Терзания ревности

С одной стороны Тинора была рада отправиться в Речные земли вместе с Джейме и сиром Бринденом: вырваться из Кастерли-Рок, пусть и не надолго, избавиться от общества Серсеи и лорда Тайвина, вновь начавшего относиться к ней с суровым недовольством, было подобно глотку воды после изнуряющей жажды; но с другой - девушка волновалась до дрожи в руках: она ведь будет одна, не считая горничной и септы, тетя Дженны с ней не поедет, и именно Тинора вместе с братом будут представлять дом Ланнистер. Лорд Тайвин не позволил сыну ехать в одиночку, но и Серсею с ним не отпустил; когда она узнала, что ее близнец покидает Кастерли-Рок, чтобы, возможно, остаться в Риверране как будущий зять Хостера Талли, Серсея закатила такую истерику, что мейстеру пришлось отпаивать ее успокаивающими бальзамами. Тинора полагала, что сестра своим спектаклем – она даже не сомневалась, что припадок Серсеи – не более, чем актерство, - пыталась задержать их отъезд или вовсе его отменить. Серсея надеялась, что Джейме не захочет оставить ее, что предпочтет навлечь на себя гнев их лорда-отца, нежели расставаться с сестрой, и расчет ее был верен и отвратительно циничен: при Джейме она изображала слабость от слез и горя, почти не вставала с постели и демонстративно отказывалась от еды, а по ночам отправляла толстушку Жанею Фарман на кухню за лимонными пирожными и сахарными яблоками. Об этом Тинора и леди Дженна узнали от кастеляна, которому повара пожаловались на пропажу снеди из кладовых; ситуация была до смешного глупой, но тетя Дженна рассвирепела раненой львицей. Тиноре редко доводилось видеть ее в гневе; в последний раз в подобную ярость ее привел слух о том, что ее муж прижил ребенка с одной из замковых прачек. Тиноре не посчастливилось стать свидетельницей их разговора, но слуги сплетничали, что Эммон Фрей на коленях клялся супруге, что не касался другой женщины, а леди Дженна ревела, что если девица родит хорька, то она своей рукой оторвет Эммону его причиндалы и вместе с девкой и бастардом отправит их к Уолдеру Фрею. Чем все в итоге закончилось, Тинора не знала, но Эммон Фрей остался в Кастерли-Рок при своем члене, а челядь больше не смела болтать о нем и прачке. С племянницей же леди Дженна не обошлась одними угрозами: отправив горничную проследить за опочивальней Серсеи, тетя явилась аккурат, когда она и ее подруги собирались объедаться сладостями. Тиноре присутствовать при этом не позволили, к величайшей ее досаде, но крики леди Дженны не смолкали практически до самого утра. - И это дочь моего брата?! Воровка, притворщица! Уродился крысенок у льва! Разве я тебя так воспитывала?! И не рыдай, не смей, меня слезами не разжалобишь! Подружек и слуг подговаривать еще куда не шло, но родному отцу лгать?! Высечь бы тебя, да, видят Семеро, не найдется розги по твоей спине! Тинора не спала и прекрасно слышала, как тетушка поносит ее сестру; злорадство было не достойно леди, но девушка ничего не могла с собой поделать. Сминая в кулаке уголок одеяла, Тинора вжималась лицом в подушку, глушащую ее пакостное хихиканье. Она бы многое отдала за возможность своими глазами увидеть позор Серсеи, в котором ничьей вины, кроме ее собственной, не было, однако не настолько она безрассудна, чтобы лезть под горячую руку тети. Тинору сморил сон только под утро, когда в щели между ставнями забрезжила розовая заря, а леди Дженна уже начала выдыхаться и обличала племянницу уже гораздо тише. За обедом – завтрак она безбожно проспала, - Тинора узнала, что все-таки едет в Риверран, а хмурый Джейме даже головы не поднял, когда лорд Тайвин заявил, что Серсея, повинуясь вспышке внезапного благочестия, проведет в посте весь месяц, а так же пожертвует свои платья и украшения святой вере. В иной день Тинора бы рассмеялась, чем, несомненно, разозлила бы отца, но после практически бессонной ночи девушка чувствовала себя разбитой, и у нее едва хватало сил держать ложку. Сборы заняли не многим больше двух недель; если первые семь дней Тинора относилась к поездке весьма философски, но чем ближе был день отъезда, тем сильнее она тревожилась. Ужин, когда Черная Рыба практически попросил ее руки, вспоминался все чаще, ночами Тинора не могла уснуть от того, что, стоило ей сомкнуть веки, как тот час же перед ее мысленным взором вставал сир Бринден. Он годился Тиноре в отцы и не мог похвастаться красотой, но и сама она была не похожа на прекрасную леди из любовной баллады. Это было подобно хвори, отравлявшей не только тело, но и разум, и сердце: стоило Тиноре только подумать о сире Бриндене, как ее бросало в жар, словно при горячке, во рту и горле делалось болезненно сухо, а сердце принималось колотиться так ошалело, что в груди становилось больно. Тинора убеждала себя, что обещание Черной Рыбы не более, чем обычная вежливость, что она не интересна ему ни как жена, ни как женщина, и после поездки в Риверран Бринден Талли и не вспомнит о Тиноре Ланнистер, Полудевке и Бесовке, но на щеках распускались розы, когда она думала о том, что проведет несколько месяцев в пути с этим человеком. Тетя Дженна, совершенно правильно истолковав смятение племянницы перед поездкой в Речные земли, деловито наставляла ее, чем только еще больше вгоняла Тинору в смущение: - Постарайся его очаровать. Юбки, конечно, задирать перед ним не годится, но, если рыбка окажется на крючке, подсекай, не раздумывая. И не кривись, не кривись! Ты девочка неглупая, должна понимать, как на супружеской ложе дела делаются. Пусть ты росточком не удалась, но умная женщина всегда знает, как мужика при себе удержать. Я попрошу Изаро тебе объяснить, что да как, но запомни – такие методы только для крайних случаев! Изаро, горничная леди Дженны, была родом из Браавоса; женщина зрелых лет, статная, с приятным моложавым лицом и собранными в чопорный, подобно вдовьему, пучок волосами, одарила сконфуженную Тинору улыбкой опасной, опытной соблазнительницы. Девушка округлила глаза, безмолвно моргая; представив, как она явится к сиру Бриндену, как будет неуклюже карабкаться на кровать, чтобы продемонстрировать ему свои умения, Тинора ощутила, как желчь гейзером подкатила к горлу. Подхватив юбки, она выбежала из горницы, оставив хохочущую леди Дженну с ее горничной. Как тетя могла ей такое предложить?! Неужели она правда думала, что Тинора настолько жаждет выйти замуж? А если сир Бринден ей откажет? Семеро, Тинора была не уверена, что сможет пережить подобное унижение! Девушка не отрицала возможности того, что, несмотря на обеты пред ликами богов и людей, муж может побрезговать к ней прикасаться. Сколько бы дядя Герион не говорил, что ночью все кошки серы, и одна женщина мало чем отличается от другой, когда лежит под мужчиной, но Тинора не могла избавиться от чувства гадливости к своему телу. Чему бы ее не учила Изаро, она так и останется карлицей с едва наметившейся грудью. А ведь ей было почти шестнадцать лет! Серсея была младше, но ее грудь была куда больше, чем у Тиноры, и девушка считала это до ужаса несправедливым; раз уж боги не додали ей роста, могли бы хотя бы в области груди щедрее одарить. Можно было подкладывать в корсаж шелковые лоскутки и затягивать корсеты, чтобы добавить объема, как делала леди Фейдра Дрокс, да только какой в том смысл? Как бы Тинора не ухищрялась, она все равно останется Полудевкой, а если Черная Рыба захочет на ней жениться, то возьмет ее такой, плоскогрудой и достающей макушкой ему до пояса. В ночь перед отбытием из Кастерли-Рок Тинора не могла уснуть, и дело было не только в волнении: Серсея, ускользнув от септы Стаматии, пробралась в покои сестры. Она забралась на постель Тиноры, словно они были подругами, но глаза ее блестели, как у кошки, готовой запустить когти ей в глаза. - Все-таки уезжаешь, да? Знаешь, я поражаюсь твоей смелости. Мне, конечно, все равно, куда и зачем ты едешь, но не удивляйся, если, вернувшись, ты увидишь запертые ворота. Не думаешь же ты, что тебя кто-то будет здесь ждать. - А как же ты, сестрица? Неужели ты не будешь по мне скучать? – осведомилась Тинора с едкой насмешкой в голосе; слова Серсеи жалили уже не так сильно, за годы, проведенные с ней бок о бок, Тинора обзавелась толстой кожей против ее острот. – Мы с Джейме уезжаем, и ты останешься совсем одна. - Джейме вернется, - уверенно заявила Серсея, тряхнув локонами. - Конечно, вернется, он ведь будущий лорд Кастерли-Рок. И вернется не один, а со своей будущей леди. Сир Бринден говорит, что Лиза очень мила, - Тинора успела усмехнуться за мгновение до того, как щеку ожгла оплеуха. - Заткнись! – прошипела Серсея. – Замолчи, закрой рот! Джейме мой! Он не женится ни на Лизе Талли, ни на какой другой девице в Вестеросе! А если ты посмеешь сговорить этот брак, я тебя убью! Задушу подушкой или брошу в колодец! - Тогда я восстану из мертвых и буду являться к тебе по ночам, - от пощечины в ушах звенело, скулу пекло, а ладони горели от желания вернуть Серсее удар, но Тинора знала, что словами может ранить сестру куда сильнее. – А отец найдет Джейме новую невесту. И ты не сможешь этому помешать. - Еще посмотрим, - самодовольно бросила Серсея, - Джейме не сделает этого, если я не захочу. - Тогда ты не более, чем эгоистичная высокомерная дрянь, - сладко пропела Тинора и втянула голову в плечи в ожидании нового удара, но Серсея успела только замахнуться; заслышав тонкий скрип открывающейся двери, она замерла с занесенной рукой и коротко возмущенно взвизгнула, когда Изаро, освещающая себе путь свечкой, ухватила ее за косу. - Вот вы где, миледи. А ваша тетушка вас обыскалась. Идемте, миледи, пришло время для полуночной молитвы. Попросите у Старицы мудрости и смирения, вам их, похоже, не достает. А вы ложитесь спать, леди Тинора, завтра у вас трудный день. Нужно предстать перед сиром Бринденом во всей красе. Изаро ободряюще улыбнулась, деликатно не замечая покрасневшей припухшей щеки Тиноры; она увела Серсею, буквально таща ее за волосы, и Тинора, оставшись одна в темноте, вдруг почувствовала себя ужасно одинокой, птенцом, выброшенным из родного гнезда. Лорд Тайвин не будет сопровождать их, и Черная Рыба больше не будет проявлять учтивость по отношению к его дочери. Как, должно быть, челядь позабавится, глядя на нее, едущую рядом с сиром Бринденом и Джейме. Девушка легла, свернувшись под одеялом, натянутым до самого носа; она тщетно пыталась убедить себя, что все ее страхи пусты, и поездка будет замечательной, но унылые думы, заполонившие голову, не позволили Тиноре уснуть до самого рассвета. Утром, когда пришли служанки, чтобы помочь ей принять ванну и одеться для путешествия, Тинора казалась себе вялой и безвольной; она немного ожила после ванной, но когда спустилась в малый чертог к завтраку, девушку замутило при виде овсянки и перепелиных яиц. Джейме был бледен и молчалив и тоже почти не притронулся к еде. Серсеи за столом не было – леди Дженна могла не разрешить племяннице проводить брата, а может, Серсея сама не захотела прийти, чтобы сделать больно Джейме. Разлука с ней пойдет ему на пользу; возможно, Лизе Талли удастся покорить Джейме, хотя Тиноре в это слабо верилось. В отличие от молодых людей, братья Тайвина и сам Черная Рыба завтракали с аппетитом; сир Бринден щедро сдобрил свою овсянку орехами и медом, дядя Герион мазал масло на краюху еще теплого хлеба, а Тиггет допивал третью кружку темного пива. Сир Бринден с интересом поглядывал на Тинору, отщипывающую кусочки хлебного мякиша. - Путь предстоит долгий, миледи. Вам лучше поесть, - посоветовал он, размешивая деревянной ложку дымящуюся овсянку. - Оставьте ее, сир, не видите: девица вне себя от волнения, - сир Герион подмигнул вспыхнувшей маком Тиноре, - сейчас она отказывается от завтрака, а вечером уже будет падать в обморок. Только не отходите от нее далеко, чтобы поймать в случае чего. Девушка исподволь взглянула на сира Бриндена, но овсянка с орехами занимала его куда больше насмешек Смеющегося Льва. Лорд Тайвин был серьезен и мрачен, переводил немигающий взгляд с сына на дочь, и под его золотисто-зелеными глазами желудок у Тиноры болезненно сжался. Она все-таки заставила себя выпить немного молока и спрятала в складках юбки яблоки – одно для себя, другое – для Джейме. Поймав искрящийся весельем взгляд дяди Гериона, девушка скорчила рожицу и затаила дыхание на вдохе, когда сир Бринден поднялся, утирая губы. Она неловко спрыгнула со стула, едва не уронив яблоки, и раздраженно поморщилась, когда леди Дорна вдруг разрыдалась. Лорд Тайвин бросил на нее короткий выразительный взгляд, и сир Киван поспешил увести супругу; леди Дженна возвела глаза к потолку, сжав пальцами виски. - Семеро, ну и дуреха… - повернувшись к племянникам, она сочно расцеловала их в обе щеки, не забыв каждого подергать за ухо; Джейме недовольно дернул головой, отворачиваясь, и тетушка любовно потрепала его по щеке, пригладила растрепанные золотистые волосы. Джейме вновь попытался вырваться, но леди Дженна, ухватив его за ворот дублета, обняла его, буквально вжимая в свою грудь. Цвет лица Джейме мог посоперничать яркостью с ланнистерскими знаменами; это было бы забавно, если бы леди Дженна свободной рукой не поймала в объятия Тинору. Девушка ничего не имела против тетушкиных ласк, но отчего-то ей стало стыдно перед сиром Бринденом, который видел, как леди Дженна подхватила Тинору на руки, словно котенка. - Детки мои милые. Вот так, ростишь их, воспитываешь, ночей не досыпаешь, а они даже попрощаться как следует не хотят. Надеюсь, хотя бы в Риверране вы будете вести себя достойно, раз уж дома носы от родной тетки воротите. - И я люблю вас, тетушка, - пропыхтела Тинора, пряча лицо у нее на шее, чтобы не видеть сира Бриндена и чтобы Черная Рыба не заметил румянца, горящего у нее на щеках; в любви тетушки не было ничего постыдного, но ведь Тинора уже не ребенок! Леди Дженна сама пыталась сговорить ее за сира Бриндена, и при этом обращалась с ней как с малым дитя; в ней и так нелегко разглядеть женщину, зачем тетя делает только хуже? - Помни, чему я тебя учила, - шепнула леди Дженна и горячо и шумно поцеловала племянницу в щеку, - надеюсь, в следующий раз увидеть тебя обрученной дамой. - Вы слишком высокого мнения обо мне, - грустно улыбнулась Тинора, остро понимая, как ей будет не хватать тети; и дядюшек, кузенов, даже отца. Хорошо, что рядом будет хотя бы Джейме, но из-за ссоры с Серсеей он был мрачнее Молчаливой сестры; возможно, в пути он немного развеется, повеселеет и вновь будет донимать сира Бриндена расспросами о войне Девятигрошовых; Тиноре даже хотелось, чтобы они с Лизой Талли понравились друг другу; ее брат заслуживал счастья отдельно от Серсеи, которая, похоже, считала его своей частью. - Присмотрись к девочке Талли, - просила Джейме леди Дженна, провожая племянников во двор, - если не понравится – не страшно, но не отказывайся сразу. Ваш отец очень надеется на этот союз. - Может быть, он тогда сам на ней женится? – нервно огрызнулся Джейме, и Тинора хрюкнула, подавившись смешком, представив себе Лизу Талли женой лорда Тайвина. - Серсея будет в восторге от такой мачехи, - голос девушки звучал сипло от сдерживаемого смеха; сама она могла с трудом представить новую жену своего лорда-отца, хотя он вдовствовал уже столько лет. Неужели его любовь к леди Джоанне была так велика? Тинора погрустнела; едва ли ее кто-нибудь так же полюбит. Даже сир Бринден, как бы добр он к ней не был, не станет хранить Тиноре верность в случае ее безвременной кончины. Интересно, одобрила бы леди Джоанна такого мужа для своей дочери-карлицы? Сизый туман стелился по земле, и прохладный воздух пах сырой землей и дымом; Изаро заботливо накинула на плечи Тиноры вышитый бархатный плащ с воротом, отороченным мехом черной лисы, а дядя Герион помог ей сесть на лошадь. - Не дрейфь, девчушка, ты же Ланнистер. Мы все тебя любим. Даже Тайвин, хотя он, скорее, предпочтет откусить себе язык, чем признается в этом, - девушка недоверчиво покосилась на отца, что-то сурово высказывающего Джейме, и горько вздохнула; лорд Тайвин охотно обменял бы у Неведомого свою дочь на жизнь жены, но боги с людьми не торгуются. Отец не попрощался с Тинорой, не обнял, не пожелал доброго пути, а лишь кивнул на прощание, придавив ее взглядом; лорд Тайвин тоже ожидал, что путешествие в Риверран закончится помолвкой и Тиноры, и Джейме. Грустно будет его разочаровать, но девушка старалась не питать напрасных надежд. Если она не будет ожидать от этой поездки слишком много, то и разочарование не будет столь сильным. - Вы готовы, миледи? – сир Бринден держался в седле не хуже юноши; его вороной нетерпеливо бил копытом, всхрапывая, кобылка Тиноры беспокойно перебирала ногами. Девушка скомкано кивнула; колючий ком, вставший поперек горла, мешал ей говорить. Колонна всадников медленно двинулась к воротам; леди Дженна, стоя рядом с братьями, утирала глаза кружевным платком. Повернувшись в седле, Тинора помахал тете рукой; слуги, вышедшие во двор проводить ее и Джейме, замахали ей в ответ. - Счастливого пути, м'леди! - Возвращайтесь поскорее!.. - Не разменивайтесь на мальков, м'леди, ловите рыбку покрупнее да пожирнее! Тинора опустила голову, делая вид, что не поняла скабрезного намека, но пытливым взгляд разномастных глаз стрельнула в сторону сира Бриндена: Черная Рыба беззаботно посмеивался, ничуть не задетый, и Тинора нервно оттянула воротник плаща, который держала брошь с зеленым янтарем, однако стоило мужчине повернуться к ней, как из ее груди вышибло воздух. - Похоже, слуги вас любят, - заметил сир Бринден. Тинора неопределенно пожала плечами. - Если, выбирая между мной и Серсеей, чернь предпочитает меня, то это весьма красноречиво характеризует мою сестрицу, не так ли? - Вы не ладите с леди Серсеей? – Черная Рыба пустил своего жеребца шагом, приравнявшись к неторопливому ходу кобылы Тиноры; Джейме держался в стороне и то и дело оглядывался на замок, где осталась его сестра-близнец. – Соперничество сестер мне знакомо – Кет и Лиза постоянно бодаются. После смерти матери Кет… моя племянница Кейтилин взяла на себя все заботы. Это непросто для юной девушки, но она справилась. Лиза горячо любит ее, но все же немного ревнует. Тинора фыркнула в свой меховой воротник, наматывая на кулак поводья; их с Серсеей отношения очень сложно назвать любовью – сестра всегда ее ненавидела. Красивая, золотоволосая и зеленоглазая Серсея презирала Тинору, и в половину не такую красивую как она, и ее приводило в бешенство, что немногие в семье разделяли ее чувства к Тиноре, но тетя Дженна чаще вставала на сторону Полудеве, дяди Герион и Киван называли Тинору умницей, а леди Далесса и леди Дорна часто брали ее с собой на прогулки, куда чаще, чем вздорную и капризную Серсею. Этого сестра ей простить не могла – что ей, такой красивой, предпочитали карлицу. Она видела недостатки в других, а своих предпочитала не замечать; Тинора почти сочувствовала сестре – нелегко ей придется в будущем. - Зато юный Джейме – верный ваш защитник, - продолжал сир Бринден; одетый в черное, он походил на брата Ночного дозора, и Тинора шаловливо представила себя одичалой, похищенной им из-за Стены. Копыта лошадей цокали по мощеной камнями дороге; белая в яблоках кобыла Тиноры шла неторопливо, а вот конь сира Бриндена недовольно мотал головой, хлестал себя хвостом по бокам. - Вижу, вашему зверю не терпится пуститься галопом, - Тиноре больше не хотелось говорить о своей семье; острое желание оказаться подальше от Кастерли-Рок, от отца и Серсеи, охватило все ее существо. Девушке и самой захотелось пуститься вскачь, обгоняя ветер; ее лошадь, несмотря на смирный и покладистый нрав, была на диво легконогой: дядя Тиггет подарил ее Тиноре на ее четырнадцатые именины. Сир Бринден погладил жеребца по крутой шее. - Кто же не любит быструю езду, миледи? Смею предположить, что вы и сами не откажете себе в удовольствии поскакать на норовистом коне. В словах Черной Рыбы не было ничего такого, но отчего-то Тинора ощутила себя так, словно на нее вылили ушат кипятка; пробормотав в ответ какую-то учтивую чепуху, она опустила голову. К ее досаде, сир Бринден счел это окончанием их беседы и отъехал к понурому Джейме. Девушка проводила мужчину печальным взглядом, ощутив себя покинутой, но и брату сейчас не помешает дружеское участие. Поэтому Тинора молча ехала вперед, покачиваясь в седле, провожаемая любопытными взглядами простого люда, для которого дочь-карлица лорда Ланнистера была сродни диковинке вроде единорога или василиска. Ее называли ведьмой, проклятием Тайвина Ланнистера, однако все сплетни забывались, если она от имени своего лорда-отца раздавала черни монеты или покупала на рынке снедь к его столу, но как бы Тинора не старалась, в их глазах настоящей дочерью лорда Тайвина, золотой львицей, всегда будет Серсея. Тинора в компании гвардейцев выехала на набережную; сир Бринден и заметно повеселевший Джейме ехали чуть поодаль; септа Итеррита поминала Семерых всякий раз, когда телега подскакивала на ухабе или кочке, и ее пронзительные восклицания смешили служанок. Тинора и сама посмеивалась: путь им предстоял не близкий, они даже пределов Ланниспорта еще не покинули, а добрая септа уже молила Матерь о милости. Тинора предлагала оставить ее в Кастерли-Рок, сама она прекрасно обошлась бы и без септы, но тетушка Дженна на стояла на ее присутствии. Иногда Тинора не понимала леди Дженны: то она намеревалась учить племянницу обольщению мужчин, то приставляла к ней септу, чтобы та следила за ее благонравием. Когда на следующей кочке септа Итеррита помянула Неведомого, некоторые из гвардейцев, не таясь, расхохотались. Рыбаки, разгружающие свой улов, при виде Тиноры оставили работу; они поклонилась девушке, поснимав шапки, и Тинора ответила им вежливым кивком, улыбаясь как хорошим знакомым. Один из них, коренастый и широкоплечий, со смуглым обветренным лицом, шагнул было к ней, держа в руках огромную рыбину с желто-серой чешуей, в лучах восходящего солнца мерцавшей мирийским шелком. - Вот. Примите на дорожку, м'леди, - рыбак протянул Тиноре рыбу, как будто ждал, что она возьмет ее к себе в седло; рыба была громадной, больше самой Тиноры, ей пришлось подозвать гвардейца, чтобы он принял у рыбака его подношение. Стоило руке в латной перчатке ухватить рыбу за хвост, как она задергалась, забилась, перепугав служанок и септу Итерриту. Лошадь Тиноры, тонко заржав, шарахнулась в сторону, гвардеец с бранью выпустил рыбу, и она упала на землю, продолжая исступленно колотиться. Рыбаки взволнованно загомонили; усмирив рыбу парой мощных ударов багра, они швырнули ее, затихшую, приоткрывшую зубастую пасть, в облюбованную мухами бочку, а из лодки принесли другую, еще больше, с черными плавниками и хвостом. - Вот. Вы ее под жабры держите, сир, тогда точно не убежит, - советовали рыбаки скрипящему от ярости зубами гвардейцу. - Ну же, смелее, сир, - подначила его развеселившаяся Тинора; она бросила рыбакам пригоршню серебряных оленей – гораздо больше, чем стоил весь их сегодняшний улов, но в день отъезда девушка могла позволить себе быть щедрой. Рыбаки радостно попадали на колени перед ее лошадью, ловя покатившиеся по земле монеты, рассыпались в благодарностях и пожеланиях счастливого пути. Казалось, что они действительно любят Тинору, однако и возненавидеть ее могли столь же легко и быстро; рыбак, тот самый, что преподнес дочери лорда Тайвина рыбу, утирала катящиеся по лицу слезы своей шапкой и прижимала к груди кулак с зажатыми в нем монетами. - Славной дороги вам, м'леди. Да пошлют вам Семеро хорошего жениха! - Спасибо, добрый человек, - пробормотала Тинора, бросая робкий взгляд через плечо на сира Бриндена, однако мужчина даже не смотрел в ее сторону; пока внимание Тиноры занимали рыбаки, к их кортежу успела подъехать компания всадников, среди которых девушка с удивлением узнала Сибеллу Спайсер. Дед Тиноры наградил ее отца лордством за какие-то заслуги, но остальные дома откровенно презирали их, считая не больше, чем разбогатевшими выскочками. Лорд Спайсер безуспешно пытался приставить свою дочь то к Серсее, то к Тиноре, предлагал лорду Тайвину взять ее в услужение к леди Дженне, а ее брата Рольфа – чашником или пажом в Кастерли-Рок, но Тайвин Ланнистер отказывал ему раз за разом. Ему претило былое мягкосердечие лорда Титоса и раздражение это во многом распространялось и на людей, некогда возвышенных Беззубым Львом. Ни богатыми дарами, ни лестью лорду Спайсеру не удалось купить благоволения лорда Тайвина, а теперь его дочь, несмотря на прохладное утро, разодетая в зеленые и серебристые шелка, кокетливо улыбалась Джейме. Тинора деликатно кашлянула, прикрыв рот платком: у брата было такое лицо, словно он увидел перед собой жабу. - Леди Тинора! До чего приятная встреча, - с преувеличенной радостью воскликнула леди Сибелла; ее ожерелье из золотисто-зеленых медальонов напоминали Тиноре нанизанных на нитку жуков. Девушка одарила леди Спайсер ленивым кивком, растянув губы в улыбке; даже падкая на подхалимаж Серсея терпеть не могла Сибеллу Спайсер, дочку простого торговца, но мнившую о себе непозволительно много. Она, не стесняясь, заигрывала с Джейме и даже ухищрялась бросать пылкие взгляды на сира Бриндена, которого смешили уловки леди Сибеллы. Рольф Спайсер и его кузен держались в стороне и выглядели смущенными, в отличие от леди Сибеллы, откровенно млеющей рядом с Джейме; неприязнь, отразившаяся на его лице, ее нисколько не волновала. - Я и надеяться не смела сегодня вас встретить, - Сибелла поправила локоны, игриво ниспадавшие ей на плечо. – Как грустно, что вы уезжаете. Не говорите только, что вы надолго нас покидаете, - проворковала она, переводя взгляд с посмурневшего Джейме на сира Бриндена и обратно. Они оба молчали, и Сибелла Спайсер с манерным вздохом продолжила: - Мне доводилось бывать в Волантисе и Мире – мы ездили туда с батюшкой, - но вот Речные земли мне посетить не посчастливилось. Тинора прищурилась: неужто Сибелла напрашивается поехать с ними? Они с братом обменялись угрюмыми взглядами; ни один из них не желал терпеть компанию леди Сибеллы, тем более на протяжении нескольких месяцев, но сир Бринден мог пригласить ее и Рольфа сопровождать их из вежливости. Тинора ощутила как кольнуло в груди; тонкая раскаленная игла пронзила сердце, точечная боль разгоралась все больше с каждым вздохом, распирая грудь изнутри. Несмотря на низкое происхождение, Сибелла Спайсер была очень недурна собой, а богатство ее рода вполне могло обеспечить ей достойную партию. Что, если Черная Рыба сочтет Сибеллу лучше Тиноры? Пусть Тинора и Ланнистер, зато у Сибеллы и ноги длиннее, и глаза одного цвета, и грудь больше. Тинора раздула ноздри, прикусив нижнюю губу, намотала на кулак поводья так туго, что стало больно пальцам; Джейме, заметив выражение лица сестры, легонько ударил пяткой и своего коня, от чего тот заплясал на месте. - Леди Сибелла, мы спешим, - заявил он, пытаясь объехать Сибеллу Спайсер и ее брата, которому странным образом удавалось оказаться у него на пути; не приказывать же гвардейцам убрать их с дороги! - Как жаль, - Сибелла покачала головой, сквозь ресницы глядя на сира Бриндена; Тиноре от души захотелось ударить ее по лицу сырой рыбой, чтобы согнать эту сладкую улыбочку, которой она одаривала Бриндена Талли. Пусть мужчина был более, чем равнодушен к ухищрения Сибеллы Спайсер, все внутри Тиноры выло от возмущения. Сибеллу следовало поставить на место, но, как на зло, в голове Тиноры, гудящей от злости, было пусто, как в треснувшем кувшине. - Может, вы позволите нам проводить вас до ворот? – Сибелла Спайсер просяще захлопала ресницами; Джейме негодующе передернул плечами, сир Бринден странно усмехнулся, и Сибелла, приняв это на свой счет, подъехала к Черной Рыбе вплотную, не обращая внимания на сердитое ржание его жеребца. Это Тинора уже стерпеть не могла; пусть они с сиром Бринденом даже не обручены, но и Сибелла Спайсер не имела права так с ним говорить, тем более – при Тиноре. - А разве вы не торопитесь, леди Сибелла? – голос девушки звучал куда громче, чем ей хотелось бы, но из-за гулявшей в крови ярости Тиноре трудно было сдерживаться. Она криво улыбнулась Сибелле, повернувшейся к ней с плохо скрываемым недовольством, и озорно прищурила агатово-черный глаз. – Не зря же вы выехали так рано. Или вами двигало желание встретиться с нами? - Ну, что вы, леди Тинора, - пробасил Рольф Спайсер, - сестре просто не терпелось купить ткани на новое платье. У нашего лорда-отца именины… - И он будет рад видеть вас у себя в гостях, - закончила за брата Сибелла, улыбаясь так широко, что Тинора испугалась, как бы кожа у нее на лице не треснула. - Передайте мои наилучшие пожелания вашему батюшке, - негромко промолвил сир Бринден, и Тинора втянула голову в плечи, боясь, что он решит нанести Спайсерам визит вежливости. Он - младший сын лорда Риверрана – жених более, чем завидный, тем более для девицы из рода торговцев. Она, в отличие от Тиноры, сможет легко родить, и Черной Рыбе не придется вставать на колени, чтобы покрыть ее плечи фамильным плащом Талли. - Но при всем моем уважении, я не рискну заставлять моего брата ждать. Когда дело касается планов лорда Хостера, каждая минута на вес дракона. - А вас планы лорда Талли не касаются. Право же, какая досада, - посетовала Тинора, насмешливо блестя глазами; Сибелла Спайсер поджала губы, прищурившись так, что ее глаза превратились в пару щелок. Она сквозь зубы пробормотала слова прощания и в сопровождении братьев отъехала в сторону, держа спину так ровно, словно ей в позвоночник вбили кол. Тиноре захотелось плюнуть ей вслед – по слухам ее бабка была ведьмой из Эссоса, - однако она сдержалась и глубоко вздохнула, напустив на себя умиротворенный вид, но ее маска дала трещину под пристальным взглядом Черной Рыбы. - Не слишком-то вы были любезны с леди Сибеллой, миледи, - пожурил он. – Неужели причина кроется в ее происхождении? - Отнюдь, - Тинора старалась держаться с достоинством, хотя до ужаса хотелось пришпорить кобылу и вернуться обратно в замок, убежать подальше от насмешливым, понимающих, все остро подмечающих глаз сира Бриндена. – Просто леди Сибелла иногда бывает слишком… навязчивой, от чего ее компания не всегда приятна. - Вот как. А мне она показалась приятной молодой леди. Но раз вы так говорите, значит, так и есть, - Черная Рыба с улыбкой пришпорил коня, уносясь вперед, оставив Тинору рядом с усмехающимся Джейме, почесывающим в затылке. - Готов поставить золотого дракона, что он тебя раскусил, - изрек брат; в его зеленых глазах бился дикий огонь и плясали светлячки. Тинора нервно тряхнула головой. - О чем ты? - О чем?! Да ты была готова этой Спайсер все волосы повыдирать за то, что она заговорила с Черной Рыбой, - Джейме расхохотался так громко, что на них стали оборачиваться. – Семеро, Тини, он и вправду тебе приглянулся! - Умолкни, - прорычала Тинора, готовая от стыда и смущения броситься в море, - не голоси на всю улицу! Отцу не понравится, если чернь начнет болтать. - Она и так будет болтать, - отмахнулся Джейме, - уже к полудню весь Ланниспорт будет знать, что Бринден Талли отверг Сибеллу Спайсер ради моей сестренки. - И никого он не отвергал, - фыркнула Тинора, хотя слова брата лились елеем на ее израненное сердце. - Ну, это смотря под каким углом эту историю преподнести. Тем более, это ведь ты едешь с ним в Риверран, а не она. Кто знает, что может в дороге случиться, - заговорил Джейме словами тети Дженны и пустил своего коня вскачь, догоняя Бриндена Талли.