Crossed Badlands Крещеные на выпускном

Через несколько минут, а может быть часов, Тимофей кое-как пришел в себя. Жуткие сцены расчленения трудовика больше не стояли прямо перед глазами. Но на душе все равно оставалось гадко и погано. Плачь и нытье, царящие в автобусе, лишь еще сильнее действовали на нервы. Хотелось поговорить с кем-нибудь, например с Денисом. Но слова совершенно не лезли из горла. Да и, судя по мрачному виду другана, ему самому было не до бесед. Мария перевернулась на бок и уткнулась в кресло. Юля попыталась у нее что-то спросить, но девушка попросила к ней не приставать. Гибель трудовика оказалась настоящим шоком. И теперь школьница едва не тряслась от страха. Пускай она и поспешила отвернуться и не видела, как расчленяли преподавателя, но воображение рисовало очень страшные картинки. Мария всерьез опасалась, что скоро разделит участь учителя. Ей не хотелось умирать. Еще больше она боялась изнасилования и пыток. Уж лучше пусть убьют сразу. А если ее заразят? Школьница даже думать не хотела, что сама станет одной из этих уродов. Валентин вальяжно раскинулся на сидении, закинув руки за голову. Настроение было хуже некуда, поэтому он желал хоть немного расслабиться. Ему было наплевать на смерть учителя. Все равно тот ему никогда особо не нравился. Все эти нравоучения, попытки приструнить, умные фразы и прочий бред. Это так утомляет. Но вот разделить участь преподавателя молодой человек явно не хотел. И что больше всего удручало, из-за мягкотелости и тупости остальных, скорее всего они все умрут. Он посмотрел в окно, за которым проносились поля и жиденькие лесополосы. А ведь недавно Валентин сам убил одного паренька. До сего момента ученик так и не думал про это. На секунду ему даже стало страшно. Казалось бы, он должен чувствовать вину, раскаяние и все такое. Но ничего не происходило. Будто ученик просто сделал что-то обыденное. Совсем не так, как писал Достоевский в своем самом знаменитом произведении, которое сам Валентин никогда не любил и считал слишком драматизированным. Хотя и убийство человека не принесло какой-то радости и удовлетворения. Скорее просто пришлось сделать то, чего требовала ситуация. Но ученик быстро отогнал от себя все эти мысли решив, что про мораль следует подумать потом, когда окажется в безопасности. Внезапно Николай, сидящий за рулем, притормозил на обочине. В салоне моментально повисла тишина. Все сразу же напряглись и уставились на сержанта, который встал с места и прошелся вперед. Теперь он стоял посередине автобуса. Мужчина оглядел всех собравшихся, тяжело выдохнул и заговорил спокойным тоном: - То, что сейчас случилось – это тот еще пиздец. У меня слов нет, да и, думаю, вы сами все прекрасно понимаете, – он опустил взгляд и немного помолчал, – в общем, если мы не хотим для себя подобной участи, если хотим выжить, то пора перестать действовать каждому за себя. Пора перестать думать старыми шаблонами. Иначе так и будет поодиночке попадаться в ловушки этих тварей и дохнуть. - Но что же вы предлагаете? – вдруг возмутилась Елена Жанаевна, – и как вообще получилось, что Петр Самуилович угодил к этим… - она вдруг запнулась на полуслове. - А очень просто! – сержант развернулся и подошел к учительнице, – мы нашли пленную женщину. Петр ваш решил ей помочь. Но и я, и пацаны ваши его отговаривали, мол, не надо, это ловушка. А он не послушал и поперся. Вот результат, – он развел руками в стороны. - То есть теперь нам всех надо в беде бросать? – не унималась преподавательница, – и вы сейчас хотите сказать, что Петр Самуилович сам виноват? - Я ничего не хочу сказать, просто констатирую факт, – Ростокина начали злить манипуляции женщины, но он решил не поддаваться эмоциям, – а по поводу помощи, так помогать стоит тогда, когда мы будем крепко стоять на ногах. Иначе и сами сгинем, и не поможем никому. Это как кидаться спасать утопающего, не умея плавать! На это Елена Жанавена ничего не смогла возразить. Она лишь понуро опустила голову и стала нервно колупать ногти. По факту полицейский то был прав. Однако признавать его правоту? Соглашаться, что теперь надо забивать на других ради себя. Это же как-то по-варварски! Хотя учительница и понимала, что сама вряд ли сможет кому-то помочь. Тут со своего места поднялся Александр: - Да что вы такое говорите! Как можно бросать людей в беде?! – парень растерянно огляделся, – а если кому-то из нас понадобится помощь? - Ну вот отлично помогли сейчас, – спокойно пробормотал Валентин, даже не глядя на собеседника, – мало того, что трудовик крякнулся. Так еще и ружье потеряли. - Какая же ты скотина! – закричал Александр, сжимая кулаки, – человек погиб! Наш учитель! А ты паришься из-за оружия? - А когда крещеные нагрянут, ты им фиги будешь показывать? - Так, успокоились, – спокойно, но твердо прервал их перепалку Николай, - собственно, парень так-то прав, – он указал на Валентина, – оружие нам нужно, как воздух. Без него мы долго не протянем. Но пока нам нужно где-то остановиться на ночь. - А может, спрячемся в лесу? – робко произнесла Сабрина. - Ага, сделаем шалаш из клеенки и замерзнем насмерть ночью, как Игорь Грудцинов! – Валентин лишь усмехнулся на ее предложение. - Да уж, это не серьезно, – внезапно его поддержал Григорий, – в лесу нам точно нечего делать. - Быть может, лучше в доме каком затаиться? – тут голос подал Денис, говорил он сдавленно, явно через силу, – тут неподалеку полно деревень и поселков. Мы с семьей тут часто ездили. - Тогда решено! – объявил Николай и вернулся за руль. Мария обратила внимание на то, как Денис вновь обессиленно рухнул на кресло. Парень злобно ударил кулаком о стенку, а потом закрыл ладонью лицо. Ей было жаль его. Ведь страшно представить, что тот чувствовал, когда его мать превратилась в такое. И что больше всего было обидно - его лучший друг Тимофей даже не удосужился поговорить с ним. Он по-прежнему не отходил от Полины. Насколько же мерзко, когда мужчина думает не головой, а головкой. Да толку-то теперь из-за этого переживать? Как будто это что-то из ряда вон выходящее, забивать болт на своих близких. Внезапно Мария с ужасом осознала, что лишь сейчас она вспомнила про свою бабушку. Она же там осталась совершенно одна! Кто знает, что сейчас с ней? Как она там совсем одна? Да и жива ли? Девушка стала винить себя за то, что совсем забыла про бабулю. Мария сразу вспомнила, как пожилая женщина постоянно пила, а потом каждый раз устраивала скандалы, орала и унижала ее. Из-за этого она в тайне ненавидела свою родственницу, мечтала скорее от нее съехать. В тоже время девушка подавляла в себе эти чувства, ведь нельзя так думать о своих родных. И вот теперь больше всего школьница переживала, что где-то в глубине души чувствует радость от того, что ей больше не придется терпеть выходки бабули. Но разве так можно? Кроме нее у Марии никого больше не было! Девушка откинулась на кресле, желая отогнать дурные мысли. Она вспомнила свою мать, добрую и понимающую женщину. После смерти отца та всегда старалась поддерживать дочь. Каждый вечер мама вместе с Марией что-нибудь читали, смотрели или во что-нибудь играли. Иногда они просто болтали до самой полночи. По выходным женщина ездила с ней гулять в исторический центр города. Или, наоборот, выезжали куда-нибудь на природу. В одну из таких поездок вечером им навстречу и вылетел тот проклятый грузовик. Марии сделалось невероятно грустно. Она до сих пор не смирилась с гибелью мамы. А ведь из-за травмы девушке так и не удалось попасть на похороны. Да и на кладбище ни разу не была. А уж теперь и подавно вряд ли получится. По щеке ученицы покатилась одинокая слеза. Сейчас ей как никогда не хватало любимой мамы. Уж она бы точно смогла что-нибудь придумать и дать совет. Или хотя бы просто обнять, как в старые времена, успокоить и сказать, что все будет хорошо. Она отвернулась к окну, за которым все проносились бескрайние поля, виднеющиеся за росшими вдоль дороги кустами и деревьями. Иногда попадались остовы разбитых машин, вокруг которых лежали куски растерзанных тел. Если бы не они, Мария бы и вовсе позабыла о крещеных и конце света. Внезапно она почувствовала на своем плече чью-то теплую руку. Девушка повернула голову и краем глаза увидела улыбающееся лицо Юлии, которая крепко прижала ее к себе. Хоть это были и не материнские объятия, но ученице стало немного легче. Мария очень удивилась, что подруга так быстро сумела прийти в себя и теперь уже сама успокаивала ее. Хотя, учитывая ее характер – должно быть наоборот. Все же Юля человек невероятной силы, не только физической, но и духовной. Мария в очередной раз порадовалась, что сумела с ней сблизиться. Несколько раз автобус останавливался около деревенек и коттеджных поселков. Но из домов и изб сразу выбегали вопящие зараженные. Матерясь, Николай немедля давал по газам и старался как можно быстрее умчаться подальше от беснующихся крещеных. Сержант не хотел с ними связываться. Патронов почти не осталось, да и больше бойцов, по факту, среди учеников не было. Скорее всего без потерь вывести не получится. А драгоценное время истекало, дело катилось к вечеру. Да и бензин не бесконечный. Наконец выжившие подъехали к небольшому городку. На окраине рассыпались частные домики вокруг нескольких панелек в центре. Над ними стояли густые столбы дыма. Судя по всему, от сильных взрывов несколько стен обвалились, обнажая обугленные квартиры. Перед выездом на трассу столкнулись несколько машин. Когда Николай подъехал поближе, он увидел, что кузовы были изрешечены пулями. Вокруг валялись десятки расстрелянных тел, развороченных на куски. Все было в крови. Сержант остановил автобус и осмотрелся. На искаженных лицах большинства убитых виднелись кресты. Полицейский взял автомат на изготовку и вышел на улицу. Пахло отвратительно. От вони гниющей мертвечины буквально выворачивало наружу. Но Ростокин старался держать себя в руках. Интересно, что тут случилось? Судя по ранам, стреляли по крещеным явно не из фроловок. Николай глянул под ноги. На залитом кровью асфальте валялись довольно крупные гильзы, явно размером с ладонь. Скорее всего, стреляли из крупнокалиберного пулемета. Неужели военные? Возможно, солдаты действительно зачистили этот поселок? В душе сержанта начала теплиться надежда. Вдруг еще не все потеряно? Быть может, армия сможет взять ситуацию под контроль? Но тогда, где они? Безумный смех отвлек полицейского от рассуждения. Он резко вскинул автомат и отскочил в сторону. Из-за разбитой газели вывалился полуголый старый доходяга. На его беззубом лице цвел красный крест. Рядом с ним полз другой зараженный с развороченным животом, его выпавшие кишки и края раны уже начали чернеть. Увидев тварей, Николай слегка надавил на спусковой крючок, готовясь стрелять. Но внезапно он передумал открывать огонь. Сержанту не хотелось тратить драгоценные патроны на этих уродов, поэтому он решил расправиться с ними врукопашную. Николай молча кинулся на крещеных. Со всего маху ударил прикладом в челюсть старика. Тот, не переставая ржать, грохнулся на бок. Сержант с силой ударил его ногой в висок прежде, чем тварь очухалась. Затем еще. И еще. Брызнула кровь. Существо затряслось и захрипело. Тем временем второй зараженный почти дополз до них. Но Ростокин саданул его прикладом в темя. Крещеный сразу обмяк и затих. Глянув на трупы, Николая выдохнул и утер выступивший на лбу пот. Но вдруг сзади раздался визг. Сержант резко обернулся и увидел прямо перед собой женщину в халате с крестом из нарывов на лице. Та истошно вопила. В ее кулаке Ростокин заметил длинную спицу. Он попытался вскинуть автомат, но понимал, что не успеет. Но тут перед глазами промелькнула большая черная тень, буквально снеся зараженную. Полицейский отшатнулся, тяжело дыша. Он увидел Григория, который вовремя подоспел и сбил с ног крещеную. В следующий момент парень топором размозжил ей голову. - Бля! – вскрикнул молодой человек и отскочил, чтобы на него не попала кровь твари. - Ты цел? Кровь не попала? – обеспокоенно спросил сержант, не опуская оружия. - Да вроде нет, все норм! – Григорий сплюнул наземь, – а ты? Не ранило? - Ты старшим то не хами, – сержант грозно глянул на паренька, – и в автобус шуруй, не святись здесь. А то эти гады могут еще нагрянуть. Несмотря на показную суровость, Николай сильно волновался. Сердце бешено колотилось. Ноги подкашивались. Еще бы чуть-чуть, и эта бабка его прикончила. Или того хуже – заразила. Благо этот шкет успел вовремя. Но пускай не зазнается. Нечего! Лучше дисциплине и послушанию поучился бы. Сержант тяжело выдохнул. Оглядевшись, он не увидел других крещеных вокруг. Походу, это были какие-то недобитки. За то Николай заметил недостроенное трехэтажное здание у дороги чуть поодаль. Судя по всему, здесь хотели возвести какой-то небольшой торговый центр. А раз строение не жилое, то скорее всего, тварей там будет по минимуму. Отличное место, чтобы на время укрыться! Не теряя времени, Ростокин побежал обратно в автобус. Он объявил остальным о своем плане и, не слушая возражений, попытался объехать по бездорожью образовавшуюся пробку. На кочках и рытвинах жестко трясло. Скорее всего, подвеске придет конец. Но состояние автотранспорта волновало полицейского меньше всего. Он хотел лишь поскорее доехать к торговому центру, пока еще кто-нибудь не нагрянул. Николай припарковался прямо перед входом. Строители уже успели возвести каркасы с бетонными плитами. Но к отделке явно не преступали. Вокруг лежали паллеты со стройматериалами, лестницы, инструменты. Среди всего этого барахла сержант увидел пару мертвецов. Но зараженных вроде как не наблюдалось. Полицейский позвал с собой Александра и Григория, желая осмотреть здание. Остальным он приказал оставаться в автобусе. Елену Жанаевну Николай оставил за старшую. В случае чего учительница должна была сесть за руль и увозить всех отсюда. Та сильно перепугалась, очень надеясь, что до этого не дойдет. Но возражать не посмела. С замиранием сердца она смотрела в след уходящим на разведку. В тоже время женщина понимала, что нужно не показывать своего волнения, дабы не сеять панику среди учеников. Но с каждой минутой ожидания это становилось все тяжелее. По автобусу уже пробежал тревожный ропот. - Не переживайте, скоро они вернутся, – уверенно произнесла Елена Жанаевна, – вряд ли тут есть эти твари. Пересидим здесь ночь. А завтра решим, что делать. - Да стремно все равно немного, – к ней подошел Тимофей, нервно озираясь в окна, – мы ж тут как на ладони. А у нас даже оружия нет. - Оружие тебе вон вокруг валяется, – к ним присоединился Валентин, – какие-нибудь ломы или молотки можно найти. Это же стройка. После этого все сидели молча несколько минут. Лишь ветер с неприятным свистом задувал в щели меж дверей автобуса. - Чего-то их долго нет, – взволнованно сказала Сабрина, с опаской поглядывая за окно. - Неужели уже убили?! – с каким-то раздражением и даже злобой вдруг заявила Алиса, которая сидела, опустив голову и сверля взглядом пол. Ученики тревожно забормотали, тревожно озираясь друг на друга и по сторонам. Юля с испуга чуть было не завизжала, но Мария вовремя закрыла ей рот рукой. - Перестань! – тихо, но твердо заявила учительница, – все с ними в порядке! - Выстрелов слышно не было, – Валентин говорил безэмоционально, барабаня пальцами по поручню, – не думаю, что они кого-то там встретили. И действительно, вскоре из здания выбежал Александр и сообщил, что все чисто. Выжившие поспешили покинуть автобус. Одним из первых на улицу выскочил Валентин. Молодой человек сильно поежился от обдувающего ледяного ветра. Внутри недостроенного торгового центра оказалось ненамного теплее. Повсюду валялись ведра, банки и коробки. Вдоль стен штабелями лежали алюминиевые профили, утеплители, рулоны и шлакоблоки. С жестяных потолков свисали обрывки проводов и изоляции. Кое-где уже успели начать делать вентиляцию. Валентин пришел в ужас от мысли, что им предстоит провести здесь ночь. С досады он готов был материть все на свете. Какого хрена он опять должен ночевать в холодном бетонном гробу без удобств и нормальной кровати? Но ничего сделать было нельзя. Оставалось лишь, как всегда, подавить эмоции и делать так, как необходимо. Мария, которая плелась в хвосте, опираясь на Юлию, тоже пришла в уныние. Нога и без того страшно болела, а от холода она скорее всего даже спать не сможет нормально. И за что ей это? Хотя, с другой стороны, она жива и не превратилась в одну из этих тварей. А ведь это уже хорошо, значит, стоит как минимум радоваться этому. Остальное можно пережить. Тимофею же все было не по чем. Его не радовала перспектива дрыхнуть на бетоне. Но это было не самое худшее место, где молодой человек проводил ночь. Чего только стоила отсидка в обезьяннике, когда их загребли за драку по пьянке во дворе. Но об этой позорной истории парень сейчас хотел думать меньше всего.