Она торгует, а море меняет облик

В первый момент Шанса не произносит ни слова, когда морская богиня входит в её лавку. Слова не могут ни передать ощущение природной мощи, что исходит от неё, ни дать достойное объяснение острому желанию, что разгорается внизу живота Шансы в тот момент, когда Калипсо смотрит на неё. — Калипсо, — Шанса выдыхает и делает шаг назад от рядов трав на столе. Калипсо здесь, во плоти. Что ж, морская богиня определенно заполучила её время. — Это ты. — Ты помогла Барбоссе? Слово «помогла» предполагает, что Шанса сделала это по доброте душевной, в то время как дело обстояло с точностью до наоборот. Шанса занимается торговлей, а не благотворительностью. В её роде деятельности ничто не может быть получено без какой-либо разновидности равного обмена. — Мы заключили договор. — А что насчет нас? — говорит Калипсо. Шанса — та, кого она вполне способна понять. Нет ничего свободного, кроме любви, и это слишком ненадежная вещь, чтобы быть включенной в какую-либо форму сделки. Её дреды покачиваются на вечернем ветерке и её юбка кружится вокруг неё с каждым шагом как если бы она была центром водоворота, расходившегося кругами в беспокойном океане. — Что насчет нашего соглашения? Шанса протягивает руку и притягивает Калипсо к себе так близко, что может ощущать запах соли на коже морской богини, затем наклоняется и касается губам её уха: — Оно было расторгнуто с твоей смертью, но уверена, мы всегда можем заключить другое.