***
Петр Самуилович первый выбежал через арку с внутреннего двора. Он увидел снующих перед припаркованным автобусом крещенных. Учитель вскинул ружье. Два раза нажал на спусковой крючок. Прогремели выстрелы. Один из крещеных упал наземь, сраженный насмерть. Второму дробь лишь попала в руку. Кисть повисла на тонком шмате мышцы. Но тот лишь хохотал и матерился. В истерике он бросился на трудовика. Но Петр Самуилович успел ударить его прикладом. А когда заражённый упал – добил ногами. Григорий и Александр сумели расправиться еще с тремя крещенными, расчистив путь для остальных. Петр Самуилович, чьи руки сильно дрожали, принялся искать ключи от автобуса, то и дело облизывая губы. – Так, народ, все! Бегом сюда! Все чисто! – крикнул ученикам Григорий. Первыми до автобуса добрались Алиса с Анастасией. За ними внутрь вбежали Елена Жанаевна, Сабрина и Зинаида. Юлия догнала Тимофея, который из последних сил нес на руках Марию. У самого автобуса он едва не выронил девушку. Но все же парень сумел опустить ее на ноги. Мария оперлась на трость и поблагодарила одноклассника за помощь. Дмитрий двигался в самом хвосте вместе с Борисом, Вячеславом и Валентином. Парень чувствовал, что задыхается. А правый бок пронзила острая боль. Ноги уже заплетались. Парень понимал, что сейчас рухнет. Дмитрий, стараясь не упасть, ухватился за рукав пиджака Валентина, пытаясь попросить о помощи. — Твою же мать отцепись от меня! – выругался Валентин, едва не грохнувшись под тяжестью повисшего на нем одноклассника, – я кому сказал, дебила кусок! Парень сжал зубы от злости и со всей силой махнул рукой, ударив локтем Дмитрия в лицо. Тот вскрикнул и потерял равновесие. Он соскользнул с рукава Валентина и неуклюже шмякнулся на тротуар. Дмитрий попытался позвать на помощь, однако из его груди вырвались лишь хрипы. По его щекам покатились слезы от боли и досады. Ему оставалось лишь наблюдать, как удаляются и скрываются в темноте одноклассники. Дмитрий старался докричаться до хоть до кого-нибудь. Но никто не отвечал. Тогда ученик обреченно уткнулся лицом в холодный влажный тротуар и зарыдал.***
Некоторое время Илья лежал, тяжело дыша. Ушибы сильно болели, грудь саднила, а содранная кожа на руках и ногах пылала огнем. Наконец, он немного пришел в себя и открыл глаза. Оказалось, что крещеный, который держал веревку, не удержался на своем месте и свалился с пассажирского сидения мотоцикла, разбив затылок о бордюр. Илья, стеная от боли в ушибленной спине и разодранных об асфальт руках, кое-как смог снять с себя путы. Он попытался подняться, но не сумел. Боль была слишком сильная. Тогда парень лишь перевернулся на спину, тяжело хрипя и морща лицо. Наконец, когда Илья совладал с болью, он приподнялся на локтях. Перед собой парень увидел собравшуюся полукругом верещащую массу людей, перепачканных кровью с гноящимися крестами на лицах. Илья вскрикнул, попытался отползти в сторону, но из-за сильной боли вновь рухнул на асфальт. — А ну не сметь ничего делать! – раздался грозный женский голос, – эта шлюшка принадлежит мне! Илья приподнял голову и, протирая глаза от проступивших от боли слез, увидел, как толпа крещенных расступается, пропуская вперед темный силуэт. Вскоре перед ним предстала женщина. Ее лицо показалось знакомой. Тут Илья вспомнил, что видел ее на портрете в квартире Дениса. Она была обута в высокие, доходящие до колен, черные ботинки на толстой подошве. Одетая в обтягивающие кожаные легинсы, облаченная в бронежилет и бронированные накладки, защищающие плечи. Перед ним предстала Надежда Александровна Троянова. Улыбка не сходила с ее аристократичного, но обезображенного крестом лица. Она подошла ближе, сильно покачивая бедрами из стороны в сторону и держа левую руку на поясе. Ее правая рука сжимала огромную кувалду, перепачканную чужой кровью. — Снять с этой сучки штаны! – крикнула Надежда, указывая молотом на молодого человека. Илья закричал, пытаясь закрыться руками от накинувшихся на него крещеных. Парень пытался отбиваться, но зараженные скрутили его и перевернули на живот. Страх сковал все тело. По спине побежали мурашки, а по лбу покатился пот. Горло пересохло, так что теперь ученик не мог выдавить из себя ни звука. Раздался треск рвущейся одежды. Илья почувствовал, как его обдувает холодный ветер. Но следом его пронзила такая боль, какую прежде не доводилась ощущать. Но сил не было даже на то, чтобы закричать. Сознание поплыло. Вокруг все стало чернеть. Последнее, что он слышал, это оглушительной гогот Надежды Александровны.***
Дмитрий, не в силах подняться, попытался ползти вперед. Бок все еще адски болел. Восстановить дыхание не удавалось. Стало жутко холодно. Когда парень пытался вдохнуть, холодный воздух лишь обжигал легкие, и тот заходился громким кашлем. Вдобавок ссадины сильно саднили. Вдруг позади послышались шаги. Дмитрий кое-как обернулся, издав протяжный хрип от боли. Перед собой он увидел Наталью, полностью обнаженную и перепачканную кровью. Молодой человек обрадовался при виде знакомой девушки, но через секунду он заметил, что ее лицо покрывали волдыри и нарывы, образующие крест. Наталья же сохраняла абсолютно спокойное выражение лица и глядела Дмитрию прямо в глаза. Она медленно замахнулась окровавленным грифом от штанги. — Наташа! Нет! – сумел выдавить из себя молодой человек, выставив руку вперед, – пожалуйста! Я… Не дослушав, крещеная со всего маху ударила по руке. Раздался мерзкий хруст. Средний и безымянный пальцы неестественно вывернулись. Дмитрий завизжал, схватившись за поврежденную конечность. Наталья же еще раз шибанула в область паха, от чего юноша нечеловечески заверещал, выгибая спину. Легкая улыбка медленно расползалась по лице девушки. Она принялась колошматить парня грифом, с хрустом дробя кости в его теле. После очередного удара несколько сломанных ребер разорвали плоть, выпирая заостренными обломками наружу. Затем Наталья свернула молодому человеку челюсть, выбив добрую половину зубов. Дмитрий уже был не в состоянии кричать, потеряв сознание от болевого шока. Наконец, Наталья оборвала его страдания, с силой ударив его наотмашь в висок. Череп с громким треском проломился, выдавив глаз наружу из глазницы.***
Петр Самуилович, матерясь и ругаясь, сумел отпереть дверь и попасть в автобус. Остальные тут же ринулись в салон. Алиса, расталкивая остальных, ворвалась внутрь одной из первых. Через несколько мгновений почти все выжившие занимали места. Валентин, с бледным лицом и трясущимися руками, забежал в салон последним, неумело пытаясь поправить прическу. — Еще кто остался? – нервно спросил его трудовик, усевшись на водительском кресле и вставляя ключи в зажигания. — Нет, все уже тут, можем ехать, – Валентин, умышленно умолчав о Дмитрии, обернулся назад, убедившись, что снаружи никого нет, нервно сглатывая и проводя рукой по лицу, дрожащим голосом провизжал, – да погнали уже! Не дожидаясь ответа, молодой человек прошел вперед и уселся на свободное место в конце автобуса. Ему было наплевать, выживет Дмитрий иди нет. Сам виноват, нехрен было цепляться. Бежал бы нормально – спасся бы. Но вот если трудовик будет теперь ждать его тут три часа, тогда всем точно конец. Поэтому надо уматывать отсюда и быстро. Валентин осмотрелся по сторонам. Вячеслав с Борисом, забившись на задних сиденьях визжали и истерили. Их пытались перекричать Алиса, Анастасия и Зинаида, требуя от учителя труда немедленно трогаться. Алина, поджав коленья к груди, раскачивалась вперед-назад, тихо скуля. Денис, рыдая, съежился на своем сидении, закрыв голову руками. Остальные выжившие припали к окнам, осторожно пригибаясь, стараясь не привлекать внимание зараженных, снующих по округе. Некоторые из тварей, замечая автобус, радостно вопили и кидались к нему, выкрикивая оскорбления и нецензурщину. Однако Петр Самуилович, надавив на педаль газа, направил транспорт прочь, постепенно набирая скорость. Перед ним на дорогу выбежало несколько крещенных. С радостным хохотом они бросившись вперед. Трудовик не сбавлял газа и не менял направление, двигаясь точно на толпу тварей. Большинство из них погибли под колесами автобуса. Остальные попытались броситься в погоню, но вскоре потеряли интерес к добыче, до которой не могли добраться. — Куда мы едем? – нервно поинтересовалась Елена, осматривая выживших школьников, – там же… — Да похрен куда, там разберемся! – огрызнулся Петр Самуилович, не отрываясь от дороги. Никто больше не посмел с ним спорить, поэтому в салоне сохранялась тишина. Он объехал горящий автомобиль и направил автобус в сторону шоссе.***
Илья со спущенными штанами стоял на четвереньках по среди дороги. Кровь обильно струилась по его ногам. Кроме того, на спине, боках и руках не осталось живого места. В некоторых местах от его туловища были срезаны приличные куски плоти. Парень истерично хохотал, иногда шлепая себя ладонью по лицу, которое покрывал крест из волдырей. Надежда, ухмыляясь, опустила свою ногу ему на спину, раздавая похвалы остальным крещеным, столпившимся рядом. Толпа улюлюкала и хохотала. Некоторые поедали куски плоти, срезанные с Ильи. Другие же совокуплялись между собой, выкрикивая нецензурную брань. Вскоре в толпе зараженных приблизилась Наталья, волоча за собой тело Дмитрия. — Леди Сиська! Еще один гандон попался! – несмотря на искажения, вызванные заражением, ее голос сохранял присущую девушке безэмоциональность. — Молодец! – крещеная Надежда, убрав ногу с Ильи, подошла к новообращенной девушке. Она нежно потрогала ее щеку, поглаживая пальцами. А затем резко влепила оглушительную затрещину, – только в следующий раз кончай в них, а не их самих! Нам нужно больше мяса! От сильного удара Наталья повалилась на колени. Несколько секунд она просто не шевелилась. Затем зараженная лишь издала пару смешков и поднялась на ноги. Наталья же развернулась к толпе крещеных. — Говноед! А ну поднимайся! – она ударила ногой стоящего на карачках Илью, после чего показала на полного мужчину с ирокезом, – Петух, найди нам тачки! Мы должны догнать и поймать остальных! Никто не уйдет от меня не оттраханным! Под ликующие вопли и безумных хохот, крещеные принялись разбредаться по округе в поисках транспорта.