***
Яркое белое солнце, стоящее высоко в небе, просвечивается сквозь толщу кучевых пушистых облаков. Прозрачные блики скользят по серому, испещрённому трещинами, асфальту. Чон неспешно бредёт по залитой переливающейся светом, многоголосой улице. С наслаждением вдыхает, напоённый цветами, сухой воздух. Шероховатая ткань форменного галстука болезненно натирает нежную кожу. Гук хитро оглядывается по сторонам, немного ослабляет тугой узел и, проскользнув пальцами к горлу белоснежной рубашки, расстёгивает пару верхних пуговиц. В лёгкие проникает живящий ток свежего кислорода. Каштановые пряди треплет лёгкий, звенящий праздностью, ветерок. Парень крепко сжимает в руках лямки, безвольно болтающегося на уровне коленей, рюкзака. Перед кованными воротами, выходящими на обширный школьный двор, он останавливается, упирая взгляд в пол. Шмыгает носом, рассматривая пыльные кроссовки с замусоленными шнурками, а после решительно направляется ко входу в здание, с интересом оглядывая шумную толпу школьников. Несмотря на близящиеся летние каникулы, ученики одеты в кусачую жаркую форму. Но у многих девушек уже можно заметить блестящие аксессуары, не позволительные в начале семестра. Парни же беспристрастно срывают с себя тёмно – синие жилеты, повязывая их вокруг пояса. Чонгук подмечает в гуще людского потока парочку знакомых лиц и приветливо машет рукой. Ему отвечают радостными возгласами и искренними улыбками. Шатен расслабленно опускается на прогретые косыми солнечными лучами ступеньки и задумчиво подпирает голову кулаком. Взор его аметистовых глаз падает на необычную компанию, стоящую чуть в стороне. Проходящая мимо девушка, проследив за его взглядом, презрительно фыркает, поджимая и без того тонкие губы. Но Чону, откровенно говоря, плевать на мнение окружающих. Ведь среди этих безликих, вечно неопрятных фриков, выделяется он – красавец Ким Тэхён. Чон внимательно всматривается в каждую чёрточку мальчишки, подмечая милые ямочки на щеках и неестественную матовую гладкость бледной кожи. Он само совершенство хоть и до чёртиков странный. Даже в такую погоду на нём школьный пиджак с нашивкой учебного заведения и плотные чёрные штаны. Пшеничные волосы аккуратно зачёсаны назад, медовые глубокие глаза неподдельно искрятся каким -то живым, лисьим любопытством. Тонкие длинные пальцы усыпаны серебряными кольцами и Чон не может не представлять как эти ладошки будут ложиться ему на затылок, несильно сжимая пряди. Шатен прикрывает глаза, стараясь отогнать от себя сладостные мысли. Он чувствует, что где -то в области груди начинает нещадно давить, в горле образовывается тяжёлый ком. Чон смыкает веки окончательно, но перед ним всё ещё стоит образ Кима. В отдалении, будто за сотни миль отсюда, слышится пронзительный глас звонка, сменяющийся топотом ног и торопливыми обрывочными фразами. Постепенно всё замолкает. Гук с трепетным ужасом понимает, что ещё немного и схлопочет выговор за опоздание. Перепрыгивая через две ступеньки, парень оказывается на втором этаже, как раз у кабинета биологии.***
Мерный ход часов и монотонный голос немолодого преподавателя клонят в сон. Слушать рассказ о делении клеток, полностью составленный из текста учебника, становится уже просто невыносимо. Некоторые стойкие ребята ещё держатся, чтобы не уснуть или не отвлечься, но их немного. В основном народ негромко, прячась за спинами друг друга, обсуждает предстоящие каникулы и, вышедшую позавчера, игрушку на компьютер. Чон обречённо терзает шариковую ручку, поминутно оглядываясь по сторонам. Ему, зашедшему в класс последним, досталась самая скучная соседка во всём мире – лупоглазая зубрилка Ли Ханыль. Несмотря на красивое, возвышенное имя девочка отличалась крайней занудливостью и дотошностью, которые до спазмов в желудке раздражают окружающих. Парень в сотый раз тоскливо вздыхает, мечтая о конце урока и новых кедах. Неожиданно до его обострённого скукой слуха, долетает увлечённый шёпот. — А ты только представь, если бы паразиты, не успевшие добраться до мозга, делали за нас домашку и оберегали от опасностей. Может и математику удалось подтянуть. Здорово ведь, да? — Конечно, но не думаю, что ты был бы безумно счастлив, если б вдруг твоя правая рука превратилась в клыкастого монстра. — А мне-то что? Я ведь левша.///что за бред они несут?///
За спиной раздаётся сдавленное хихиканье и Гук, не выдерживая, слегка поворачивает голову. Прямо за ним сидит, склонив голову к парте и белозубо улыбаясь, Ким Тэхён собственной персоной. И парень не хило так подвисает от вида приоткрытых искусанных губ и, слегка подрагивающего под тонкой кожей, кадыка. Секунды, застывшие на кончиках дрожащих ресниц, вечностью тянутся. — Извини, мы тебя отвлекаем, Чонгук? – мягкий, чуть охрипший голос, вырывает из тягучего марева, в котором прибывал его мозг всё это время. Когда он понимает кто только что окликнул его, парня начинает бить лихорадочная горячая дрожь. Ответить он не успевает, властное замечание учителя настигает их. — Молодые люди, не можете ли вы обсуждать свои проблемы вне моего урока? Провинившиеся школьники угрюмо кивают, давая понять, что услышали, замаскированную под доброжелательный тон, угрозу. Подавленные горьким примером попавшихся, ученики разом замолкают. Воцаряется густая и унылая, точно в склепе, тишина. Только на губах противной Ханыль играет гаденькая победная улыбочка. Сейчас Чон буквально ненавидит эту задаваку почти так же, как и сутулого биолога - обломщика.///старый пень! И дёрнул тебя чёрт именно в этот момент придраться?///
***
В тесной раздевалке становится невыносимо душно, липкий пот уже струится по вискам и лбу, хотя урок физкультуры ещё даже не начался. Шатен, вытирает подолом просторной футболки лицо, краем глаза удивлённо замечая, что пара янтарных глаз внимательно наблюдает за ним. Когда же он засматривается в ответ, Ким торопливо отворачивается к своей сумке, украшенной парочкой анимешных значков, и вытаскивает идеально выглаженный, бледно – голубого цвета, костюм. С мазохистским наслаждением Гук пожирает взглядом худенькое тельце и выступающие острые лопатки, отмечая про себя, что на такой тонкой талии неплохо будут смотреться его большие сильные руки, а на хрупкой лебединой шее явно не хватает алого аккуратного засоса. Вон там, рядом с маленькой точкой родимого пятна. Кончики ушей вспыхивают маковым цветом и Чон, надеясь, что никем не замечен, сгорая от стыда, ломится к душевым кабинкам, засовывая раскалённую голову под бодрящую струю ледяной воды. Вроде, помогает.///дьявол, это какое-то безумие по имени Ким Тэхён! Нееет, пора с этим завязывать.///
Они привычно становятся по росту, и в зал входит невысокий мужчина, не знающий правил и большинства -то спортивных игр, но усердно старающийся делать вид, что имеет достаточно богатый опыт, чтобы гонять учеников до подламывающихся коленок. Авторитет преподаватель имеет неважный, поэтому смешки в строю никогда не смолкают насовсем, а лишь на время прекращаются, когда звучит очередная фамилия. Чонгук, стоящий третьим по счёту, не прекращает фыркать с досады, словно взбешённый конь. Ну ещё бы, ведь его прекрасный принц находится так далеко от него (аж через пять взъерошенных затылков)!///вот же гадство!///
Наворачивает круги Чон без особого энтузиазма, но старательно. Поток противоречивых мыслей не даёт также сосредоточиться и на разминке. При очередном махе руками, он ненароком задевает одноклассницу. Та оскорблённо шипит, не обращая внимания на жалкие попытки парня оправдаться. В следующее мгновение Гук получает неожиданный (вполне ожидаемый) удар под дых. — Учитель Пак, Чон Чонгук ударил меня! Шатен, возмущённый таким поворотом событий, широко распахивает глаза, не успевая и пары слов сказать в свою защиту. — Ну раз уж молодому человеку некуда девать свою энергию, то пусть направит её в более продуктивное русло. – мужчина делает вымученно – драматическую паузу, приглаживая короткий ёршик чёрных волос. – Юноша, становитесь на середину поля и выбирайте себе команду из шестерых человек для игры в волейбол. Одобрительный гул проносится по, сбившемуся в кучу, ряду. Второго капитана выбирают самостоятельно, путём всеобщего голосования. Чонгук пожимает руку сопернику и выкрикивает первое имя. На его стороне оказывается длинноногая симпатичная Ю Мина, посещающая волейбольную секцию уже пять лет. Противник не собираясь отставать, выбирает рослого Пак Минсока, возглавляющего классную шеренгу. Борьба за лучших игроков разгорается нешуточная. Шатен трезво оценивает возможности каждого из одноклассников, пока до него не доносится взволнованное: — Как бы я хотел поиграть с ребятами, а не сидеть на скамейке. Это всё равно, что на двадцать минуток в “Волейбол” попасть!///да вы что…издеваетесь?///
Чон сильно сжимает кулаки, но решительно не может пересилить себя. Он подходит к Тэ, берёт его за руку и буквально втаскивает ошалевшего мальчишку на позицию последнего претендента в команду. Неприятный холодок пробегает по коже, когда Гук слышит ехидные смешки и пронзительные шёпотки за спиной. Ребята на противоположном конце поля теперь уже в открытую вещают всем о лёгкой победе, ведь Ким не просто так вечно отсиживался «в запасных» и получал низкие балы по предмету. Физически он всегда был очень слаб, отчего из него делался плохой союзник в подвижных играх. Но Чон Чонгук не любит проигрывать. Даже если это обычная (самая важная) партия в волейбол. Мяч, будто отрастив крылья, летает по залу, то взмывая к потолку, то вновь оказавшись отбитым чьей – то ловкой подачей, перелетает через туго натянутую сетку. Резкие движения заставляют напряжённые мышцы перекатываться под разгорячённой кожей. Соперник метит в слабое звено команды, но Чон успешно отбивает и этот выпад, мельком рассмотрев восхищённый взгляд и судорожно сжатые губы. В ушах громко шумит кровь, заглушая свисток тренера и цифру счёта.///до двадцати пяти очков. Играем до двадцати пяти очков.///
В мозг абсолютно не кстати ввинчиваются крики «болельщиков» с азартом, спорящих о исходе этого раунда. Своих мыслей не остаётся. Интуитивно он ещё как – то ориентируется, не забывая приглядывать за Тэ. Скользкие пальцы скручивает приглушённая боль, когда на них опускается привычная тяжесть. Главное удержать и закинуть поудачней, чтобы утереть нос этим выскочкам. Почему – то, совсем того не осознавая, он начинает думать об одноклассниках из другой команды, враждебно. — Десять минут! – резкий смазанный отголосок звука. Обманный манёвр и…грязно – белый комок летит прямо на испуганного и совсем не ожидающего подставы, Кима. Мгновенно уяснив обстановку, Чонгук понимает, что в этот раз не успеет спасти мальчика. Сердце сжимает тягучий спазм, когда он замечает на этом прелестном лице нотки страха. Но Тэхён, кажется, не собирается сдаваться. Он сжимает руки в замок и слегка приподнимает их в воздухе. Сейчас на его прекрасном бледном лице читается…уверенность?///неужели?...///
Раздаётся глухой удар и Гук, выходя из ступора, со всех ног несётся к Тэ, чтобы помочь подняться. Со всех сторон раздаются бесполезные слова утешения и глупые вопросы. Чон садится на колени подле мальчишки и слегка приподнимает его голову. Из разбитого носа струйками стекает, неестественно красная, кровь. Ресницы чуть подрагивают, а из приоткрытых медовых глаз падают, на щёки и нос, редкие прозрачные капли. Осторожно шатен смахивает их и трепетно прижимает к груди, бьющееся в беззвучных рыданиях, тельце. Пробившись к ним, учитель сиплым от волнения голосом советует Гуку сводить мистера Кима в медпункт, на осмотр дежурному врачу. Школьник лишь молча кивает, помогая Тэхёну подняться. На удивление тот сам подаётся навстречу Чонгуку, обвивая его шею и горячо выдыхая куда -то в трапецевидную мышцу. Парень негромко охает, стараясь не терять выдержки. Под оглушающую тишину они выходят в узкий проход, соединяющий зал с основным коридором.***
Вопреки всем ужасающим догадкам и переживаниям, перелома не оказалось, но кровотечение остановить оказалось довольно проблематично. — Плохая свёртываемость? – деловито спрашивает молоденькая девушка в белом халате. Тэ неопределённо качает светлой макушкой. Видимо, это означает «да». Гук озабоченно прижимает платок к его повреждённому носу, не давая мальчишке самолично позаботиться о себе. Внутри нарастает волна ласковой нежности и желание заботиться об этом неуклюжем, местами странноватом, чудике.///однозначно. я пропал.///
Врач, обернувшись на треск служебного телефона, берёт трубку и негромко отвечает кому – то. После же, виновато улыбнувшись уголками губ, она извиняется и просит их посидеть полчаса в одиночестве. Чон заверяет её, что всё будет хорошо и она поспешно выходит, неплотно притворив дверь. В приоткрытое окно стучит гибкая ветвь молодого ясеня. — Кажется, остановилась…— едва слышно, смущённо шепчет Ким. Чон отнимает руку с салфеткой от его лица и, быстро взглянув на запёкшиеся бурые пятна, выкидывает её в урну. Тэ смотрит на него в упор и таким взглядом, что парень чувствует себя чуть ли не супергероем. Всё глубже проваливаясь в янтарный омут, он на секунду перестаёт дышать.///Кажется, звёзды вблизи выглядят именно так…///
Они неловко мнутся, не зная какие слова подобрать друг для друга. Тэхён уже в сотый раз, наверное, трогает языком родинку в уголке рта. И у Чонгука нереально сносит крышу. Если он сейчас же не перестанет, то…. — Спасибо тебе, Гукки. – на грани слышимости выдавливает. Шатен никогда не слышал, чтобы его имя говорили так. Сладко и тянуще, будто карамель на солнце плавится. Он впивается короткими ногтями в жёсткий стул и слишком громко сглатывает. Нейроны внутри перемыкает и им не помогают даже нейрологии. Перед глазами мутный туман и мимолётное движение чужих губ. — Знаешь, ты зря взял меня в команду. – продолжает Тэ, смотря в пол и не замечая, что на него смотрят, будто на аппетитную овечку. – Без меня вы бы победили. – грустный, совсем не идущий этому жизнерадостному пареньку, вздох отрезвляет Чонгука. — Я так не считаю. Ты же, кажется, хотел попробовать себя в этом. Как какой – то там аниме – герой вроде, да? Сдавленно хмыкает и кладёт свою узкую прохладную ладошку поверх чоновской. — Да, верно. Хотелось попробовать попрыгать, как Хината. Но я и подумать не мог, что это так сложно. – он в притворном страдании возводит глаза к потолку. Гука смешит его эта детская наивность и почти безграничная вера в то, что в жизни всё также просто, как в мультиках. Он качает головой, собираясь зачитать мальчишке лекцию на эту тему. Но его руку крепче сжимают чужие пальцы. Чувствуются каждая тонкая косточка фаланги и каждый завиток на замысловатом кольце. Тэ как – то судорожно, словно при нехватке кислорода, вздыхает.///больше на всхлип похоже. Он что же…снова плачет?///
Но глаза Кима сухие, лишь слегка раскраснелись в уголках. Похоже, что он силится что-то сказать, но пока обдумывает это. — Гукки, наверное, прозвучит глупо, но ты единственный кому я хочу довериться. – Чон настораживается, проникаясь ответственностью момента. – Понимаешь, из – за моего чрезмерного увлечения все считают меня странным, местами даже сумасшедшим. Но это не совсем так…точнее…- волнуясь так, что слова зажёвываются, он всё же продолжает. – Может быть всё было бы по – другому, если бы не врождённые проблемы со здоровьем. Как видишь, я сильно отстаю от вас по физическим параметрам и это порой так…обидно. Вот я и придумал этому миру, где я слабый и беспомощный, альтернативу в виде просмотра аниме и прохождения игр, где можно быть кем угодно. Он замолкает, а Чон поражённо вскакивает с места и, подняв его личико за подбородок, преданно заглядывает в глаза. — Тебе не нужно сбегать от этого мира, потому что ты и без всяких фантазий идеальный. – вложив в эту фразу всю любовь и душевность, на какие только он способен, Чон отстраняется, расстроенный неуместным скрипом дверных петель.///я только что…произнёс это вслух?///
***
Шаркая ногами по, изъеденному угольно – чёрными полосами ламинату, Чон направляется к выходу из школы. Наконец – то этот сумасшедший день кончился, и парень может просто собрать все мысли в подобие порядка и всё обдумать. По сотому разу прокручивая эпизод своего признания, он ругает себя за отвратительную комканную формулировку. Как же глупо всё – таки. Он лбом прислоняется к равнодушной стене и пару раз несильно ударяется о неё. Плохо, плохо, плохо. Как он мог запороть такой важный момент в своей жизни? После этой неудачи, последние два урока, Гук бегал от Тэхёна, словно ужаленный. Пару раз, когда Ким справлялся о нём, попросил Юнги отмазать его. Стыдно до чёртиков. Неожиданно внимание привлекает, выбивающийся из озорного гомона птиц и грохота близкой дороги, звук. Чонгук оборачивается. На подоконнике, прижавшись к прозрачному, сияющему чистотой, окну, сидит Ким. Уткнувшись носом в пёстрый томик манги, он, захваченный фантастическим сюжетом, не замечает шатена. Тот, про себя отметив, что с растрёпанными светлыми прядями, волнами, ложащимися на маленькие ушки, мальчишке идёт гораздо больше, собирается уходить. — Куки, эй, иди сюда! – зорко подмечая его силуэт, зовёт Тэ. Напуская на себя самый беспечный вид, заложив руки за голову, парень повинуется этой просьбе, оброненной, словно бы ненароком. — Что ты здесь делаешь один? – интересуется просто, чтобы выиграть время. Ким одаривает его лучезарной улыбкой и застенчиво чешет затылок. — Ну, просто люблю иногда почитать в одиночестве. Вот. Между ними нависает, словно сочные гроздья винограда, давление недоговорённости. Гук нервно трогает небольшую серьгу в ухе. Тэ неотрывно следит за каждым его движением.///нет, ну это всё же невозможно выносить.///
Чонгук подаётся вперёд, обхватывая мальчишку за коленки, не давая возможности сбежать. Придерживает одной рукой, сведённые вместе ножки, а второй тянется к затылку, наклоняя чужую голову ближе. Он чувствует на своих скулах обжигающее дыхание. Между их губами остаются считанные миллиметры. Совсем близко. Как в сказочном сне. — Ой…- сбито шепчет Тэ перед тем, как их влажные губы соприкасаются. Ким тянется к Чону, устраивая цепкие ладошки на его затылке, пропуская между пальцев каштановые пряди. Гук оттягивает зубами нижнюю губу мальчишки, осторожно прикусывает её. Несмело проникает языком внутрь, вылизывает нёбо, обводит ровный ряд жемчужных зубов. Ким неслышно стонет в поцелуй и неумело принимается отвечать. Чонгук посильнее сжимает его в объятиях, оглаживая подушечкой большого пальца, острую скулу. Нехотя, отстраняясь и переводя дух, снова смазано и коротко целует, ощущая, как внутри разливаются ясная мягкость и тёплый свет. Ким сильнее прижимается к нему, будто бы желая, чтобы они срослись. Чонгук заливисто и искренне смеётся. Он не верит, но лучистые глаза напротив говорят живописнее самых красноречивых слов. — Знаешь, а я хочу такое аниме.—оставляя неприметный след за ухом,шутит Чон. А после абсолютно серьёзно, глядя в глаза: — Я люблю тебя, Тэ. Определённо, после этих слов ему не захочется вновь сбегать в нарисованный мир. А если и да, то только с ним, несравненным Чон Чонгуком.