсирующего пятна, и через секунду, толком не поняв, как это произошло, девушка уже лежала на лопатках, а мужчина прижимал её к полу всем своим весом. — Когда нападаешь сзади, бей по почкам. Это парализует, и враг не сможет дать отпор, — шептал незнакомец в нескольких сантиметрах от её губ. — Считай, что это твой первый урок. — Да не хочу я! — девушка попыталась высвободиться, но безуспешно. — Не хочу никаких уроков! Мужчина сверлил её взглядом и тяжело дышал. Его тело, казалось, было сделано из мрамора или гранита — холодное, тяжёлое, неподвижное. Серые, как лезвие, глаза на секунду заволокло чёрным дымом, и девушка от удивления открыла рот. Ярёмная вена на её шее бешено забилась. Незнакомец молниеносно поднялся. — Мы начинаем завтра в 5 утра, — отрезал он. — А если я не хочу?! — закричала пленница. — Восьмой ряд, тридцатый участок, — ответил мужчина и захлопнул за собой дверь. Девушка сжалась в комок на холодном полу, сотрясаясь от рыданий. Как могла одна нелепая случайность так кардинально поменять её жизнь? Сначала тюрьма и пожизненный приговор, а теперь вот это… Что это за место, чёрт возьми?! *** Мэдлин поднялась на вышку и поприветствовала Пола сдержанным кивком головы. Её волосы были забраны наверху в аккуратный пучок, а шею охватывал тонкйи шарфик цвета красного вина — того же оттенка, что и помада на губах. Шеф лишь на секунду задержался взглядом на её лице — и тут же переключился в рабочий режим: руки в карманах брюк, губы растянуты во властной полу-улыбке. — Какой статус по Балканам? — спросил он. — Группа Майкла только что вернулась, — ответила Мэдлин, складывая руки в замок. — Цель выполнена на сто процентов: подстанция уничтожена. — Хорошо, — Пол едва заметно улыбнулся. — Пусть Майкл зайдёт ко мне, я сам его допрошу. — Я позвоню в медотсек, — сказала Мэдлин и направилась к компьютеру. — Он ранен? — удивился шеф. — Нет. Они обменялись многозначительным взглядом, и улыбка сползла с лица Пола. — С тех пор, как появилась Никита, он слишком много времени проводит в медотсеке, — грозно заключил шеф. Мэдлин вскинула левую бровь и чуть наклонила голову. — Это не обязательно связано с Никитой, — сказала она. — Майкл одновременно тренирует двадцать рекрутов. — Нельзя допустить, чтобы всё закончилось, как с Симоной, — отрезал шеф. Мэдлин выдержала паузу и перевела взгляд вниз, на системный отдел. Вспыльчивость Пола была ей хорошо знакома — так же, как и способы борьбы с ней. Зачастую достаточно было просто подождать или отвлечь его внимание на что-то более тривиальное, например, на саму себя. — Я уверена, — произнесла она медленно, — что Майкл осознаёт всю опасность ситуации. В последнее время он контролирует себя куда лучше, чем раньше. — На чём основаны эти выводы? — шеф грозно впился в неё взглядом. — Мы не тестировали его больше полугода. Пальцы Мэдлин стремительно взметнулись, чтобы поправить шарфик. — Я назначила за ним слежку, — сказала она, отводя взгляд. — И? — Всё в полном порядке. Просто ему нужно больше… ресурсов. Пол громогласно рассмеялся, не вынимая рук из карманов и раскачиваясь на пятках. — Твоя политкорректность не перестаёт удивлять меня, Мэдлин. Но если Майкл превратится в проблему, я не пожалею ресурсов, чтобы избавиться от него. *** Белокурая девушка с чуть мокрыми после душа волосами шла, закусив губу, на свою следующую тренировку. На ней были свободные хлопковые штаны и майка цвета хаки — стандартная форма для рекрутов. Руки покрывали синяки, костяшки пальцев были разбиты в кровь, и спина предательски ныла от удара об пол, которого она не смогла избежать в неравном бою со своим ментором, Майклом. Раз за разом он укладывал её на лопатки, повторяя их первую встречу в Белой Комнате, и казалось, что в природе не существовало способа опередить или обхитрить его. Близился к концу третий месяц пребывания в Отделе, и на следующую неделю была назначена первая аттестация. Девушка надеялась, что их вывезут наружу — пусь даже ночью, — ведь она так давно не дышала свежим воздухом, не видела неба и уже забыла, как выглядят обычные люди. Всё это время её держали, словно в клетке: безликая комната с койко-местом и умывальником, несколько комплектов белья и одинаковой одежды, полное отсутствие личных вещей. Фотографию своих похорон она спрятала под серым матрасом из какого-то странного, вспененного материала. Подушки и одеяла не предполагалось, но тренировки так сильно изматывали, что девушка отключалась, едва успев принять горизонтальное положение. В Отделе одновременно находились несколько десятков рекрутов, но ни с кем из них девушка не обменялась больше, чем парой слов. Жёсткое расписание с 5 утра до 9 вечера предполагало всего лишь три двадцатиминутных перерыва на еду и приведение себя в порядок. Столовые и душевые были общими, но в них царило гробовое молчание — в глазах новичков читались лишь смертельная усталость и недоверие. С одной стороны, это было и к лучшему: девушке не очень-то хотелось общаться с убийцами, насильниками или психически нездоровыми людьми. С другой, единственным человеком, с которым она могла нормально поговорить, оставаля Вальтер. К нему-то она и шла сейчас на очередную тренировку. — Привет, сладкая! — поприветствовал её оружейник, широко улыбаясь.- Как жизнь молодая? Девушка пожала плечами и отвела взгляд. — В понедельник аттестация… — пробормотала она. — Эй, выше нос! — Вальтер ласково похлопал её по плечу. — Ты справишься! Она закусила губу и продолжила угрюмо смотреть в пол. — В чём дело? — Вальтер внимательно изучал её лицо. — У тебя же отличные результаты, и ты знаешь это! Девушка вздохнула и прошла вглубь оружейной, рассеянно читая надписи и беря в руки то один гаджет, то другой. — Рукопашка… — грустно протянула она. — Моя реакция слишком медленная… Вальтер усмехнулся себе под нос и покачал головой. — Майкл зря мучает тебя… Он подошёл к девушке совсем близко, повернулся спиной и принялся шептать, делая вид, что проверяет отсек с карабинами. — Я не должен говорить тебе этого, Никита, но победить Майкла в бою невозможно. — Он что, супермен какой-то? — рассмеялась девушка, вертя в руках коробку с патронами. — Просто поверь мне, — отрезал Вальтер и выхватил у неё коробку. — Сегодня нам это не понадобится. Никита картинно надула губы и наморщила лоб. — Почему же? — игриво произнесла она. — Я всегда мечтала пострелять серебряными пулями. Там написано: «особого назначения». Это что, для каких-то больших шишек? Или для совсем больших у нас и золотые есть?.. Вальтер спрятал коробку в отсек на кодовом замке и мягко подтолкнул девушку к выходу. — Спускайся в тир, да поживее. Экзаменов по острословию у нас ещё не ввели. *** Бенджамин Паркс оказался крепким орешком. Двадцать четыре часа в Белой комнате под тонким руководством Близнецов не дали абсолютно никакого результата. Пленник упорно молчал и лишь сплёвывал кровь на стерильный, пахнущий хлоркой пол. Мэдлин внимательно наблюдала за показателями его пульса на мониторе, пока её пальцы рассеянно теребили бордовый шарфик на шее. Наконец, она вздохнула и нажала кнопку связи: — Биркофф! — Да, мэм, — раздался из панели молодой голос. — Сколько ещё? — Я проверил все наши базы данных — ни одного совпадения. Ноль, — затараторил голос. — Мы направили запрос в Интерпол, но всё зависло на этапе согласования с Центром. «Чёрт побери!» — пронеслось в голове у Мэдлин, но лицо сохранило прежнее сдержанное выражение. Как не вовремя Джордж уехал в Ливан! — Ясно, — сказала она в интерком и прервала звонок. Оставался единственный выход. И хотя она зареклась этого больше не делать, другие варианты исчерпали себя. Через пять минут Майкл встретил Мэдлин у входа в Белую Комнату. — Как твоя шея? — спросил он, склоняя голову влево. — Всё в порядке, — женщина дотронулась пальцами до шарфа и едва заметно улыбнулась. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, словно их связывало одно общее тайное воспоминание. — Боюсь, что нам снова понадобится твоя помощь… — Мэдлин указала на дверь. — Близнецы оказались бессильны. Майкл молча кивнул и, заправив за уши выбившиеся локоны, вошёл в комнату пыток. Хотя у старшего стратега была возможность понаблюдать за происходящим сквозь потайное окно, она предпочла этого не делать. Мучительные крики, раздавшиеся из-за двери уже через минуту, послужили достаточным доказательством того, что она сделала правильный выбор. Очень скоро дверь снова отворилась, и Майкл — с окровавленным ртом и подбородком — вышел наружу. Веко Мэдлин нервно дёрнулось при виде его, но она тут же взяла себя в руки и протянула мужчине носовой платок. — Он готов к сотрудничеству? — спросила она. — Он расскажет всё, что знает, — ответил Майкл. — Но нужно поторопиться — ему недолго осталось… В этот момент оба собеседника краем глаза заметили резкое движение в коридоре. Их головы мгновенно повернулись — но проход был пуст. Только Майкл успел уловить, как белокурая копна волос исчезла за поворотом.