достучаться до небес

— Я думаю, нам надо замутить. А? Как тебе идейка? Ну же, не отказывайся. Получать любыми способами желаемое — это Сидзука умела и любила. Только так и добьешься успеха. Только так сумеешь достичь хоть чего-то. Главное — не склонять голову перед теми, кто пытается доказать собственное превосходство. Сидзуку боялись — что в школе, что в округе, — зная как бешеную и ненормальную, способную на что угодно. Наверное, он — ее одноклассник, такой же бешеный маньяк, прославившийся в их школе убийством обидчика из своего же класса — был удивлен, что их маленькое приятное общение переходит на новую ступень именно таким образом. Хедо Кадзуя. Сын одного из влиятельнейших людей в их стране... Его должны были бояться, но сейчас боялся он — замер, как маленький мальчишка, перед ней. Сидзука стояла рядом с ним так близко, что еще один сантиметр, еще чуть-чуть — и станет слишком тесно. — Надо замутить? Не уверен… — недоуменно пробормотал он, косясь на нее опасливо. Исказив губы в змеиной усмешке, Сидзука в драматичном жесте вскинула руки и горестно пробормотала: — Ну как же так, мы так давно общаемся! А ты отступаешь! — Иногда надо помедлить, мне кажется. Как и сейчас... Да, сейчас. — Значит, не хочешь? Кадзуя нахмурил брови и обреченно покачал головой. — Я такого не говорил. — Тогда в чем проблема? Сидзука улыбалась. В какой-нибудь далекой альтернативной вселенной она бы обязательно согласилась встречаться с ним. Не потому, что он был богатым. Было в Кадзуе что-то такое, что объединяло их в общих больных увлечениях, в жестокости и прочих нечеловечных действиях. И, возможно, такие отношения завершились бы даже неплохо, но только вот Сидзука не любила Кадзую — ни капельки, и целью ее действий было совсем иное. — Нет, просто... Ладно, слушай. Погоди. — Не любишь напористых? Нервно рассмеявшись в ответ, Кадзуя улыбнулся — почти искренне, после чего опустил руки на плечи Сидзуки. Он был выше нее. Не такой высокий, как двухметровый дылда Накане, но достаточно, чтобы возвышаться над ней на добрые полголовы. И Сидзука вздрогнула. — Эй? — Все хорошо, — отстраненно пробормотала она. Он подумал, что она не ждет ответа. Но это было абсолютно неверно. Так делал лишь ее брат. Старший брат. Человек, ради которого она пришла к Хедо Кадзуе в жажде добраться до его отца — того, кто уничтожил любую память о ее брате. Вот уже полгода от брата не было вестей, лишь неясные слухи от работников казино, которым он когда-то управлял. Проиграл баснословную сумму — за что и поплатился. Но ей было достаточно этой скудной никчемной информации. Сидзука знала, кто виновен в исчезновении — смерти, потому как в мире подполья иначе и не пропадали — и жаждала мести. Мести. Пусть даже мизерной. Лишь бы успокоиться. А потому... Чтобы достичь своего... Ей нужно было пробраться к демону через его сына. Кровь за кровь. И никак иначе. — Все хорошо? — ненавязчиво спросила она, поднимаясь на носках. — Да... Да. Сидзука медленно провела пальцем по подбородку Кадзуи, после чего перевела взгляд ему прямо в глаза. Он явно ждал этого со странной смесью возбуждения и опаски, после чего неуверенно кивнул, закрыл глаза и прильнул к ее губам. Поцелуй вышел мокрым, неумелым. Кадзуя напоминал Сидзуке радостного щенка, который не знает, что ему делать, но в этом, пожалуй, было что-то забавное. Впрочем, так бы она подумала в том случае, если бы... Если бы её чувство к Кадзуе было искренним. Но, пусть движения ее были нежны, все было лишь спектаклем. И даже во время этого поцелуя, пропитанного фальшью, она не закрыла глаза, прямо смотря на человека перед собой. И в нем, в этом лице, она видела тот единственный путь, что поможет отомстить. — Я люблю тебя, — прошептала она. Неискренне. Их отношения продолжались некоторое время. Сидзука не смогла бы назвать их нездоровыми, даже если бы захотела. После «того случая», о котором таинственно умалчивал Кадзуя, что-то в нем изменилось. Словно пропала какая-то важная часть. Это не изменило его личности — он все еще остался агрессивным ублюдком с огромным эго — но это самое эго знатно подкосилось, и причину этого Сидзука узнала лишь потом, когда их фальшивые отношения перешли от стадии неловких объятий до чего-то большего и более откровенного. Он рассказал ей о человеке по имени Ито Кайдзи. О том, что произошло холодной зимней ночью девяносто восьмого года. И Сидзуке показалось, что она уже слышала всё это. Рассказ Кадзуи страшно напомнил ей историю с Накане и Куросавой. Тем чертовым стариком, что изменил мировоззрение ее лучшего партнера по преступлениям. И здесь была почти та же история: никому не нужный человек одним своим грубым действием доказал, что не все люди — лживые мудаки, готовые пойти на любую лесть ради собственных грязных помыслов. Она была такой же. Жаждала добраться до цели ложью и обманом, пробираясь по тропинке доверия, что оставил этот человек. Ито Кайдзи... Его имя казалось смутно знакомым, словно она слышала его когда-то давно, но от кого?.. Пока было слишком рано для мести. Так она думала. ... пока вот Кадзуя не сказал, что отец желает увидеть ее. Об отце он говорил с каким-то потаенным трепетом. Сидзука тогда лишь вяло улыбнулась, сделав вид, что не понимает, о ком идет речь: он не должен был знать, что ей известно имя Хедо Кадзутаки. Не должен был понять, что она явилась за ним, к этому человеку, чтобы свершить свою маленькую грандиозную месть. И, когда Кадзуя предложил ей это — увидеть отца, — она кивнула. У нее не было выбора. Это было ради нее... и ее брата. Ради их будущего, того далекого и недостижимого, которого они так жаждали коснуться. — Ты думаешь, отец будет рад увидеть девушку вроде меня рядом с тобой? — Почему нет? Ведь он был женат на иностранке. «Девушку вроде меня…» Кадзуя подумал, что Сидзука говорит о собственных крашеных волосах, и громко рассмеялся. И Сидзука рассмеялась тоже. Дом у Кадзуи был огромным — таким, какой она никогда не смогла бы себе представить. Такую концентрацию старомодной роскоши в одном месте сложно было вообразить, и вся эта прислуга... Косясь по сторонам, выглядывая свою жертву в тенях и толпе людей в темных очках, Сидзука крепче сжала в кармане то, что должно было стать оружием ее мести, после чего вяло улыбнулась, почувствовав, как крепко держит ее запястье Кадзуя. Он выглядел излишне спокойным, и в его движениях ей почудилось, будто бы он знает, ЧТО она планирует, просто не сознается. И почему-то это показалось ей очень горьким. Сидзука знала его, и знала хорошо. Этот человек на деле был комком недоверия, выливавшим свои фобии в насилие над другими. Плохой копией своего отца, которая очень старалась познать истинную суть той жестокости, с коей отец расправлялся с другими. Будь в ней побольше совести, Сидзука постаралась бы забыть про свой план, чтобы не доламывать то хрупкое доверие к людям, что выстроил для Кадзуи Ито Кайдзи. Но Сидзука была плохим человеком, настолько же, насколько и сам Кадзуя, а потому к мирному разрешению вопроса она не стремилась. И, прикрыв глаза, Сидзука сделала шаг вперед — туда, где ее ждало желаемое. Папаша Кадзуи был старше, чем она предполагала. Намного. Он выглядел грозно, и если бы Сидзука знала чувство страха, то она бы точно испугалась. Но она даже не вздрогнула, когда, поклонившись, почувствовала на себе чужой пристальный, пронизывающий взгляд. Он ищет ее слабости — но он их не найдет. Сидзука ждала этого так долго... Мести за своего брата. Вот он, момент истины, настал. И, подняв голову из поклона, Сидзука вперилась в человека перед собой. Значит, это он — виновник всех бед ее брата. Человек, которого тот ненавидел, но слишком боялся, что его и погубило. У отца Кадзуи была страшная, пугающая аура, но Сидзуке было нипочём. Гордо вскинув голову, она ответила ему таким же хищным взглядом, глаза в глаза. Отец Кадзуи наверняка узнал ее лицо. Трудно было не узнать — все же, на брата она была очень похожа. И, не отрывая взгляда, она произнесла то, что хотела сказать так долго, что было целью ее маленькой мести, которая пусть и не принесет ничего, но станет противной занозой, что впилась под ноготь и отдается мерзкой болью долгое-долгое время. Исказив губы в ухмылке, она, чувствуя на себе пристальный взгляд Кадзуи, будто начавшего что-то подозревать, произнесла четко и громко: — Меня зовут Итидзе Сидзука. — Прости. Вот так вот вышло... Сидя на бордюре, Сидзука докуривала последнюю сигарету из пачки. Покупать их теперь было трудно. Раньше она постоянно таскала курево у брата (тот не курил, но покупал ей), а теперь приходилось изворачиваться самой и пытаться обойти чертов закон. Причмокнув, она выпустила в воздух дымовое колечко, расплывшееся через несколько секунд, и оно напомнило ей собственные стремления, столь же мелочные и быстро исчезающие. Что ж, главное, она добилась своего. Ее визит в тот дом точно запомнят надолго... Особенно Кадзуя. Перед ним ей не было стыдно, потому как он тот еще мудак, а за то, что он притащил ее в дом, ему и не досталось. Больно занят был его папаша другими вещами, например, опасной дамочкой с ножиком. Ножик-то, конечно, она так и не использовала, но знатно пошумела с его помощью... Но да, Кадзуе за это не досталось. А жаль. Или не жаль. В принципе, он-то точно тут не был замешан. Стоя рядом с ней, Кадзуя угрюмо смотрел ей в глаза — редкое зрелище, на самом деле, учитывая его вечно улыбающуюся физиономию. Зло цыкнув, он сплюнул себе под ноги и начал шататься из туда-сюда, явно не зная, что сейчас делать. Он наверняка хотел высказать Сидзуке все, что о ней думает, но почему-то оттягивал столь интересное событие. — Могла бы предупредить меня, я ж не ожидал, что ты начнешь угрожать... Насколько привычным надо было быть к угрозе смерти, чтобы так спокойно реагировать на воткнутый в стол нож и последовавший за ним немой уход? Сидзуке было этого не понять. Она ожидала большего. — И что мне надо было сказать? «О, знаешь, мой братишка сдох из-за твоего тупого папани, не закроешь ли глаза на минуточку, пока я помашу перед ним ножиком»? — Сидзука покривилась. — Что за глупости! Естественно, что неожиданность была тут самым главным фактором. Мне же твоя искренность тоже была нужна, ведь из тебя актер, как из меня примерная ученица. Фыркнув, она отвернулась в сторону далекой яркой улицы. Даже отсюда, из закоулка, был слышен шум живущего города. Вся эта суета напоминала Сидзуке о том, что уже было не вернуть. Некоторые вещи уходили и не возвращались. Вещи, стремления, желания... И люди. Был ли смысл во всем том, что она делала? Возможно, ее действия были необдуманными. Неправильными. Нельзя беспокоиться о прошлом слишком долго. Всем им дан билет жизни без пункта назначения. Стоило сделать лишь шаг вперед — на поезд, — чтобы навечно не застрять на станции. Как делала это сейчас она. Как делал это Кадзуя. Но никто из них не признал бы этого, наслаждаясь иллюзией верного выбора. Бессмысленность... — Как это «что сказать»? Рассказала бы хотя бы о том, что ты сестра этого кретина, проигравшего семьсот миллионов. Я бы хоть понял твою мотивацию, а так навешала мне лапши на уши, а я и... — А ты и поверил, да? Они оба уставились друг на друга, после чего Сидзука громко расхохоталась. Как же это было глупо. Она так нагло воспользовалась чужими чувствами, обманула — а он все равно купился. В этом была вся суть их взаимоотношений. Его отношения к ней. Он был жестоким недоверчивым ублюдком, он убил их одноклассника, но рядом с ней он казался простым дураком, который поверил в очевидную ложь. Между ними двумя ей впору было примерять маску чудовища. «Если бы я убила его на глазах у папаши, то что бы он сделал?» Но она не убила бы. — И на кой ляд ты это делала? Хм-м-м, хороший вопрос, действительно... Облизнувшись, Сидзука искривила губы в тонкой улыбке и покачала головой. Как же ответить так, чтобы это звучало натурально? Ведь у нее не было ответа, помимо мести за брата. Но месть — это глупо, а она не глупая. Значит, было что-то еще? Ведь умные люди не идут на столь безрассудные действия просто лишь потому, что вспомнили прошлое. — Ну, представь, я же знаю, что тупую рожу моего брата твой батя терпеть не может. За то, что тот... — она пожала плечами. — …ну, в общем, своеобразный весьма человек, который еще и почти миллиард успел всрать, а тут его младший сын притаскивает домой точную копию этого дебила, только чуть посимпатичнее и с сиськами, и говорит, мол, привет, батюшка, зацени мою новую девушку! Да одно его лицо стоило того! Ладно. Возможно, это было не так. Но мгновенное удовольствие от увиденного точно было одной из множества мелких причин, из-за которых Сидзука начала весь этот цирк. Вновь вспомнив лицо старика, она замурчала себе под нос, жалея, что брат этого не видел. Ему бы наверняка понравилось. — Вот такие дела. Не обижайся. Но я тебя не люблю. Вряд ли он ожидал от нее иного ответа. Кто способен полюбить такого человека, как он? Сидзука помнила слухи — Кадзуя убил Такаги. Он был ее ровесником, всего-то шестнадцать лет, а уже расправился с человеком. Ей было почти неуютно от мысли, что рядом с ней сидит убийца и ведет себя как самый обычный человек, а сама она не бежит от него, как от огня. Было ли это знаком, что она ничуть не лучше? Хотя нет, не знаком... Она знала это. Что она такая же. Она плохой человек. Как и её брат. Кадзуя сощурил глаза и резко уставился на нее. — А ничего, что твоему брату за твой тупой поступок могут... — В смысле? Сидзука с ухмылкой покосилась на Кадзую и наклонила голову набок. — Он же мертв. Сомневаюсь, что ему можно сделать худо. Повисла неудобная тишина, которую Кадзуя прервал надсадным кашлем, вдруг резко скосив взгляд куда-то в сторону. И, видя то, как он намеренно игнорирует ее, Сидзука ощутила пугающее озарение. Такое, что она даже выронила изо рта последнюю сигарету и резко поднялась на ноги. — Ты че, хочешь мне сказать, что мой братан не мертв? Ответом ей стала тишина, и Сидзука скривилась. — Так. Стоп. Погоди... Погоди. Этого не могло быть. Это было очень глупо. Нет, нет... Нет... О черт. Нахмурив брови, она резко оглянулась назад, когда по дорожке пробежала кошка. Стало быть, ее тупой брат не мертв? Стало быть, он мало того, что жив, но его где-то держат за проигрыш тому человеку, о котором рассказывал Кадзуя? — Ну да, он не мертв. Если бы ты рассказала мне все раньше, я бы тебе об этом сообщил. Но ты же молчала. Кадзуя громко зевнул и потянулся, словно для него это не было большой новостью. Ну для него-то, конечно, да. Он всегда знал, что так и было. И его семья в полном порядке и безопасности. А сейчас все то, что так долго планировала Сидзука, ее сладкую месть, просто взяли и растоптали. Сказали, что вся драма и ее нагнетание к чертям никому не сдались, потому что братец-то, как выяснилось, жив! Другое дело, что прошло уже больше полугода, а о его местонахождении ничего не было слышно. Сидзука ощерилась. Значит, ее дурили, да? Подчиненные брата... — Не вижу в этом ничего такого, — добавил Кадзуя скучным голосом. И тут ее терпение кончилось. Скрипнув зубами, она резко развернулась к этому тупому — о-о-о да, еще какому! — мажору и с грозным видом ткнула пальцем ему в грудь. — Да ты че, охренел совсем?! Я думала, что он уже покойник, а он, оказывается, жив! Какого хера?! — схватив себя за волосы, она начала кружиться по пустырю следом за Кадзуей. — Теперь мне срочно нужен план спасения его шкуры оттуда... Погоди, как звали того парня, который его обыграл? Как ты там сказал? Имя еще такое... — Ито Кайдзи. Имя показалось Сидзуке смутно знакомым — может, она слышала его от брата. Но даже если слышала, сейчас она вряд ли бы вспомнила, что конкретно о нем говорилось. Образ этого человека был для нее слишком туманным. Она знала о нем лишь то, что рассказал ей Кадзуя — о его выигрышах и что выглядит он как бродяга. После превращения Накане в послушного мальчика, который с открытым ртом слушал все, что вещал тот уродливый старик, Сидзука почему-то не удивлялась. Видимо, магия «не-суди-книгу-по-обложке» все же существовала. И этот Ито Кайдзи был таким же. — И зачем тебе это имя? — В смысле «зачем», тупой ты кусок бревна?! — Сидзука закатила глаза и забарабанила пальцами по воображаемому столу. — Я позвоню этому дебилу и попрошу его помочь, конечно же. Потому что он сумеет. Обыграть моего хитрожопого братца надо уметь еще... А, да, кстати, у тебя, случаем, нет его телефончика, а? — Ты дура или притворяешься? Было принято единственно верное в тот момент решение — игнорировать все провокации. Поджав губы, Сидзука с кислым видом отмахнулась — выслушивать чужие претензии ей не хотелось. Она была уверена, что у Кадзуи было что-то, что могло бы вывести ее на этого Ито Кайдзи; другое дело, что выманить нужную информацию было проблематично. Кадзуя весь из себя был человеком-проблемой, что уж тут говорить о получении настолько ценных сведений. Но Кадзуя отказал Сидзуке по иной причине. Закатив глаза, он цыкнул. — Ито Кайдзи сбежал. Сбе-жал. Понимаешь? Свалил эдак месяц назад, попутно обыграв меня на два миллиар... Внезапно, Кадзуя прикусил себе язык и резко отвел взгляд в сторону. Сидзука прищурилась, когда он запричитал себе под нос что-то нечленораздельное и нервно бросил ей: — Кучу денег. Да. — Ты сказал, что всрал этому парню два миллиарда?! — Я такого не говорил! Он с важным видом поправил очки на носу, словно это могло придать ему уверенный вид, но сейчас в них были не те темные стекла для выпендрежа, а простые, через которые Сидзука отчетливо видела его бегающие глазенки. Вздохнув, она отвернулась. — Кто бы мог подумать!.. Блять. После чего потерла виски пальцами. Очень сильно. Главное было не думать, не думать об этом, не думать... — Я спокойна. Спокойна... Крепко сжав зубы и заложив руки за спину, Сидзука вновь начала ходить кругами. В глубине души она желала жестокой кровавой расправы — такой, что не описать словами. Мало того, что придурок, стоящий вот прямо сейчас перед ней, всрал этому же Ито Кайдзи сумму где-то в три раза большую, чем ее брат, что уже было абсолютно тупо, так он еще и на свободе гуляет, пока ее любимый братишка торчит неизвестно где и, вероятно, находится в стадии активного умирания. Стоило сделать что-нибудь, пока не стало слишком поздно. Или слишком плохо. — Ладно... Ладно. Предположим, я пропущу мимо ушек, что ты провинился куда больше моего братца. Но для этого тебе, сладость моя, нужно ответить на один небольшой вопрос, а то я сделаю куда более страшную вещь, чем ты провернул с Такаги, а ты его убил. Да, более страшную вещь. И ты не захочешь знать, какую. Кадзуя посмотрел на нее выразительно, словно сомневаясь в душе, что можно сделать что-то страшнее убийства, после чего тихо хмыкнул и обреченно кивнул. — Задавай свой вопрос, бактерия. — Назовешь меня бактерией еще раз, я выковыряю твой симпатичный глазик. Сидзука замолчала, и развернулась лицом туда, откуда дул сильный ветер. Ей было о чем подумать. Произошло достаточно много, и... Был ли действительно смысл в ее мести? Может, все это было глупо изначально. Она поступала ровно точно так же, как и брат — рисковала ради чего-то бесполезного. Это была их семейная черта, вот уж точно. Делать что-то очень и очень глупое. Но ничего. Она... Они все еще могут все исправить. Нужно лишь начать. Может, Кадзуя ей даже поможет. Он должен понимать. Впрочем, это все было не бесполезно. Она узнала, что Сейя жив. А значит, у Сидзуки появилась важная цель. И если у нее получится, то все будет хорошо. И у нее, и у брата. Она на это надеялась. Крепко сжав кулак, Сидзука проскользила взглядом по сломанным ногтям и резко подняла глаза на Кадзую. Он смотрел на нее без тени улыбки. И затем она произнесла: — Я хочу знать, где сейчас мой старший брат.