Подарок

      Когда первый лучик солнца только упал на стену, я приоткрыла глаза, еще нежась в теплых объятиях. Шон еще крепко спал, расслабленно приобняв за талию и грея обнаженную кожу спины своим теплом. Легкое размеренное дыхание ласково касалось макушки, куда так нравилось утыкаться темноволосому магу. А вокруг витал нежно любимый аромат летнего ливня в смеси с мелиссой лимонной, ставший для меня запахом нашего, только нашего счастья.       Осторожно, чтобы не разбудить, убрала чужую руку и выскользнула из объятий, придерживая распущенные волосы. Шон только слегка поморщился, не просыпаясь, и притянул к себе вторую подушку, удовлетворенно зарываясь в нее носом. Такой милый… Так и хочется бесконечно разглядывать родное непривычно расслабленное во сне лицо с веснушками на носу, с легкими следами пробивающихся темных волосков на щеках, с тонкими чуткими губами, сейчас очаровательно чуть приоткрытыми, с темными вихрами над высоким лбом и закрытыми живыми глазами… Ему снится что-то хорошее, вон как мягко улыбается уголками губ…       Качнув головой, аккуратно отодвинулась к краю кровати, чтобы достать упакованную в красивую обертку коробку из-под кровати, в которой был спрятан мой подарок. Надеюсь, ему понравится… А пока, поставив ее на тумбочку, вернулась к спящему мужчине. Прикусив губу в приступе сосредоточения, осторожно забрала у него подушку, медленно развернула на спину, следя за тем, чтобы не прервать сон, и потянула вниз одеяло, оголяя белоснежное худощавое тело спящего, от взгляда на которое приятно потянуло низ живота и чаще забилось сердце. Сглотнув невольный комок в горле, взяла одну из своих прядей, самым кончиком, едва касаясь кожи, медленно повела, словно кисточкой художник, по сильным плечам, груди, рисуя узор, скользнула по прессу еще вкрадчивее, зная, как чувствительна кожа здесь и ниже… Дыхание любимого сбилось, став глубже и прерывистее, задрожали веки – совсем скоро проснется. Улыбнулась и наклонилась над ним, нежно касаясь губами его груди, где под кожей билось сердце. Наблюдая за лицом мага сквозь полуприкрытые ресницы, стала прокладывать цепочку мягких поцелуев по коже груди вокруг соска, к грудине, между ребер, по животу, прессу… Глубокий вздох, и темные шелковистые волосы, скользившие от движений по телу и кровати, слегка натянулись, когда чуткие длинные пальцы забрались в их густую копну, нежно массируя затылок.       - Доброе утро, Мири, - со сна еще хрипло прошептал Шон, от голоса которого пробежали мурашки по телу, продолжая перебирать пряди.       - Сладкого, любимый, - нежно улыбнулась, приподнявшись, чтобы встретить его темный взгляд и мягко прижаться к губам, делясь своими эмоциями и мыслями об этом невозможном, самом лучшем мужчине и чувствуя в ответ его привязанность, нежность ко мне, восхищение, желание… Поцелуй из приветственно-ласково становился жарче, глубже, а сильные руки заскользили по бокам, спине, словно на прекрасном инструменте, играя вечную песнь на двоих, вызывающую жар во всем теле. Тихо выдохнув, чуть отстранилась, чтобы видеть его глаза, чувствовать горячее дыхание из его губ, и, едва касаясь застывшими горошинами сосками его кожи, потерлась вперед-назад, чувствуя волну жидкого огня, стекающего к пояснице, и слыша почти беззвучный мужской стон, касающийся губ. Приподнявшись, нежно поцеловала его шею, губами ведя узор к уху, пока горячие руки ласкали поясницу и бедра, прижимая к своим.       - Сними щиты… Я свои сняла… И сделаем общий на двоих над кроватью… - шепнула, оставляя горячий поцелуй за ухом, в месте с тонкой чувствительной кожей, где билась маленькая голубая жилка. Судорожный вздох подсказал, что я делаю все правильно. Одна рука убралась с моей спины, щелчок, и над нами засеребрился купол защиты, а ощущения резко усилились, став жарче, чувственнее. Чаще забился пульс под губами, руки крепче сжали бедра, массируя и прижимая к горячему возбужденному телу.       - Не спеши… Ты – моя добыча… Расслабься, дорогой учитель, и наслаждайся, - едва слышно прошептала и, не принимая возражений, прикусила мочку уха мужчины, слегка потянув, зная, как остро он реагирует на такую вольность. Низкий стон и то, как напрягся подо мной Шон, были ответом мне. Жаркий поцелуй в жадные губы, которые попытались перехватить инициативу почти сразу, стоило ему только забыться. Но нет… Мое… Короткий укус и страстно прижаться всем телом, отвоевывая свое право вести. Сводящий с ума ритм, как волна набегающий в этой сладостной борьбе, бешенный стук сердец в груди и ушах… Скользнув руками вниз, взяла его ладони в свои и мягко потянула их наверх к изголовью кровати, там широкими лентами моей магии закрепила их, где они не могли помешать моей задумке. Удивленный взгляд черных от возбуждения глаз я встретила хриплым смешком и, наклонившись, поцеловала нежно ключицу, коротко куснув и медленно лизнув красноватый след под шумный вздох любимого.       - Вкусный… И да… Моя добыча. И я сделаю все, чтобы ты надолго запомнил это утро…       - Звучит угрожающее, сокровище, - хмыкнул Шон, улыбнувшись и мотнув головой, но я-то вижу, как напряглись и расслабились связанные руки. Кажется, кто-то слишком привык быть главным… Будем исправлять! Луна, ты где там, моя дорогая?       - Увидишь, - лукаво улыбнулась, закрепляя обещание новым жарким поцелуем, и едва касаясь провела появившимся серебряным коготком по его обнаженной коже, вызывая судорожный вздох. Да… Когда нет щитов, ощущения гораздо острее, не правда ли, любимый? Доведя первую линию до солнечного сплетения, коснулась губами того места, что было последним, повторяя следом путь коготка уже кончиком юркого язычка. Ммм… Привстав и плотно прижавшись к груди грудью, потянулась к мужской шее, впиваясь в нее, как вампир из сказки, болезненно-сладким поцелуем, после которого останется краснеющий след. С хриплым едва слышным стоном, маг запрокинул голову назад, дернулся кадык, а меня обдало горячей волной возбуждения и тянущим острым удовольствием, пришедшим от Шона: мы почти никогда не держали ментальные щиты друг от друга и особенно с лихвой делились всем в такие минуты, разделяя каждое ощущение, эмоцию, чувство на двоих. В этом была вся легкость вести его по грани, точно зная, когда и где можно жарко поцеловать или бесстыдно потереться своим телом о его, где куснуть или оставить кровоточащую царапину, а где нужно замереть и отстраниться, с наслаждением наблюдая, как изнывает от нестерпимого желания любимый, но в тоже время в этом была вся сложность, так как собственное тело плавилось и горело ничуть не меньше, вызывая дрожь и сладкую слабость в каждой клеточке. Как удержаться на пике возбуждения, доводя до него снова и снова, все не кончая эту сладкую пытку? Тяжело… Но интересно.       Ласковые поцелуи сменялись укусами, легкая щекотка - чувственными ласками, нежное скольжение - краснеющими рисунками, активные действия – полным бездействием, острое напряжение - небольшим расслаблением, сладкие стоны - раздраженным рыком, тихие вздохи - хриплыми криками, ноющая боль -сладким удовольствием, снова и снова медленно перетекая одно в другое, пока не останется сил терпеть сводящую с ума пытку наслаждением и ни одного свободного места на теле любимого, раскрашенном розовыми и алыми узорами по белой коже шеи, плеч, груди, живота, бедер... Очередной нарастающий вал возбуждения, готовый сокрушить все, резкое движение бедер вниз и взрыв, сотрясающий двоих долгожданным острым наслаждением.       Когда оргазм стал угасать, я без сил упала на прикрывшего глаза, тяжело дышащего мужчину, прижимаясь щекой к его груди и полностью расслабляясь. Ленты из моей магии почти сразу после этого исчезли, освобождая руки мага. Сбрасывая онемение, он вяло покрутил кистями и притянул к себе, бережно заключая меня в их кольцо. Мы не говорили, да и не думали вообще, приходя в себя, расслабленно восстанавливая дыхание и слушая стук сердец, постепенно замедляющих свой бег до обычного шага. Тук-тук… Тук-тук… Как же хорошо… Приоткрыв глаза, стала рисовать кончиком пальца по израненной коже, бережно обводя свои метки и заживляя каждую, чтобы не осталось и следа. Рука на спине рассеянно стала поглаживать лопатки и поясницу, перебирая изредка волосы, пока шло лечение. Закончив со следами своей «игры», приподнялась, с нежностью заглядывая в теплые карие глаза.       - С Днем Рождения, Шон, - шепнула, погладив по слегка колющей кожу щеке, и нежно поцеловала любимые губы. Он улыбнулся шире и с неменьшим чувством ответил, обнимая крепче. – Люблю тебя…       – Я люблю тебя… - мягко отстраняясь, одновременно с ним тихо призналась, улыбаясь шире невольному совпадению, и села на его бедрах, левитацией подтягивая свой подарок и вручая. – И это тебе… Откроешь?       - Спасибо, Мири, - радостно и заинтересованно улыбнулся Шон, принимая подарок, и слегка удивленно уточнил. – Сейчас?       - Сейчас, - кивнула и с тщательно скрываемой тревогой стала наблюдать, как он пристально взглянул на меня, словно пытаясь прочитать ответ на моем лице, качнул встрепанной головой и приподнялся, садясь и начиная аккуратно открывать подарок. А когда увидел его, замер, неверяще разглядывая подсвечник, созданный мной специально для него. А потом поднял горящий недоверчивой радостью взгляд, неожиданно охрипло с сильным волнением спросил -Тим?.. Ты?.. Это правда?       - Да… Ты скоро станешь папой, - с облегчением выдохнув, широко улыбнулась, чувствуя, как защипало в глазах от волнения, и сбросила маскировку с ауры, которую носила, не снимая, последние две недели.       - Тим… Мири..! – его глаза широко распахнулись, вспыхивая изумлением и счастьем, а в следующую секунду притиснул к себе, сжимая так, что нельзя было вдохнуть, но я не отстранилась, только как могла крепко обняла его, утыкаясь куда-то в шею, чтобы скрыть бегущие по щекам соленые дорожки от отпустившего облегчения, широко улыбаясь и кусая губы, сдерживая слезы.       - Мири, ты не представляешь, как я рад! Сокровище мое, любимое, нежное, удивительное, самое лучшие… - сбивчиво, торопливо шептал, перескакивая с языка на язык и не зная, как еще можно передать все свои чувства, которыми безраздельно делился, прижимаясь к виску губами, а где-то рядом трубили Мраки, только что пришедшие в себя от потрясения, и урчали довольно мои красавицы в ответ. Как можно быть настолько счастливой? Не удержавшись, тихо всхлипнула, вжимаясь в родное тело.       - Воробей, ну что ты плачешь, маленькая? – с нежным укором спросил Шон, поцелуями собирая соленые капли с щек и глаз, поглаживая успокаивающе по волосам и спине.       - Я люблю тебя… Я так боялась… - всхлипнула, смаргивая влагу, и утонула в бескрайне-счастливом космосе его глаз.       - Дурочка моя, - ласково фыркнул и погладил по щеке, не отрывая взгляда, прошептал. – Ты – мое сокровище… Вы все – мои сокровища, самые редкие и прекрасные во всей Вселенной… Я люблю вас и буду любить всегда. Моя радость, мое счастье…       - Шон… - слова застряли в горле - да и нужны ли они сейчас? Не говоря больше ни слова, вжалась в ласковые губы поцелуем, вкладывая в него всю свою нежность, всю свою радость, все свое счастье и любовь, которую при всем желании не смогла бы никогда облечь в слова. Наши общие чувства текли, перетекали в друг друга, укутывая, согревая, обмывая, словно ласковая волна теплого моря, уносящее весь мир куда-то вдаль и оставляя только нас одних…       Уже позже мы притушили весь свет в комнате и в полутьме зажгли свечку в планирующем перед глазами подсвечнике. Крохотный огонек, подрагивая, горел достаточно ровно, яркой оранжевой искрой освещая сидящего черного обсидианового дракона, тщательно выточенного до мельчайшей чешуйки и в точности копирующего Мрака, одним крылом приобнявшего пепельно-серебряную красавицу Луну с бирюзовыми глазами и с отливающими голубым серебром коготками и гребнем. В ее же лапах свернулся иссиня-черный, сверкающий в глубине радужными искрами, дремлющий маленький дракончик из лабрадорита, очаровательно опустивший одну лапу вниз. Оба дракона опустили взгляд на него, соприкасаясь гибкими шеями и резными головами в умиротворении. В кольце же переплетенных хвостов, покоилась свечка, свет которой, играя бликами, придавал всей скульптуре ощущение жизни, казалось, что еще мгновение и послышится тихое сопение, нежное урчание, рождающееся в самой глубине драконьего существа.       Да… Вот оно счастье… Мой Мир и моя Вселенная…